Флориан Бэйтс и пропавший виолончелист

Джеймс Понти, 2017

Учиться в седьмом классе – нелегко. Работать на ФБР – ещё труднее. А делать и то и другое одновременно… Пожалуй, один лишь Юный Шерлок с изобретенной им Теорией мелочей на такое способен! Чем школьное хулиганство может заинтересовать ФБР? Ничем, если только речь не о самой элитной школе в столице. В которой, между прочим, учится дочь президента. Флориан и Маргарет внедряются в среду богатых и знаменитых, чтобы раскрыть сплетенный там заговор. Но тут дело о хулиганстве принимает неожиданный оборот, превращаясь в дело о… похищении человека.

Глава восьмая

Юнь

Это был лучший из всех магических фокусов, которые я когда-либо видел.

Мы слышали звуки виолончели в примыкающей репетиционной комнате с того мига, как шагнули в зал для оркестра. Но прямо перед этим столкнулись с Юнем в коридоре. Он никоим образом не мог войти в зал незамеченным нами. А даже если бы как-то ухитрился, то все равно не успел бы начать играть еще до нашего появления. Вспомните к тому же, что мисс Алло заверяла, что он занимается здесь уже несколько часов, и вы поймете, отчего мой мозг завязался гигантским узлом.

Юнь тоже понял. Потому что, опередив расспросы, сказал:

— Привет, меня зовут Юнь. Приятно познакомиться. (И это притом, что мы только что встречались и знакомились!)

— Я знаю, как тебя зовут, — ответил я, еще более сбитый с толку. — Ты разве не по…

И тут я обратил внимание на отчаяние в его взгляде, одновременно заметив, что вторая женщина в комнате внезапно заинтересовалась нашим разговором. Она тоже была азиаткой — возможно, матерью Юня, — и мне пришло в голову, что именно ее он пытается обмануть.

Посреди предложения я сбился и срочно попытался найти замену словосочетанию «не помнишь»:

— Ты разве не по… нимаешь… что. все знают Юня… такого потрясающего виолончелиста? Очень рад лично с тобой познакомиться. Я Флориан.

Я стрельнул взглядом в сторону Маргарет, но она уже сообразила. И тоже решила не выдавать Юня — по крайней мере пока:

— Привет. Меня зовут Маргарет. Ты очень красиво играешь.

— Большое вам спасибо, — проговорил Юнь с огромным облегчением на лице. — Так рад с вами обоими познакомиться.

Женщина за столом заговорила с ним по-китайски, так что я не мог понять, о чем речь. Но после краткого обсуждения он снова повернулся к нам:

— Очень жаль, но я должен идти. Мы опаздываем на встречу.

Несмотря на то что женщина, похоже, спешила, Юнь убирал инструмент аккуратно и методично. Сперва он ослабил струны на грифе, снял их и сложил в футляр. Затем поднял виолончель, вытащил штырь, который торчал из ее нижней части, и осторожно уложил инструмент в кофр. В конце он достал тряпочку из мягкой ткани и протер деревянный корпус.

— Пыль от канифоли, — объяснил Юнь, заметив, что я наблюдаю. — Нужно стирать ее каждый раз, когда убираешь виолончель.

— Ты хорошо с ней обращаешься, — сказал я.

Он улыбнулся:

— А она — со мной.

Юнь закрыл кофр и клацнул защелками. Пока он уносил инструмент в зону для хранения, я подошел к дверям той репетиционной комнаты, которую он использовал, и заглянул внутрь. Комнатка была маленькой, примерно как три туалета. У стены стояли пианино со скамеечкой, стул, подставка для нот, а на стене висело зеркало. Других дверей или окна в комнате не было.

— Как же ты это провернул, Юнь? — пробормотал я сам себе.

На двери висел планшет с зажимом, под которым я увидел расписание. На время обеденного перерыва, когда сработала пожарная тревога, были зарезервированы три репетиционные комнаты. Одну забронировала Люси. Другую — Юнь. А третью — некто с инициалами Р. И. Б.

— Спасибо, что дали мне время порепетировать, — сказал Юнь мисс Алло, выходя из помещения следом за женщиной-азиаткой. — Увидимся завтра.

— Жду вас обоих, — отозвалась учительница.

— Всего доброго, — попрощалась женщина.

Теперь я был уверен, что это мама Юня.

— Счастливо! — хором произнесли мы с Маргарет.

Они ушли второпях, но в этом не было ничего определенно подозрительного. В особенности если у них и правда была назначена встреча.

Когда дверь закрылась, Маргарет повернулась к учительнице:

— Ничего себе! Он просто потрясающий!

— Юный гений, — отозвалась мисс Алло. — Никогда не видела и не слышала ничего подобного. Уж точно не в таком возрасте.

— Должно быть, вы очень им гордитесь, — заметил я. — Сколько он у вас учится?

Мисс Алло рассмеялась:

— Обучение Юня — не моя заслуга. Мне просто повезло заполучить его в свой класс. Он приехал сразу после начала прошлого учебного года и с тех пор учится и играет с Национальным симфоническим оркестром.

— Так вы говорите — он, ученик средней школы, играет в НСО? — потрясенно спросила Маргарет. — Ладно, вот теперь я официально в шоке.

И не одна она.

Тем вечером мы полезли в сеть и нашли десятки статей, восхваляющих удивительные достижения Юня на музыкальном поприще. В каждой статье содержалась вариация на тему его биографии: вырос в Китае, в Нанкине, там же в возрасте четырех лет начал играть на виолончели, в шесть уже сочинял музыку. И в любой заметке упоминалась какая-нибудь высокая похвала: к примеру, когда директор НСО объявил Юня «талантом, какие встречаются раз в поколение», или китайский посол заявил, что его командировка в Национальный симфонический есть «дар Китая народу Америки».

Но вот талант, который в гораздо большей степени привлек наше внимание, — способность быть в двух местах одновременно, — ни в одной статье не упоминался.

— Мы же не спятили, нет? — спросила Маргарет. — Мы точно видели его в коридоре прямо перед тем, как зашли в помещение для оркестра?

— Да, видели, — с нажимом проговорил я.

— И видели, как сразу после нашего появления он вышел из репетиционной комнаты?

— Как сейчас друг друга. И знаешь, кем это его делает?

— Оборотнем?

— Нет. Это делает его нашим первым подозреваемым.

Данное утверждение я подчеркнул, прилепив фотку Юня по центру стены, которую мы превратили в нашу «доску расследования».

— Все же я бы сказала — вторым, — заметила Маргарет. — Я пока не готова сбросить Люси Мэйс с вершины хит-парада.

Насчет порядка мы могли не соглашаться, но и я уже считал Люси подозреваемой. Ее фото я прицепил рядом с физиономией Юня. Еще я приклеил на доску собственный рисунок в стиле «палка-палка-огуречик», изображавший Тэннера (на этом портрете выражение лица у него было особенно тупое) и фото ребрышек-барбекю.

— А каким боком к делу относятся ребрышки? — поинтересовалась Маргарет.

— Третий человек, который бронировал репетиционную комнату на время обеденного перерыва, подписался как Р. И. Б.^[17] — Я улыбнулся собственной сообразительности. — Я просто шуткую.

— Шуткую?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

17

Rib (англ.) — ребро.