Охотники на волков

Джеймс Оливер Кервуд, 1908

Двое друзей, Ваби и Род, в сопровождении опытного проводника отправляются в опасную охотничью экспедицию. Молодым людям предстоит стать свидетелями битвы скелетов, пережить встречу с индейцами, убегать и догонять, спасаться от хищников и едва не погибнуть от ран. Но несмотря на все трудности, только крепнет их дружба и сильнее становится любовь к огромному Северу, хранящему множество ещё не раскрытых тайн.

Глава III

Родерик убивает своего первого медведя

В первый раз в жизни Родерик углубился в самое сердце Великой Пустыни Севера.

Сидя на носу лодки из берёзовой коры рядом с Ваби, он жадно впитывал дикую красоту лесов с их разнохарактерной растительностью и блестящих, как зеркало, болот, мимо которых они скользили по воде, подобно теням, под приглушённые всплески вёсел. Его сердце трепетало от радостного волнения, и насторожённые глаза готовились ежеминутно к встрече с крупной дичью, которая, по словам Ваби, изобиловала на берегах Эстюржона.

На коленях его лежало ружьё Лебеля, привезённое Ваби. Воздух был холодный из-за мороза, ударившего ночью. Время от времени буковые леса, облачённые в пурпур и золото, смыкали над их головами свои густые вершины. За ними тянулись другие леса, из чёрных сосен, которые сбегали к самым берегам реки. Болотные воды просачивались сквозь землю, поросшую лиственницами.

Это безбрежное пустынное одиночество, полное какой-то тайны, успокаивающе действовало на душу. Молчание нарушалось только разрозненными звуками своеобразной жизни пустыни. Куропатки с кудахтаньем убегали в кусты. Почти на каждом повороте реки стаи уток поднимались от воды, громко хлопая крыльями.

Один раз Род подскочил, услышав среди прибрежного кустарника, на расстоянии брошенного камня, какой-то странный треск. Он увидел, как ветки раздвинулись и пригнулись к земле.

— Лось, — прошептал Ваби за его спиной.

При этом слове Рода охватил трепет, и дрожь пробежала по всему его телу от напряжения и волнения.

Он не обладал ещё ни пресыщенным хладнокровием старых охотников, ни тем стоическим равнодушием, с каким жители Северной Земли воспринимают раздающиеся вокруг них многочисленные крики диких животных. Род был ещё новичком в охоте за крупной дичью. Но скоро ему пришлось познакомиться с ней, и притом очень близко.

После полудня на одном из изгибов реки, по которому они плыли в своей лодке, легко скользя по воде, внезапно показалось множество палых деревьев, сперва отнесённых течением, а потом снова прибитых к берегу. Солнце заходило за лесом, заливая его горячим жёлтым светом. На плавающих деревьях, по которым скользили косые солнечные лучи, лежал зверь.

Пронзительный крик непроизвольно сорвался с губ Родерика. Это был медведь. Он грелся на солнце в его последних лучах, как это любят делать все его сородичи с приближением долгих зимних ночей.

Животное было застигнуто врасплох, причём на очень близком расстоянии. С быстротой молнии, едва сознавая, что делает, Род приложил ружьё к плечу, прицелился и выстрелил.

Медведь с не меньшей быстротой начал уже карабкаться на берег. Он остановился на мгновение, как будто собираясь упасть, потом продолжил своё отступление.

— Вы ранили его, — крикнул Ваби. — Скорей посылайте вдогонку вторую пулю.

Род дал второй выстрел, но он, казалось, не произвёл на медведя никакого впечатления. Тогда, вне себя, забыв, что находится на утлой лодчонке, он резким движением вскочил на ноги и выпустил последний заряд в чернеющий силуэт зверя, который уже скрывался среди деревьев.

Ваби и индеец поспешили перейти на противоположный конец лодки, чтобы переместить центр тяжести. Но их старания были напрасны. Род уже потерял равновесие и, покачнувшись от отдачи ружья, полетел в реку.

Прежде чем он успел скрыться под водой, Ваби схватил ружьё, которое Род ещё не успел выпустить из рук.

— Не делайте лишних движений и держитесь крепко за ваше ружьё. А главное — не старайтесь влезть в лодку, а то мы все вылетим за борт…

Индеец по его приказанию медленно повёл лодку к берегу. Пока это длилось, Ваби с трудом удерживался от смеха при виде торчавшей из воды мокрой головы своего друга и его растерянной физиономии.

— Чёрт побери! Это был изящный выстрел для начинающего. Вы уложили вашего медведя.

Несмотря на всю плачевность своего положения, Род пришёл в хорошее настроение от этой приятной новости. Не успел он почувствовать под собой твёрдую почву, как стремглав понёсся в лес за своим медведем, вырвавшись из объятий Ваби, который под влиянием только что пережитого волнения хотел прижать его к своей груди.

Он нашёл медведя на вершине холма, уже издохшего от двух пуль, из которых одна ранила его в бок, а другая попала прямо в голову. Тогда, перед трупом этого первого крупного зверя, сражённого его выстрелом, мокрый с головы до ног и дрожа всем телом, он мигом забыл о своих компаньонах, занятых причаливанием лодки, и торжествующий победный клич разнёсся на полмили в окружности.

Ваби прибежал.

— Чудесное место для стоянки на сегодняшнюю ночь, — сказал он. — Нам здорово повезло. Благодаря вам у нас будет сегодня настоящий пир, а дров здесь хватит, чтобы разложить костёр и изжарить мясо. Вот видите, как я был прав, когда говорил, что жизнь хороша у нас на Северной Земле.

Потом он позвал старого индейца:

— Олла, Муки!

Этот индеец был родственником старого Вабигуна. Его настоящее имя было Мукоки, но звали его просто Муки. С раннего детства Ваби он был его верным товарищем и спутником.

— Муки, ты выпотрошишь нам по всем правилам искусства этого молодца. Ладно? А я займусь тем временем устройством стоянки.

— Можно будет сохранить шкуру? — спросил Род. — Это мой первый трофей, и, конечно…

— Ну, разумеется, можно, — отвечал Ваби. — А пока помогите мне развести огонь. Иначе вы можете простудиться.

Действительно, Родерик, радуясь своей первой ночной стоянке, почти забыл, что промок до костей и что уже наступила холодная ночь.

Скоро длинные языки пламени вырывались из потрескивавшего костра и разливали на тридцать футов вокруг свои свет и тепло. Ваби принёс из лодки тюк с одеялами и, заставив Родерика раздеться, тепло закутал его, а снятое с него мокрое платье развесил близ огня, чтобы оно просохло.

После этого, к великому восхищению Рода, Ваби занялся устройством убежища на ночь, которая обещала быть холодной. Не переставая слегка насвистывать, юноша взял из лодки топор, направился к группе кедров и начал срезать сучья с их веток. Род не хотел оставаться без дела и присоединился к Ваби, подвязав вокруг себя одеяло, отчего он всё время спотыкался и имел довольно забавный вид.

Две большие, раздвоенные на концах ветки были вертикально вкопаны в землю на расстоянии восьми футов друг от друга. На их разветвлениях было положено горизонтально маленькое дерево, которое должно было послужить основой для крыши. По правую и левую стороны, наклонно к земле, поставили ещё около полдюжины больших веток, в виде остова, и на них набросали сучья кедра. После получаса работы хижина уже приняла определённую форму.

Постройка была почти готова, когда Муки кончил обдирать и разрезать на части своего медведя. На пол хижины были набросаны ветки, испускающие смолистый запах, которые должны были служить ложем.

Скоро большие куски медвежьего мяса были положены на раскалённые угли, а аромат кофе, кипящего в котелке, смешался с аппетитным запахом мучных лепёшек, поджаривавшихся в шипящем жиру на маленькой печке, и тут Род понял, что самые прекрасные из его снов осуществились.

Последовавшие затем три дня пути Род продолжал набираться опыта.

В одно прекрасное морозное утро, прежде чем его спутники проснулись, он, ни слова не говоря, оставил стоянку, вскинув на плечо ружьё Ваби. Он дал два выстрела по красной лани и оба раза промахнулся. Потом он запыхался, преследуя оленя, но с тем же результатом, так как олень спасся от него, бросившись вплавь по озеру Эстюржон.