Долина Молчаливых Призраков

Джеймс Оливер Кервуд, 1920

«Перед тем как стальные рельсы железной дороги врезались в Пустыню, единственным пунктом, через который можно было проникнуть в область приключений и в тайны великого снежного Севера, была пристань Атабаска. Даже до сих пор она так и называется на местном наречии – Искватам, то есть дверь, через которую только и можно проникнуть к нижнему течению рек Атабаски, Невольничьей и Макензи. Трудно найти на географической карте эту самую пристань Атабаску, хотя она там и должна была бы значиться, так как история этого места вписана в жизнь человечества более чем ста сорока годами трагедий, приключений и усилий и не так-то легко может забыться. Если ехать по старой дороге, то найдете ее милях в полутораста севернее Эдмонтона. Правда, железная дорога приблизила ее к этому крайнему пункту цивилизации, но по ту сторону этой северной границы цивилизации все еще властвует и показывает свою дикость Пустыня так же, как это было и тысячу лет тому назад; а воды рек целого материка все текут и текут по ней на Дальний Север, в Ледовитый океан…»

Глава IV

Лишь спустя долгое время после ухода О’Коннора Кенту удалось наконец заснуть. Он забылся сном, при котором мозг все еще продолжал работать и до конца бороться с усталостью и с сознанием неизбежного конца. Точно какая-то странная сила подхватила Кента и помчала его через пережитые им годы назад, к дням его юности, перенося его с гребня на гребень по волнам уже пережитой им жизни и рисуя перед ним быстрые, смутные образы почти уже забытых им долин и гор, вод и лесов, событий и предметов, давно растаявших и теперь едва теплившихся в его памяти. Временами его сны наполнялись призраками, которые вдруг облекались в реальные формы. То он видел себя ребенком, игравшим на родной ферме около своей матери, то школьником, то заброшенным на Дальний Север, в дремотные объятия лесов, то едущим на собаках вместе с О’Коннором, то греющимся с ним у пылающего костра. И вдруг, находясь на грани между сном и бодрствованием, он ощутил, что борется с какой-то тяжестью, навалившейся ему на грудь. Он открыл глаза. Тотчас же его ослепил яркий свет. Солнце заливало комнату своими лучами, а тяжестью на груди оказалось легкое прикосновение стетоскопа доктора Кардигана, выслушивающего его сердце.

Кент проснулся, но Кардиган даже и не заметил этого, пока не поднял головы. В лице у него было что-то такое, что он постарался тотчас же подавить, но Кент все-таки уловил его выражение раньше, чем оно успело исчезнуть.

Под глазами у Кента были большие круги. Взор его блуждал, точно он провел бессонную ночь. Он потянулся, щурясь от солнца и виновато улыбаясь. Да, он проспал до позднего утра! Уже одиннадцатый час!

Кардиган как-то неловко прошелся из угла в угол по комнате, машинально поправил занавеску у окна и переставил на столе вещи. Затем минуты две простоял без движения спиной к Кенту. Потом, наконец, обернулся к нему и сказал:

— Что вы хотите, Кент, сделать прежде всего: помыться, позавтракать или принять посетителя?

— Посетителя? — переспросил Кент. — А кто этот посетитель? Кедсти или патер Лайон?

— Ни тот ни другой. Это дама.

— Дама? Тогда, конечно, нужно прежде всего привести себя в порядок. Но кто эта дама?

Кардиган отрицательно покачал головой.

— Не знаю, — ответил он, — никогда ее раньше не видал. Пришла сегодня рано утром и с тех пор ожидает. Я предложил ей зайти попозже, но она настояла на том, чтобы ждать, пока вы проснетесь. И она терпеливо сидит уже более двух часов.

По телу Кента пробежала дрожь, которую он и не старался скрывать.

— Это молодая женщина? — спросил он с оживлением. — Великолепные черные волосы, синие глаза, высокие каблуки на маленьких ногах и вообще красавица?

— Да, все это так, — ответил Кардиган. — Я даже обратил внимание на ее ботинки. Удивительно красивая молодая женщина!

— Так впустите ее, доктор! Она простит меня, что я не брит, а вы будьте добры извинитесь перед нею за меня. Как ее зовут?

— Я ее спрашивал, но она не захотела говорить. Спрашивал ее и Мерсер, но и ему она не ответила. Она углублена в книгу, которую читает.

Кент сел повыше и стал смотреть на дверь, из которой только что вышел Кардиган. В одно мгновение в его сознании пронеслось все то, что рассказал ему О’Коннор о девушке, о Кедсти и об их таинственных отношениях. Почему она пришла теперь именно к нему? В самом деле, какова могла быть цель ее посещения? Или, может быть, она пришла поблагодарить его за то признание, которое вернуло свободу Санди Мак-Триггеру? Да, О’Коннор был прав! Наверное, она глубоко заинтересована в судьбе этого человека и пришла только для того, чтобы выразить ему свою благодарность.

Он прислушался. В передней раздались отдаленные шаги. Девушка быстро приближалась и, наконец, остановилась у самой двери. Он услышал голос Кардигана, затем его удалявшиеся шаги. Сердце у Кента учащенно забилось. Он не мог вспомнить, когда он раньше волновался по такому пустому поводу, особенно перед лицом смерти.