Кризис

Джеймс Д. Прескотт, 2019

На подлете – корабль Судного дня, человечество, похоже, обречено на вымирание. Повсюду в мире новость о приближающемся конце света породила хаос, мародерство и крах системы законности. На фоне крушения основ цивилизации Джек и Миа включаются в гонку с самим временем в попытке найти ответ на главный вопрос: почему инопланетная раса периодически стирает жизнь с «лица» Земли? Может быть, ключ, способный остановить этот цикл вымираний, скрывается в хромосоме Зальцбурга? Чтобы разрешить загадку, им предстоит погрузиться в опасный мир внеземной цивилизации и встретиться лицом к лицу с существами, породившими нас.

Глава 8

Публикация Кей произвела эффект разорвавшейся бомбы. Удивительно, но даже на фоне охватившего страну хаоса и беззакония рассказанная ею горькая правда нашла отклик в сердцах огромного числа читателей. Звонки и письма обрушились на редакцию буквально минуты спустя после онлайн-публикации. Назвать это эксклюзивом не поворачивался язык. Пока большинство новостных агентств носились с то ли существующей, то ли не существующей программой правительства по использованию бункеров, Кей нанесла удар прямо в сердце Белого Дома. Это было больше, чем политика, чем борьба республиканцев и демократов, — Кей даже толком не знала, к какой партии принадлежит Майерс. Тейлор был демократом, но в наши дни случалось, что в кабинет приглашали человека из оппозиционной партии. Чудовищный заговор Стража выходил за рамки партийных распрей.

Ее новый кабинет находился напротив кабинета Рона Льюиса. Для начинающего амбициозного репортера это был бы дар небес. Отец Кей, правда, совершенно не впечатлился. Он удивлялся, что она вообще продолжает ходить на работу в такое время. Она спросила его про полицейских, пожарных, военных, что им — все бросить и сидеть дома? Некоторые так и сделали, но, по счастью, большинство нашли в себе силы продолжать службу.

Кей откинулась в кресле и набрала домашний номер.

— Кейза! — отозвался Феликс. — Это твой отец. Ты почему не дома?

— Я знаю, кто это, — засмеялась она. — Я работаю.

— Дерек с семьей здесь. Мы сбиваемся с ног: надо столько сделать!

— Я думала, они едут в свой дом в горах?

— Планы поменялись. Тереза уговорила мать Дерека присоединиться к нам.

— Дай мне Дерека.

Через минуту в трубке раздался мягкий голос ее жениха.

— Кей?

— Что происходит? Я была уверена, что вы уезжаете и что твоя мать уговорит мою ехать с вами.

— Все поменялось. Твоя мама оказалась очень красноречивой.

— Она в последнее время не перестает удивлять. Значит, вы все сидите у нас?

— Не совсем, — чувствовалось, что он улыбается. — Мы собираемся в церковь. Скажи, что приедешь. Мне все равно, где мы будем, лишь бы вместе.

— Да, — Кей боролась с противоречивыми чувствами, разрывавшими ее на части. Уехать из газеты в разгар бури, вызванной ее материалом… Скоро прибегут из CNN и других каналов, жаждущих приобщиться к сенсации, начнутся бесчисленные интервью… Но, с другой стороны, она не была уверена, что хочет этого: пусть бы с экрана вещали люди, которые, в отличие от нее, не боятся камеры.

Слова уже были у нее на языке, но она никак не решалась произнести их.

Давай, ты можешь!

— Ладно, солнышко, — она слышала себя как бы со стороны. — Дай мне тут все закончить, и я приеду домой уже совсем.

Дерек радостно заверил ее в своей любви и повесил трубку. Кей смотрела в пространство.

Вот видишь, это нетрудно.

Да нет: еще как трудно.

* * *

Через два часа (после того, как она собрала вещи и попрощалась) Кей остановила свою серебристую Короллу возле родительского дома. Машины Дерека и родителей были на месте. Конечно, работа наполняла ее жизнь смыслом, но мысль о том, чтобы провести оставшееся время в кругу любимых людей, не могла не радовать. Прежде чем войти в дом, она бросила взгляд на знакомую с детства улицу. Та сильно изменилась: многие дома стояли пустыми, с заколоченными окнами. Люди уехали в надежде переждать ураган, приближение которого уже ощущалось повсюду, и вернуться. Верили ли они, что их надежда сбудется?

На крыльце странное ощущение вдруг охватило ее, словно холодная капля текла по шее к позвоночнику. Кей толкнула дверь, ожидая услышать оживленный, веселый шум, свойственный этому дому. Отец любил принимать гостей, наполнять их стаканы и занимать смешными историями из дочкиного детства. Например, как она в возрасте лет восьми нашла его чековую книжку и выписала матери чек на миллион долларов.

— Жил бы я в этой развалюхе, если бы у меня был миллион? — он всегда завершал эту историю одной и той же фразой, произносимой с одной и той же интонацией. Она слышала этот рассказ тоже, наверное, миллион раз, но история от этого не старела. Но сейчас дом встретил ее молчанием.

— Папа? Мама, вы здесь?

С каждым шагом пол под ногой скрипел все громче, а тревога становилась все сильнее. Вид кухни не оставил сомнения, что в доме случилось что-то ужасное. Стулья были опрокинуты, как и ведро, подставленное отцом под текущую трубу.

Кей дрожащей рукой набрала номер Дерека, после трех гудков она услышала звонок его телефона наверху.

— Дерек! — Кей взбежала по лестнице, перепрыгивая через ступени. Спальня родителей была слева, но звук шел с другой стороны. Она повернулась и поняла, что телефон в ванной комнате.

— Дерек! — это уже был не крик, а жалобный шепот. Она распахнула дверь, еще надеясь, что он там и просто моет руки, другой какой-то частью сознания она надеялась, что его там нет, что никого там нет. Занавески были опущены, и в комнате царил полумрак, но света было достаточно, чтобы увидеть тело, привалившееся к умывальнику, с головой, ушедшей в раковину по плечи. Телефон лежал на полочке и продолжал звонить, затем включился автоответчик, и голос Дерека предложил оставить сообщение.

— Нет, Дерек, нет! — взвизгнула Кей, бросаясь к нему. Она вытащила его за руку в коридор. Когда-то она работала спасателем и умела оказывать помощь утопающим. Это было довольно давно, но включился автопилот: Кей повернула его на бок, чтобы освободить легкие от воды и принялась щупать пульс. Пульса не было. Кей плакала и ругалась.

— Не умирай, Дерек, не умирай! — причитала она, делая искусственное дыхание и массаж сердца. Его губы были безнадежно холодными, воздух, который она вдувала ему в легкие, с тихим шипением выходил обратно. В кино обычно хватало нескольких нажатий на грудную клетку, чтобы пострадавший начал отхаркивать воду и интересоваться, что такое с ним произошло. Сейчас все было не так, Кей чувствовала, что ее охватывает отчаяние. Она набрала номер полиции и снова принялась за реанимацию.

Номер полиции был занят.

— Да что же это такое!..

Тут она заметила, что руки ее в крови. Она обернулась: из ванной в коридор по полу тянулся кровавый след. Кей задрала низ его рубашки и обнаружила несколько колотых ран в левой стороне груди. Очевидно, Дерек был слишком силен, чтобы его можно было просто утопить в умывальнике. Теперь и на его лице она увидела следы ударов: Дерек дрался до последнего.

Если бы Кей была способна мыслить ясно, она должна была бы немедленно покинуть дом: убийца еще мог находиться здесь. Но Кей забыла об опасности. Единственное, что умещалось сейчас в ее голове — что вот человек, которого она любила, за которого собиралась замуж, лежит перед ней мертвый…

Постепенно, сквозь боль и ужас в ее мозгу забрезжила еще одна мысль. Мать и отец. На нетвердых ногах Кей обошла дом, не зная, сможет ли она вынести зрелище новых смертей. Но этого не случилось. В доме, кроме тела Дерека, не было никого. Бессознательно размазывая слезы по лицу, Кей подумала, что ей есть еще о чем беспокоиться. Что с ними? живы ли они? и куда их могли забрать?