Девушка с Земли

Джанет Эдвардс, 2012

2788 год. Люди заселяют другие планеты и путешествуют между ними при помощи многочисленных порталов. А вот на родной для человечества Земле, пришедшей в упадок, по жестокой иронии судьбы живут только «инвалиды» – люди с врожденным дефектом иммунной системы, не позволяющим находится в других мирах. Одна из них – восемнадцатилетняя Джарра. Лишенная любви настоящих родителей и возможности путешествовать по галактике, девушка намерена доказать, что она ничуть не хуже других.

Глава 6

Следующим утром мы отправились на первые раскопки. Собирались снова медленно, потому что студенты все еще не приноровились к своим бронекостюмам. Наконец мы выбрались наружу, и Плейдон распахнул двери огромного складского купола, который возвышался рядом с жилым, словно старший брат. Преподаватель включил прожекторы, и они рассеяли тени и осветили просторное помещение. Здесь хранилось штук двадцать разных аэросаней — те, что стояли сзади, я даже разглядеть не могла.

— В нашем распоряжении есть несколько видов спецсаней, а также большие сани для перевозки пассажиров и оборудования. — Плейдон окинул нас взглядом. — Кто-нибудь из вас прежде управлял аэротранспортом?

Я подняла руку. В земном классе моему примеру последовали бы почти все ученики. А в этой группе — всего лишь половина. Полагаю, у крыс не так много аэросаней, как на Земле. Солнечных бурь у нас больше, и порталы блокируются чаще.

— Хорошо. — Плейдон делал пометки рядом со списком имен на своем глядильнике. — Научиться управлять санями несложно, но на первый раз постараемся, чтобы каждый делал то, что уже умеет. Ну, кто-нибудь уже водил перевозочные сани?

Я снова подняла руку. В этот раз «умельцев» оказалось намного меньше, но даже на Земле немногие способны управлять большими санями. На обычном аэротранспорте попасть в аварию можно, только если очень постараться, ведь он небольшого размера, прост в управлении и имеет противоударную защиту. А вот с перевозочными санями дело обстоит совсем иначе, учитывая их вес и инерцию. На Земле их разрешают водить только сдавшим тест, так что мало кто этим заморачивается. Да еще и возраст ограничивают: мне пришлось ждать шестнадцати, чтобы сдать экзамен. Терпеть не могу возрастные ограничения.

— Расскажите, когда и где вы управляли большими санями, — попросил Плейдон. — Крат?

— У отца. У него фирма по сбору и переработке мусора.

С разных сторон послышались смешки.

— Далмора?

— Я ездила с отцом на съемки, — ответила нам, простым смертным, дочь легендарного Вентрака Ростхи. — Иногда на площадке требовалось много оборудования, реквизита, костюмов…

— Амалия?

— На стройке, — отозвалась тихоня Амалия. — Я же из Эпсилона, уже который год их вожу.

Плейдон кивнул. Всем известно, что на планетах этого сектора строительство сейчас идет бурными темпами. Типичная шутка: желающим прошвырнуться по магазинам в Эпсилоне приходится сначала их построить.

— Джарра?

Мне показалось, или голос Плейдона прозвучал довольно прохладно? Мне это не понравилось, но ответила я спокойно и по-военному:

— Тренировочные рейсы, сэр. Перевозила людей и оборудование.

Парочка парней-гаммитов тоже умела водить большие сани. Плейдон сделал еще несколько заметок в своем глядильнике.

— Сегодня мы возьмем четверо спецсаней и двое перевозочных. Лучше иметь с собой достаточно транспорта, чтобы в случае поломки не возникло проблем. Подобное случается редко, к тому же существуют аварийные эвакуационные порталы, но дойти до любого из них в бронекостюме — нелегкая задача.

Плейдон внимательно нас осмотрел и поручил двум гаммитам управлять перевозочными санями, а затем назначил водителей на каждые из четырех специальных. Мы взяли с собой сани с сенсорами, страховочные сани и два тяжелоподъемника. Значит, работать будет только одна археологическая команда. Я понимала преподавателя, потому что даже с одной группой этих невежественных крыс у него будет забот полон рот. Но все же было обидно, что Плейдон не поручил мне вести транспорт. Неужели не мог доверить обезьяне управлять своими драгоценными санями, пусть даже самыми маленькими?

Водители осторожно вывели транспорт со склада, а остальные студенты — и я в их числе — загрузились на перевозочные сани. Оборудованы они были просто, без излишеств, вроде крыши от дождя или удобных кресел: впереди — панель управления и сиденье водителя, а за ними — огромная левитационная площадка с рядами скамеек и местом для оборудования.

Плейдон ехал на ведущих больших санях, за которыми следовали вторые, а потом — еще четверо маленьких спецсаней. Мы направились к краю развалин и двинулись вдоль трассы.

По групповому каналу раздался голос преподавателя. Те, кто ехал с ним, и так его слышали, а вот чтобы передать сообщение остальным, ему пришлось воспользоваться коммуникатором.

— Сейчас мы въезжаем на Главный раскоп Нью-Йорка, — сказал Плейдон. — Я сообщил о нашем появлении в командный центр. Эти люди следят за всеми группами на месте раскопок. Для разговоров с ними я использую специальный коммуникационный канал, поэтому вы нашей беседы не услышите. С этого момента вы должны прослушивать только групповую волну, ваш личный канал — на тот случай, если я захочу поговорить с кем-то из вас наедине — и трансляцию из командного центра, чтобы не пропустить информацию, предназначенную для всех групп.

От мысли, что мы вот-вот окажемся на Главном раскопе Нью-Йорка, я испытала радостное волнение. Летом я уже работала на Периферийном раскопе вместе со школьным историческим клубом. Впервые я попала туда в одиннадцать лет, а затем следующие два года мы посещали другие раскопки. Но я вернулась на Периферию, когда мне исполнилось тринадцать, и еще раз — в семнадцать. В этой зоне не осталось ни одной многоэтажки — все ровненько, поэтому относительно безопасно. Именно сюда приезжают на раскопки группы школьников и те, для кого археология — хобби по выходным.

Здесь вы не увидите учеников с других планет. Подобные вылазки слишком опасны, да и не желают крысы приезжать на планету обезьян. Они предпочитают остаться дома и проводить небольшие раскопки в поселениях не старше нескольких сотен лет. А вот группы из Военных школ — и даже из Военной академии — время от времени сюда приезжают. На Земле у таких студентов есть прекрасная возможность попрактиковаться в надевании бронекостюмов и управлении техникой. В то же время они еще и вносят свой полезный вклад в общее дело.

Я решила, что ничем не рискую, если расскажу группе, что была на Периферийном раскопе Нью-Йорка, потому что ребенок военных вполне мог там оказаться. А вот о некоторых подробностях моей деятельности лучше промолчать, особенно об удостоверении пилота, которое я там получила прошлым летом, потому как это уже нечто из ряда вон. Возможно, где-то за аэросанями на складе и припрятан обзорный самолет, вот только я не смогу им управлять, не разрушив легенду ДРВ.

Я слегка расстроилась из-за невозможности полетать, но воспряла духом при мысли о посещении Главного раскопа Нью-Йорка. По сравнению с этим Периферия — детская песочница. Я перелопатила горы информации и разузнала все истории о Главном раскопе — он гораздо интереснее Периферийного, и здесь спрятано намного больше стазисных ячеек. Но это место намного опаснее. Что бы вы ни делали, сюда не пускают лиц младше восемнадцати лет. Поверьте, я в свое время все перепробовала. Детям и любителям тут не место. Главный раскоп Нью-Йорка предназначен лишь для профессионалов. Я ждала такой возможности много лет, и вот я наконец-то здесь!

Плейдон пустился в объяснения:

— Мы движемся по трассе. Это так называемые свободные тропы через раскопки. Они были расчищены первыми археологическими командами сто пятьдесят лет назад. Каменные завалы на трассах расчистили, а иногда приходилось плавить некоторые валуны, соединяя их. Земля под ними устойчива и проверена на всевозможные опасности. Вы заметите светящиеся указатели по обе стороны трассы. Помните, в случае непредвиденной ситуации зеленые стрелки всегда выведут вас на короткую дорогу из раскопа. Они особенно полезны в условиях плохой видимости, например, если вдруг пойдет снег или опустится туман.

Все студенты рассматривали руины. Мы проезжали мимо потемневших рядов стен: некоторые из них заканчивались на уровне головы, а другие все еще возвышались на несколько этажей. Кое-где выпирали разбитые остатки полов. Вокруг лежали громадные куски цемента, словно позабытые игрушечные кубики, раскиданные обиженным ребенком-великаном, а у стены осталась огромная балка, порыжевшая от ржавчины, что копилась долгие годы.

— Здесь мы и остановимся, — объявил Плейдон по общему каналу, стоило нам доехать до местности поровнее. — Припаркуйте сани с этой стороны трассы на случай, если другим группам понадобится здесь проехать.

Я внимательно осмотрела нашу рабочую площадку. Группа, работавшая до нас, очевидно разрушила все опасные конструкции. Какая жалость! Взрывать стены так клево! Кажется, я даже догадалась, где они нашли стазисную ячейку. Вон там расчищенное пространство с углублением в центре — именно так хороший разметчик выкопал бы ячейку.

— Итак, — начал объяснять Плейдон, — в археологической команде существует пять ролей. Руководитель группы заправляет всем, так что, по понятным причинам, эту должность займу я. Остальные — это разметчик, страховщик, поисковик и грузчик. У разметчика самая опасная задача, потому что он единственный заходит в раскоп. Такие люди руководят работой на месте, решают, как расчистить завалы, ставят метки на камнях и направляют операторов подъемного оборудования.

Мне было известно все о разметчиках, потому что я всегда занимала эту должность в школьном историческом клубе. Правда, не с самого начала, потому что мой учитель истории наотрез отказался поручить такую ответственную работу одиннадцатилетке и отправил меня управлять тяжелоподъемником. Это, конечно, лучше, чем ничего, но мне пришлось ждать желанной должности два долгих года. Было так обидно смотреть, как разметкой занимается кто-то другой, а уж тем более следовать его инструкциям, особенно когда они ошибочны. Тем не менее я стала разметчиком в тринадцать и с тех пор всегда занимала эту должность.

Я и сейчас жаждала стать разметчиком, так как много лет трудилась, чтобы приобрести нужные навыки. Пусть я обезьяна, но все равно замечательный разметчик, и, если мне дадут шанс, Плейдон в этом убедится. Я переживала: а будет ли у меня вообще такая возможность? До меня дошла суровая истина: преподаватель не поручил мне вести сани и точно так же может не назначить разметчиком. Плейдон способен даже приказать мне оставаться на перевозочных санях и наблюдать за остальными не только в этот раз, но и во время других вылазок. И что мне тогда делать? Я же сойду с ума, день за днем наблюдая за студентами и ничего не делая.

Я не смогла бы возмутиться из-за дискриминации в среде нормалов и бросить курс. Я собиралась так поступить только после того, как докажу, что ничем не хуже их. Тогда моя затея завершится успешно. А если сделаю нечто подобное сейчас… То мне придется признать поражение.

— Следующее назначение — страховщик, — продолжал Плейдон. — Разметчик работает в опасных условиях, так что задача страховщика — обеспечить его безопасность. В ваших бронекостюмах сзади есть точка крепления. Проведите линию между лопатками, найдите место посередине — это она и есть. Страховщик направляет на эту точку на костюме разметчика страховочный луч. Мы часто называем его «спасательным тросом» — это понятие пришло к нам из доистории. Если вы видите, что разметчик сейчас ударится о камень, упадет в подземную дыру или им хочет полакомиться медведь, то ваша задача — с помощью закрепленного луча поднять напарника на безопасную высоту. Иногда от страховщика требуется молниеносная реакция.

Если мне доведется занять место разметчика, то, чувствую, со страховщиком возникнет проблема. Разметчик должен быть уверен в человеке, держащем другой конец спасательного троса, чтобы спокойно сосредоточиться на работе. Я здесь сама по себе среди кучки крыс, и доверять кому-то из них свою жизнь ой как не хочется. Но выбора нет. Либо это, либо придется наблюдать, как кто-то другой занимает желанную должность, а уж такого я точно не потерплю.

— Обычно назначают всего одного разметчика на конкретную территорию, — продолжал объяснять Плейдон, — потому что несогласованность действий двух разметчиков крайне опасна. Следовательно, и страховщик будет всего один. Еще одного человека, как правило, ставят на работу с сенсорными приборами. Он сканирует площадку на предмет опасных участков и, может быть, интересных находок вроде стазисных ячеек. Заметив какую-то неприятность, поисковик жмет тревожную кнопку, и страховщик быстро вытаскивает разметчика. И, наконец, один или несколько человек занимаются тяжелоподъемниками, которые с помощью лучей передвигают отмеченные камни. Большая часть нашего оборудования произведена военными, но такие подъемники обычно используются на стройке. И сегодня двое из вас будут ими управлять. Вопросы?

— Хм, я не понимаю… Я бывал на раскопках в Асгарде и… там все было иначе. Мы пользовались сенсорами, чайными ложками и маленькими кисточками, — нерешительно промямлил один из парней-гаммитов.

Несмотря на одолевшую меня нервозность, я не сумела сдержать смех.

— Что ж, — отозвался преподаватель, — там было немного по-другому. Если вы нашли очень редкое место с кучей драгоценностей, а времени — вагон, то можно и так поработать. На Земле ситуация иная. Вы не поверите, сколько здесь разрушенных городов! И мы ничего не накопаем в Нью-Йорке чайными ложками. К тому же у нас не хватит ни людей, ни времени. Только взгляните на это!

У меня не было нужды «на это» смотреть. Я все еще посмеивалась над мыслью, что можно раскапывать Нью-Йорк чайными ложками.

— «Когда б полгода семь девиц

В семь швабр песок мели, —

Прикинул Морж, — тогда б они

Управиться смогли».

Это произнесла Далмора, и я понятия не имела, с какого перепугу она вдруг вспомнила о моржах.

К моему удивлению, Лолия продолжила:

— «Едва ли, — Плотник отвечал,

Сронив слезу в пыли»^[2].

— Прошу прощения? — переспросил Плейдон.

— Это старинное стихотворение, — пояснила Далмора.

— Льюис Кэрролл, — подхватила Лолия. — Он потрясный! Моя школьная специализация — искусство речи.

— Понятно. — Судя по тону, преподаватель так же сбит с толку, как и я. — Ну, у нас нет времени на чайные ложки. Исследовать даже один город — колоссальная задача, а таких городов тысячи. Время работает против спрятанных сокровищ — даже у стазисных ячеек есть срок службы, так что нам нужно достать все, что сможем, пока не стало слишком поздно. Поэтому давайте приступим, — подытожил Плейдон. — Пятеро из вас будут заниматься делом, а остальные — сидеть на перевозочных санях и внимательно наблюдать. Кто хочет занять опасный пост разметчика?

Вот мой шанс. Я тут же подняла руку и быстро посмотрела вокруг, чтобы увидеть конкурентов. Но таких не нашлось. Больше никто не поднял руки, так что Плейдону не удастся меня проигнорировать, верно? А если он все же откажется, то все станет ясно: девчонке-обезьяне никогда не дадут шанса, что бы ни случилось, поэтому я могу сразу паковать вещи и уезжать.

— Ладно, — без особого восторга согласился Плейдон, — Джарра будет разметчиком.

Ура-а-а! Я разметчик!

Преподаватель достал из ящика с оборудованием маркер и левитационный ремень и протянул их мне.

— Это маркер, Джарра. Он выжигает электронную метку на камнях. Постарайся выбирать…

— Я знаю, сэр, — заверила я. Застегнув ремень, я проверила настройки маркера и закрепила его на поясе.

— Помни, что левитационный ремень удерживает тебя на определенном расстоянии от земли, но когда поверхность смещается…

— Я знаю, сэр, — повторила я.

— Тебе следует подойти к страховочным саням и подождать, пока страховщик…

–…зафиксирует точку крепления. Да, сэр. — Я активировала свой ремень и подлетела к страховочным саням.

Одна из дополнительных прелестей разметчика — вы получаете левитационный ремень, так что не нужно бродить по трассе. Создавая эти тропы, люди разгребли завалы, но поверхность не стала такой же ровной, как в поселениях. Идти по трассе всегда очень трудно.

После того как я умчалась, Плейдон тяжело вздохнул и продолжил говорить по групповому каналу:

— Кто-то уже работал с тяжелоподъемным оборудованием?

Пока я нетерпеливо ждала возможности хоть что-нибудь сделать, отбор кандидатов продолжался. Я с ума сойду, если придется слушать эту бесконечную болтовню. Я работала на Периферийном раскопе Нью-Йорка с одиннадцати лет. И семь долгих лет ждала возможности поработать на Главном раскопе. И вот теперь я наконец здесь, а приходится стоять и выслушивать объяснения Далморы о том, что она умеет обращаться с видеооборудованием, болтовню Фиана о том, как он помогал устанавливать машины в солнечной обсерватории, и бормотанье Крата о подъеме мусорных контейнеров.

Я хотела крикнуть им всем: «Слушайте, вы, недалекие нормалы, вы стоите на раскопе. Давайте-ка заткнитесь и копайте!» Но я этого не сделала. Я отчаянно хотела сохранить за собой место разметчика, так что нужно выглядеть и вести себя хорошо. Я знала, как это работает. Это проверка. Если я не справлюсь, Плейдон заменит меня кем-то другим. Справлюсь хорошо — стану постоянным разметчиком.

Обычно я чувствовала себя уверенно. У меня большой опыт, в отличие от других. Я должна была выглядеть впечатляюще, но сейчас скорее напоминала комок нервов из-за своей «обезьяньей» проблемы. Даст ли мне Плейдон шанс? С самого моего прибытия он заставлял меня демонстрировать военные навыки и знания, пытаясь выставить дурой перед всем курсом, но мы заключили временное перемирие, поясняя студентам, как надевать бронекостюмы. Это уж точно мне зачтется.

В мою пользу работало и кое-что еще. Возможно, преподаватель и не в восторге от обезьян, но только полный идиот поменяет хорошего разметчика на неумеху. Это всего лишь подготовительное отделение, а не исследовательская группа, но нашему курсу все равно необходимо отыскать как можно больше стазисных ячеек. В каждой из них, вероятно, найдутся жизненно важные сведения или артефакты. Любое полезное открытие не только помогало всему человечеству, но и щедро оплачивалось. И хотя мой школьный исторический клуб выбирался только на Периферийный раскоп, мы все равно смогли оплатить все текущие расходы с помощью нескольких щедрых выплат за найденные вещи. Курсы университета Асгарда также должны сами заботиться о финансировании.

Плейдон наконец поручил Амалии и Крату управлять подъемниками, а гаммита по имени Джот поставил по ту сторону моего страховочного троса. Далмора же будет помогать руководителю группы с сенсорными приборами. Нашему наставнику пришлось взять на себя роли и поисковика, и руководителя, потому что работе с сенсорами быстро не научишь.

Когда он распределил всех по нужным саням, то еще целую вечность объяснял студентам, как управлять техникой. Потом мы раскинули сенсорную сеть, что тоже заняло кучу времени, потому что Плейдон показывал, как установить сенсорные колышки, и сам установил все четыре. И все это время я с напряжением ждала возможности проявить себя.

И наконец Джот закрепил страховочный луч на моем костюме. Каждый раз, как на спине фиксируется точка крепления, у меня появляется странное ощущение между лопаток, словно в этом месте зудит от нестерпимого желания почесаться. Если я доверяю своему страховщику, то неприятное ощущение быстро проходит. А вот если моя жизнь зависит от крысы-новичка, то, думаю, я не избавлюсь от этого чувства. По правде говоря, оно становилось все сильнее. Я долго ждала возможности стать разметчиком на Главном раскопе Нью-Йорка и наконец им стала, но придется быть крайне осторожной. Зуд подсказывал, что на моего страховщика полагаться нельзя.

Я активировала левитационный ремень и подлетела к сенсорным саням посмотреть, что у нас есть. Плейдон уже рассматривал показатели и объяснял их Далморе, так что я встала рядом с ними. Сначала посмотрела на каждый из шести периферийных экранов, которые отражали основные риски: пожар, электрическую и химическую опасности, угрозу затопления, радиацию и магнетизм. Последние два сенсора вряд ли засекут что-то, но если вдруг — то придется полагаться только на свою реакцию, так как против этих видов опасности бронекостюмы не спасут.

Судя по показателям, все чисто. В центре, на главном экране выводились сложные графики и узоры, и я увидела пятно, которое могло оказаться стазисной ячейкой. Ключевая фраза: «могло оказаться». Стазисные ячейки сконструированы таким образом, чтобы их содержимое сохранялось как можно дольше при минимальных энергозатратах. Это значит, что датчики просто не могут уловить никаких остаточных энергетических волн. То есть работа заключается не в том, чтобы посмотреть на сенсоры и увидеть, где именно находится ячейка, а в том, чтобы определить все места, где ее быть не может.

— Похоже, она находится глубоко, — заметила я.

— Что такое? — спросил Плейдон.

Я указала на пятно:

— Стазисная ячейка. Если, конечно, это она.

— У тебя есть опыт работы с сенсорами? — заинтересовался преподаватель.

«Ну уж нет, — подумала я. — Не желаю торчать на поисковых санях».

— Вообще-то нет, сэр. Мне просто хотелось мельком взглянуть на место, прежде чем начать разметку.

Я посмотрела на груду булыжников, под которыми, по идее, должна находиться ячейка. С одной стороны виднелись остатки стены. Тут, наверное, довольно крепкий цементный фундамент, который сложно перемещать. Лучше даже не пытаться, а использовать этот фундамент себе на пользу. Обычно нужно очистить большую территорию и убирать слой за слоем, чтобы булыжники не рухнули. На этот раз я смогу уменьшить объем работы, очистив путь до стены и надеясь, что ее фундамент устоит и обвала в этом месте не будет.

Тут также находилось несколько подходящих камней, на которых мои начинающие операторы подъемников смогут попрактиковаться. Я снова активировала ремень и подплыла к булыжникам, чтобы начать работу.

— Рабочая группа будет общаться по групповому каналу связи, — пояснял Плейдон. — Остальные должны настроить свои приборы на режим «только слушать», чтобы не отвлекать работников пустой болтовней. Джарра, тебе лучше начать с…

Я поставила метку на первый камень. Если вдаваться в технические подробности, это не совсем камни, а большие куски бетона, или бетонита, или что-то типа того. Честно говоря, мне наплевать. Это громоздкие глыбы обломков, которые надо подвинуть, и я называю их «камнями». Моя главная задача — выбрать на них прочное место, подходящее для разметки, потому что иногда они разлетаются на куски, стоит подъемному лучу их подцепить. Разметчик производит дурацкое впечатление, если эти лучи откалывают кусок, а основная часть булыжника так и остается на месте. Но с опытом учишься замечать подходящие для меток места.

— Да, с этой группы. Похоже, ты знаешь свое дело, — заметил Плейдон.

Я поставила метки еще на три камня и прошла приличное расстояние назад, в противоположную от стены сторону. И тут что-то потянуло меня за спину. Я застыла.

— Джот, тебе не надо тянуть за страховочный луч, если со мной все нормально. Мне нужна свобода действий.

— Прости, — извинился Джот.

По моим расчетам, я отошла на безопасное расстояние, так что мне не страшны даже самые неопытные новички, управляющие подъемниками.

— Мне нужно, чтобы грузчики очистили от камней путь передо мной, — сказала я. — Я сейчас смотрю на стену, по другую сторону которой вы увидите совершенно плоскую территорию с углублением посередине. Там, наверное, и была найдена стазисная ячейка. В этом месте больше никто копать не будет, так что туда можно переложить наши булыжники.

— Джарра разметила для вас первые четыре камня, — пояснил Плейдон. — Амалия, закрепи луч на одном из них и перемести его. Как только камень придет в движение, Крат займется следующим. Действуйте по очереди.

Крат и Амелия передвинули камни. Пусть и очень-очень медленно, но им удалось. Моя спина все так же сильно чесалась.

Жужжание коммуникатора на моем костюме изменилось. Плейдон обращался ко мне по личному каналу:

— Джарра, вижу, ты уже этим занималась.

— Да, сэр, — ответила я.

— Что ты собираешься делать с этой стеной?

— Оставить ее, сэр. Стена послужит крепким барьером с той стороны.

— Хороший план.

Жужжание на личном канале стихло.

Я вернулась к нагромождению камней, используя левитационный ремень, чтобы парить над обломками. В этом месте лежало особенно опасное скопление кусков бетона с острыми краями и осколков битого стекла, торчащих вверх словно копья. Я положила руку на кнопки управления ремнем, чтобы подняться повыше над грудой деформированного металла, который преградил мне путь, как вдруг почувствовала, что страховочный луч опять натянулся. Он поднял меня очень высоко в воздух над деформированным металлом, а потом резко перебросил на другую сторону.

Бедный левитационный ремень сначала отключился, когда я подлетела выше зоны его действия, а затем включился снова, стоило мне оказаться в пределах нужного диапазона. Но к тому времени я уже слишком быстро падала. Я ударилась о землю прежде, чем ремень успел меня остановить, и бронекостюм тотчас сработал. Его материал вдруг окаменел, защищая меня от осколков стекла, а ремень снова поднял меня над землей.

— Джарра? Ты не ранена? — резко спросил Плейдон.

— Прошу прощения, — заныл Джот. — Я думал, что ремень медленно ее опустит, когда я отключусь.

Шок от полного окаменения брони всегда на мгновение лишает меня способности дышать. Но я все-таки сумела произнести:

— Все нормально.

Материал костюма размяк и позволил мне двигаться. Я подлетела к более безопасному месту, где смогла осмотреть себя, костюм и ремень на предмет повреждений. Левитационные ремни всегда легко выходят из строя в подобных случаях, но проверка показала, что в этот раз мне повезло: ремень не пострадал от осколков стекла.

— Джот, ты отпустил Джарру, когда она находилась вне рабочих границ ремня, — пояснил Плейдон. — К счастью, она серьезно не пострадала. Но запомните все: левитационные ремни не всесильны; провались под Джаррой земля или случись оползень — она бы упала точно так же, как только что.

Преподаватель помолчал.

— Джарра, проверь свой ремень и проведи диагностику костюма. Удар об острый край мог причинить ущерб.

— С ремнем все в порядке, а костюм уже сам проводит диагностику, сэр, — ответила я.

И если в моем по-военному спокойном голосе и проскользнула нотка угрюмости, то совершенно оправданно: если костюм проводит автоматическую диагностику, то я здорово плюхнулась на что-то острое. Задача страховщика — предотвращать подобные опасности, а не становиться их причиной.

— Тогда мы подождем несколько минут результата диагностики, — подытожил Плейдон.

Жужжание моего коммуникатора свидетельствовало, что руководитель группы опять подключился к моему личному каналу связи.

— Ты уверена, что не ранена, Джарра?

— Уверена, сэр. Думаю, что получила приличный синяк в момент активизации бронекостюма.

— Понятно, но ты сильно упала. И это не первая ошибка. Я почувствовал, что Джот своим излишним рвением сильно тебе мешал. Ты согласна?

И это еще слабо сказано! Я могла бы выпалить пару нецензурных словечек о том, что я разметчик, а не кукла-марионетка Джота. Хороший страховщик не должен ничего делать, пока не заметит, что напарник в опасности. Вот тогда нужно действовать — и действовать молниеносно.

— Боюсь, от Джота у меня чешется точка крепления, сэр. Простите, я имею в виду, что…

— Я знаю, что это такое, Джарра. Если ты настолько опытный разметчик, что чувствуешь зуд, то лучше сама выбери страховщика. Кого ты хочешь поставить на другой конец страховочного луча?

Я быстро перебрала варианты. Я не знала имен большинства студентов. Бетанцы бесполезны. Дельтанец Фиан умен и, похоже, внимателен к деталям. Я не прислушивалась к бесконечным обсуждениям того, кто что умел, чтобы запомнить, работал ли Фиан с подъемным оборудованием, но управление страховочным лучом не так уж сложно освоить. Важнейшие качества для страховщиков — обращать внимание на передвижения разметчика и чувствовать, когда пора использовать луч, а когда — нет.

— Фиана, сэр.

— Отлично, — одобрил мой выбор Плейдон. — Я слегка поменяю команду, чтобы не показать явно, что снимаю Джота. Мне не нравится слишком клевать ученика в первый же день на раскопе, но он совсем не подходит на роль страховщика.

Жужжание изменилось, стоило преподавателю переключиться на групповой канал:

— Пока мы ждем результатов диагностики бронекостюма Джарры, я вас поменяю местами. Амалия, передай на некоторое время управление своими санями Далморе. Останься рядом с ней и проверь, запомнила ли она, как и что делать. Фиан, займи место страховщика. Джот, передай страховочный луч Фиану, а сам иди к поисковым саням и следи за экраном.

Студенты поменялись местами.

Я объявила:

— Диагностика костюма завершена. Он в порядке.

— Джарра, не могла бы ты подойти к страховочным саням? — попросил Фиан. — Мне нужно закрепить страховочный луч.

— Он уже должен быть закреплен, — перебил его Плейдон.

— Зеленый огонек не горит, — пояснил Фиан.

— Я отцепил луч перед тем, как поменялся с Фианом, — сказал Джот.

«Ну разумеется», — с горечью подумала я.

Какой умник просто отцепляет страховочный луч, пока разметчик находится в опасной зоне? Ответ: крыса, которая хочет убить Джарру. Если честно, то мне безопаснее было бы с Лолией в качестве страховщика. Я закусила губу, чтобы не нагрубить.

— Джарра, пожалуйста, выбери самую безопасную дорогу до трассы и двигайся осторожно, — посоветовал Плейдон.

Я осторожно пролетела обратно к трассе и направилась к страховочным саням.

Преподаватель молчал, пока я не добралась до места, а затем заговорил, не повышая голоса, но заставив всех остальных замереть и слушать:

— Основные правила безопасности на раскопе: все должны работать с трассы, насколько это возможно, а если нет, то хотя бы с выбранной безопасной зоны. В опасную зону заходит лишь разметчик. И к нему — или к ней — должен быть прикреплен страховочный луч. Ни в коем случае нельзя отцеплять его, если разметчик находится в опасной зоне. И кто-то всегда должен присутствовать на страховочных санях, когда разметчик в зоне риска. Это ясно? — Плейдон помолчал. — Пожалуйста, подождите.

Фиан прикрепил страховочный луч к точке крепления на моем костюме, посмотрел на свою руку, проверяя настройки коммуникаторов, и прошептал мне:

— Из-за меня у Джота будут неприятности?

Я установила свой канал связи только на прослушивание и прошептала в ответ:

— Нет, Джот сам себя втравил в неприятности. Нельзя позволять мне работать там без страховочного луча. Если бы произошел несчастный случай…

Мы все стояли в молчании.

Через некоторое время Фиан шепотом спросил:

— Чего мы ждем?

— Мне кажется, Плейдон разговаривает с Джотом по личному каналу, — ответила я.

По моим соображениям, преподаватель изменил свое мнение о том, чтобы сильно не «клевать» ученика в первый же день на раскопе. Первая ошибка Джота была достаточно серьезной, но отцепление луча — просто преступная дурость.

Плейдон наконец заговорил на общем канале:

— Джарра, как только будешь готова, продолжай работу.

Я дважды перепроверила зеленую лампочку на страховочных санях на случай, если Фиан окажется еще одним маньяком-убийцей, а потом проплыла над руинами, чтобы продолжить разметку. Какое-то время работа шла как по маслу, и я слегка расслабилась. Фиан не стеснял мои движения, как Джот, и вроде бы даже не пытался меня убить.

Я уже начала гадать, не уснул ли Фиан, когда произошел небольшой оползень. Я соскользнула в сторону, а левитационный ремень слегка замкнуло, когда земля немного сдвинулась у меня под ногами. Всего на секунду я почувствовала натяжение страховочного луча, который помог мне сохранить равновесие и сразу отпустил, как только ремень снова заработал, но я поняла, что мой страховщик начеку и делает свою работу.

Плейдон перекинулся со мной парой слов по личному каналу, спросив о зуде в районе точки крепления. Я ответила, что ощущение постепенно угасает, а Фиан намного лучше Джота.

Через некоторое время все достаточно крупные куски, подлежащие маркировке, были сдвинуты, так что пришла пора убрать слой маленьких обломков, усеивающих мое рабочее место.

— Тягловую сеть, пожалуйста.

Я вернулась к трассе. Это было совершенно необязательно, пока тяжелоподъемники протаскивают тягловую сеть по месту раскопок, но лучше отойти на безопасное расстояние, так как процесс довольно грязный. А после того как меня помотало на страховочном луче, словно тряпичную куклу, я предпочитала не рисковать.

Плейдон снова подозвал к себе Далмору, чтобы та смогла еще немного потренироваться работать с сенсорами, и приказал Джоту взять перерыв. Гаммит присоединился к остальным студентам, сидящим на перевозочных санях, наблюдая за работой. Могу себе представить, о чем он сейчас думает. У Джота был шанс попасть в команду номер один, а он его профукал. Теперь ему еще повезет, если достанется место на тяжелоподъемнике в четвертой команде, потому что он мог вообще оказаться среди отбросов в командах номер пять или шесть. Я даже посочувствовала ему. На мгновение.

Амалия и Крат снова сами управляли тяжелоподъемниками. На месте Амалии я бы вздохнула с облегчением. Она, должно быть, недоумевала, с чего это Плейдону вздумалось отдавать ее место Далморе, но теперь ей, наверное, понятно, что на самом деле произошло.

И вдруг я поняла, что делаю слишком много предположений. Это же кучка невежественных крыс! Они понятия не имеют о распределении по группам или о том, как важно оказаться в первой или второй, в крайнем случае, в третьей или четвертой команде. Если окажешься в компании отбросов в пятой или шестой группе, то придется все время только сидеть и смотреть, а не работать на раскопках.

Плейдон принялся пояснять принцип действия тягловой сети:

— Пока что мы использовали лучи подъемников, плотно сконцентрированные и зафиксированные на маркированной точке, чтобы передвигать один тяжелый объект за раз. Теперь настала пора расширить область действия лучей, развернув их веером, и протащить их по месту, чтобы убрать обломки поменьше.

Я подошла к страховочным саням — именно сюда обычно уходит разметчик, если не работает на месте раскопа — и смотрела на тягловую сеть в действии. Клубы пыли кружились в сиянии лучей, пока множество мелких обломков, подпрыгивая, скатывались на груду камней, которую до этого свалили туда тяжелоподъемники. Большая часть обломков попадала в нужное место, хотя иногда камень побольше прыгал весьма непредсказуемо. Всегда находилось несколько камней, которые оказывались слишком маленькими для разметки, но слишком большими для тягловой сети.

— Я делаю все правильно? — нервно спросил меня Фиан.

— Хорошо, я даже через какое-то время перестала чувствовать зуд, — ответила я.

— Что? — переспросил он.

Времени объяснять не было, так как место уже расчистили и ждали, пока я снова примусь за разметку. Я направилась к опасной зоне, радуясь, что Плейдон не воспользовался моей передышкой, чтобы заменить меня кем-то другим. Я не могла недооценивать тот факт, что преподаватель знал: я — обезьяна. Но я наверняка смогу стать разметчиком хотя бы во второй или третьей группе.

Мы успешно переместили еще два слоя камней и оказались примерно на одном уровне с вероятным местонахождением стазисной ячейки. Я только принялась отмечать большой камень — или кусок бетонита, если вы слишком придирчивы к деталям, — когда послышался вой сенсорной сигналки. Плейдон или Далмора нажали на тревожную кнопку.

Инстинктивно потянувшись к кнопкам управления на левитационном ремне, я вдруг взмыла в воздух на конце страховочного луча и стремительно полетела к трассе. Что-то взорвалось там, где я работала, и по всему моему участку посыпались громадные булыжники, но я уже находилась на безопасном от них расстоянии, паря высоко в воздухе над страховочными санями.

Я провисела так несколько секунд, прежде чем меня осторожно опустили на трассу рядом с санями.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

«Морж и Плотник» Льюиса Кэрролла (перевод Евгения Туганова).