Маленькие милости

Деннис Лихэйн (2023)

ОТ АВТОРА «ОСТРОВ ПРОКЛЯТЫХ» И «ТАИНСТВЕННАЯ РЕКА». МОМЕНТАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР NEW YORK TIMES. ДОЛГОЖДАННАЯ НОВИНКА ОТ ЖИВОГО КЛАССИКА ОСТРОСЮЖЕТНОГО РОМАНА. «Этот роман заставляет задуматься… Увлекательное и пробуждающее ярость развлечение, от которого невозможно оторваться». — Стивен Кинг Шедевр, способный конкурировать с «Островом проклятых» — всепоглощающая история о жаркой мести, жертвенной любви, ядовитой ненависти и коварной власти… Мэри Пэт Феннесси прожила всю свою жизнь в бостонском районе, известном как Южка. Этот ирландский анклав упорно придерживается старых традиций и гордо стоит особняком. Люди, выросшие здесь, не боятся ни бога, ни дьявола. И очень не любят, когда кто-то лезет в их жизнь… Однажды вечером Джулз, дочь Мэри Пэт, не вернулась домой. В тот же вечер на здешней станции метро находят мертвым парня, сбитого поездом при загадочных обстоятельствах. Эти два события кажутся не связанными между собой. Но Мэри Пэт в отчаянии начинает теребить людей, которых лучше не трогать, — и задавать вопросы, всерьез беспокоящие Марти Батлера, главаря местной ирландской мафии. А эти ребята не терпят неприятных вопросов… «Душераздирающая история, рассказанная писателем, который является одним из лучших в мире». — Гиллиан Флинн «Лихэйн пишет захватывающие триллеры, которые погружают в тайны гораздо более универсальные и актуальные, чем просто детективные романы; он один из тех, кто изменил правила игры и разрушил воображаемую границу между жанром и литературой, доказав, что мы можем получить лучшее от обоих одновременно». — Тана Френч «Вам повезет, если в этом году вы прочтете более увлекательный роман». — The Times «Превосходно… Это Лихэйн в своих лучших проявлениях: динамичный сюжет, прекрасно вырисованные персонажи, острое, как бритва, чувство юмора — и всепроникающая тьма, сквозь которую время от времени проблескивает надежда…» — New York Times Book Review «Я последую за Лихэйном куда угодно». — Ли Чайлд «Словно тебе врезали кулаком в солнечное сплетение… В романе полно мин-ловушек, но метафорического типа, которые взрывают будущее, а не конечности…» — New Yorker «Мастерски… Мэри Пэт Феннесси — воплощение мифической древнегреческой ярости в XX веке, и ее война одной женщины против всех — устрашающее зрелище. — Washington Post «Очень жестко… В своем новом романе Деннис Лихейн не щадит никого и ничего». — New York Times «Жестокий, захватывающий и безжалостно четкий портрет города, раздираемого страхом и ненавистью». — Irish Times

Глава 8

Двое мужчин, отирающиеся возле выгоревшего коричневого седана перед ее домом, пусть и в штатском, но однозначно опознаются как полицейские. У того, что повыше и помоложе, бандитские усы и густые бакенбарды. Пышная шевелюра доходит до лоснящихся плеч автомобильной куртки из искусственной кожи, а золотая цепь на шее переливается в свете фонаря. Мэри Пэт готова побиться об заклад, что он минимум трижды пересмотрел «Серпико» с Аль Пачино^[25].

Второй — пониже ростом, а неухоженный вид дополняется нездоровой полнотой. Его лицо, по представлению Мэри Пэт, больше подошло бы боксеру или коллектору. Шляпа пирожком, рубашка расходится на груди, а галстук как был завязан набекрень после покупки, так и не перевязывался. Наверняка разведенный, а вечера проводит в одиночестве, с бутылкой и замороженной едой. Впрочем, тут же понимает Мэри Пэт (и немедленно гонит эту мысль), точно так же можно описать и ее саму. Присмотревшись, она дает второму копу лет тридцать пять — сорок — на десять меньше, чем при первом взгляде, но видно, что в какой-то момент жизнь успела его здорово потрепать.

Мужчины демонстрируют ей свои значки. Молодой представляется детективом Притчардом, старший — детективом Койном.

— Мы можем поговорить с Джулией? — Голос у Койна на удивление мягкий и совсем не соответствует внешности.

— Ее нет.

— А не подскажете, где ее найти? — Да и тон его почти учтивый.

— Я не знаю, где она. Сама ее ищу.

— И давно? — резко и без всякого намека на мягкость спрашивает молодой коп.

— Уже… — Мэри Пэт сглатывает ком, осознавая. — Сорок восемь часов.

— Вы заявляли о ее исчезновении?

— Куда?

— Например, в полицию.

— А толку? Только не говорите, будто вы тут же кинулись бы ее искать.

— Без явного намека на преступление? Нет, не кинулись бы, — качает головой старший.

— Ну и смысл тогда заявлять?

Замечание справедливое. Полицейские переглядываются и обмениваются кивками.

— Пригласите нас к себе? — спрашивает Койн.

Мэри Пэт совсем не хочется на глазах у соседей добровольно запускать двух копов в дом. Это все равно что пригласить на рождественский ужин стриптизершу.

— У меня не убрано.

Койн вежливо улыбается, однако по глазам видно, что не верит.

— Вон там есть скамейка, — кивком указывает Мэри Пэт, — пойдемте лучше туда.

Они усаживаются напротив баскетбольной площадки. Колец нет — только столбы со щитами. Стоящие рядом фонари придают ночи мутно-горчичный оттенок. Время от времени над головой, мечась из стороны в сторону, будто подхваченный порывом ветра воздушный змей, проносятся летучие мыши.

— Итак, в последний раз вы видели Джулию… — начинает Койн.

— Джулз.

— Что-что?

— Все зовут ее Джулз.

— А, понял. И когда вы в последний раз ее видели?

— Позапрошлым вечером, около восьми.

Притчард записывает в блокнот.

— А можно без этой игры в вопрос-ответ? — спрашивает Мэри Пэт.

— Конечно, — легко соглашается Койн.

Пожалуй, это первый коп на ее памяти, который не ведет себя как развязная скотина. Или, может, просто поднаторел в умении казаться приличным человеком.

Мэри Пэт достает сигарету и лезет было за зажигалкой, а Койн уже протягивает ей свою. На его «Зиппо» эмблема Корпуса морской пехоты — орел, земной шар, якорь — и даты службы, которые она не успевает разобрать. Прикурив, Мэри Пэт кивает, и детектив с тихим щелчком закрывает зажигалку.

— В субботу вечером, — начинает она, — моя дочь ушла из дома и не вернулась. С тех пор я ее ищу. Я узнала, что с одиннадцати вечера накануне до без четверти час она с друзьями была в парке Коламбия и на пляже Карсон. Так мне сказали Рональд Коллинз, Бренда Морелло, Джордж Данбар и Пег Маколифф, моя племянница.

Она дожидается, пока Притчард занесет имена в блокнотик, и продолжает:

— Там были еще ребята, но кто именно — не знаю. Моя племянница ушла до полуночи. Джордж Данбар и Рональд Коллинз утверждают, что Джулз оставила их и пошла домой в двенадцать сорок пять. Больше ее никто не видел.

— И вы верите в их рассказ? — спрашивает Притчард, продолжая делать записи.

— Нет.

— Вы поэтому отделали Рональда Коллинза в баре Марти Батлера вчера вечером?

— Понятия не имею, о чем вы.

— Весь город в курсе, миссис Феннесси, — смеется Койн.

— Вы, случаем, этому засранцу яйца в придачу не открутили? — добавляет Притчард.

— Винс! — резко прикрикивает на него напарник.

— Чего?

— При женщинах не выражаться. И ни слова про гениталии.

— Прогени… что?

Мэри Пэт смотрит на Койна с благодарностью. Негласное правило их района: не знаешь женщину — не ругайся при ней, даже если она сама матерится, как пьяный дальнобойщик. Это невежливо. То же касается и упоминания половых органов.

— Откуда вы? — спрашивает она у старшего детектива, который явно — теперь-то уж без сомнений — родом из местных трущоб.

— Сэвин-Хилл. — Тот кивает в сторону Дорчестера.

— Сэвин-Хилл — на перо насадил, — произносит она.

— А вы, я погляжу, за словом в карман не лезете. — Он окидывает взглядом кирпичное захолустье Коммонуэлса.

Мэри Пэт ухмыляется: в точку, мол.

— В общем, уже два дня Джулз ни с кем не связывалась: ни со мной, ни с отчимом, ни с друзьями — по крайней мере, если им верить. А еще у меня есть материнское чутье.

— И что оно вам подсказывает?

— Что она в беде, — произносит Мэри Пэт, шумно выдыхая дым. — Почему вы ее ищете?

— А вы как думаете? — Койн не сводит с нее внимательного взгляда.

Она смотрит на пустую баскетбольную площадку. Где-то над головой, отчаянно хлопая крыльями, проносится летучая мышь. Мэри Пэт вспоминает версию, озвученную Кен-Феном. Теперь она не кажется столь уж бредовой.

— Это как-то связано с Огги Уильямсоном — парнем, который погиб на станции «Коламбия».

Лицо Койна ничего не выражает.

— И почему вы так считаете?

— Потому что примерно в то же время она со своими придурочными дружками была в том районе. А теперь ею заинтересовались вы. Два плюс два.

Мэри Пэт щелчком отправляет окурок через сетку-рабицу на пустую площадку. Койн закуривает сам и кладет зажигалку на скамейку между ними. На торчащей из тени половине видны буквы «Вьет».

— Где вы служили?

Сперва детектив недоуменно вскидывает бровь, потом замечает, куда направлен взгляд Мэри Пэт.

— Я там везде бывал. Еще до войны. В качестве советника.

— Там уже тогда была задница?

— Еще какая, — говорит он. — Красивее разве что. Мы и вьетконговцы еще не разнесли там всё в клочья. Но даже в шестьдесят втором было ясно, что скоро там будет ад… У вас кто-то воевал?

— Да, — Мэри Пэт кивает. — Сын.

Краем глаза она замечает нетерпение Притчарда — мол, давай ближе к делу, — но Койн молча, одним взглядом ставит напарника на место.

— Он вернулся? — спрашивает он.

— Типа того.

— То есть? — Детектив смотрит на баскетбольную площадку, как будто Ноэл прямо сейчас там ошивается.

— Он умер от передозировки. Так что как бы вернулся, а как бы и нет.

На мгновение старшего детектива будто парализовало. Кровь полностью отливает от его лица: явно лишился кого-то близкого — сына или брата — и тоже из-за бурого порошка. Слегка дрожащими пальцами Койн забирает зажигалку со скамейки и сует в карман. Выдыхает клуб дыма.

— Мои соболезнования, миссис Феннесси.

— Знаете, какой район отправил во Вьетнам больше всего ребят? — спрашивает она.

— Южка? — предполагает Койн.

— Не-а, Чарльзтаун. Но Южка на втором месте. Потом Линн, Дорчестер и Роксбери. Мне двоюродная сестра рассказала; она в призывной комиссии работает. А знаете, кто не отправлял ребят во Вьетнам?

— Догадываюсь… — произносит он с горечью, настолько застарелой, что больше напоминает безразличие.

— Дувр. А еще Уэллсли, Ньютон и Линкольн. Их детишки укрылись в колледжах и магистратурах, а врачи диагностировали им шум в ушах, плоскостопие, пяточные шпоры и прочую херню, которую смогли выдумать… И эти же люди требуют, чтобы я отправила своего ребенка автобусом в Роксбери, а сами не подпускают к себе черных и на пару шагов, если только те не стригут им газоны.

— Спорить не буду, — говорит Койн. — А как Джулз относится к басингу?

Мэри Пэт молчит так долго, что детектив успевает докурить, после чего обеспокоенно заглядывает ей в глаза.

— Миссис Феннесси?..

Теперь ясно, к чему они клонят.

— Чернокожий парень прыгает под поезд, и вы думаете, что белые подростки решили таким образом выместить злость за басинг?

— Я этого не говорил.

— Да тут и без слов понятно.

— Вообще-то, тот парень ни фига не бросался под поезд, — встревает Притчард.

Койн, стиснув зубы, недобро зыркает на напарника.

— И как же он погиб? — спрашивает Мэри Пэт.

— Ждем окончательного заключения, — отвечает Койн.

— Почему бы вам не поинтересоваться у дочери? — снова не сдержался Притчард.

— Винс, заткнись, а? — осаживает его Койн. — Сделай одолжение.

Напарник закатывает глаза, будто подросток.

— У нас есть очевидцы, — снова обращается Койн к Мэри Пэт, — видевшие, как около полуночи Огги Уильямсон разговаривал с компанией белых молодых людей на границе парка Коламбия. Потом эти подростки загнали его на станцию, где он и погиб. У нас нет доказательств, что ваша дочь была в той компании, но будет лучше, если она придет к нам раньше, чем мы ее разыщем. Так что, миссис Феннесси, вы нас весьма обяжете, сообщив нам ее местонахождение.

— Да не знаю я, где она, — говорит Мэри Пэт. — Уже с ног сбилась в поисках.

Детектив спокойно смотрит ей в глаза:

— Очень хочу вам верить.

— А мне похер, верите вы мне или нет. Я просто хочу найти свою дочь. Желаете присоединиться — пожалуйста, валяйте.

Койн кивает:

— Знаете, где она могла бы скрываться?

Если Джулз решила спрятаться, то наверняка обратится к своему тайному любовнику. А где Фрэнк Туми, там, естественно, и Марти Батлер. И брякнуть копам хоть слово, которое выведет их на Марти, — это все равно что сунуть голову в духовку, включить газ и чиркнуть зажигалкой.

— Не знаю.

Мэри Пэт отчаянно пытается скрыть облегчение во взгляде и в голосе. Наконец, хоть что-то начало проясняться. Если Джулз по дурости вляпалась в историю с тем черным парнем, значит, вполне могла залечь где-то неподалеку — в пределах десяти кварталов от того места, где сейчас сидит Мэри Пэт. Что ж, тогда одной головной болью меньше. А уж остальное она в состоянии разрулить.

Койн вручает ей карточку: «Детектив-сержант Майкл Койн, Отдел убийств, Департамент полиции г. Бостона».

Отдел убийств, он же «убойный». Таких по мелким бытовым неприятностям не гоняют. Это тебе не ворованная говядина или подделанный чек, а что-то посерьезнее, по типу рака яичников.

— Если ваша дочь объявится, позвоните по этому номеру и назовите добавочный. — Койн тычет пальцем в карточку. — Или попросите, чтобы перевели на меня.

— На детектива Майкла Койна?

— На Бобби, — говорит он. — Все зовут меня Бобби.

— Почему?

Койн пожимает плечами.

— А полное имя ваше как?

— Майкл Дэвид Койн.

— И вас все равно называют Бобби?

— Так повелось. — Он снова пожимает плечами. — Поди разбери, почему так.

— Ладно, Бобби.

Мэри Пэт убирает карточку в карман. Койн поднимается и разглаживает брюки. Притчард захлопывает блокнот.

— Если увидите дочь, миссис Феннесси, — говорит старший детектив, — пожалуйста, поступите благоразумно.

— Это как?

— Скажите ей, чтобы первым делом позвонила нам.

Мэри Пэт молча кивает.

— Это значит «да, хорошо»?

— Нет, это значит, что я просто кивнула.

— В смысле «ладно, я подумаю»?

— В смысле «вы сказали, я услышала».

Она подхватывает сигареты, возвращается к своему подъезду и заходит внутрь.

Примечания

25

«Серпико» — американский биографический фильм 1973 г. В его основу легла одноименная книга П. Мааса о нью-йоркском полицейском Фрэнке Серпико, который обнаруживает в своем участке коррупционную сеть, не только охватывающую большинство сослуживцев, но и проникшую в высшие инстанции.