Крылья да Винчи

Денис Чухлов (2024)

Каково не иметь крылья той, кому они положены по праву рождения? Юная дракайна Нима изо дня в день стремится покорить небо. Рождённая со слабыми крыльями, девочка не способна летать наравне со своими сородичами. В незатейливой детской мечте своей подруги, молодой дракон Цел находит отдушину и в один день приводит её к решению смастерить летательный аппарат, что позволит ей рассечь воздух.

I

Быт в горах неизменно монотонный. Взрослые в большинстве своём заняты уходом за своим домашним скотом, а дети предпочитают искать веселья в чаще у подножия.

Народ тут неторопливый. Движения взрослых драконов очень уж походят на то, как двигаются ленивцы. Медленно и неуклюже. Тем не менее, пусть жители гор не очень и расторопны, у меня язык бы не повернулся уколоть кого-нибудь из них за отсутствие трудолюбия. За исключением одного кадра. Да, Калька, я на тебя смотрю. В целом каждый занят своим делом. И каждому делу заведено делаться на совесть.

Детям, не познавшим прелести медитативного досуга, в горах было скучно. По забавной иронии, пока народ леса мечтал коснуться вершин, уроженцы небес находили себе отраду на земле.

Лишь одна девочка была узницей гор.

Взяв разгон, она прыгнула с уступа на расправленных маленьких крылышках. Но не хотела ей покоряться высота. Из раза в раз она лишь планировала и приземлялась на полянку уровнем ниже, а после бежала обратно и повторяла то же, пока огонь не повалит из ушей, когда от усталости, а когда от злости.

Цел, наблюдая за попытками своей подруги оседлать воздух, томно вздыхал в тени за книгой. Не то чтобы книга пришлась ему по нраву, скорее искал он в ней что-то. Будь в его лапах действительно что-то интересное, не отвлекался бы он то и дело на низину. Прочие дети давно веселились там. Но их много, а она здесь одна. Не по совести выйдет, спустись он тоже вниз.

Тем не менее, никто не сдавался и не унывал. Девчонка бездумно и озорно шла напролом, а Цел… Цел был Целом, червём книжным. И прямой ответ или эфемерное озарение ожидал найти именно в книге.

— Нима! — воодушевлённо крикнул вдруг он. — Смотри!

Со всей своей детской непосредственностью, Нима, истолковав призыв буквально, уставилась на Цела.

— Чего тормозишь? — спросил он.

— Смотрю, — говорит.

— Молодец. А теперь в книгу.

Страницы полнились кучей теоретических расчётов, представляющих мало интереса для нас с вами. Самое интересное следовало на странице с рисунком летательного аппарата, созданного наземными.

— Скажи мне, что это оно, — взмолилась Нима с горящими глазами.

— Жаль тебя расстраивать, но не совсем… Крылья наземные придумали, только по-нашенски летать на них не получится.

— Да как не получится?! Для чего они тогда?

— Нет, ты, конечно, полетишь. Но взлететь никак. Только с выступа сигать.

— Так я и сама могу, — разочарованно вздохнула Нима.

–…Но есть вариант. Неудобный, но вариант. Пишут, что огонь поднимает “крылья” выше. Только эксперименты часто заканчивались бедой.

— Разбивались?

— Сгорали.

— А, ну тогда не страшно, — махнул лапой этот невозможный ребёнок.

–…а потом разбивались.

— Глупые наземные какие-то. Зачем им крылья, если они на них расшибаются?

Выдерживая театральную паузу, Цел прикрыл книгу и уставился на Ниму с такой очевидной иронией, что не поняла бы только… Нима.

— Что? — спросила она. — А-а-а! — И тут до неё дошло. — У меня ведь другое!

— Да что ты? — улыбнулся Цел.

— Мне они положены! Представь, что тебе положен пирог…

— Так-так?

— А пирога нет. И все твои друзья едят пирог, пока ты, как дурак, довольствуешься только мушмулой.

— Так попроси кусочек у друзей.

— Э…

— И вообще, хороший пирог съедается в один присест! Они его слопают, и вы снова будете на равных.

У Нимы тут же пламя из ноздрей, дым из ушей. Как же так, не воспринимает, шут, всерьёз её!

— Отвали, придурок!

— А что я? Ты же про пироги тут…

Нима уже лезла обратно наверх, откуда готовилась в очередной раз спланировать вниз. И воображение Цела так явственно поместило на тот склон эти “крылья”.

— Угадай кто, — сказала накрывшая глаза Цела темнота.

— Большой горный петух.

— Кто?

Темнота расступилась, и рядом в теньке устроился другой весёлого нрава дракон. Налицо родственная связь.

— Птица такая бесполезная. У наземных водится.

— Чего бесполезная-то?

— Так она летать не умеет.

— Да разве это птица тогда?

— Так и я о том.

Не думая, братья отбили друг другу пять. А потом второй вдруг опомнился… и следом Целу по голове прилетела затрещина.

— Так это я петух?!

Пока Цел потирал затылок, Нима всё не бросала попыток удержаться на воздухе, а того гляди и высоту набрать. Выходило, откровенно говоря, не очень удачно.

— А она, стало быть, курица… — отмочил бескостный язык Цела.

И ещё одна затрещина сокрушила его затылок.

— Да ты хоть понял, что я сказал?! — возмутился Цел.

— Нет. Это для профилактики, — ответил старшенький, ходивший по краю братского терпения. — Тебе вообще двойная порция полагается. Подругу почему не поддерживаешь?

— Почему не поддерживаю? Поддерживаю. Я же здесь.

— А она во-о-он там.

Брат указал на Ниму, стоявшую вдали от них с поникшими от бесчисленных неудач крыльями. Та, как почуяв внимание, обернулась и тут же побежала к ним, раз через раз пытаясь хоть на мгновение воспарить над землёй.

— Калька! — обрадовалась она.

Девчонка влетела в объятия Кальки. Тот рассмеялся ей дружелюбно, одной лапой взъерошив макушку между двух маленьких рожек.

— Как дела, Нимочка, хорошо? Помогает тебе Целлюлозик мой?

Окинув взглядом Цела, Нима блеснула лукавыми глазами. По одну сторону стояла в них доброта, а по другую бесновалась неутолимая мстя. Но Нима девочка компромиссная, даже здесь она решила найти своего рода баланс:

— Помогает, — сказала. Цел глазами послал ей пламенное “спасибо”. — Помогает, когда избавляет от своей помощи.

— Да, он у меня такой! — Калька зажал под мышкой брата. — …Петушок!

— Ну ты и гад! — рассвирепел Цел.

Вылилось всё в типично братский поединок, в ходе которого Калька, как и всегда, выходил победителем на правах старшего.

По ходу борьбы ногой Цел пихнул свою книгу, что лежала совсем рядом. И Нима, боясь за столь дорогую вещь (не за своего друга, прошу заметить), подобрала её и отошла подальше от мальчишек.

Нужная страница была помечена Целом. На полях тут и там были оставлены короткие заметки, писанные угольком, и мысли по улучшению конструкции. Нашлось место даже для незамысловатой эмблемы на верхнюю сторону крыльев, где красоваться должна была дракошка с маленькими рожками.

— Цель, — говорит Нима, — мы сможем её сделать?

Братья прекратили драку и какое-то время пытались распутать узел, в который сами друг друга и завязали. Только после этого Цел, напоследок зло стрельнув глазами в Кальку, подошёл поближе, близолапо щурясь.

— Это не опасно? — влез первым Калька.

— Для наземных — смертельно, — сплеча разрубил Цел. — Для Нимки… ничего серьёзного.

— То есть, ничего серьёзного — для дракона? — спросил Калька.

— Наверное. Возможно.

— И как это понимать?

— Как сказать… Знать, что может ожидать в воздухе того, кто ни разу не летал, не могу — сделал отважно честное признание Цел. — Но, благо, мои крылья при мне!

— Действительно. Благо, что мне будет что тебе обрывать, когда Нима расшибётся о землю.

— Целя меня подстрахует, — заявила Нима. — Да?

В ответ Цел лишь молча повёл плечами: разумеется, мол. А Кальку всё не отпускал скепсис.

— Я не разрешаю, — безапелляционно сказал он.

— Почему?! — возмутилась Нима.

— По кочану. Целик сам сказал — смертельно! Ещё нам тут не хватало!

— Так то для наземных!

— А ты чем от них отличаешься?

Конец ознакомительного фрагмента.