Мастер времени. Офелия

Денис Пылев, 2016

Представьте себе, что гамлетовская Офелия не умерла в речных водах. Река, словно проводник меж миров, перенесла её в иное измерение. Представьте себе бессмертное существо, скитающееся по свету с одной целью – понять, кто она такая. Мир, в котором она проснулась, уже не тот, что раньше. Это мир пара и механизмов, древних богов и чудовищ, что неприкаянными слоняются, забыв, кто они и откуда. Словно магнит, она притягивает к себе потусторонних существ, чувствующих в ней родственную душу. На её пути встречаются и люди. Часто в её приключениях мелькают Шерлок Холмс, Никола Тесла и Дракула.

Реки времени

Все реки текут. И мы принимаем это как данность. Как что-то само собой разумеющееся. Одни из них степенно несут свои полноводные тела по равнинам. Иные стремительно бросаются с отвесных скал, бурлящим от избыточной энергии потоком. Но тех и других объединяет скрытая в их глубинах хтоническая мощь. Первобытная, волшебная, властная. Нет ничего мягче и нет ничего безудержней, чем постоянно изменяющаяся водная гладь.

С приходом механики, пара и электричества в мире как будто исчезло всё волшебное. Стало меньше чудес и загадок для пытливого человеческого ума. Просто мы, рассуждала Офелия, перестали смотреть по сторонам. Перестали удивляться и искать непознанное в самих себе. Отдались на волю прогрессу, добровольно надев шоры цивилизации.

Но шагните в сторону с дороги, указанной нам техническими гениями, и окажетесь на тропах неведомого, непознанного. А местами даже жуткого. Людям же свойственно игнорировать подчас очевидные вещи. Поэтому любому сверхъестественному событию находится вполне логичное объяснение: взрыв парового котла, замыкание цепей, изношенность деталей. И только где-то в конце списка находим пресловутый человеческий фактор. Вот здесь Офелия обычно улыбалась каким-то своим, неведомым посторонним мыслям…

Старый Свет. Сколько вобрало в себя это словосочетание. Как много оно дало миру, начиная с дикости человечества и заканчивая открытием Джеймса Уатта. Больше всего Офелия любила его. В отличие от множества других, избравших пути первопроходцев и покорителей Нового Света, она наслаждалась тем, что мог ей предложить и старый.

Пароход издал протяжный гудок, пробираясь в тумане. Хроно показывал полвосьмого вечера, словно подгоняя Офелию. Круиз по старому мрачному Рейну обещал приятно разнообразить её путешествие. Особенно после встречи с оборотнем на маленькой станции посреди Шварцвальда. Это событие внешне никак не отразилось на ней, но пули из подарка Николы теперь перекочевали в её «ремингтон». Который сегодня, к слову, был скрыт длинной юбкой. Ей пришлось долго примерять то одно, то другое платье, прежде чем она нашла компромисс между брать на сегодняшний ужин маленького спутника или не брать. Победило приятное ощущение тяжести на левом бедре. Корсет, который украшали уже привычные и прочно вошедшие в моду шестерёнки в тонкую и толстую полоску. На маленькой шляпке прочно угнездились гогглы, придававшие их владелице несколько отстранённый вид.

Офелия проигнорировала вошедшие в моду полумаски, выполненные из легкого сплава и повторяющие черты лица их владельца. Но большинство женщин на пароходе не были столь категоричны. Все встреченные ею дамы носили скрывающие маски, создающие их владелицам лёгкий флёр загадочности. К тому же многие из них взяли с собой в круиз механических питомцев: от вполне безобидных насекомых, помещающихся в ридикюле, до животных — телохранителей в виде бойцовых собак или хищников Чёрного континента.

Капитан речного парохода не поскупился на иллюминацию, и его корабль напоминал рождественскую ель. Но ворчание Офелии по этому поводу было скорее данью привычке, потому как ей на самом деле здесь нравилось.

Ровно в восемь, когда большая часть пассажиров собралась на верхней палубе, превращенной в банкетный зал, начали праздничный ужин. Офелия сидела за столиком вместе с пожилой парой бриттов. Довольно старомодных, но живых и общительных. Леди Розалия и сэр Чарльз возложили на себя роль добрых дядюшки и тётушки, всячески опекая её в этом путешествии. И, кажется, собирались искать ей пару. Это умиляло, особенно если учесть, что оба они годились ей в праправнуки.

Звуки музыки, сопровождавшей вечер, разносились далеко вокруг. В ней слышался и скрип несмазанных шестерёнок, и тяжёлое дыхание пара, и треск электричества. Но все вместе, наложенные рукой великого Чайковского, делали её поистине божественной. И когда настало время танцев, неведомая сила выхватывала людей из-за столов, кружа их в стремительном вихре танца.

Офелия уже несколько раз ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин разного возраста и сословной принадлежности. Но, столкнувшись с её напускной отчужденностью, те не решались подступиться.

— Вы их пугаете, милочка, — раздалось справа от неё и, обернувшись, Офелия увидела старую даму, на плече которой сидел механический питомец в виде совы. Когти ночного хищника цеплялись за кожаный наплечник, придававший его хозяйке вид отставника.

— Разве может слабая женщина пугать воинственных мужчин? — изобразила недоумение Офелия, подтверждая свои слова лёгкой улыбкой.

— С легкостью! — отчеканила старая леди. — Потому что эти бесхребетники, — она обвела зал рукой, — ни на что другое, кроме как распускать хвост, не способны.

В голосе старушки послышалась сталь, и Офелия вдруг с легкостью представила её вагнеровской валькирией.

— Когда кто-нибудь из них бился на дуэли?! А в армии?! Спросите у любого из этих бонвиванов, как они относятся к армии и вы, милочка, поймёте, почему, — тут старая леди завернула такой речевой оборот, что даже сова заухала, — отсталые московиты отвесили нам пинка! Там, под Балаклавой, среди тех несчастных шестисот мальчишек¹⁰ полегли все настоящие мужчины Империи, — тут она смачно сплюнула за борт. — А это так, мужчинки.

— Так что поверьте мне, милочка, — продолжила тем временем старушка, — эти хлыщи пугаются одного вашего вида, но не расстаются с надеждой залезть вам под юбку. Потому что искренне уверены, что проще опуститься до уровня доступности, чем вырасти до исключительности.

Впечатленная её речами, Офелия засмеялась и схватила с подноса механического слуги два бокала с брютом, протягивая один своей визави:

— А вы, часом, не….

— Риттмейстер Вигберг фон Краусгольц. К вашим услугам.

— Стальная Вигберг. Живая легенда!

— Не стоит выпрыгивать из панталон от радости, милочка, — «живая легенда» одним махом осушила бокал. — Я давным-давно на пенсии, тьфу, в отставке. И всё из-за этого, — она постучала по маске пальцем и, приглядевшись, Офелия поняла, что это не маска. Это было лицо Стальной стервы, как неофициально называли Вигберг в армии. Вернее, его большая часть.

— Штурм Дели¹¹, — пояснила она сразу, чтобы избежать неловкостей и надоевших вопросов. — После него и мы, и они никогда не станем прежними. Но, — внезапно оборвала она саму себя, — не стоит предаваться унынию, моя дорогая. Давайте-ка пройдем к бару и закажем бутылку шнапса, а не той бурды, что здесь выдают за выпивку.

Но едва собеседницы отвернулись от перил, с носа корабля раздались женские крики, затем мужской голос что-то прокричал, и наступила тишина. И пассажиры, и команда бросились к месту происшествия, громко требуя объяснений. Офелия, пристроившись в кильватере героини почти всех войн на континенте, оказалась в первых рядах.

У ограждений правого борта без сознания лежала молодая леди с Альбиона. Вокруг неё хлопотали, по-видимому, её компаньонки. Чуть поодаль двое моряков докладывали капитану о случившемся, и Офелия напрягла слух:

— Истинно говорю, господин капитан, сэр Вулдридж стоял около лееров с леди, пил шампанское. Когда вдруг весь подобрался, словно, простите, охотничий пёс. А затем, затем прыгнул за борт, крича какую-то околесицу.

— Пуллер верно говорит, господин капитан, — козырнул второй матрос. — Леди Ганциг сперва закричала, а затем упала в обморок. Мы первыми подбежали, но ничего уже не увидели. Видно, он сразу на дно пошёл, — добавил матрос, словно оправдываясь.

— Шлюпки на воду! — проревел капитан. — Всем свободным от вахты взять багры и фонари. Попробуем отыскать сэра Вулдриджа. Хотя, — добавил он себе под нос, — если идиот решил измерить глубину Рейна, то Бог ему в помощь.

Отойдя от толпы, Офелия выглянула за борт. Тёмная мощь воды, спокойно продолжавшая своё течение, пробудила её собственных демонов. От которых, как она думала, давно избавилась. Обстоятельства смерти несчастного бритта напомнили её собственную кончину. Но вода, принявшая тело совсем юной Офелии, была сродни спасению. А те воды, что сейчас заполучили в свои сети еще одну душу, отдавали проклятием.

Бурная деятельность, как она подозревала, была развита специально для туристов. Любой здравомыслящий человек должен был понять, что в темноте, посреди не самой маленькой реки Старого Света, найти спятившего глупца просто нереально. Тем временем Вигберг, перебросившись с капитаном парой фраз, увлекла её к барной стойке, попутно успев заказать шнапс. И когда официант принёс бутылку и пару рюмок, отправила его небрежным жестом руки.

— Капитан просто душка, — вдруг совершенно не к месту заявила неугомонная фрау Краусгольц. — Прекрасно справился с ситуацией. Вот что значит боевой офицер! Эх, где мои семнадцать лет, — вздохнула она. — Всегда питала слабость к военно-морским силам. К слову, Артур, наш капитан, подозревает, что здесь замешаны сверхъестественные силы. Ну, вы же понимаете, моя дорогая, моряки — народ суеверный. Так вот, те огни на берегу — это город Бахарах, возле которого, по преданию, расположена скала Лорелеи. Слышали ли вы когда-нибудь эту поучительную историю?

Офелия утвердительно кивнула головой, и старушка продолжила:

— Так вот, наш кэп¹² ждёт, когда придёт в себя эта несчастная леди Ганциг, чтобы уточнить, что же крикнул наш прыгун перед встречей с бездной. Он боится, что она назовёт это имя.

Сова, всё это время терпеливо сидевшая на плече отставной риттмейстерши, вновь заухала и, к удивлению Офелии, склонившись к уху хозяйки, что-то прошипела. Видя недоумённый взгляд своей юной собеседницы, фрау Краусгольц пояснила:

— Паллада беспокоится, чтобы я не устроила какое-нибудь безумие. Но я уже так давно не попадала в переплёт, что, кажется, стала терять хватку.

— Но ведь спутники не наделены разумом! — не выдержала Офелия, стараясь выглядеть менее потрясенной, чем была на самом деле.

— И вы совершенно правы, милочка. Моя сова транслирует мне мысли моего мёртвого мужа. Это изобретение уже покойного Виктора Франкенштейна. Мы встречались с ним еще до всей этой заварухи с оживлением мёртвой плоти. Он был очень многообещающим учёным. И армия бы только выиграла, если бы сумела найти к нему подход. Но, увы и ах. Очень часто мы поручаем жизненно важные задания не тем людям. И в итоге получаем пшик. К сожалению, я тогда только потеряла моего Пауля и была убита горем. Мне было не до поручений командования, но Виктор заметил меня из всей делегации и предложил помощь. Я согласилась. Теперь частица Пауля всё время рядом со мной.

— Очень трогательно, — Офелия посмотрела в сухие глаза Стальной Вигберг. — А вы не…

— Не хотела ли я оживить мужа? Нет. После того, как в него попало ядро, оживлять, собственно говоря, было нечего. К тому же, я не совсем уж еретичка, чтобы идти на конфликт с Церковью и, чего уж греха таить, с природой. А это, — она погладила сову, — всего лишь невинная игрушка.

Офелия была поражена. В своих странствиях она также встречала безумного, как ей тогда показалось, учёного. Но их встреча прошла не так гладко, как ей бы хотелось. Тем временем склянки на корабле пробили полночь. Уставшие и потрясённые пассажиры стали разбредаться по каютам. Засобиралась и Офелия. Но громкие голоса вновь привлекли её внимание. Это пришла в себя несчастная леди Ганциг. А капитан, как и обещал, задал интересующий его вопрос. Судя по тому, как нахмурилось его лицо, ответ его не обрадовал. Фрау Вигберг пригласила его к столику, недвусмысленно показывая на шнапс. Козырнув, капитан принял приглашение, но сидел темнее тучи. Поэтому бравый риттмейстер сама начала разговор:

— Что же крикнул наш прыгун, Артур? — спросила она, когда вторая рюмка опустела. Капитан бросил на неё хмурый взгляд, но зная, что говорит со Стальной Вигберг ответил:

— Лорелея. Чтоб её! Я думал, этой байке сотни лет. И в мыслях не держал встретиться с ожившей легендой.

При этих словах Офелия про себя усмехнулась. У капитана сегодня исключительный день, так как он сидит сразу с ДВУМЯ ожившими легендами.

— Как ты намерен поступить? Ведь нужно доложить властям. А им ты не сможешь рассказать о том, что твоего пассажира утащила золотоволосая нимфа, дравшая тут глотку сотни лет назад, тем самым приманивая озабоченных идиотов.

— Не расскажешь, — капитан совсем пал духом. Но фрау Краусгольц не собиралась сдаваться.

— На твоём месте, Артур, я бы причалила с утра в Барахе. И расспросила бы местных рыбаков. А я тем временем прогуляюсь к той скале, вдруг что-нибудь, да открылось. Тем более на женщин не действуют всякие там штучки, — тут она презрительно наморщила нос, одним махом опорожняя рюмку.

Офелия, с интересом слушавшая беседу, встрепенулась:

— Я не отпущу вас одну, Вигберг. И не надейтесь.

Старушка благодарно ей улыбнулась:

— Вот видите, Артур, вам совсем не о чем беспокоиться. Я к тому же буду и не одна.

Капитан еще некоторое время поупирался, но скорее для виду. И успокоился только тогда, когда Офелия продемонстрировала ему «ремингтон».

— Ну, хорошо! Только времени вам дам до вечера. Если к четырем склянкам вас не будет, отправлю поисковую команду. Так и знайте.

Утром пароход пришвартовался у маленькой пристани и Офелия со спутницей, цокая каблучками, сошла по трапу. Спросив у местных жителей дорогу к скалам, они двинулись пешком, благо идти было недалеко. Пробирались по каменистой тропе, должной вывести их прямо к скале, имеющей столь дурную славу, что местные до сих пор сторонились этих мест. Солнце, заливавшее всё вокруг благодатным светом, еще больше подчёркивало красоту этих мест. Тем больше был контраст между историей и действительностью.

Поднявшись на саму скалу, женщины увидели копошащегося у воды старика. Фрау Вигберг, прекрасно показавшая себя в этом коротком путешествии, тут же решила спускаться. Паллада взяла на себя функцию проводника. Сова улетала вперед и уханьем оповещала о спуске. Одев гогглы, Офелия попыталась рассмотреть старика, но механика странным образом отказывалась увеличивать объект. Сочтя, что они просто вышли из строя и потребуется их откалибровать заново, она сдвинула их обратно на шляпку и устремилась за удалявшейся спутницей.

Еще с полчаса ушло у них на спуск. Теперь старика можно было рассмотреть невооруженным взглядом. Правда, Офелия сразу же об этом пожалела. Могучего телосложения, в странной одежде, напоминавшей скорее расползавшиеся вещи утопленника, старик по самые глаза зарос бородой. Волосы его также не знали ножниц цирюльника, расползаясь копной прелого сена. В могучих руках они заметили тело выпрыгнувшего за борт аристократа. Старик заметил их приближение, но виду не подал, предоставляя прибывшим самим начинать неприятный разговор. Но тут Стальная Вигберг удивила Офелию еще раз:

— Опять за старое принялся, Рейн? — спокойно, как старого знакомого спросила она.

— А ты кто, козявка, чтобы спрашивать?! — пророкотал старик, чьё имя неведомым образом оказалось известно отставной риттмейстерше.

— Да ты совсем зрение растерял, старый барахольщик. Не надоело с мертвечиной возиться? Предложение Белого Бога еще в силе. Даже для такого как ты.

— Что ты знаешь об этом, старуха?! — расхохотался старик. — Это моя река! Мой дом! Я никуда отсюда не уйду. Мне здесь нравится.

— Даже твоя игрушка, эта дурочка Лорелея оставила тебя. А ты всё упрямишься. Что ты хочешь доказать?! А главное — кому? Белый Бог дал нам выбор, и мы его приняли. А ты, видимо, совсем растерял разум, раз взялся за старое.

Офелия почувствовала, как буквально наэлектризовался воздух, а старик стал еще больше. Его лицо превратилось в лицо утопленника, на руках выросли когти. Бочком она стала отодвигаться в сторону, пытаясь привлечь внимание сумасшедшей старухи. Но тщетно:

— Я — гнев! Я — ярость! Я — обманутые надежды! Я — боль разлуки! Я — Смерть!!!

Проревев это, странный старик бросился вперед, а ждавшая только этого движения Офелия разрядила в него весь барабан. Старик только хрюкнул удивленно, но и не подумал остановиться. На его пути возникла невысокая тщедушная старая фрау с нелепой совой на плече. Но как только лапища старика коснулась её, раздался гром, и вспышка света отбросила его назад. Проморгавшись, Офелия решила, что у неё помутнелось сознание. Там, где стояла Стальная Вигберг, высилась величественная женщина в древнегреческой хламиде, испускавшая волны золотого света. В одной руке она сжимала круглый щит, в другой — эгиду. На плече у неё сидела живая, а не механическая сова.

— Я — Зевсорожденная Афина Паллада! Ты — старый идиот! Я выполняю просьбу Белого Бога, Рейн. Находить тебе подобных ослиных упрямцев и отправлять вас в новый дом. Его силой я приказываю тебе уйти!

Богиня направила эгиду на Рейна, и древний бог реки исчез во вспышке яркого света. Когда светопреставление завершилось, на берегу остались только Офелия и тело несчастного сэра Вулдриджа. Но она думала сейчас не о нем, а о последних словах богини, раздавшихся прямо в её голове:

— Мы те, кто мы есть. Этого не спрятать, как тебе бы ни хотелось. Мы чувствуем природу друг друга и неосознанно тянемся к себе подобным. Может, это и не последняя наша встреча, милочка, как знать. Всё в руках Его.

Примечания

10

В военной истории Европы слово «Балаклава» прочно ассоциируется с конной атакой британской Легкой бригады. Оно стало синонимом напрасной жертвы, безумно смелого, но заведомо обреченного на неудачу предприятия. Затмив (может быть, не вполне заслуженно) другие моменты Балаклавского сражения — единственного удачного дела русской полевой армии на Крымском театре Восточной войны, эта атака, проведенная по нелепому и ошибочному приказу, показала высокие боевые качества английской кавалерии

11

Осада Дели стала одним из решающих сражений в ходе восстания сипаев 1857 года. После нескольких лет возрастающих трений между сипаями (наёмными индийскими солдатами) Бенгальской армии британской ост-индской компании, сипаи в Мератхе в 97 км северо-западнее Дели перешли к открытому мятежу против своих офицеров-британцев. Поводом для восстания послужило введения новых винтовок Энфилда образца 1853 года. Было широко распространено мнение, что оболочки патронов для винтовок этой системы смазывались смесью из говяжьего и свиного жиров, перед зарядкой винтовки оболочка патрона должна была быть откусана (как того требовали строевые уставы). Выполняя это требование, солдаты-мусульмане, как и индуисты, оскверняли себя.

12

Капитан корабля на англо-морском сленге.