Улыбка Дьявола

Денис Мещеряков

Филипп – единственный охотник в столице Урала. Его беспечная жизнь заканчивается, когда он получает указание вместе с юной стажеркой Юлей найти и проверить на обращение в вампира пару туристов. Казалось бы, обычная работа, но она становится смертельной для них обоих, когда обнаруживаются расчлененные и полностью обескровленные тела подростков. Сможет Филипп защитить Юлю? Сможет ли он избавить город от нависшей над ним угрозы, которой не было уже 20 лет?

Глава 1

— Мда… Найти и уничтожить. Ты читала это?

Она кивнула, но глаза смотрели в пол. Она стеснялась или боялась посмотреть на худощавого мужчину 30 лет с кучерявыми темными волосами. Одетого в клетчатую рубашку белого цвета и черные брюки. Сидевшего за небольшим рабочим столом и с интересом разглядывавшего представленный ему отчет.

— Хорошо. И что думаешь? — спросил он.

— Думаю, что у нас не так много времени, — она посмотрела на него большими зеленными глазами, — и нужно найти этих людей. Филипп Игоревич…

Он поднял руку, прервав её.

— Гхм. Зови меня Фил. Не нужно по отчеству, а то кажется, что мне пора на пенсию.

Она снова кивнула.

— Филипп Игор… — она замялась. — Филипп… там есть закладка с адресом. Желтая бумажка меж страниц отчета.

— О, и правда, спасибо. Юля? Так?

Она снова кивнула. Фил внимательно её осмотрел. Маленькая хрупкая девочка. В темно-синих джинсах и красной футболке. Поверх была надета спортивная ветровка синего цвета. Каштановые волосы каскадами спадали на плечи. Она постоянно их забирала, из-за чего казалось, что маленькие уши приобретали непропорциональную величину.

— В… Ты не мог бы открыть окно… — она опустила голову и закашляла, сухо и часто.

Темные волосы, одной за другой прядями, как занавес театра, опустились, закрыв лицо. Она сидела на старом скрипучем стуле и боялась пошевельнуться, дабы не издать лишнего звука. Маленькие ручки крепко сжимали колени, так, что джинсы собирались в волны. И будь на этих джинсах разумная жизнь, она оценила бы эти волны в 12 баллов по десятибалльной шкале.

Фил встал и открыл форточку, находившуюся напротив его рабочего стола. В комнату с белыми обоями, где были лишь они, небольшой рабочий стол, за которым сидел Фил, двухместный диванчик времен перестройки и уставший от возраста и времени шкаф с бумагами, проник освежающий воздух, словно воины в белых доспехах, кинулись в атаку на древнее зло. Он начал перемешиваться с дымом сигарет в смертельной схватке не на жизнь, а на смерть. И в борьбе за легкие людей выиграли белые рыцари. Кто бы сомневался. Добро всегда побеждает зло, не так ли?

Юля глубоко вздохнула, и её щеки слегка порозовели. Стали ярко-красными на фоне бледного, почти зеленого лица. Филипп потушил сигарету.

— Извини, привычка, — он на автомате потянулся за ещё одной, но остановился, когда его взгляд встретился со взглядом Юли.

«И как же так получилось, что тебя отправили ко мне? В столь юном возрасте. Как же нерушимое правило, что стажер не может быть младше 18 лет. Неужели они просто захотели от тебя избавиться?» — на секунду задумался Фил.

— Улица Старых Большевиков, 84 корпус 3. Странно, что квартиру не написали, было бы куда проще.

— Я не смогла найти квартиру. — Чуть более уверено сказала Юля.

— Дак это тебя я должен благодарить за упрощение работы. Конечно, тебя. Я удивлен, что сверху вообще предоставили информацию о городе и людях, которых необходимо проверить. И то я должен благодарить за это старшего специалиста Филиз Жале. Жаль, что не лично, поставил бы ему бутылочку хорошего пива, — он слегка улыбнулся.

— Это она, — замявшись, проговорила Юля. — Филиз Жале — это женщина. Очень хороший специалист.

— Твой кумир? — спросил с удивлением Фил.

Она покачала головой.

— Просто нашла её досье в архивах. Она лучший технический специалист, может, не во всём мире, но в Турции точно. И в одиночку чуть сама не убила высшего вампира, когда была ещё стажером.

— Ну хорошо. Ты наверно голодная после поезда? — он посмотрел на небольшую, красную сумку с вещами, стоящую в углу комнаты, рядом с комодом, где хранились старые и уже выцветшие документы. — Ты ела в поезде?

Она кивнула.

— Сколько часов назад?

Она промолчала, лишь опустила глаза.

— Неужели куратор не позаботилась об этом? Ладно, сейчас уже ничего не поправишь. Ну что ж, пойдем. Надеюсь, ты любишь пиццу. Нужно как-то отметить начало плодотворного сотрудничества. Как считаешь?

Она лишь кивнула и привстала со стула, готовясь уйти.

Он накинул легкую куртку, висевшую на спинке стула, и вышел из комнаты.

Они вышли из дома, семиэтажного дома, построенного в виде цилиндра. Он был окрашен в светло-красный цвет с полвека назад. По бокам находились продуктовые магазины и одинокий магазин с сантехникой. Филипп закурил, всасывая в себя никотин с такой силой, что фильтр у сигареты мог с легкостью залететь в легкие, если бы зубы не так сильно стискивали его.

Конец июля напоминал начало сентября. Солнце ослепительно светило и иногда даже пригревало так, что можно было жарить яичницу, но ветер. Пронизывающий холодом ветер. Проникающий под любой слой одежды. Угрожающе шепчущий, словно змея, приближающаяся к своей добыче сквозь густую и высокую траву, слегка задевая её своими чешуйками. Ветер не давал насладиться этим теплом. От него хотелось убежать домой. Запереться и переждать, пока он не уйдет туда, откуда пришел.

Юля внимательно разглядывала новый для неё город, слегка отставая от Филиппа. Большие зеленые глаза бегали по постройкам в надежде увидеть что-то необычное и запоминающееся, но всё терялось средь серости однотипных пятиэтажных домов. Лишь изредка взгляд девочки задерживался на только строящихся высотках.

Пройдя пару кварталов, они зашли под вывеску «Pizza Mia», расположенную в ближайшем торговом центре. Юля нашла место возле окна с чистым столом, в то время, как Филипп встал в очередь, чтобы сделать заказ.

— Вкусно? — спросил Филипп.

Юля снова лишь кивнула в ответ, набивая рот пиццей «Пепперони» и картошкой фри.

— Ты не торопись. Подавишься. У нас полно времени.

Юля засмущалась, чуть не поперхнулась. «Выпрями спину, юная леди! Дамы так не сидят. Ты же не варвар какой-то, а девочка из высшего сословия. Не будь как простые люди. Ты выше их, запомни», — голосом из прошлого в её голове заговорила мама. Она выпрямила спину и вытерла салфеткой уголки рта, словно аристократка на приеме у губернатора, и с манерным видом продолжала откусывать кусочки пиццы, сама того не замечая. Это позабавило Филиппа, но виду он не подал.

«Сдается мне, она родом не из бедной семьи. — подумал Фил. — Даже представить сложно, из-за каких обстоятельств она сейчас здесь».

— Ну, за нас! — Филипп поднял стакан, наполненный Кока-Колой со льдом, и поднес к центру стола.

Пол минут Юля смотрела на него озадачено, не понимая, что он хочет от неё. Филипп улыбался и терпеливо ждал, слегка потряхивая стаканом, иногда показывая глазами на стакан Юли. В конечном счете до неё дошло, что же хотел Филипп.

— Дзинь! — сказал Фил, когда Юля наконец-таки ударила своим стаканчиком по стакану. — Теперь всё официально. Ты мой стажер, я твой наставник. Скажу сразу, в Екатеринбурге работы не то чтобы много, вернее, её почти нет. Иногда просят тебя, как сейчас, проверить на заражение, и всё. 20 лет назад тут провели такую масштабную дезинфекцию, что до сих пор ни один из упырей не сует голову в этот город. Даже комары и мошки не летают, заметила?

Юля всерьёз уставилась в окно в надежде заметить хоть одно кровососущее насекомое.

— Да я шучу, — Фил негромко рассмеялся. — Ну, по поводу насекомых, а в остальном всё так и есть. Может, поэтому тебя отправили ко мне, а не оставили в Москве. Ты как думаешь?

Он сделал пару глотков из своего стакана.

Юля пожала плечами.

— Может, решили, что ты сможешь научить меня чему-то важному и нужному. Чему-то такому, чего никто больше не умеет. Я думала об этом, пока ехала, и больше ничего не придумала. Если отправили, значит, так надо.

— Но ты ведь понимаешь, что ещё мала для стажера? Тебе всего 12 лет. В то время как стажерами становятся только по достижению 18 лет. И отучившись, как минимум, 6 лет. Во сколько тебя взяли?

— В 8, — ответила Юля, прожевывая последний кусок пиццы и запивая колой.

— То есть ты лишь отучилась 4 года, и тебя отправили на передовую? Неужели, там всё так плохо.

Юля молчала и лишь смотрела в окно.

— Понимаю, ты меня, возможно, боишься и не хочешь сразу выдавать все свои секреты, это и не нужно, — сказал Фил. — Но нам необходимо узнать друг друга поближе. Какой твой любимый цвет? Что больше всего любишь делать? И что есть? Собаки или кошки? Учитывая специфику нашей работы, всё это поможет сохранить нам жизнь. Мой синий. Я люблю наблюдать за восходом солнца. Из еды больше всего мне нравится пюре с котлетой. Да, это не изысканное блюдо, но нет ничего прекрасней, чем самое простое. Из животных люблю всех, но больше собак. Думаю, тебе будет легче, если я расскажу немного о себе?

Юля кивнула. Она сидела молча и смотрела большими зелеными глазами на Фила в ожидании откровений.

— Я родился и вырос в Екатеринбурге. Родители не были богатыми, отец работал на заводе, где по полгода задерживали зарплату, мать преподавала в университете. И всё было хорошо, пока мне не исполнилось 8. Так же, как и тебе. Совпадение? У меня был день рождения. Днем я играл с друзьями на улице, мы кидали снежки, катались с самой большой горки во дворе. Моему другу даже нос сломали в тот день, представляешь? Вечером мы с родителями пошли в кинотеатр, он тогда только недавно открылся в юго-западной части города. Отец взял выходной, чтобы сводить меня в кино. Он должен был работать в ночную смену. Я, хоть убей, не помню, что за фильм шел тогда, даже ассоциаций нет. Наверно, потому, что я старался вообще забыть тот день, но это невозможно. Мы вышли на улицу, когда всё стемнело. Зимой всегда темнеет рано, и солнце встает поздно. Не люблю зиму. Снег хрустел под ногами и падал большими хлопьями сверху… — Филипп слегка запнулся, сглотнул. — Было тепло, по меркам зимнего Урала, поэтому родители решили прогуляться до дома. Я не хотел идти, что-то внутри сжималось и не давало ступить и шага. Мы зашли в переулок, через который можно было выйти прямо к нашему дому. Мои родители так и не дошли. Кто-то сзади подбежал и резко дернул сначала отца, затем маму.

Фил замолчал. Глаза были пустыми и никак не реагировали на свет, будто были где-то далеко от этого места. Губы слегка дрожали. Юля понимала, она знала, что он сейчас испытывает, она испытывала то же самое. Почувствовала, как что-то теплое потекло по её щекам, и через минуту она нарушила молчание.

— Зеленый. Читать. Спагетти с фрикадельками. Кошек. Я люблю учиться, и я готова к этому назначению. И если верить Вам… — Юля слегка потупилась. Привыкнуть называть взрослого человека на «ты» — это не то, чему учили её родители. На «ты» тебе можно было называть твоих сверстников и тех, кто был младше тебя. И всё. Ну, возможно, ещё детей год или на два старше тебя, но никак того, кто старше в два раза. Она привыкла к книгам и тренировкам. Привыкла к тому, что её только и делают, что готовят ко встрече с монстрами. Привыкла к одиночеству. Она, как примерный ребенок, строго соблюдала правила и, возможно, поэтому добилась хвальбы совета и направления на стажировку раньше остальных. Но называть его на «ты». Каждый раз, когда это требовалось, перед глазами вставала её мама, словно призрак, возвращаясь из мертвых: «К взрослым нужно обращаться на Вы, Юлиана, понятно? Это не вежливо — тыкать в обращении к человеку старше тебя даже на два года. Ты же воспитанная леди, да, Юлиана?». Юля продолжила — …тебе, то тут работы не так много, и это лишь одна из ступеней до священного магистра.

— Так ты хочешь стать магистром? — Фил неожиданно даже для себя рассмеялся. — Прости ради бога. Просто я такого точно не ожидал. Но я рад, что у тебя есть цель. Нет ничего лучше, чем стремиться к выполнению поставленной цели.

Она замолчала. Доела остатки картошки и запила колой. Фил тоже молчал.

— Как ты стал охотником? — вдруг спросила Юля, и её глаза блестели уже не от слез, а от интереса.

— Я? — Фил задумался. — Как и все, кто становиться охотником. С 8 до 12 лет я был в детском доме, потом меня забрали на обучение. До 18 лет учился и тренировался в Москве. Затем был направлен в Екатеринбург. Был даже рад направлению с одной стороны и боялся его с другой. Я знал, что город очистили, но вот полностью ли? Меня готовили к встрече с монстрами, но я так и не был готов ко встрече с самим городом.

— Ты боялся?

— Боялся? — переспросил Фил. — Я не боялся. Я был в ужасе! Трясся как осиновый лист, когда первый раз вышел на улицу ночного Екатеринбурга. Ты удивишься, но мой наставник был так же молод, как и я, и особой уверенности не вселял. Я даже думал, что это тоже стажер и у них просто не осталось опытных охотников. Он был со мной всего пару дней, а после его перевели в Калугу. Уж не знаю, сам он захотел или по решению Совета, но факт оставался фактом, я был один в городе, который меня пугал до чертиков. Ты знала, что 20 лет назад этот город даже назвали «городом чертей», так много здесь было упырей?

Фил замолчал, о чем-то задумался, затем продолжил.

— Но через пару месяцев я привык. Понял, что бояться не чего. Что нет тех вампиров, упырей, которые… — он запнулся, — которые были раньше. И просто начал получать удовольствие от своей работы. А как не получать? Ты для этого города словно профилактика. Словно бегающий по венам «Парацетамол», когда чувствуешь, что начинается жар и болит голова. Ты понимаешь, о чем я? Дак вот, жара то нет, а голова болит только от перенапряжения на работе. И вот я здесь уже более десяти лет. Хожу по улочкам ночного Екатеринбурга и получаю за это 1000 евро ежемесячно. Да благословит на небе Бог тех, кто решил, что даже в России охотники должны получать евро. И благословит правителей этой страны, которые делают всё, чтобы евро с долларом так ценились в этой стране.

Фил поднял бокал с торжественным видом и сделал пару глотков через трубочку, всасывая остатки колы вместе со льдом.

— Стажёрам так же полагается оклад, — газовая отрыжка не заставила себя долго ждать. И Филу пришлось слегка замереть, чтобы не выдать цикаду на и так напуганного ребенка. — Я бы советовал тебе пока сохранять выплаты. Моего оклада нам с тобой хватит сполна. Никто не знает, как всё обернется в тот или иной момент.

— С этим я согласна.

— Это хорошо. Я надеюсь, ты наелась?

Юля кивнула.

— Тогда пойдем домой. Нужно тебя расположить и показать, что, где и как.

Уже поднявшись, Филипп словно вспомнил что-то очень важное:

— Совсем забыл… кулон… он у тебя с собой?

Юля от неожиданности оторопела, но затем, сообразив, достала кулон, висевший на шее в виде креста, сделанный из серебра, с цепочкой. Окроплённый святой водой.

— Он наполнен? — снова спросил Фил.

Юля так же молча открутила верхнюю часть креста, которая начиналась с головы Иисуса, и показала, что полость внутри была полностью заполнена чесноком.

— Отлично. Я настолько привык к тому, что он у меня всегда с собой, а я всегда один, что забыл проверить у тебя. Это очень важно. Надеюсь, ты это понимаешь и никогда его не снимаешь.

— Конечно. Первое правило: Не снимать креста даже под угрозой смерти, иначе смерть Вас и настигнет.

— Молодец. — Фил улыбнулся и вышел из ресторана, снова закурив сигарету.