Рунное наследие. Вдыхающая жизнь

Денис Мамонов, 2020

Дана – из Вольного клана, мечтающая стать таким же воином, как её отец. Но в их клане лишь мужчины могут быть воинами. Квэн – из Рунного клана, стремится создать новую руну. Но самое заветное его желание – Вдохнуть жизнь. Только есть одна загвоздка – этим даром обладают лишь женщины. Гларта – из клана Видящих. Перед ней нелёгкий выбор: убить или быть убитой. У каждого из этой троицы свои цели, но придёт время и их судьбы переплетутся.

Глава 2. Сын Вольного клана

— А может, ты, — Дана выделила последнее слово, — вытащишь зубами монету? И я обещаю, что поговорю с твоим отцом. Без обмана, но начистоту.

Троица девушек уставилась на Лиссу, ожидая от неё очередной эмоциональный взрыв, но та молчала.

Була не выдержала первой и, сжимая шею Дане, выпалила:

— Да как ты смеешь! — и с воодушевлением обратилась к Вдыхающей жизнь: — Лисса, только скажи, я её раскатаю по этому навозу, и не только лицо, она вся будет в…

— Не горячись, Була, — голос юной наследницы из Тотемного клана оказался мягким. — Она ещё успеет ответить за свои слова, — и обратилась уже к Дане: — Ты ведь говорила всерьёз, что можешь пообщаться с моим отцом насчёт меня. Я чувствую ложь — ещё одна особенность, которая передалась мне от тотемного зверя — и ты не лгала.

— Ты же не собираешься… — неуверенно подала голос дылда.

— Молчать! — разъярённо выкрикнула Лисса. — Ещё раз без моего разрешения скажешь хоть слово, я заставлю тебя съесть эту кучу. Ясно?!

Почувствовав ослабление хвата, Дана выпрямила затёкшую спину и села на землю, потирая шею. На Булу было больно смотреть. Здоровая, мужеподобная девушка, в несколько раз больше Лиссы и на две головы выше, потупилась, опустив взгляд. Дана не понимала, почему эта громила терпит выскочку из Тотемного клана. В конце концов, никто же не заставляет Булу прислуживать Лиссе. Она, Дана, ни перед кем ведь не расстилается ковровой дорожкой, чтобы об неё вытирали ноги. Наверное, поэтому у неё, Даны, и нет друзей. Но и Лисса с Булой такие подруги, как доярка с коровой. Нет, обычная доярка куда лучше Лиссы.

— Так вот, — Вдыхающая жизнь снова заговорила спокойным голосом после небольшой паузы, сделанной, чтобы дать понять всем собравшимся «кто есть кто», — если ты обещаешь поговорить с отцом обо мне, так уж быть, твоя нежная кожа на лице останется чистой. В противном случае, тебя ждут навозные ванны. И можешь даже не стараться мне лгать, повторю: я это чувствую.

Дана не видела ничего плохого в том, чтобы начистоту поговорить со своим учителем о его отношении к дочери. Но оставался ряд вопросов: скажет ли он правду, и скажет ли вообще что-то по этому поводу, ведь Дана для него — чужой человек. Понравится ли Лиссе то, что она узнает. А главное — что случится с ней, с Даной, если правда окажется не столь радостной, как хотелось бы. Об этом она прямо и спросила.

Лисса вновь выдержала паузу, но в этот раз — задумавшись над вопросами.

— Обещаю, — заключила она, — с тобой ничего не будет.

Дана не особо верила «закадычной подруге», но решилась ещё немного поторговаться:

— Хорошо. Договорились: я узнаю у твоего отца о тебе, а ты — больше никогда меня не трогаешь, — немного поразмыслив, вдогонку добавила: — И твои прихвостни тоже. Никто по твоей прихоти меня не тронет.

Лисса, окинув взглядом своих подруг, нехотя согласилась.

Когда они расходились в разные стороны — четвёрка во главе с Лиссой куда-то по своим делам, а Дана к себе домой — она поймала взгляд Булы, и показалось, словно та извинялась. Но Дане было не до этого. Дома её ждали нелюбимые дела, и всю дорогу она только и делала, что думала о том, как отец снова заставит её часами сидеть над камнем, им лично отполированным до ровной глади, и рисовать. Рисовать то, что она уже тысячи раз рисовала. Рисовать то, что ей и вовсе не нужно. Но слово отца — закон. Ей вспомнились слова Лиссы о простых кланах и кланах, где есть Вдыхающие жизнь. Да, однозначно, она, Дана, хотела бы принадлежать к тому клану, которым управляют женщины.

Когда она подходила к своему дому, увидела, как возле короткого забора, толком ничего не скрывавшего, собирались дети от восьми до двенадцати лет и заглядывали во внутренний двор. Её двор.

Дана обрадовалась. Раз пришли зрители, значит, отец снова пытается кого-то тренировать. А также это значит, что она может отдохнуть и ничего не рисовать. Хорошо, что мама не такая строгая и прекрасно понимает её.

В хорошем настроении, Дана зашла домой. Схватив ещё горячий рогалик и ответив: «Хорошо, мам» на услышанные слова о скором обеде, она отправилась в свою комнату. Поставила табурет возле окна и, откусывая от ароматного мягкого лакомства, стала наблюдать за уже разыгравшимся представлением, которое совершенно бесплатно давал её отец.

Хмурый Брол твёрдым поставленным голосом поправлял непутёвого юношу. За этим было комично наблюдать: пусть отец Даны в свои почти пятьдесят и выглядел коренастым, грузным, но при этом ловким воином, однако на фоне рослого увальня он казался коротышом, отчитывающим великана.

— Нет, — Брол отбил тростью учебный меч. — Плохо.

Тогда юноша, высоко подняв меч над головой, со всего размаху обрушил тупое оружие прямо на своего учителя. Но тот успел не только отойти с линии атаки в сторону, но и ударить ученика по впередистоящей ноге.

— Медленно. Ещё раз.

Молодой человек отбросил меч и зарычал. Он сорвал с себя рубаху, и публика охнула одновременно с Даной. На правой груди у юноши засветилась оранжевым нарисованная морда оскалившегося волка. Прямо на глазах человек стал расти, увеличиваясь в объеме, и покрываться густой шерстью. И без того немаленькие руки превратились в огромные лапы с опасными когтями.

— Хочешь ещё раз? Давай! — гулким басом отозвалось то, во что превратился юноша, а на его изменившемся лице получеловека-полуволка показался такой же оскал, что и на тотемном изображении.

— Щенок, — Брол так прожигал взглядом своего ученика, что даже Дану пробрало. — Ты не готов. И опасен. Для самого себя.

Полузверь больше не стал слушать тирады вечно недовольного учителя и бросился на него. Рассекающие воздух когти представителя клана Волка то и дело пытались задеть опытного воина. Но этот «щенок» не знал, что человек, стоящий перед ним — сын Старшего из Вольного клана. Каждая атака проходила мимо него, причём сам Брол не нанёс ни одного удара.

Об этом клане мало что было известно тем, кто всю жизнь прожил в Тотемном городе. Как издревле повелось — город называли либо в честь клана с Вдыхающей жизнь, проживающей в этом самом городе, либо — если таких не имелось — в честь самого сильного клана. Так вышло, что все кланы, пристроившиеся бок о бок к Тотемному, имели названия, связанные с тотемами-животными. Вольный же клан сосуществовал рядом с Рунным. И почему Вольный так назывался — никто не знал. Да и вообще, о том, что представлял из себя этот клан, местные могли лишь строить догадки. Как и о том, почему семья из трёх человек отделилась от родного круга. Ведь клан — это, прежде всего, поддержка и общее дело людей, связанных одной кровью.

Даже оказывая постоянно помощь городу, Брол так и оставался чужаком среди местного населения. Мало кто сблизился с ним до приятельских отношений — и эти немногие знали, насколько действительно опасен сын Старшего из Вольного клана.

— Вернись в человеческий облик, — Брол стал в стойку: ноги слегка согнул, выставив правую вперёд, левую руку полностью расслабил и опустил, другую же — поднял перед собой, согнув в локте, ребро ладони смотрело на ученика. — Предупреждений больше не будет.

Его ученик лишь зарычал в ответ и вновь бросился в атаку.

— Я предупреждал, — спокойно сказал Брол, и когда полузверь в очередной раз хотел его ударить, он шагнул ему навстречу, нырнул под машущей лапой и шлёпнул тыльной стороной ладони по носу «щенка».

Тот только сильнее разозлился и с рёвом набросился на опытного воина, чтобы «обнять» его. Когда озверевший юноша развёл лапы в стороны, Брол ударил его снизу вверх указательным и средним пальцами прямо в подмышечную ямку, а левой рукой вцепился в горло напавшего, одновременно подсечкой сбивая его с ног.

Ученик рухнул на землю в один миг, а вдавливающее движение учителя, зажавшего ему горло, придало ещё больше инерции.

— В человеческий облик. Быстро, — холодно скомандовал Брол, не повышая тон.

Даже если бы «щенок» оказался его врагом на поле битвы, наверное, и в этом случае озверевший юноша выполнил бы приказ.

Наблюдавшие за происходящим мальчишки настолько ощутили ту внутреннюю силу, намерение, настрой Брола, пропитавшие его слова, что сами захотели измениться и стать невидимыми, лишь бы не попасть под горячую руку воина.

Но, как каждый представитель Вольного клана — или просто Вольный, как они называли себя — Брол всегда контролировал свои чувства и эмоции. И мог не только сдерживать их, но и разжигать. Только испугавшиеся дети об этом не знали, поэтому половина из них разбежалась, а самые смелые пригнулись так, что только глаза и лоб выглядывали из-за забора.

А Дана? Дана с восторгом смотрела на отца, разинув рот. Она в очередной раз поймала себя на мысли, что хочет стать такой же смелой, отважной, а главное — умелой в драке, как он.

Юноша, постепенно возвращаясь в нормальный вид, пытался выкрутиться из стальной хватки и извивался на земле, поднимая пыль. Когда же он полностью снова стал человеком, Брол разжал пальцы, оставляя синяки на его шее.

Подобрав свою трость, учитель сложил на ней руки и с интонацией, выносящей приговор, зачитал свои наблюдения за время занятий с нерадивым учеником:

— Нарушил дисциплину. Не тренировался. Ослушался меня. Не предупредил о тотемной инициации. Стал угрозой самому себе.

В это время юноша откашливался, упёршись руками в землю, но это не мешало ему выслушать замечания и сделать вывод, что на ближайшие недели, а может и месяцы, за такую провинность отец лишит его денег на гулянья и развлечения. Понимая, что другого выхода нет, ученик стал на колени и принялся умолять:

— Только не говорите моему отцу…

— Он вкладывает деньги. Я показываю результат. Ты не оправдываешь надежды.

— Так вы ему не скажете? — юноша умоляюще смотрел на учителя.

— Занятие окончено. Научишься контролю — приходи. — Брол развернулся и зашагал к двери.

— Но вы не ответили, — ученик растерялся. От неизвестности его трясло ещё сильнее. Ответ волновал больше, чем произошедшее на тренировочном дворе, чем мнение Брола о нём, чем его позор, который могли наблюдать через забор прохожие.

И Брол всё это понял. Уже давно. Ещё с первой встречи с этим юношей, когда того привёл отец, желая увидеть в своём сыне настоящего воина. Но в нём не оказалось того стержня, благодаря которому человек достигает высот — в нём не было сплава самодисциплины, характера и силы воли.

— Ты усвоишь урок, — бросил Брол через плечо и, распознав недобрые намерения юноши даже не глядя на него — интуиция и понимание людей не раз помогала опытному воину — добавил: — Я дважды не дарю жизнь.

Юноша продолжал смотреть ему в спину, но мельтешение в окне его отвлекло. Он посмотрел туда и на миг встретился взглядом с Даной. Та тут же скрылась. Но её отец заметил это, прежде чем зашёл в дом.

Стоило Бролу переступить порог, как послышались быстро приближающиеся шаги дочери. Дана, уже по традиции — когда отец выгонял очередного ученика — завела любимую тему:

— Пап, возьми меня в ученицы.

К удивлению мамы и самой дочери, Брол не стал отнекиваться, как это делал обычно, а лишь спокойно ответил:

— Выйдем, — и, схватив дверную ручку, добавил: — Меч возьми.

Дана взяла оружие, стоявшее в углу комнаты, всем своим существом ощущая, что не к добру это быстрое согласие отца. И сомнения были не только из-за того, что Брол всегда запрещал дочери даже трогать меч. Раньше отец часами мог выносить надоедливое жужжание Даны, а тут с первого раза сдался. А сдался ли?

Вскоре догадки дочери подтвердились.

Отец выставил за калитку бывшего ученика, встал напротив Даны и произнёс:

— Коснёшься меня мечом — буду учить. Нет — никогда не буду.

Пока она несла меч во двор, Дана уже успела устать. А память о недавней стычке отца с полузверем вовсе не добавляла уверенности. Поэтому она предложила свой вариант:

— Только с мечом будешь ты. И победа будет считаться за мной, если я коснусь тебя рукой. Идёт?

Брол даже не задумался над ответом, лишь улыбнулся и сказал:

— Идёт.