Рунное наследие. Вдыхающая жизнь

Денис Мамонов, 2020

Дана – из Вольного клана, мечтающая стать таким же воином, как её отец. Но в их клане лишь мужчины могут быть воинами. Квэн – из Рунного клана, стремится создать новую руну. Но самое заветное его желание – Вдохнуть жизнь. Только есть одна загвоздка – этим даром обладают лишь женщины. Гларта – из клана Видящих. Перед ней нелёгкий выбор: убить или быть убитой. У каждого из этой троицы свои цели, но придёт время и их судьбы переплетутся.

Глава 12. Враг появляется — мечта сбывается

Брол возвращался домой весь в крови. В крови врагов. Рядом, прихрамывая, шёл мрачный Старший из Волков.

Чтобы угомонить обидчивый клан, им пришлось перебить чуть ли не всех озверевших Буйволов. Первым умер Марв — тот самый, развязавший драку. Хотя, ту бойню трудно было назвать дракой; грубую силу рогатых останавливали или клинки Вольного, или пасть Волка. Эти двое работали слаженно. Брол не раз ловил на себе хищный взгляд самого Серого, ожидая от него нападения, но всё же тот оказался прав — человек сумел приручить зверя внутри себя.

Старший из Буйволов оказался самым опасным противником. И несмотря на то, что он ещё был жив, когда вся эта потасовка закончилась, Волк не дал ему возможность выкарабкаться — не столько из-за того, что он ранил его в ногу своим рогом, сколько из соображений кровной мести. Серый сомкнул свои клыки на шее врага и сжимал их, пока у того не погасли глаза.

В итоге клан Буйвола перестал существовать как клан. В их дворе остались восемь живых женщин, семь детей от года до шестнадцати лет и два раненых молодых человека, которых ни Брол, ни Волк не решились добивать. Перепуганный вид юношей и крики их матерей поставили точку в убийствах.

Всего выходило семнадцать живых на клановой территории, и ещё трое мужчин отсутствовали — с рассветом ушли на охоту. Для поддержания статуса «клан» Буйволам не хватало пяти человек. Ровно в три раза больше бездыханных тел валялось на дворе, обозначая незримые границы круга, в центре которого и сражались безмолвный воин и рычащий Волк.

— Даже не знаю, Брол, как тебе теперь быть? — начал разговор хромающий Старший, пока они шли в одну сторону. — Ведь твою спину некому прикрыть. Вас всего трое в семье, хатка небольшая, да и забор несерьёзный. Опасно тебе оставаться в городе, пока дышит хоть один человек из клана Буйвола. На нас они ещё долго не рискнут напасть — статус клана Буйволы могут вернуть себе уже через год — плодить много труда и ума не надо. Пройдёт не один десяток лет, прежде чем они снова станут такими же нарывистыми, как чирьи на заднице. И вообще, мы, Волки, привыкли к клановым войнам — такое происходит каждые пять-десять лет, как только какой-нибудь клан начинает борзеть.

— А другие кланы? Они будут мстить?

— За кого? За Буйволов? Нет, конечно. С этими рогатыми даже их копытные собратья не якшаются. Да что там, клан Быка — один из самых справедливых, если об этом понятии вообще можно говорить по отношению к кланам. Да, они яростные громилы, когда дело доходит до драки. Но они стараются не использовать силу тотемного животного даже наполовину, так как знают, что могут потерять контроль. Именно над этим они постоянно и работают — учатся сдерживать свои эмоции. Но, конечно, им далеко до нас, Волков.

— А Тотемный клан?

— А что они? Спасибо тебе скажут, когда узнают всю правду. Я уж об этом постараюсь. Конечно, и про своего сына придётся рассказать, — Старший глубоко вздохнул. — Какой позор.

— Из твоего клана? Могут напасть?

— Я, конечно, пригрожу всем, чтобы не смели лезть к тебе. Но вряд ли они и сами захотят, когда я им расскажу причину смерти сына.

Повисла тишина.

— Зря я ходил. К тебе. К Буйволам. Знал бы последствия… Думал денег содрать. За ночное нападение. Теперь Буйволам нужнее. Похороны — это расходы.

— Я тоже в долгу перед тобой. Мда, в долгу перед убийцей сына, — задумчиво протянул Старший. — Ты не подумай чего, я всё понимаю… Но и ты меня пойми.

Брол лишь кивнул головой.

— И вообще, а чего ты ожидал? Что родители убитых тобой детей скажут тебе «спасибо»?

Брол пожал плечами.

— Готовься, скоро к тебе столько народу набежит, — решил перевести тему Старший после недолгого молчания.

Брол вопросительно посмотрел на собеседника.

— Ничего удивительного. Уже к концу дня все только и будут говорить о том, как обычный человек уничтожил весь клан. Не просто клан, а клан с тотемным животным. Так что сможешь даже тренировочную школу открыть — от желающих отбоя не будет.

— Особенно ночью, — иронично заметил Брол. — От братьев недовольных учеников.

— Так ведь ты сможешь отсеивать непутёвых при отборе. Теперь тебе не надо цепляться за каждого ученика.

— Посмотрим, — поставил точку в разговоре Брол и, попрощавшись, свернул на развилке на дорогу, ведущую домой.

Стоило ему открыть дверь, как жена тут же бросилась к нему.

— Что с тобой? — взволнованная Арла разглядывала на муже одежду, в тех местах, где она больше всего пропиталась кровью. — Сильно ранен? Сейчас я за водой и тряпкой. — Жена засуетилась, наполняя в огромной деревянной бочке ведёрце до половины.

— Я в порядке. Как Дана? Ты как?

— Дана до сих пор спит, а я так и не смогла уснуть, места себе не находила. Ты же ушёл. Я боялась за тебя…

— Мы же Вольные. Не надо бояться. Пусть другие боятся.

— И что теперь будет? — не унималась Арла, но уже говорила более спокойно — она всегда старалась соответствовать мужу.

— Время покажет, — Брол поцеловал жену в лоб. — Пойду помоюсь, — и он вышел за дверь, ведущую во двор. Там стояла ещё одна бочка с водой. А рядом — строение без крыши с деревянными стенами и подстилкой. Именно туда воин и зашёл, чтобы ополоснуться, смывая с себя как пыль с кровью, так и накопившиеся напряжение с усталостью.

Когда же Брол вошёл обратно в дом, его уже ждал горячий поздний завтрак в компании заспанной дочери и измотанной жены.

После молчаливой трапезы глава семьи изрёк:

— У нас появились враги. Теперь со двора в одиночку вы никуда не ходите. В сам город, где начинаются улицы с каменными дорогами, не ходите. На рынок не ходите. Я сам буду покупать всё необходимое.

— А как же мои уроки рисования? — спросила Дана.

— А за водой к колодцу тоже по двое ходить? — полюбопытствовала Арла.

— Рисование — я привёл тебя, и я же забрал. Колодец — да, вдвоём. Всегда.

— А если всё так серьёзно, ты меня научишь защищаться? Да-да, — тут же спохватилась Дана, поймав мрачный взгляд отца, и протараторила: — Я помню, что не должна больше спрашивать об этом, раз проспорила тебе. Но ведь многое изменилось. Ты сам сказал, что у нас враги. А значит, я должна уметь постоять за себя. К тому же, вдруг ты уйдёшь в город, а к нам с мамой придёт тот из троицы, который выжил. Кстати, я же вовремя вышла и спасла тебя. Вот как раз ещё и в знак благодарности меня научишь драться. Да? Научишь? Научишь меня? Да?

Брол долго смотрел на дочь. Пристально смотрел. Тяжело. Так, словно хотел её взглядом сдвинуть с места. Но Дана выдержала. За долгое время жизни с отцом она научилась стоически переносить его психические атаки.

Брол вздохнул и перевёл взгляд на жену.

— Вот что с ней сделать?

— А ведь она дело говорит. Ты не принимай сгоряча решение. Обдумай.

— Я понимаю, что она права.

— Правда? — Дана даже не думала, что в этот день — самый страшный день в её жизни, когда её семью вместе с ней чуть не убили, она сможет обрадоваться хоть чему-то.

— Но она не готова, — Брол продолжал обращаться к жене, не глядя на сияющее улыбкой лицо дочери. — Она слаба, несдержанна, ленива…

— Эй, я не ленивая! — возмутилась Дана.

— А кто постоянно ищет повод, чтобы не рисовать руны? — Брол всё же повернулся к дочери и, не дожидаясь очевидного ответа, продолжил: — В Вольном клане тренировать начинают с трёх лет. А ты уже слишком взрослая для этого. Кроме того, ты — девушка. А значит, уже во многом проигрываешь мужчинам. Ты час спокойно не можешь усидеть на месте, когда рисуешь руны. А Вольные до тридцати лет даже в свободный от тренировок день сами занимаются не меньше четырёх часов. А в обычные дни доходит и до восьми. Ты сможешь выдержать этот темп? Не закончится и первый день тренировок, как ты будешь умолять меня прекратить. Или же станешь тренироваться спустя рукава. Ты не сможешь, Дана. — Это была самая длинная тирада, которую дочь слышала от отца.

И всё же она не хотела сдаваться. Не сейчас. Не тогда, когда мечта так близка к исполнению. Поэтому она предложила:

— Я ведь не говорю, чтобы ты из меня растил такую же воительницу, как ты. Нет, я бы с удовольствием, но сейчас речь не об этом. Я ведь прошу тебя научить меня самозащите — чтобы я могла постоять за себя. Напади на меня кто-то, я бы хотела уметь ударить его так, чтобы пока он корчится, я могла убежать. Понимаешь? Неужели у тебя на примете нет таких приёмчиков, чтобы я их освоила?

Брол подумал немного и ответил:

— Первое моё условие — сначала рисование, потом тренировки.

Дана внутренне ликовала, но внешне старалась сдержать эмоции, что, впрочем, у неё не очень хорошо выходило — её лицо озаряла радостная улыбка. Отец же продолжал:

— Второе — будешь делать всё, что скажу. Третье — никаких пререканий. Четвёртое…

— Ого, ты что там, тысячу правил приготовил?

— Четвёртое — не перебивать меня, когда я говорю. Пятое — с утра перед завтраком делаешь разминку и те упражнения, что я буду давать. И просыпаться будешь на час раньше.

Конец ознакомительного фрагмента.