Бизнес как ребенок. Как создать своё дело по любви

Денис Макушенко

Бизнес-роман, в котором элементы биографии успешного предпринимателя переплетаются с художественным вымыслом интеграционного консультанта. В книге дается подробная детальная инструкция по созданию бизнеса. Это захватывающий путь, показывающий, как стать президентом свой жизни и взять ответственность за свою судьбу. Чтобы в одночасье изменить мировоззрение, а за ним – весь свой мир… Книга содержит нецензурную брань.

1 глава

Я сидел в офисе и ощущал себя ничтожеством.

— Максим, ну что тебе не хватает? Такой молодой, а уже руководитель компании. Обороты, премии, коллектив… зарплата, наконец, какая твоим сверстникам и не снилась! На выставку отправили — так вместо того, чтобы копать под конкурентов, он идеи привез! Передовик, мать его… — Геннадьич негодовал беззлобно и по-отечески. Часы за спиной издевательски щелкали стрелками — время тянулось предательски медленно. Кресло, в котором я сидел, было слишком мягким, а воздух — душным.

— Павел Геннадьевич, если мы на это решимся, маржинальность возрастет до 23%! Я понимаю, что так еще никто не делал, но…

— Максим, я кому битый час вещаю? Ну, нет у нас возможности пробовать новое — старого еще завались. И, потом, риски — дело специфическое. У нас здесь не Москва, и ты — не президент…

— Кееем ты хочешь стать?! — голос учительницы заставил голову мальчика опуститься еще ниже.

Что означает этот тон? Удивление? Насмешку? Максим не понимает, но чувствует, что сказал что-то не так. Не то, что хотела бы слышать Анна Сергеевна. А как надо — он не знает. Точнее, не придумал, потому что папа учил говорить честно. Правда — всегда правильный ответ. Но почему ему сейчас так стыдно и неловко от того, что он сказал правду?

— Денисов, весь класс тебя ждет! Кем ты хочешь стать?

— Президентом…

Мальчишки и девчонки разрезают тишину урока громким смехом. Сквозь него пробивается спасительный для Максима звонок. Дети тотчас разлетаются в разные стороны. Ура, домой! Пришло время быть легкими и свободными от классных комнат и школьных правил.

Максим учится хорошо, но не любит правила. Он считает их странными, скучными и одинаковыми. Обычно он торопится домой, но сейчас терпеливо ждет, пока все выйдут. Ему надо поговорить с Анной Сергеевной.

— А почему все смеялись, когда я сказал, кем хочу быть? — спросил он учительницу.

— Потому что это нереально. Так не бывает, — ответила она, продолжая заполнять журнал.

— То есть мне нельзя быть президентом?

— Можно, но у тебя не получится, — ответила она.

— А почему не получится? — Максима было не унять.

— Смотри, — она отложила журнал, — в нашей стране — миллионы людей. Среди них есть умные и талантливые. Те, кто добились невероятных успехов. Они живут в крупных городах, намного крупнее, чем наш. У них больше возможностей. И среди них наверняка есть будущий президент. Но он не мечтает об этом. Он хорошо учится, слушается папу и маму, ходит в школу…

— А почему нельзя мечтать быть президентом? — Максим казался сбитым с толку.

— Потому что мечтать надо о том, что реально. А в наше время быть космонавтом реальнее, чем президентом. Иди домой, — учительница погрузилась в журнал, давая понять, что разговор окончен.

Расстроенный Максим поплелся к выходу. Сегодня ему не хотелось бежать на турничок или смотреть на огромный нос собаки за соседним забором. Хотелось домой, взять большую книжку про путешествия и рассматривать картинки. И немножко плакать, но так, чтобы никто не видел.

— Привет, сын, — помахал рукой отец.

— Папа! — Максим на время забыл о своей печали и радостно кинулся ему на шею.

Он любил, когда его встречал папа. Это бывало редко — родители много работали. Еще в первом классе мама показала ему, какой дорогой идти в школу. И этот путь он зачастую проделывал самостоятельно.

— У кого сегодня удачный день? — отец подхватил сына и закружил, превращая дома, желтые листья и школу в пестрый калейдоскоп.

— Не у меня, — признался Максим и ощутил, как обида снова образовала ком в горле.

Не плакать, не плакать! Все же хорошо! Тогда отчего так грустно?

— И что случилось с моим сыном? — отец поставил ребенка на ноги и внимательно посмотрел на него. — Прогуляемся?

Они взялись за руки и медленно пошли в сторону старого парка.

— Папа, почему мне нельзя быть президентом? — спросил Максим после того, как вкратце рассказал отцу о случившемся.

— Понимаешь, сын, я думаю, у тебя получится. Но надо понимать, зачем ты этого хочешь…

— А зачем понимать зачем?

— Мечта без цели — это просто «хочу». А если у мечты есть цель — она становится видимой. И, значит, ее можно достигнуть.

— Но мне сказали, что это невозможно, — в голосе мальчика прозвучала обида.

— И еще много раз скажут. Знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что в их реальности это невозможно.

— А разве не у всех нас одна реальность?

— И да, и нет. Представь, что мы все — светлячки. И светимся каждый раз, когда во что-то очень верим. Вот ты веришь в то, что можешь стать президентом, и света становится много. Им ты освещаешь свою дорогу. А учительница и ребята не верят, что это может случиться. И вокруг них, когда ты говоришь про свою мечту, темно. Они просто не могут разглядеть твое желание. Поэтому им кажется, что это невозможно.

— И они никогда в меня не поверят, да?

— Могут и поверить. Но тогда твоего собственного света должно быть очень-очень много, понимаешь?

— Да. А как это сделать?

— А тут помогают цели и вопросы. Хочешь поиграть в них?

— Хочу!

— Тогда давай подумаем: зачем ты хочешь стать президентом?

— Я хочу придумывать законы. Такие, чтобы всем людям было хорошо и интересно.

— А как ты узнаешь, что им это будет интересно?

— Я буду их спрашивать и слушать. А еще наблюдать.

— А если будут недовольные твоими законами? Они ведь не могут всем нравиться…

— Я буду объяснять, какую пользу они принесут.

— И что надо для того, чтобы хорошо объяснить?

— Надо уметь красиво говорить.

— А на каких уроках ты можешь этому научиться?

— Русский язык, литература, — начал перечислять Максим.

— Угу, — согласился отец, — а чтобы писать новые законы — надо хорошо понимать старые. Какие предметы тебе помогут?

— История, обществознание, но у нас их еще нет.

— Когда будут — придется хорошо в них покопаться, да?

— Угу, — теперь уже согласился сын. — А пока дашь мне книжек на эту тему?

— Конечно. А математика, как думаешь, тебе нужна?

— Нужна. Потому что я, как президент, хочу, чтобы все были богатыми.

— Хорошая идея. Тогда тебе понадобится еще финансовая грамотность и экономика.

— А в школе такое бывает?

— Нет, но мы можем учиться управлять финансами даже дома. Президент вообще разносторонне развит и разбирается в куче важных вопросов. Поэтому я кое-что придумал…

— Ух ты!!! — Максим еще не слышал предложения, но был готов согласиться на что угодно.

— С этого дня ты — не учишься в школе, а работаешь над своей целью. За любую работу надо платить. Но ты же хочешь быть президентом, поэтому зарплату будешь получать только за отличную работу.

— За какую, пап? — любопытство Максима зашкаливало.

— За пятерки, разумеется.

— Ура!! А если четыре?

— Четыре — это хорошо, а президент на то и президент, что у него — все на «отлично». Поэтому за четыре ты не получишь ничего.

— Хм… а за три?

— А три — твоя личная ответственность. Президентом быть непросто, поэтому за каждую тройку тебя ждет штраф — денежный вычет из твоей «зарплаты».

— Ого, — Максим выглядел озадаченным, — все так серьезно?

— А ты как думал! Быть президентом — одна из самых серьезных и ответственных профессий. Поэтому нужно начинать учиться уже сейчас. Конечно, если ты действительно хочешь им стать…

— Я хочу, папа!

— Тогда по рукам?

— По рукам!

— Ну, а раз по рукам — значит и по мороженому!

Старый парк с любовью смотрел вслед удаляющимся фигурам отца и сына. Природа готовилась к зиме, а Максим первый раз в жизни превратил свое желание в цель.

Я превратил свое желание в цель… А чего я хочу сейчас?

— Максим, я думаю, разговор окончен, — голос Геннадьича выдернул меня из моего детства.

Слава Богу, директор не заметил, что добрые полчаса я предавался воспоминаниям. Я встал из кресла, собрал бумаги, на которых томились мои идеи, и направился в свой кабинет.

— Максим, — услышал я, закрывая за собой дверь, и обернулся, — когда-нибудь мы обязательно все это реализуем. Но не сейчас. И не в этом году.

Я кивнул и вышел. Мои идеи казались слишком горячими, чтобы ждать. Спустя несколько лет от них ничего не останется. Либо они будут остывшими, как еда из холодильника, либо их разметут те, кто не побоится осуществить прямо сейчас. Не одному же мне, в конце концов, приходит такое в голову! Рабочий день подходил к концу. Я сделал пару звонков, выключил комп и направился в бар, где каждую пятницу заседал с Сеней и Алькой, моими друзьями.

В баре было пусто — посетители обычно подтягиваются позже. Я специально приехал в такое время, чтобы посидеть в одиночестве и подумать, что меня так расстраивает. Если посмотреть на мою жизнь со стороны — можно завидовать. Хороший оклад, должность руководителя в двадцать три — о чем еще мечтать? Мой взгляд упал на барную полку, где скучали бутылки. «Президент», — прочитал я на одной из них и усмехнулся. Почему-то стало горько и стыдно перед отцом. А еще я чувствовал тот самый ком в горле, как в детстве, когда хотелось расплакаться. Вот бы открылась дверь, и я услышал:

— У кого сегодня удачный день?

Я очень скучаю — папы не стало, когда я был в восьмом классе. С тех пор я многого достиг, не стал президентом, от чего-то устал и что-то хочу поменять. Во всем этом я намерен разобраться прямо сейчас. Хотя бы начать. И бар для этого — самое место.

— Двойной виски со льдом, — заказал я и снова погрузился в воспоминания…

— Ты не учишься!

— Я учусь, как могу!

— А что бы сказал отец?

— Отца больше нет! — Максим перешел на крик и хлопнул дверью почти перед носом матери.

На улице было прохладно — очередная осень вступила в свои права. Максим бесцельно бродил по улице, пока не добрался до старого парка. Здесь ничего не изменилось, зато изменился Максим. Он шел к той самой лавке, чтобы посидеть на ней в одиночестве. Но из всех лавок именно эта оказалась занятой. На ней сидел аккуратный, благодушный старик. Рядом стояла трость — скорее всего, прогулки давались ему с трудом. Улыбаясь одними глазами, старик отламывал куски булки и бросал неподалеку, чему очень радовались пернатые жители парка. Максим нахмурился и присел рядом.

— Хочешь покормить? — услышал он в свой адрес.

— Нет, — буркнул Максим, всем видом показывая, что разговор окончен.

— На этом самом месте когда-то сидел мой сын. Мы вместе кормили птиц и разговаривали о жизни…

— Но я — не он, — ответил Максим.

Получилось грубовато, но, может, хотя бы так старик поймет, что ему не хочется разговаривать?

— Да, ты — не он. Он был счастливым, а ты несчастен, — ничуть не обижаясь, продолжил старик.

— Откуда вы знаете?

— У счастливых людей душа не болит. А в тебе так много боли, что ты и не замечаешь, как она выплескивается наружу.

— А если замечаю? — с вызовом спросил Макс.

— А если замечаешь — значит, делаешь это намеренно. И ты еще более несчастен, чем мне показалось.

Некоторое время они сидели молча.

— У меня умер отец, — зачем-то произнес Макс.

— Это большое горе, — отозвался старик.

— Я поругался с мамой и пришел сюда, — снова сказал Макс.

— Это можно исправить.

— Ее никогда нет дома, она все время работает. А когда приходит — ругается за мои оценки.

— А что с оценками?

— Да полный бардак.

— Неудивительно. Когда на душе бардак — он повсюду. Что ты сейчас чувствуешь?

— Усталость. Расстройство. Злость…

— Усталость от расстройства и злости? — уточнил старик.

— Да, наверное. Я злюсь, потому что все изменилось.

— На самом деле все осталось таким же. Изменился ты, — мягко поправил старик, — лично ТВОЯ реальность стала другой. И, следовательно, мир отражает совсем другого тебя.

— А какой я, по-вашему, сейчас?

— Нууу, — старик внимательно посмотрел на Максима, словно пытаясь пробраться в самую душу, — на президента не тянешь.

— Откуда вы знаете про президента?! — Макса как током ударило.

— Телевизор смотрю. Думаешь, если я старик — совсем выжил из ума?

— Да нет, я о другом. В детстве я мечтал быть президентом, и папа сказал, что все получится.

— Получилось?

— Вы что, смеетесь надо мной?

— Вовсе нет. Каждый из нас — президент. Президент своей собственной жизни. Какой ты будешь ее видеть — такой она и станет.

— В детстве папа говорил про светлячков. Что если у мечты есть цель — она становится реальной.

— Все реально, когда есть цель. Тогда жизнь становится осознанной. И несмотря на то, что выбора у нас нет…

— Как это нет? — перебил Макс. — У меня, например, есть выбор. Сидеть с вами на лавке или уйти…

— А, ты об этом, — старик отломил еще один кусок булки и бросил голубям. — Это не выбор. Это — закономерность твоих реакций.

— Не понимаю, вы меня запутали.

— Давай распутываться, хотя, порой, это бывает очень больно. Ты скучаешь о папе, и у тебя нет выбора не делать этого, так?

— Так, — еле слышно ответил Макс и почувствовал, как защипало в носу.

— Но у тебя есть выбор, КАК реагировать, КАК справляться с чувством потери.

— И какой же это выбор?

— Ты можешь обвинять мать в том, что ее постоянно нет рядом. А можешь посмотреть на мир ее глазами, понять, как старается она продолжить делать то, что раньше они делали с отцом вместе. Ты можешь попытаться почувствовать, как ей тяжело или страшно. Можешь как-то помочь ей или заставить чувствовать свою вину.

— Думаете, она чувствует вину? — растерянно спросил Макс.

— Думаю, сейчас она больше всего на свете хочет, чтобы тебе было хоть капельку легче. Она не знает, как улучшить твое эмоциональное состояние. И делает то, что может делать — трудится, работает. Чтобы дать тебе то, к чему ты привык.

— Теперь мне стыдно, — еще тише сказал Макс.

— Совершенно бесполезное чувство, — неожиданно громко произнес старик, — советую немедленно перестать это делать!

— А… почему оно бесполезное?

— Поразмысли сам: какую выгоду оно может принести?

— Ээээ… ну, я осознал, что с мамой поступал неправильно…

— Это же замечательно! Только вот осознание — это не стыд. Ты только что сделал открытие, понял важную вещь. Теперь остается подумать: что дальше? А вместо этого ты погружаешься в эмоцию, которая отдаляет тебя от цели и действия. Так какую выгоду может принести стыд? — Макс в удивлении молчал.

— Правильно — никакой! Так же, как никакую выгоду не получает твоя мама от чувства вины. Я бы посоветовал вам обоим выбрать ДРУГУЮ реакцию для своих осознаний.

— Например?

— А вот это уже только тебе решать. Ответь себе на вопрос: что ты можешь сделать для того, чтобы не чувствовать стыд?

— Начать хорошо учиться, — грустно вздохнул Макс.

— А почему тебя это так печалит?

— Я запустил все, что только можно запустить…

— Иногда нужно поставить точку в одном месте, чтобы в другом писать новую историю. Тебе нравится твой класс и лицей?

— Мне нравилась моя первая школа. Она тут, недалеко…

— Как ты думаешь, тебе было бы интересно вернуться туда и продолжить учебу?

— Да, мне было бы комфортнее…

— А чем ты можешь помочь маме?

— Не грубить. И понимать, что ей тоже тяжело.

— А вместе всегда справиться легче, правда?

— Мы с папой были отличной командой…

— Я не сомневаюсь. Как ты думаешь, что бы он сказал тебе, если бы был рядом?

— Он бы сказал, что верит в меня. В своего «президента». И что все получится.

— Тогда, я думаю, тебе, молодой человек, пора.

— Куда?

— Становиться президентом своей жизни. Да и темнеет уже…

— Угу, мама, наверное, волнуется. А можно вас спросить?

— Конечно.

— Где сейчас ваш сын?

— Думаю, там же, где твой отец…

— Как вы думаете, им там хорошо?

— Я думаю, они смотрят на нас и радуются.

— Чему радуются?

— Тому, что у нас есть возможность прожить свою жизнь, получив от нее максимальное удовольствие!

— Двойной виски со льдом, — бармен поставил передо мной бокал и принялся натирать стаканы.

— Спасибо, — я сделал глоток и зачем-то спросил. — А вам нравится ваша работа?

— Да, я доволен. А вам ваша?

— И да, и нет, — честно ответил я, — поэтому, наверное, я здесь.

— Мы всегда выбираем для размышлений случайных собеседников, — резонно заметил бармен. — А лучшие места для этого — бар или поезд дальнего следования. Поэтому, если хотите, я в вашем распоряжении.

— Хочу, наверное, но даже не знаю, с чего начать… Может, я неблагодарный? Все есть, а хочется большего?

— А, может, вы просто выросли?

Я усмехнулся:

— Как из детских штанишек?

— Именно, — совершенно серьезно продолжил бармен, — или из любимых кроссовок. И теперь пришел период что-то менять.

— Нуу, там, где я работаю, мне некуда расти. Можно, конечно, до генерального, но с учетом того, как медленно у нас принимают нововведения…

— Вот и ответ.

— Ээээ, в смысле?

— Когда вы говорите про нововведения — прямо сияете, покруче этого бокала. Значит, вам хочется чего-то нового. Творчества, например…

— Да, творчества на моей работе немного…

— Оно есть везде, и в то же время его нигде нет. Все зависит от подхода. Вот я — бармен. Я могу использовать готовые рецепты. А могу придумать коктейль и предложить его ввести в меню. Я могу просто подавать напитки, а могу общаться с разными людьми и узнавать много интересного. Могу покрываться пылью или постоянно развиваться, протирая свои мозги как этот бокал.

— Да, у моего Геннадьича не самый творческий подход.

— Так может пора стать самому себе директором? Повторить? — бармен кивнул на пустой бокал виски. Я и не заметил, как в нем остались только ледышки.

— Спасибо, не надо. Лучше кофе.

— Привет, Макс! — раздалось за моей спиной.

Ребята немного опоздали, но я был очень рад их видеть: в моей голове уже зрел план.

— Как жизнь? — спросил меня Сеня, с удовольствием макая сырные шарики в соус.

— Сейчас уже лучше.

— А что было до «сейчас»?

Я вкратце пересказал ребятам мою встречу с директором и закончил свою историю словами: «А теперь я хочу кое-что поменять».

— Работу? — Сеня выглядел озадаченным.

— И да, и нет. Я хочу открыть кое-что свое.

Реакция ребят была разной.

— Ух ты, круто! — Алька отставила бокал в сторону и посмотрела на меня с интересом. — А что?

— Ты уверен, что это надо делать? Взвесил все «за» и «против»? У тебя же там довольно неплохая работенка…

— Мне кажется, я еще никогда не был настолько серьезно настроен, как сейчас. И уж точно давно не ощущал себя настолько живым.

— В двадцать три он не ощущал себя живым, — Алька усмехнулась. — Меньше пафоса, старичок!

— Да я не об этом! Вы когда-нибудь наблюдали за понедельником со стороны?

— А что такого в понедельниках? — спросил Сеня.

— А то, что по понедельникам большинство людей, спешащих на свою работу, несчастны. Вы только посмотрите, с какими лицами они идут: нахмуренные, глаза в пол. Они не замечают ничего вокруг! Времена года сменяются одно за другим, каждый день несет что-то новое и интересное. А большинство людей живет от выходного к выходному, от праздника к празднику.

— Это понятно. Когда работаешь на себя — совсем другой эффект. Все денежки в карман, а не начальнику…

— Не в этом дело. Когда работаешь на себя — можно не РАБотать, а творить. Делать что-то по-другому. Строить жизнь так, как тебе хочется, реализовывать самые смелые планы и мечты!

— Окей, гугл, убедил. И что ты собираешься делать?

— Для начала — поделиться с друзьями, а потом спросить: вы со мной?

— Мы всегда с тобой, — ответил Сеня, — но важно понимать, что именно ты предлагаешь, и чем именно мы можем быть полезны.

— Пока я вас ждал, успел подумать, чем мне интересно заниматься. Прежде всего, я хочу, чтобы мое дело было мне хорошо знакомым. Чтобы риски сводились к минимуму, и никаких кредитов. И, конечно, чтобы мне это все нравилось…

— И это… та-дааам… комплектующие для производства мебели! — Алька изобразила торжественную барабанную дробь по столу.

— Ты угадала. У меня много идей, которые очень хочется реализовать. Сеня — идеальный директор по хозяйственной части. Только он сможет найти все, что нам нужно по самой удачной цене. А ты, Аля, наш министр финансов, — Алька была бухгалтером, — И лучше тебя с этим никто не справится.

Ребята внезапно притихли. Видимо, до этого им казалось, что все — игра. Но я был настроен серьезно. Мой ум был как никогда ясным, я жаждал нового опыта и мечтал попробовать. Хотя… какой попробовать? Я был уверен, что все получится!

— Предположим, мы делаем то, что ты сказал. Сколько нам нужно денег, чтобы заказать первую партию товара? — начал Сеня.

— И какое количество сотрудников нам нужно, чтобы они реализовывали этот товар? — продолжила Алька.

— В роли сотрудников пока будем мы сами. Когда нам понадобятся дополнительные руки — будем кого-то брать и обучать. А насчет денег вы знаете мое отношение — я не сторонник вкладывать большие суммы. Поэтому переговорю с уже знакомыми мне поставщиками и спрошу, кто из них готов довериться нам, дав товар под реализацию. Затем я позвоню клиентам, которые сотрудничали со мной в найме, и предложу работать с нами.

— А почему ты уверен, что они согласятся?

— Потому что есть ряд историй, которые подкрепляют мою уверенность.

— Поделишься? — спросил Сеня и приготовился слушать.

«Запомни, Максим, мы не можем упустить этого клиента. Он, конечно, тяжело идет на контакт и цену себе знает, но ты справишься. А если он согласится — с меня премия».

Эти слова прокручивались в моей голове после того, как я завалил встречу.

— Что скажешь? — услышал я, войдя в кабинет.

И я начал творить! Щедро расписывать преимущества нашего товара, рассказывать о выгоде работы с компанией и заваливать ценностями.

— Ты все сказал? Теперь дверь закрой со своей стороны и не отвлекай меня.

Наступила полная растерянность. Что не так? Я сделал все правильно — абсолютно все, как говорил мой директор. Но чего-то не доставало. Маааленькой детальки. Какой? В моем поведении? В вопросах, которые задавал клиенту?

Я остановился в холле и посмотрел в окно. Передо мной располагался крупнейший завод-производитель мебельной промышленности. Он не дрожал, как я, — он просто был. Жил, дышал сотнями рабочих сил. Целый город будущего! Он казался решительным, большим и свободным. Как чистый, белый лист, на котором можно рисовать все, что угодно. А что, собственно, я теряю, если попробую еще раз? Я сделал глубокий вдох, выдох и зашел без стука в его кабинет.

— Я приехал к вам за много километров, чтобы рассказать о перспективах сотрудничества. Если вы дадите мне еще пять минут — я больше не потревожу вас. Но мне важно понять, что мы можем сделать для того, чтобы вы захотели работать с нашей компанией.

Директор оторвался от бумаг и посмотрел на меня внимательно:

— Слушай, а ты с ночевкой приехал в командировку?

— Да.

— Обедал?

— Нет.

— Отлично! Пообедаем вместе, там и поговорим.

В ресторане мы общались по-человечески. Я больше не чувствовал дрожи в коленях — передо мной сидел не высокомерный, грозный руководитель, а обычный человек. Он вдруг проявил радушие и стал рассказывать про свой город и завод, делиться победами и трудностями предприятия. В какой-то момент наш разговор коснулся его дочери, и он попросил парочку советов.

— С незнакомцами и под водочку реально легче о подростках говорить, — признался он.

От водочки слегка мутило, но я не сдавался. Это была одна из самых странных встреч, которая переросла в большую дружбу. Когда-то именно этот клиент, узнав, что я женюсь, дал мне взаймы большую сумму денег. И, конечно, после той встречи, он стал моим клиентом…

— Круто, брат! Вопрос с заказчиками решен. С подрядчиками, думаю, ты тоже справишься, — Сеня похлопал меня по плечу. — Я в деле.

— Я с вами, ребята. Когда приступим?

— Уже приступили, — ответил я и предложил тост. — Чтобы каждый день нашей жизни был счастливым!

Жизнь поставит тебя на колени. Или ты будешь, стоя на коленях, проклинать всю вселенную и молиться об иной жизни… или на колени тебя поставят благодарность и трепет, глубочайшее приятие жизни, данной тебе, и ты будешь настолько ошеломлен красотой всего этого, что не найдешь в себе сил вымолвить хоть слово. В любом случае, это одни и те же колени.

(с) Джефф Фостер