Коллектор с сердцем. Руководство к действию

Денис Корнев, 2022

Какие эмоции вызывает у вас слово «коллектор»? Неприязнь? Страх? Ненависть? Главный герой романа «Коллектор с сердцем. Руководство к действию» Андрей Карпов тоже никогда не любил работников этой сферы. Однако судьба поместила его в самую пучину коллекшена – в один из офисов компании ПКБ. Выдержит ли Карпов давление общества? Как будет взаимодействовать с должниками, встречающими его ружьем, угрозами или слезами? Что случится с его семьей, когда в водовороте событий закружит река богатства? Трансформационный бизнес-роман «Коллектор с сердцем. Руководство к действию» – о другом коллекшене. О том, что можно научиться «мягким переговорам», увенчивающимся взаимной победой. О том, как натренироваться слушать и слышать. О гармоничном сплетении личного и профессионального. О том, как выигрывать с любовью. «Есть ли в книге реальные персонажи из моей жизни? Конечно! Совпадения не случайны! Вместе с тем каждый описанный типаж – это некий собирательный образ людей моего окружения. С добрым сердцем и талантливым умом. С умением радоваться малому и мечтать о большем. С навыком превращать вызовы в новые победы». Д. Корнев

Глава 3

На часах было самое начало одиннадцатого, когда в кофейню вбежала запыхавшаяся Рита.

— Андрей Геннадьевич, доброе утро! Прошу прощения за опоздание! Я мигом! — Загорелая студентка экономического колледжа юркнула в служебную комнатку, закрывшись на щеколду.

— Рит, еще одно опоздание, и не видать тебе практики в моей кофейне, как своих ушей! — громко, но беззлобно крикнул Карпов.

Племянница Рита подрабатывала у него в кофейне этим летом. «По улицам не шатается и деньги на помаду есть», — говорила его сестра Лида.

Карпов до этого лета все делал в пекарне сам: с утра — печенье, затем работа с кассой и уборка. Поэтому в целом не нуждался в помощниках. Однако Лида, живя в пригороде Сочи с мужем и тремя детьми, очень попросила «пристроить эту шилопопую девчонку» в пекарню, тем более, той нужна была летняя практика. И Андрей согласился.

Быстро переодевшись в белую футболку и джинсы, собрав волосы в аккуратный хвост, Рита выскочила из подсобки:

— Все, Андрей Геннадьевич! К смене готова!

— Ритка, ты переставай меня по имени-отчеству называть, всю жизнь дядей Андреем был для тебя. Так, еще руки помой с мылом прямо сейчас, а уже потом — приступай.

Маргарита послушно намыливала руки в мойке и внимала наставлениям дяди.

— Вот этих, шоколадных нужно еще партию испечь… Трубочки пока есть. Что еще… Ага, давай еще сегодня сделаем лимонные бантики и овсяное с фундучной крошкой…

— Тесто в холодильнике, если что — звони мне, сразу спущусь, — с улыбкой закончила фразу за Карпова девушка. — Дядя Андрей, ну вы идите уже, я справлюсь, вас тетя Марина, наверное, на завтрак заждалась.

— Смотри, какая догадливая! — усмехнулся мужчина. — Ла-а-адно. Не проворонь мне тут все со своим телефоном! — шутливо погрозил пальцем Карпов и вышел в служебные двери.

Марина сидела на кухне за большим столом и пила воду.

— Только проснулась, Мариш?.. — Андрей ласково чмокнул жену и включил кнопку на чайнике.

— Ага. Такой сон видела, у-у-у… — В голосе избранницы мужчина уловил игривые нотки.

— Да-а-а, и что же это было? Мой накачанный торс или… мой накачанный торс?.. — Андрей расплылся в улыбке, Марина тоже сладко улыбнулась.

— Ни то, ни другое. Это были Мальдивы, Андрюш… Белый бархатный песок, цветной красивый гидросамолетик, пальмы, молочный океан и просторное бунгало… — женщина мечтательно прикрыла глаза.

— А в нем — мы с тобой… — промурлыкал Андрей, гладя по плечу жену.

— Да-да, в нем мы с тобой, — четко сказала Марина. Без детей и пока без внуков. На Мальдивах. Хочу — сил нет! Давай слетаем на недельку, а?..

— Мариш, ну я же тебе уже говорил, что летом там — сезон дождей. Ну прилетим мы туда, а там океан пузырится, и в песке всякие гады копошатся весь отпуск. Ну ты же так не хочешь, правда? — Андрей продолжал улыбаться сонной жене.

— Так — не хочу, — обреченно вздохнула Марина. В следующую секунду добавила: — Тогда на Кипр! Сейчас на Кипре нет сезона дождей, купим билеты, только вдвоем, м?.. — Она стрельнула зелеными глазами в Карпова.

— Только вдвоем — звучит хорошо, — и мужчина снова положил свою ладонь на стройную женскую спину.

— Тогда договорились. Я подберу сегодня отель и на следующую неделю — билеты! — решительно заявила Марина. А потом расплылась в широкой улыбке: — Светке скажу. Мы сейчас с ней завтракаем в кафешке, может, они с Колей нам компанию составят. — На этих словах она решительно убрала руку Андрея со своей спины, громко чмокнула его в небритую щеку и полетела в спальню одеваться.

— А как же «только вдвоем»?.. — только и успел, смеясь, сказать Андрей.

Маринка всегда была такой — решительной, легкой, умеющей любить себя и доносить до мужа свои желания. Ее светлые волосы и легкий макияж скрывали на самом деле стойкого оловянного солдатика, который точно знает, чего хочет. Выполнять ее просьбы и даже капризы стало для Карпова в последние годы некой сладкой обязанностью. Ему нравилось баловать жену. Однако так было не всегда.

Выпив кружку теплой воды, Андрей неторопливо отколол кусочек кокосового масла и положил его на поверхность сковороды на плите. Повернул выключатель и стал ждать, когда кусочек превратится в лужицу, и от нее пойдет дымок. На завтрак Карпов жарил себе яичницу с сыром и томатами.

Когда мужчина готовил, он словно впадал в легкий приятный транс. Резать, пассировать, выпекать, оформлять блюда — было для него приятным способом побродить по своим мыслям. В этот раз ему вспомнилась Надька — бывшая одноклассница, с которой случился один эпизод…

Тогда из Новосибирска, куда он переехал с семьей пару лет назад, Андрей прибыл на несколько дней к себе домой в Курган. В те месяцы он уже зарабатывал в ПКБ под сотню тысяч рублей — деньги для провинции тех лет немаленькие.

В течение своего небольшого отпуска Карпов решил встретиться с бывшими коллегами-милиционерами. Многим из них не терпелось узнать, как складывается его жизнь в столице Сибири.

Собравшись в маленькой сауне, мужчины травили байки из своих милицейских будней: разборки, внедрения, сыск, посадка за решетку преступников. В рассказах бывших друзей лейтмотивом звучала нелюбовь к понедельникам вкупе с тупым ожиданием пятницы. Собираясь в конце недели, провинциальные блюстители порядка расслаблялись пенным и «беленькой». Иногда на огонек к парням заглядывали две-три общеизвестные девицы, с которыми можно было развлечься относительно недорого.

— Не, ну ты прикинь, я в прошлую пятницу та-а-ак нажрался, что головой стену в шашлычке пробил! — бахвалился хлипкий мужичок, когда все они вместе с Андреем расселись по деревянным лавкам. — Мне, главное, говорят: «Товарищ, здесь бетон, не нужно, кровь пойдет!» А мне — по барабану! Костя Савинцев поспорил с начальником, что стену может своим лбом прошибить, значит, он это сделает! — Коллеги Савинцева одобрительно загудели.

— А я, прикинь, позавчера после смены прихожу домой, — продолжил пьяную болтовню мужчина в возрасте с большим брюхом, — мне моя говорит: «Ты где был, Вася?..» А я ей: «А что незаметно: кровь из носа течет и рубашка порвана! На работе, разумеется! Мечи на стол!» Она — мне: «Вась, так у нас метать-то — не с чего…» Ну я развернулся и ушел, ни слова не говоря. К Любке. Из тридцать восьмой. — Милиционер устало вздохнул. — Ну не могут мне больше на моей должности платить, что ж мне напоминать-то об этом каждый вечер! Ведь хожу на службу, жизнью рискую! Из упырей разных каждый день показания вытаскиваю! — Пузатый обреченно махнул в сторону своей тяжелой пятерней и замолчал.

— Ну а ты, Геннадьич, ты сейчас чем занимаешься-то хоть, поди, жалеешь, что из ментовки ушел?.. — бывший напарник Карпова Олег Краснов задал вопрос, который всех давно интересовал.

«Да-да, расскажи», «Ага, вот что интересно!», «Колись, Андрюха!» — послышались реплики с разных сторон.

Все это время, разморенный дешевым пивом и теплой сауной, он сидел на деревянной скамейке вместе со всеми, но не чувствовал того, что раньше. Они больше не были одной командой. Все эти разговоры о милицейской хищной гонке за добычей, похвальба пьяными «подвигами», отсутствие уважения к своим семьям — Андрей давно отвык от этой реальности. Да и никогда она не подходила к его «джентльменским» нравам.

Карпов набрал в легкие побольше воздуха.

— Ну… что рассказывать, пацаны, — начал бывший опер не вполне уверенно. — Живем в Новосибе, дочке будет два — этой весной…

И тут до него дошло. «Нужно позвать их к себе, в ПКБ! — подумал Карпов. — Из некоторых могут получиться хорошие специалисты. И положение свое поправят, и пить будут… ну хотя бы не эту бодягу, имеющую от настоящего пива только название…»

— Знаете, я работаю в Первом Коллекторском Бюро, сокращенно — ПКБ.

Аудитория молчала, Карпов продолжил:

— Мы помогаем людям избавляться от долгов…

— Это как? — перебил брюхатый, — вышибая из людей последние деньги? — и усмехнулся, продолжая смотреть на Карпова пьяными жесткими глазами.

— Не-е-ет, Вась, мы не выбиваем деньги, мы, наоборот, помогаем закрыть кредиты на гораздо более выгодных условиях…

— Ох, Андрей, не ожидал я от тебя, — горько сплюнул прямо на пол Олег Краснов, не давая Андрею продолжить. — Вроде умный мужик, а работаешь хрен знает кем, даже сказать вслух стыдно.

— Олежа, да ты же не разобрался, а уже плюешь, — попытался отшутиться бывший сыщик.

— Ну а что вы там делаете, если они не правы, — показывая на Олега и Василия, пробасил Кирилл Стешский, — ясно, что коллекторы делают, — грабят простых людей.

Парни согласно закивали.

— Да ну что вы заладили, — снова начал оправдываться Андрей, — почему грабят? Вот есть у тебя, к примеру, долг, — мягко показал рукой Карпов на Стешского, — так? Мы берем этот долг и срезаем тебе с него «половину», ты прикинь…

«Не бывает такого!», «Да ты брешешь, Геннадьич!» — снова мужчины неодобрительно загудели.

— Да ну как не бывает, мужики, если я вам говорю, — улыбнулся Карпов. — Я еще и деньги хорошие за это получаю, под сотку в месяц.

— Сколько? — моргнув, переспросил хилый Костя Савинцев.

— Сотку, Сав, прикинь. Я и вас могу научить, ребят, это не сложно, и на такой доход можно выйти за год-полтора.

— Ты знаешь, Андрюх, ты ври-ври, да не завирайся! — вдруг резко выкрикнул Савинцев. — Ты что, думаешь, раз старыми друзьями собрались, теперь можно нам врать с три короба?! — вены у Кости вдруг повылезали, желваки под скулами начали быстрый танец.

— Да ты что, Сав, зачем мне врать-то, я же говорю — приезжайте в офис, сами посмотрите, пройдите обучение, ведь главное — это даже не деньги, а люди, отношение к ним…

Не успел Карпов договорить, как по лицу ему заехал неожиданно твердый кулак хилого Савинцева. Тут же он подскочил к Андрею, и начал бить его руками, и пинать ногами с неслыханным остервенением. Карпов от неожиданности и боли согнулся пополам и закашлялся.

Прежде чем мужики оттащили пьяного Костика от Андрея, тот успел визгливо проорать: «Понаехала шушера столичная! Будешь знать, Карпов, как у честных людей деньги отбирать! На, гнида! Хоть подохни здесь! Не дождутся тебя твои жена и до-о-оченька!»

Бывший мент, очнувшись на этих словах, заехал Савинцеву в ответ, но не сильно, по правилам, без следов.

— Ребят, не ожидал я от вас, честное слово! — крикнул усмиряющим Костика мужчинам Андрей и вышел из сауны. В спину услышал: «Вали отсюда, Карпов, ишь ты, сотку он получает!»

Через пятнадцать минут он приехал на такси в отчий дом. Родные, слава богу, уже спали. Мужчина, тихо заперев двери, быстро прошмыгнул в маленькую ванную и долго умывал лицо, смывая с себя слова Костика: «Шушера столичная!», «Гнида!», «Подохни!». Забавно, еще недавно эти слова были частью его самого, когда приходилось проводить сложные допросы и «раскалывать» преступников.

Хорошо, что мама и папа уже спали. Не должны они в их возрасте переживать за сына.

Наутро Андрея разбудил аромат блинчиков. «М-м-м, с вареньем приготовила, наверное…» — сладко потягиваясь в постели, подумал он. Именно от мамы — образцовой хранительницы домашнего очага — юноша когда-то перенял страсть к готовке. Печенья и блины, пирожки и запеканки, кексы и рогалики — чего только ни пекли вместе мать и сын!

«А все-таки это просто замечательно, что я теперь — не мент, — подумал Андрей. — Жить вот так с понедельника по пятницу? Нажираться как свинья в свой единственный выходной и прошибать лбом стены? Ну уж нет, мне моя жизнь сейчас гораздо милее!»

Карпов рассуждал о том, почему эти бравые мужчины выбирают жить именно так и даже не хотят услышать о том, что есть гораздо более «экологичная» реальность? Ведь там больше денег, свободного времени, возможностей… Там даже отношения другие — с окружающими, с коллегами, с семьей… Почему можно предпочесть все это низкопробному существованию с серыми буднями в милиции и короткими пьяными загулами между ними?

Очевидно, людям просто слишком тяжело признать, что они живут в дерьме. Оказавшись в зловонной яме, легче всего расслабиться и пойти ко дну. Это легко. Это не требует усилий. А вот выбираться из болота — гораздо сложнее. Нужно орудовать руками и ногами. Стиснув зубы, из последних сил — тянуться к берегу. Мысли вроде «я не успею, болото все равно утащит меня» или «у меня никаких шансов, я уже сильно увяз» — лишь отговорки для того, чтобы ничего не делать.

Вечером собрались с частью одноклассников. Сюрприз для Андрея был в том, что на встрече присутствовал их бывший классный руководитель Ярослав Михайлович — высокий тощий старик-математик с сединой в аккуратной бородке и блестящим умом под лысеющим ежиком на голове.

Одноклассники заказали большой стол в кафе-столовой. Днем здесь обедали студенты местного техникума, а вечером приезжал диджей и ставил музыку для любителей подвигаться. За ужином разговаривали, кто, что, сколько и как. Андрей рассказал про себя и снова оказался не понятым.

— Это что, ты честных людей обдираешь, выходит, — с громкой усмешкой сказал Лёва Казанцев, запихивая в рот очередной кусок шашлыка.

— Да ну нет, Лёв, почему ты так говоришь, не разобравшись даже… — снова начал оправдываться бывший опер.

— А что, Казанцев верно подметил, — встрял в разговор бывший троечник Виталик Аверченко. — Ты приходишь к людям и говоришь: «Плати, а иначе — кирдык-башка!», да? — Аверченко махнул ребром ладони около шеи и весело посмотрел на Зою Севастьянову.

— Эх пацаны-пацаны… — Андрей уже устал доказывать, что он не верблюд. — Если б я знал, что вы так отреагируете, — я бы ничего вам и не говорил… А вообще, оставайтесь при своем мнении и не берите кредитов, не взвесив своих возможностей, ну или приходите за советом, знаете же, что никому не откажу.

— А я, юноши, помните, как-то вам опрос проводил по поводу туалета? — Ярослав Михайлович, услышав разговор мужчин, на правах классного руководителя решил высказать и свое мнение. Все отрицательно замотали головами. — Э-э-э… А ведь прошло каких-то семнадцать лет. — Учитель разочарованно покачал головой, но улыбка не сходила с его лица.

— Ну расскажите уже, — звонко вставила Ленка Ухабина — в прошлом отличница и активистка.

— Ну вот смотрите, Леночка, — Ярослав Михайлович обратился к ней через весь стол. — Если бы у нас здесь, во дворе здания, стоял деревянный общественный туалет, — на этой фразе несколько женщин наморщили носики, — и он был бы весь обгажен! — математик нарочито громко сказал последнюю фразу. — Но вам предложили бы почистить все его содержимое, — учитель снова выделил слово интонацией, — за миллион долларов, — буквально рявкнул он весело. — Вы бы согласились, Леночка?

Ухабина помолчала, но в следующую секунду ответила:

— Ну конечно, Ярослав Михайлович! Миллион долларов на дороге не валяется!

— Вот то-то и оно… — задумчиво сказал старик.

В эту минуту Андрею кто-то внезапно закрыл глаза. От неожиданности он мгновенно убрал ладонь от своего лица, почти вывернув ее. Послышалось женское «ай!», и Карпов отпустил руку.

— Карпов, ты со своей милицией уже заигрался, всех подряд задерживаешь!

Перед ним стояла Надька Соболева.

Рыжие волосы, фарфоровая кожа, россыпь веснушек на вздернутом носу, маленькие пухлые губы. Она сильно изменилась со времен школы — причем в лучшую сторону. Карпов сглотнул и произнес:

— Да я не в милиции уже ведь давно… Проходи… Садись… Привет…

Когда диджей включил Scorpions и из динамиков раздалось легендарное насвистывание «Wind of Change», Карпов не растерялся и сразу пригласил Надьку на танец. Их тела оказались так близко друг к другу, что Андрей понял — он поплыл. От жара, что возник между ними, бывший опер начал таять, как снег на ярком весеннем солнце.

Пара уехала раньше всех. Остатки сохранившегося здравомыслия пытались докричаться до Андрея из глубин сознания: «Стоп! У тебя есть жена и дочка! Немедленно прекращай эту затянувшуюся игру!» Но выпитый алкоголь превращал этот крик в еле слышный шепот. А вожделение, накрывшее его с головой, пьянило еще больше и окончательно затыкало рот голосу разума.

У Соболевой была хорошая квартирка в центре. Они скинула обувь и ввалилась внутрь.

— Коньяка… Еще хочу, — еле выговорил Андрей.

— Сейчас все будет.

Покачиваясь и опираясь на стены, Надька направилась, видимо, куда-то в сторону мини-бара, но, не заметив раскиданные в прихожей тапочки, запнулась о них и свалилась в коридоре.

— Аха-ха-ха! Ну, чего же я такая неуклюжая, ик! Карпов, ты видел? Я упала, ик!

Андрей подлетел к ней, при этом сам чуть не упал по дороге.

— Ты как? Не ушиблась?

— Если и ушиблась, я этого не почувствовала. Столько выпить, знаешь ли… ик! О, как же мне надоело икать!

Словно наблюдая за своими действиями со стороны, Андрей протянул руку и убрал несколько рыжих прядей со лба Соболевой. Взгляд женщины тут же перестал блуждать. Теперь она смотрела прямо в глаза Карпову и, казалось, даже немного протрезвела.

Повисла пауза. Оба продолжали сидеть в коридоре и смотреть друг на друга. За окном шумел ветер. Настенные часы в кухне громко отсчитывали секунды. В какой-то момент Соболева набросилась на Карпова, неожиданно, словно хищник у водопоя. Губы соединились с губами. Андрея бросило в жаркую негу. По телу пронеслась дрожь, поднимающая каждый волосок на коже.

Не размыкая долгого поцелуя, они поднялись и стали медленно, почти вслепую двигаться в сторону спальни. Адреналин очистил кровь, и пьяная неуклюжесть сменилась медленными целенаправленными движениями.

Андрей водил языком по ее зубам. Она целовала его губы в ответ. Запахи вина, терпких духов, перегара и пота смешались в странном коктейле, разжигающем внутренний пожар. Сексуальное желание подогревали глубокие взгляды, легкие прикосновения, падающая на пол одежда.

В спальне Надька быстрым движением стянула с себя платье. Увидев ее в белье и черных чулках, Карпов застонал. Ее руки гладили его спортивную спину, грудь, живот. Ниже, еще ниже. Наконец, ладони расстегнули пряжку ремня и плотно обхватили его затвердевший половой орган. Из его глотки вырвалось непроизвольное мычание.

Соболева умело водила ладонями вверх и вниз, глядя Карпову прямо в глаза.

— Нравится? — спросила она хрипло.

— Ну, конечно, Надь… — с улыбкой прошептал мужчина.

— М-м-м, а смотри, что я еще умею, мистер коллектор. — На этих словах она опустилась на корточки и взяла его возбужденную плоть в маленький рот.

Андрей положил руки ей на голову, а сам, закрыв глаза, все больше отдавался наслаждению. Оно переполняло, кружило голову, билось в каждой клеточке. Накатывающее волнами преддверие оргазма не хотелось обрывать на полуслове.

Но в следующее мгновение Андрей поднял Надю за локти и бросил на кровать. Стянул с нее трусики и отшвырнул в сторону. Он оказался сверху и начал медленно целовать ее тело в мелких веснушках на локтях и шее, ее возбужденные, похожие на красные ягодки соски, ее руки, стройный живот, живые бедра…

Соболева извивалась под ним, покусывая его плечи и шею. Двумя пальцами он аккуратно вошел в ее горячее естество женщины, ее глотка взорвалась громким стоном. После нескольких нежных толчков рука Андрея начала ускоряться, движения становились жестче. На очередном — Надька взвизгнула, и на постель мелким бисером посыпались брызги накопившейся в ее чреслах влаги.

Мужчина вошел в мягкое, горячее женское нутро. Они двигались медленно, вдвоем, так, как диктовали им инстинкты. Потом шаг за шагом их совместный ритм возрастал, все больше и больше. Наконец оба начали двигаться на максимальной скорости. На очередной фрикции Андрей задержал дыхание, замер на секунду, а в следующее мгновение глухо застонал, почувствовав сладостное опустошение.

В одиннадцать Соболева вскочила как угорелая:

— Андрей, солнце, давай вставай поскорее! Я на работу ужасно опаздываю! Мне уже выпускающий звонил!

— А кем ты работаешь? — спросил спросонья Карпов.

— На телике. Ну в кадре. Журналист и ведущая, короче. Давай вставай, Андрюш, мне нужно бежать, ты не обессудь!

Вечером она написала ему: «Привет! Ты как?» Карпов ответил не сразу: «Надюш, у меня семья, и то, что вчера было, было хорошо. Но давай на этом и закончим». К его удивлению, в ответ прилетело легкое: «Конечно, закончим! Разве я похожа на ту, кого можно окольцевать? Спасибо за чудную ночь, однако дружить-то нам никто не мешает, правда?» В конце необычного сообщения стоял подмигивающий смайл.

Андрей удивился. Неужели есть женщины, готовые вот так просто провести вечер с мужчиной и не строить никаких планов, с ним связанных?! Это был разрыв шаблона.

За его короткий отпуск они встретились еще дважды, на «нейтральной» территории уютных кофеен. Надька показала ему пару своих эфиров — смотрелась она на телике и правда очень органично.

— А почему в крупный город не уедешь, Надь? — спросил Андрей. — Ведь там, как ни крути, больше возможностей. У тебя вон какая карьера здесь. Перевези ее туда, и будешь жить на совершенно другом уровне.

— На совершенно другом уровне… — задумчиво повторила Соболева. — Понимаешь, Андрюш, здесь я что-то значу. Чиновники мне ипотеку в банке помогли взять с пониженной ставкой. Мама, брат под боком. Я здесь всех знаю, и все знают меня. А что будет в большом городе? Кому я там нужна? Знаешь, как говорят, — лучше синица в руке…

— Надь, погоди-ка, ты разве не веришь в себя? В то, что сможешь и в большом городе в телик попасть?

— Верить я могу во что угодно, Андрей. Но высокую конкуренцию и поправку на возраст, — она грустно взглянула в зеркальце, достав его из сумочки, — никто не отменял.

Карпов долго думал об этом разговоре. Почему есть люди, которые верят в лучшее без оглядки, по-детски наивно, чисто и горячо? Которые берут и делают без раздумий, без сомнений? Которые, несмотря на трудности, предательства, неудачи, — встают, отряхиваются и идут дальше?

И наоборот, почему есть те, кто, имея в жизни успех, так отчаянно держится за него, не разрешая себе мечтать о чем-то большем?

Ведь, казалось бы, должно быть наоборот: неудачники должны закрыться в своих норах, а везунчики — идти все дальше к светлому будущему. Может быть, проходя тяготы и испытания, одни все больше закаляются и приобретают бесстрашие в боях? А другие, развиваясь в тепличных условиях, просто разучиваются бороться за счастье?

Необходимость движения

Если ты не плывешь — ты тонешь.

И речь не только о плавании. Если мы не работаем руками и ногами, мы: 1. не движемся вперед, 2. начинаем уходить на дно.

Существование требует движения. Всегда. Если вам кажется, что вы на вершине, — сделайте ее очередной точкой «А», чтобы двигаться к следующим горизонтам.