Арена 3: Бремя победителя

Денис Агеев, 2022

Два этапа турнира позади. Впереди – заключительная фаза, в конце которой определится, кто выживет и, если повезет, станет победителем. На кону гражданство Империи, а значит, и сама жизнь. Но не все так просто. Участников турнира осталось совсем немного, а каждый последующий раунд становится все сложнее. Смерть дышит нам в лицо, но мы идем вперед. Потому что другой дороги на Арене попросту нет.

Глава 2

Игры разума

Платформа вздрогнула и остановилась. Полупрозрачный защитный экран мигнул и растаял. Мы очутились посреди огромного просторного помещения с округлыми светло-серыми стенами, словно накрытые огромным куполом. Здесь было светло, но что являлось источником освещения — определить не представлялось возможным.

— И что это за уровень? Что-то вроде гребаного Куба Пандоры? — спросил Ролдан.

— Скорее уж шар, — поправил Перк.

— Правильнее это место было бы назвать полусферой, — добавил Виллис.

Пространство перед платформой задрожало и породило подергивающийся полупрозрачный силуэт. Это был всем известный распорядитель турнира, только выглядел он теперь немного иначе. Хоть он и стоял к нам боком, но я успел разглядеть, как перекосило левую часть его лица.

— О, явился, урод, — фыркнул Ролдан.

— Приветствую всех выживших, — натянуто улыбнулся Кронос. — Совсем недавно у нас произошло знаменательное событие. Вчера в ряды участников сто тринадцатого Турнира Тысячи Миров вернулся тот, кого совсем недавно сочли погибшим. Мы нашли его на уровне без сознания и едва дышащим. По правилам Арены мы должны были избавиться от тела, не обращая внимания на жизненные показатели, но по многочисленным просьбам публики я принял другое решение. Признаюсь, это было нелегко. Нарушить правила, которых мы придерживались многие десятилетия, — это… требует огромной силы воли. Но кто я такой, чтобы идти против мнения граждан нашей великой Империи?..

— Вот же заливает, — покачал головой азиат и усмехнулся.

— Набивает себе цену, как и подобные ему деятели, — вставил Виллис.

— Любые правила можно нарушить, — добавил Айрекс и глянул на меня.

— Поэтому к играм снова допускается участник с идентификатором УВ839999, — продолжил распорядитель турнира после короткой паузы. Я же представил, что в этот момент камеры сфокусировались на мне, передавая сигналы в миллионы голопроекторов обычных локсийцев по всей Империи. — Да, не многие из вас дожили до этого дня, но те, кому это удалось, обрели невиданную ранее силу. Сегодняшний раунд положит начало третьей и заключительной фазе турнира. Впереди у вас десять дней тяжелых испытаний, и тот, кто пройдет их все и выживет, в конце будет щедро вознагражден. Напоминаю, что цена всему — гражданство Локсийской Империи, а ко всему прочему вы еще станете знаменитостью и уважаемым членом нашего великого общества…

— Не верю я этому ублюдку, — негромко произнес Ролдан, повернувшись ко мне. — Где-то должен крыться подвох.

— У победителей на Арене исход всегда один, — вспомнил я последние слова Илиона Шайта — того самого участника одного из предыдущих турниров, который оставил послание на самодельной фигурке женщины.

— Если так, то тогда какой смысл бороться? — усмехнулся напарник.

— Смысл в самой борьбе, а не в ее результате, — сказал я. — Да и что нам здесь остается, кроме борьбы?

— Тоже верно.

— А теперь перехожу непосредственно к описанию раунда. Сразу хочу вас обрадовать: сегодня вы испытаете нечто новое и необыкновенное. Уверяю, ни в одном раунде до этого вы ни с чем подобным еще не сталкивались. Суть же заключается в том, что мы испробуем на вас новую психотропную технологию… Нет-нет, я знаю, о чем вы подумали. Это не ПАГ или что-то подобное. Теперь воздействие на ваш разум будет происходить посредством волнового высококонцентрированного пси-излучения. Такой подход, конечно, не нов, но мы его усовершенствовали благодаря новым технологиям. Я думаю, вы понимаете, о чем я.

— Они будут влиять на нас через нейроинтерфейсы, — зачем-то пояснил Виллис, хотя все и так догадались, о чем говорил Кронос.

— Отсюда вытекает и ваше новое задание. Сейчас на Арене семь участников, поэтому чтобы завершить раунд, вам необходимо будет развеять семь пси-иллюзий, которые, как вы, наверное, уже догадались, каждый из вас переживет на себе. Что это будут за иллюзии, и в чем их сила — я ответить не смогу, — Кронос хотел развести руками, но левая только едва шелохнулась, поэтому он отвел в сторону только правую. — Скажу только то, что у каждого из вас она будет своя. Но ведь от этого только интереснее, правда? Я думаю, вам понравится. Даже не так. Я уверен: вам понравится. Награда за уничтожение каждой иллюзии тоже будет достаточно щедрой — двадцать тысяч единиц энергоресурса. Все, не буду больше подогревать ваше любопытство. На этом прощаюсь.

Голографическое изображение распорядителя игр вздрогнуло и исчезло, а через секунду в нейроинтерфейсе всплыло уведомление:

Внимание! Производится автоматическая активация протокола «Фантомия»

Время для завершения активации: 5 минут

— Ну давай, умник, объясни, что вся эта ахинея означает? — обратился Ролдан к Виллису.

— Понятия не имею, — растерянно развел руками тот.

— Самый главный локс сказал, что будет влияние на мозг. Ты плохо слушал? — вмешался Перк.

— А твоего мнения я не спрашивал, узкоглазая макака, — парировал Ролдан.

Тем временем пришло новое сообщение:

Внимание! Сформирована новая цель

Я раскрыл вкладку «Цели» и ткнул в новую запись:

Самый опасный враг

Выполнение: 0 %

Награда: 20000 ед. энергоресурса за уничтожение одной пси-иллюзии

Описание: Ваш разум всегда был помощником и лучшим другом в любом деле. По сути, вы — это и есть ваш разум. Но иногда этот лучший друг может отказать вам в подчинении, и кем тогда он станет? Недругом или самым опасным врагом?.. Вот и проверим…

— И снова это нехитрое описание, из которого ни черта не понятно, — фыркнул Ролдан, видимо, тоже заглянув в нейроинтерфейс.

— Да чего тебе опять непонятно?.. Поджарят нам мозги, вот и все, — произнес азиат.

Айрекс тем временем покинул платформу и неспешным шагом пошел обследовать локацию. Декс и Коупленд последовали его примеру. Ролдан с Перком принялись о чем-то спорить, Виллис же стоял без движения, взгляд его был пустым, как космическая бездна. Похоже, он что-то изучал или проверял в нейроинтерфейсе.

Я же тоже сошел с платформы и придирчиво огляделся. Куполообразная поверхность ничем примечательным не выделялась. Тогда я достал камень Эффо, сжал в ладони, решив, провести пси-сканирование пространства. Четвертый ранг «Повышенного пси-потенциала» давал колоссальные возможности. Вкупе со способностями «Временное расширение» и «Телепатия» я уже приравнивался к псионику третьего уровня, а при обычных условиях люди к этому приходят только спустя годы тяжелых и упорных тренировок и то при наличии высоких входных данных. Мне же на развитие потребовалось всего двадцать дней.

В очередной раз подумав о том, что технология нейроимплантации имеет огромный потенциал, я «поднялся» ввысь, и почти сразу же «уперся» в устойчивый пси-барьер. Купол, как оказалось, выглядел непробиваемым не только на физическом уровне.

— У меня только один вопрос: если мы будем видеть какие-то там иллюзии, то как об этом узнают чертовы локсы? Как зрители увидят то, что видим мы? — услышал я отдаленный голос Декса.

— Я полагаю, если нейроинтерфейсы как-то синхронизируются с мозгом, то это значит, что они фиксируют и все его процессы. Иллюзии — это ведь, прежде всего, процессы в мозге, — сбивчиво объяснил Виллис.

— То есть если я сейчас себе нафантазирую сцену групповой любви, то всю эту прелесть увидит вся Империя? — усмехнулся Ролдан.

— Гипотетически — да.

— Это восхитительно, мать вашу!

— Главное, побольше женщин себе навоображай и желательно людей, а то, боюсь, психологической травмы ни тебе, ни им не избежать, — посоветовал Перк.

Я завершил пси-сканирование, толку от него все равно не было. И тут в нейроинтерфейсе всплыло:

Внимание! Активация протокола «Фантомия» завершена

Внимание! Производится синхронизация систем

А вот и то, о чем предполагал Виллис… Синхронизация системы.

Визуально и психически ничего не изменилось. Вокруг — тот же купол и разбредшиеся по локации заключенные. Но потом я ощутил в голове резкий импульс и почувствовал пси-вспышку. Не увидел, а именно почувствовал.

И началось…

Мир растянулся и начал отдаляться от меня, словно я упал в какой-то бездонный колодец. Белый свет заполонил пространство, а в ушах густо загудело.

Глаз я не закрывал, а лишь прищурился, но ощущение было таким, словно я только что проснулся. Помещение со сферическим потолком пропало. Я находился в своем доме, стоял посреди гостиной. За окнами уже стемнело, ненавязчивый мягкий свет падал со старомодной люстры с потолка, которую я год назад приобрел на аукционе раритета.

Жена аккуратно прикрыла дверь и запорхнула в гостиную. Тяжело выдохнула и медленно двинулась ко мне. Взгляд уперся в пол, и поднимать его она не спешила.

— Уснули, наконец, — произнесла она безэмоциональным голосом. — Они тоже переживают. Чувствуют, что скоро произойдет что-то нехорошее.

Эрика подошла ко мне и припала к груди, сомкнув руки. Я обнял ее и стиснул в крепких объятиях. Постояли так с полминуты в тишине. Потом я отпустил ее. Жена подняла на меня взгляд, и я внутренне содрогнулся — столько боли в ее необыкновенно голубых глазах я никогда не видел. Она молчала, но весь ее вид молил меня отказаться от принятого недавно решения.

— У меня нет выбора, — сказал я.

— Выбор есть всегда, ты же знаешь, Шой. Ты всегда так говорил, — прозвучал ласковый голос Эрики, но меня он резал как стеклом по венам.

Я вздохнул. В глубине сознания что-то колыхнулось. По-моему в какой-то другой жизни или параллельной реальности я уже переживал подобное. Я как будто увидел давний сон.

— Если я не начну выплачивать долги, то они заберут все, что у нас осталось. А в армии всем новобранцам дают аванс на полгода вперед. Не успею я уйти, а вы уже получите деньги. На первое время должно хватить, — произнес я почти скороговоркой, и чувство дежавю захватило меня с головой. Это уже было. Я стоял посреди гостиной и объяснял жене, что мой уход на войну неизбежен. Я думал, что только так мы сможем выбраться из той ямы, в которую попали.

— Нет, — она покачала головой, и по ее правой щеке покатилась слеза. — Нет, Шой, я тебе не позволю. Я никогда не перечила тебе, не оспаривала твои решения, но сейчас я пересилю себя.

А вот этого я уже не помнил.

— Послушай…

— Нет, это ты послушай, — перебила она меня, приложив палец к моим губам. — Я смотрела статистику, шанс на то, что ты вернешься, очень мал. Империя сильнее нас, она уже одерживают победу за победой. Еще немного, и совет Федерации признает, что вся их затея провалилась. Люди гибнут тысячами каждый день, а они отправляют на эту кровавую бойню все новых и новых. Ты не солдат, у тебя нет ни военного, ни какого-нибудь специального образования. Ты пойдешь обычным рядовым, а рядовые — это разменная монета.

Я снова вздохнул. Спорить с Эрикой не имело смысла — она была права во всем. Да и если быть до конца откровенным, меня тоже не покидало чувство, что мой уход на войну окажется билетом в один конец.

— А по поводу долгов — не переживай. Продадим дом, переедем в город и купим расширенную жилую ячейку. Остатком денег перекроем долги.

— А как же наша мечта? Этот дом…

— Времена сейчас такие, что не до мечты. Первое время потеснимся вчетвером, а потом ты что-нибудь придумаешь. Да и какой смысл в мечте, если ты… не вернешься?

Я молчал. В словах жены был немалый резон. Ее энтузиазм придал мне сил, и я вдруг понял, что мое решение пойти на войну было до абсурда ошибочным. Я бы погиб там или попал бы в плен, что, наверное, еще страшнее. Ходили слухи, что имперцы относятся к пленным как к скоту и часто отправляют в малоосвоенные отдаленные миры в качестве бесплатной рабочей силы.

— Я не отпущу тебя. — Она обняла меня и прижалась так крепко, что мне стало тяжело дышать.

— Все будет хорошо, — сказал как можно тверже я и, нежно взяв ее за подбородок, повернул к себе. Улыбнулся. Искренне. В душе запели птицы и засияло солнце, впервые за долгие недели выглянув из-за мрачных туч уныния. — Ты убедила меня. Я остаюсь.

Мы поцеловались. Сначала нежно и отрывисто, словно боясь навредить друг другу. Но нежность быстро переросла в бурю страстей, от которой все тело покрылось мурашками, а сознание словно окунулось в океан наркотического экстаза.

И тут я внезапно осознал всю катастрофичность того решения, которому чуть было не последовал. Если бы ни Эрика, ни ее смелость взять ситуацию в свои руки, то все бы пошло прахом. Я бы ушел на войну и не вернулся. Разумеется, ей бы выплатили какие-то деньги, а потом бы и посмертную сумму после моей гибели, но от долгов бы ее это не спасло. Рано или поздно дом все равно бы забрали, и ей пришлось бы искать что-то попроще. Но дальше бы она жила уже без меня.

Черт, и куда я смотрел?! Как мог принять столь отчаянное и недальновидное решение?.. Но, к счастью, все обошлось. Я не ушел на войну. Остался с семьей. Скоро мы продадим дом и переедем в город, как и предложила Эрика. Да, так мы и поступим.

Или…

Внимание! Зафиксированы инверсивные процессы в психике

Возможны необратимые изменения

Я замер. Отпрянул от жены. Что это сейчас было?..

— Что не так, Шой? — удивилась жена. Ее глаза горели огнем страсти, дыхание было быстрым, горячим. Я буквально физически чувствовал ее желание, теплоту тела и души.

— Я… мне что-то не совсем хорошо, — неуверенно пробубнил я. Голова все еще кружилась, но появившегося несколькими секундами ранее сообщения уже не было. Но оно четко отпечаталось у меня в памяти. Как такое вообще возможно?

— Это из-за стресса, милый. Но уже все позади. Мы справимся вместе. Пройдем через все, как и раньше. — Она мило улыбнулась, и я в очередной раз убедился, что несмотря на то, что в жизни я допустил много ошибок, в одном я уж точно не прогадал — в выборе спутницы жизни.

И теперь я едва не совершил фатальную ошибку, но жена меня от нее уберегла. Она меня спасла.

Однако… что-то все же было не так. Этому не было объяснения. Не было причины страха, который почему-то подкрался ко мне со спины и теперь дышал в затылок. Но я чувствовал подбирающуюся фатальную неизбежность.

Я полностью отстранился от Эрики и присел на диван.

— Переживаешь, что в жизни все складывается не так, как ты хотел? — спросила жена.

— Нет, — покачал головой я. — Просто я подумал, что только что чуть не совершил самую страшную ошибку в своей жизни.

Поднял взгляд на Эрику и пристально всмотрелся в ее красивое, еще сохранившее молодость лицо, в изящную стройную фигуру. А ведь все это я мог потерять.

Внимание! Зафиксированы инверсивные процессы в психике

Возможны необратимые изменения

Черт!.. Теперь мне не показалось. Слова отпечатались в сознании выжженным на коже клеймом. Что это такое и откуда взялось?

Я опустил взгляд и опешил. Вместо левой кисти руки был обрубок с запекшейся кровью.

Я резко вскочил на ноги, в ужасе глядя на руку. Ладонь вернулась на место. Пошевелил пальцами — все работало нормально.

Что, черт возьми, со мной происходит? Что это за галлюцинации?..

Я оглядел правую руку и вдруг заметил, что она щедро покрыта белесыми и розовыми уродливыми шрамами. Но откуда они взялись, ведь я ни в какие передряги никогда не попадал?.. Но через миг кожа на конечности вновь приняла нормальный вид.

— Что случилось, Шой? — взволнованно спросила Эрика. — Ты меня пугаешь.

— Я сам не понимаю, — покачал головой я. Посмотрел на жену. На краткий миг я не увидел ничего. Даже стены и окна за ней вдруг как будто пропали. Словно я заглянул в какую-то реальность, находящуюся за гранью известного мира.

— Шой?.. Может, принести воды? Ты какой-то бледный.

— Нет, — покачал головой я, хотя во рту у меня пересохло. Да и в животе внезапно заурчало от голода, хотя совсем недавно я думать не думал о еде.

— Это точно от стресса. Все же ты только что чуть не принял страшное решение. Ну все обошлось, милый. Давай успокоительное тебе принесу? — заботливо спросила жена.

— Все нормально, — снова покачал головой я.

Но в глубине души скребли кошки. Что-то было не так. Но что?..

В гостиной стало темнеть, словно все источники освещения быстро теряли мощность. Я огляделся. Жены нигде не было, как стен и окон позади нее. Тьма вокруг сгущалась, но при этом я отчетливо видел руки, ноги и туловище. Потом резко все поменялось, словно кто-то резко сменил декорации. И теперь я находился в душном узком коридоре, заполненном людьми, как консервная банка — икрой. Это был призывной пункт для новобранцев.

Но что я тут делаю? Я же отказался идти в армию!..

На голубом небе за прозрачным окном-потолком промелькнула вереница жирных точек — пассажирские флаеры летели по своим делам. Полосу их маршрута пересекли другие точки. В вышине все мельтешило и суетилось.

— Рогинев Шой. Пройдите в кабинет, — произнес механический голос из динамика. Дверь плавно отъехала в сторону. Переступая через выставленные ноги людей, я поплыл к кабинету, четко ощущая, что происходит что-то неправильное.

Я вошел в просторное помещение с белыми стенами. Посередине стоял стол, за которым сидел человек в сером военном комбинезоне с цветастой нашивкой на правом плече, изображающей семь планет, кружащихся по одной орбите. Да, Альрийская Федерация была утверждена, когда в ее составе находилось всего семь миров. С тех пор официальным символом государства являлось именно это изображение.

— Рогинев Шой? — безэмоциональным голосом спросил человек, не отрывая глаз от плоского голографического монитора.

— Да, — ответил я и нахмурился. — Дело в том…

— Отвечать строго по существу. И только — на вопросы, — перебил человек. — Назовите дату рождения и количество полных лет.

Я назвал.

— В анкете вы указали, что никогда не служили в армии, но имеете опыт работы с огнестрельным оружием. Это так?

— Да. Было увлечение у меня…

— Повторяю еще раз: отвечать только на поставленные вопросы. Все ясно?

— Да, — кивнул я.

— Продолжим. Предпочитаемый срок службы по контракту вы указали один год. Если появится возможность продлить срок контракта, вы готовы будете это сделать?

— Нет, нет, — покачал головой я. — Да и вообще, это какое-то недоразумение. Да, я подавал документы, но потом попросил аннулировать мой запрос. Я передумал идти в армию.

Человек за столом впервые поднял взгляд и вперился им в меня, словно кол в грудь вогнал. В сердце кольнуло, и стало тяжело дышать.

— Вы в своем уме, молодой человек? — холодно спросил он.

— Вполне. Я отказываюсь от контракта.

— Когда подавали запрос на аннулирование?

— Вчера, — неуверенно сказал я. На самом деле я не имел ни малейшего понятия, когда это произошло. Может быть, я только хотел это сделать, но потом забыл? Ничего не помню.

Человек в сером комбинезоне снова уставился в монитор и несколько долгих секунд хранил молчание. Я ждал. Он, наконец, произнес:

— Запрос на аннулирование пока не вижу. Если не найду, то я вынужден буду вам отказать в расторжении контракта за неимением подтверждающих документов, следовательно вы будете обязаны следовать пунктам контракта. Уклонение от выполнения может быть расценено как предательство и намеренный саботаж. Ваше дело будет передано в военный трибунал, который и решит вашу дальнейшую судьбу.

Холод ужаса начал подниматься снизу вверх, словно меня погружали в чан с жидким азотом.

— Он есть… должен быть, — еще менее убедительно сказал я. Чертов запрос! Неужели я забыл его вчера подать? Неужели только подумал, но не сделал?!

Перед глазами мелькнуло:

Внимание! Зафиксированы инверсивные процессы в психике

Возможны необратимые изменения

Черт, это уже было! Вчера?.. Да, вчера! Я был в гостиной в своем доме рядом с женой. И я пообещал ей, что не пойду на войну. Именно тогда перед глазами и вспыхнули эти слова.

На краткий миг человек в военном комбинезоне, стол с монитором и белые стены за ним исчезли, оставив после себя темную пустоту. Но потом все вернулось обратно. Я же ощутил крепкое чувство дежавю.

— Вот, нашел, — наконец возвестил вербовщик. — Запрос был отправлен вчера вечером и… так… он составлен некорректно.

Внутри меня все оборвалось. Словно я только что успешно сманеврировал на канате между двумя уступами, и тут этот канат резко оборвался.

— И что это значит?.. — дрогнувшим голосом спросил я.

Человек в военном комбинезоне не торопился отвечать, а продолжал молча смотреть в голомонитор.

— Так, ладно, в целом ошибки незначительные. Хорошо, я принимаю запрос. Можете быть свободны.

Я сухо сглотнул, что-то буркнул под нос, развернулся и направился к выходу. Перед тем, как войти в темный проход, я снова увидел, как мир вокруг на миг исчез, а потом вновь появился.

Вспышка взрыва озарила небо, а потом уши пронзил грохот.

— На землю! На землю! — прокричал командир отряда.

Я припал к холодному камню, больно ударившись скулой.

Снова громыхнуло, и твердая почва подо мной задрожала, словно где-то рядом великан обрушил свой громадный молот на землю.

— Они окружают нас! Окружают! — закричал кто-то сзади.

Пропела пулеметная очередь где-то впереди. Потом раздался отдаленный взрыв.

— Мы отрезаны от остального отряда, — сказал кто-то. — Слева ров, а если пройти чуть дальше, то мы окажемся как на ладони.

Высоко в небе с ревом пролетел черный истребитель, но стоило ему отдалиться метров на триста, как ракета вонзилась точно ему в брюхо. Взрыв содрогнул пространство.

Я приподнялся. Прижал кинетическую винтовку к груди, мельком глянув на остаток боезапаса, который приближался к нулю. Огляделся.

Неужели я на войне?! Черт возьми, но как такое могло случиться? Я же аннулировал контракт! Я не должен быть здесь. Не должен!

— Какого хрена ты поднял башку?.. — проорал командир. — А ну лечь на землю!

Он сам непроизвольно приподнялся. В этот миг крупный снаряд ударил точно ему в голову. Кровь и куски плоти прыснули в разные стороны. Я непроизвольно вскрикнул и припал лицом к земле. В ушах звенело и гремело, земля дрожала, как от поступи гигантов. Я же быстро и отрывисто дышал, как пораженный какой-то легочной болезнью.

— Черт-черт-черт! Командира убило! Слышите? Командир мертв! — оповестил кто-то.

Потом раздался новый взрыв, и нас накрыло осколками камней и кусками земли.

Когда же это кончится, черт возьми?! Когда же.

Высоко в небе пролетел еще один истребитель, уж не знаю, наш или имперский. Вдалеке откликнулись сразу два взрыва.

Пошел дождь. Ни дымная завеса, ни жирная гарь не мешали падать крупным каплям, которых с каждым мгновением становилось все больше и больше.

Вставать не хотелось. Мне казалось, подними я голову, то тут же лишусь ее, как командир минутой ранее.

— Они идут! Черт! Локсы! — почти истерично прокричал кто-то.

— Что нам делать? Их слишком много?

— А я откуда знаю?! Отбиваться будем!

— Их слишком много, мать вашу! Мы не справимся.

— Не стрелять! Плен! Лучше плен, чем смерть.

— Нет! Пошли они с этим пленом! Я не сдамся!

— Заткни пасть! Рыпнешься — и поубивают всех.

Я же по-прежнему лежал, упершись лицом в холодный камень и сжимая винтовку в руках. Вот и подходили последние минуты моей жизни. В голове царил хаос. Как я попал сюда? Я не должен находиться здесь! Не должен! Но я — здесь!

А дождь набирал силу.

Они выбежали из-за стены ливня, как демоны из ада. Огромные и черные, в тяжелом обмундировании и при полном вооружении. Никто из наших не рыпнулся. Я продолжал лежать, упершись лицом в твердый камень, по шее и щекам струилась вода, затекала за шиворот. Я тяжело дышал, почти физически ощущая, как влажный воздух впитывается в легкие. Кровь кипела и бурлила.

Я не здесь, твердил голос внутри меня. Все это мне кажется. Я не должен здесь находиться. Все это мне лишь привиделось!..

Тяжелый черный сапог выбил винтовку из руки, другой ударил в бок и наступил на грудь. Я скривился, выставил руки перед лицом, ожидая, что в любую секунду может прозвучать выстрел.

Черт! Я не должен здесь находиться! Я же передумал идти на войну! Я должен был продать дом и рассчитаться по долгам. Я хотел переехать в город… И тут в мыслях промелькнуло сомнение: хотел или все же переехал.

Опять знакомое чувство. Все это уже со мной происходило. Когда-то давно, в другой реальности. В каком-то подпространстве…

Подпространство… подпространство… Откуда я это знаю?..

Мир снова вздрогнул и стал прозрачным. Исчез имперский солдат, наступивший мне на грудь, пропал дождь. Но потом все вернулось.

Подпространство… Виллис… Чертов умник Виллис…

Что это за имя? Что оно значит?

Отгадка крутилась в мозгу, как едва заметная пылинка. Я что-то знал. Что-то такое, ради чего все это происходило.

— Встать! — гаркнул имперец и отошел на шаг, дуло черного автомата уткнулась мне в лицо. — Встать, погань альрийская!

Я начал медленно приподниматься. Дождь лупил по спине, словно играл на мне как на ксилофоне. Не помню, как давно шлем слетел с головы, но теперь вода струилась по шее и вискам нескончаемым потоком.

— Руки подними, — приказал солдат.

Из-за стены ливня вышел еще один локс.

— Что тут у тебя. Еще один?

— Угу.

— Веди к остальным. Потом к командору.

— А ну пошел! Быстро!

Я развернулся и зашагал в указанном направлении.

Голову же не покидала навязчивая мысль, что все вокруг ненастоящее. Может, все это сон? Я не должен находиться здесь. Мое место — где угодно, но только не здесь.

Меня провели по узкой колее, которую размыл бурный поток воды. И вот я оказался перед кучкой людей с потухшими взглядами и испуганными лицами. Остаток моего отряда.

— Где командир, Шой? — спросил сослуживец. Половина его лица была испещрена мелкими порезами, а голос хрипел, поэтому я не узнал его.

— Он убит, — сухо ответил я.

Меня толкнули в спину, и я сделал два быстрых шага и оказался в толпе.

— На колени! — скомандовал имперец. И мы повиновались. Все, как один.

— Все, сейчас нас будут расстреливать, — произнес кто-то из наших. — Прощайте, парни.

Кто-то зарыдал, кто-то что-то зашептал. Я же ощутил, как теплый клинок отчаянья пронзил грудь. И все же… ниточка сомнения вилась внутри меня, не давая покоя.

Я уже был здесь… проходил через все это…

Или же нет?..

Из сумрака вышел человек в черном плаще с двумя ярко-красными полосами. Командор имперцев. Что-то громогласно произнес, но шум дождя исказил его голос.

Два локса схватили одного из наших и грубо подтащили к нему. Командор вытянул руку с пистолетом, направил дуло в лоб солдата. Что-то сказал, но я опять не расслышал слов — порыв ветра ударил в лицо, обдав его водой.

Выстрел! Тело солдата завалилось на бок.

— Следующий! — выкрикнул командор имперцев и оттолкнул от себя обездвиженное тело солдата. Теперь его голос я расслышал отчетливо.

Два огромных локса схватили следующего и подвели к командору.

— Повторяю вопрос. Какие планы были у вашего командования? — снова прозвучал его голос.

— Прошу вас, не убивайте! Господи, пожалуйста! Я не знаю, клянусь!.. — залепетал солдат.

Грянул выстрел. Тело мертвеца обмякло. Командор брезгливо оттолкнул его ногой и гаркнул:

— Следующий!

Вот и настал мой час.

Два имперца подхватили меня подмышки и потащили на казнь.

— Вопрос тот же.

— Пошел ты на хрен, чертов ублюдок! — выплюнул я на одном дыхании, бесстрашно глядя в глаза командора. В глаза, в которых играл огонек радости и возбуждения. Дуло пистолета смотрело на меня, но ничуть не пугало.

Внимание! Зафиксированы инверсивные процессы в психике

Возможны необратимые изменения

Возникшие на краткий миг перед глазами слова я уже видел не раз. И что-то подсказало мне, что появлялись они неспроста. Каждый раз — и неспроста.

— Ну же, сучий выродок, стреляй! Никакого ответа о планах ты все равно от меня не получишь. Ваша сраная империя сгорит в огне раздоров и бед.

Мир снова исчез, затих, но тут же появился. Командор стоял без движения, дуло смотрело на меня, с кончика капали крупные капли дождя и улетали в сторону, гонимые ветром.

И тут я отчетливо понял, что не умру. Во всяком случае, сейчас. Я не вернусь домой. Но и не погибну здесь. Я должен был оказаться здесь, как бы мне не хотелось обратного. Это мой путь, моя судьба, мой злой рок.

И все это нужно просто принять.

Откинуть страхи и сомнения.

— Стреляй, ублюдок! Стреляй! — закричал я что есть сил и прильнул лбом к дулу пистолета. Командор дернулся и попытался отступить на шаг. В его глаза промелькнуло удивление и возмущение.

— Плегас, ты что творишь, сучий ты выродок? — послышалось в отдалении.

Да! Это уже было! Теперь воспоминания во мне завертелись с новой силой. Все это я уже переживал. Они не убьют меня. Никого больше не убьют. Они отправят нас на Арену. Я не должен допустить этого!

— Долбаный слабак. Ты не командор, ты — кусок дерьма! Кусок гребаного имперского дерьма! — еще громче закричал я.

— Заткнись! — заорал Плегас, резко повернувшись и бросив на меня гневный взгляд.

Я улыбнулся.

— Слабый, беспомощный, — я собрал в иссохшем рту как можно больше слюны и со всей силы плюнул в лицо командору.

Плевок не долетел до цели, ветер снес его, едва тот вырвался из моего рта, но Плегаса это все равно возмутило.

— Заткнись, погань альрийская! Выродок! Я убью тебя! Пристрелю, как паршивую овцу.

— Плегас! А ну отставить! — послышалось из-за его спины.

— Ты не сможешь! — перекричал командора я. — Ты ни на что не способен.

Дуло пистолета вжалось мне в лоб.

— Плегас! Отставить, я сказал!

Я прошептал, широко улыбаясь: «слабак».

Выстрел! Я ощутил, как меня откинуло назад. А потом спиной почувствовал под собой что-то твердое.

Мир вспыхнул, а потом погрузился в беспросветную тьму. Шум ливня стих, пропали и другие звуки.

Веки распахнулись. Зрение быстро сфокусировалось. Я проморгался, назойливое ощущение песка в глазах быстро сошло на нет. Огляделся и приподнялся на локтях. Я лежал на полу, а высоко надо мной простирался куполообразный потолок. Воспоминания быстро проснулись в моей голове.

Черт, что это было?.. Что за видения или сны наяву я только что испытал?

Ответов, конечно же, не было. Но я понял, что каким-то чудом прошел испытание. Сыграл в игру с собственным разумом и… выиграл?.. Наверное, выиграл, иначе бы не очнулся или бы крыша моя съехала далеко и надолго.

Неподалеку послышались крики, стоны, ругань. Я поднялся на ноги, с неприязнью осознавая, что неслабо так ушиб спину. А еще болел лоб, будто я пару минут назад ударился им обо что-то твердое и тонкое. Осмотрелся. Остальные заключенные разбрелись по всей площади локации. И с каждым из них что-то происходило. С каждым — и что-то странное.

Ближе всех ко мне находился Виллис. Он стоял, вытянувшись струной и смотрел куда-то сквозь пустоту. Губы медленно шевелились, но слов я не слышал. Я двинулся к нему.

Но как только до Виллиса осталось метра три, я резко остановился, словно ударился в прозрачную стену. Мир вокруг задребезжал, загудел и затрясся. Яркая вспышка озарила все сущее и внезапно погасла.

Я находился в тесном помещении с серыми стенами и низким потолком. Посередине стоял квадратный стол, за которым сидел, судя по трем желтым полоскам на плечах и груди, какой-то высокопоставленный имперец. Его волосы были аккуратно уложены, лицо строгое, властное. Взгляд пронзительный и пугающий. По правую и левую стороны от него стояло двое солдат в легкой черной броне с желтыми эмблемами Локсийской Империи на груди — одинаковые, как братья-клоны. Виллис стоял в паре метров от стола, вытянувшись по стойке «смирно».

И куда я попал? В видение Виллиса? Но как такое возможно?

Попытался сделать шаг вперед, но не смог. Однако отчетливо почувствовал, что свободно могу отступить. Получается, я попал в чужое видение, в котором могу быть только свидетелем? Или же тоже имею возможность влиять на ход событий?..

— Повторяю: от результата твоей миссии зависит, насколько быстро начнется, а главное — окончится война. В твоих интересах все выполнить в срок, — неторопливо проговорил высокопоставленный локс. Весь его вид говорил о том, что спорить с ним опасно для жизни.

Виллис выглядел растерянным и недоуменным. Выслушав его, он шумно сглотнул и произнес:

— Я все же хочу заметить, что ранее мы договаривались, что предыдущее мое задание станет последним, и вы… обещали выполнить… — он окончательно замялся и уже неразборчиво что-то мямлил.

— Ты хочешь сказать, что я не держу своих слов?

— Нет-нет, — покачала головой Виллис. — Возможно, вы забыли или вас отвлекли. Но я…

Высокопоставленный локс шумно выдохнул. Сложил ладони пирамидкой у подбородка и исподлобья глянул на собеседника.

— Слушай, Виллис, ты сам вышел на меня с предложением. Тебе нужна была услуга, которую я оказал. Потом вышло так, что тебе понадобилось еще кое-что от меня. Верно?

Виллис снова шумно сглотнул и кивнул.

— У всего есть своя цена, — медленно проговорил высокопоставленный локс. — На первый взгляд она может показаться небольшой, но качественный товар со временем неизбежно дорожает. Ты так не считаешь?

— Вы, безусловно, правы, однако я… не рассчитывал, что может дойти до такого. Я по сути являюсь изменщиком. Я предаю Федерацию.

Взгляд высокопоставленного локса не изменился, но я нутром ощутил, что переживания Виллиса ему льстили. Он не торопился отвечать, видно было, что специально тянул время.

— Как я уже сказал: у всего своя цена. Тебе оказали услугу, теперь ты вносишь за нее оплату. Все честно. Или ты так не считаешь?

Отвечать вопросом на любую реплику оппонента — старый психологический трюк, на который Виллис не должен был вестись. И было видно, что он старался сопротивляться. Но психологическое давление имперца было настолько велико, что даже я ощущал на себе его давящую силу, хотя и находился как бы вовне. Виллис проигрывал ход за ходом.

— Конечно, считаю. И эту цену плачу, — проговорил он безэмоциональным голосом. Голова его опустилась, глаза погасли.

— Не соглашайся с ним! — громко сказал я. — Виллис! Откажи ему!

Меня не услышали. Да и разве это было возможно?.. Не знаю, как мне удалось проникнуть в его сознание, но, похоже, повлиять на его решения я никак не мог. Возможно, наши нейроинтерфейсы благодаря высококонцентрированному пси-излучению, о котором говорил Кронос, каким-то образом синхронизировались или же что-то еще послужило причиной, но этого явно было недостаточно.

— Тогда я жду результатов до конца недели. Проект «Раздор» должен быть запущен уже через месяц, а для этого мне нужны твои данные, — сказал высокопоставленный локс, продолжая прожигать взглядом Виллиса.

— Виллис! — еще громче произнес я, а потом прокричал: — Виллис, твою мать! Виллис!!!

Заключенный, который в своих видениях таковым еще не являлся, вдруг вздрогнул. Поднял голову, его глаза изумленно забегали.

Я попытался сделать шаг вперед, но невидимая стена по-прежнему преграждала путь.

— Мы друг друга поняли, я надеюсь? — спросил имперец, не дождавшись ответа.

— Откажи ему! — прокричал я еще громче. — Пошли его к черту! Все это не настоящее. Все это гребаный обман, Виллис! Ты это уже пережил.

Виллис покрутил головой. Наверное, он все же слышал меня или… как-то чувствовал по-иному.

— Я жду ответа, Виллис, — произнес высокопоставленный локс, его и без того холодный и не терпящий возражений взгляд стал еще тверже. Если бы я не знал, что все это — долбанная пси-симуляция, то, возможно, тоже не смог ему перечить.

— Пошли его к черту! К черту этого сраного локса! — прокричал я изо всех сил.

Глаза Виллиса возбужденно забегали, он раскрыл и закрыл рот. Сморщился, опустив голову на бок. Я попытался активировать «Телепатию», но не смог. Нейроинтерфейс просто не откликнулся на мой зов. Возможно потому, что я уже находился в чужом сознании.

— Война начнется, ты пойдешь в армию и попадешь в плен к локсам. А потом — на Арену! Поэтому пошли его ко всем чертям! Сделай это сейчас! Забудь про страх! Ничего уже не изменить! — Я выкрикивал все эти фразы настолько громко, что мой голос не выдержал. Я начал хрипеть, а потом закашлялся.

— Нет, — покачал головой Виллис, в голосе появилась хоть небольшая и хрупкая как осенний лед, но все же твердость. — Я — передумал.

Выражение лица имперца не изменилось, но долго ждать ответа в этот раз не пришлось. Почти сразу он спросил:

— Я не расслышал, что ты сказал?

— Пошли его на хрен! — выкрикнул я хриплым голосом.

— Я сейчас задумался, обратился к своему внутреннему голосу, и знаете, что он мне ответил?

Высокопоставленный локс промолчал, а Виллис продолжил:

— Он сказал мне, что нужно послать вас к черту. Вас, всю вашу Империю и планы иже с ними. Я больше не буду выполнять ваши задания, и никаких данных в конце недели вы не получите. Идите к черту!

Неужели он меня услышал?! Выходит, что так.

Имперец не вскочил из-за стола, не закричал. Он по-прежнему спокойно сидел на своем месте. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Единственное, что он сделал, так это то, что расцепил пальцы и сложил ладони одна на другую у груди, став похожим на прилежного ученика.

— Ты же понимаешь, что не выйдешь отсюда живым? — холодным, медленным голосом спросил он. — И все те услуги, которые ты просил меня оказать тебе, теперь не имеют смысла. Ты просто самоубийца. Понимаешь это?

— Плевать! — прокричал я хрипло. Если уж мне суждено было стать внутренним голосом в видении Виллиса, то пускай тогда все так и остается. — Скажи, что тебе наплевать!

— Мне наплевать, — с еще большей твердостью произнес Виллис.

Имперец тяжело выдохнул, левой рукой накрыл лицо ладонью, а правую поднял и крутанул в воздухе указательным пальцем. В тот же миг локс в легкой броне, что стоял справа, ловким движением вытащил из кобуры одноручную энергопушку и выстрелил в Виллиса. На груди у того образовалась дыра с куриное яйцо, он пошатнулся, сделал два шага назад. Ноги моментально ослабли, он упал на задницу, потянул руки к ране. Кровь густым потоком брызнула ему на пальцы. Виллис поднял наполненный изумлением взгляд на высокопоставленного локса, потом снова опустил на грудь. Прозвучал глухой хлопок второго выстрела, и дыра теперь уже образовалась на лбу. Ударная волна отбросила его тело назад, и уже мертвый Виллис распластался на полу, раскинув руки в стороны.

Мир вспыхнул, и декорации из воспоминаний ученого, ставшего предателем, а потом ушедшего на войну, исчезли.

Виллис лежал на полу, раскинув руки и поджав ноги. Я двинулся к нему.

Он открыл глаза, приподнялся, ощупал грудь и голову.

— Да все с тобой в порядке, — сказал я, подходя к нему. — Все, что ты видел — навязанные иллюзии, сплетенные из старых воспоминаний, основанных на каких-то судьбоносных решениях.

— Я это понял, — произнес он, приподнимаясь. Пощупал грудь, поморщился. — Но тело восприняло все как на самом деле. — Поднял взгляд на меня. Спросил: — Это ты был моим внутренним голосом?

— Выходит, что так.

— Теперь ты знаешь обо мне чуть больше, чем остальные, — сказал он и отвел взгляд. Огляделся. — Остальные тоже видят иллюзии?

— Наверное. У каждого своя боль.

Виллис тяжело вздохнул и потер лоб.

— Ты работал на Империю? — спросил я. — И как давно?

— Несколько месяцев, — неохотно ответил он.

— Почему?

Виллис посмотрел на меня умоляющим взглядом, шумно сглотнул и спросил:

— Какое это теперь имеет значение?

— Арена — суровое место. И если мы хотим прожить чуть дольше, чем от нас хотят, то лучше знать друг о друге больше.

— Ты прав, Шой, — задумчиво кивнул Виллис, его взгляд стал задумчивым и печальным. — Как ты знаешь, я был ученым. Работал на правительство, вел секретный и очень перспективный проект. Вскользь я уже упоминал об этом. Мы занимались усовершенствованием технологии гиперпространственных скачков, но все это было написано в официальных документах. На деле же мы вели более тонкую разработку — выстраивали технологию точечного гиперпространственного перемещения. Сокращенно — ТГП. Суть ее была проста — перемещение любого числа объектов в любую область вселенной.

— А разве гиперпространственные скачки не так работают?

— Нет, — покачал головой Виллис. — Существуют специальные гиперпространственные каналы, по которым проходят эти самые скачки. Малейшая ошибка в расчете — и прыжок оборвется или же путешественника выбросит совершенно в ином направлении. Расчеты ведутся долго и скрупулезно, зачастую может не хватать каких-то данных для полного формирования уравнения перемещения. В каждом отдельном случае есть свои нюансы. Для осуществления же ТГП необходимо знать лишь координаты места прибытия. И все.

— Я плохо понял всю эту муть, но допустим, что так и есть, — признался я. — Но причем здесь Империя и твоя измена Федерации?

— Технология ТГП не была доработана, нужно было больше средств, но высшие чины из совета Федерации решили прикрыть лавочку. Технология им показалась слишком убыточной, а об окупаемости в ближайшие годы не могло быть и речи. Я не особенно разбираюсь в экономике, но резюме было именно таким. Я был руководителем проекта, поэтому каждый раз, когда мне приходилось выбивать очередную порцию финансирования, я проходил девять кругов ада. Я устал, но при этом прекрасно понимал, что мы близки к завершению разработки. В результате наш проект закрыли, а все наработки заморозили. Я успел скопировать данные и основал свою частную исследовательскую лабораторию на родной планете Зеро. Нанял сотрудников из числа доверенных лиц и начал вести научную деятельность. Под видом мелких исследований мы продолжали работать над ТГП. Но мне нужны были кредиты. Не так много, как в начале разработки, но и не настолько мало, чтобы можно было их заработать частной научной деятельностью. В один прекрасный момент мне предложили попросить помощи у локсийских властей. До войны с Федерацией еще оставалось несколько месяцев, но напряжение между сторонами уже чувствовалось во всем. Я решил рискнуть.

Виллис замолчал, видимо, решив, что выданной порции информации будет достаточно. Но его история меня увлекла, поэтому я спросил:

— И что было дальше?

Виллис вздохнул, поморщился. Помассировал лоб и заговорил:

— Я вышел на одного локсийца. Имени он не называл, но по всему было видно, что он имел большой весь в Империи. Я думаю, он был связан с какой-то тайной организацией, занимающейся разведкой. Я ему рассказал все. Ну не все, конечно, а только то, что касалось ТГП. Он согласился выделять кредиты, но для этого я должен был выполнять для него некоторые поручения. Он их называл «миссиями».

— И в чем они заключались?

— По-разному, но в основном — кража научных данных в сфере военной и промышленной разработки. В высших научных кругах у меня осталось много знакомых и друзей. Через них я и совершал все эти махинации.

— Ты же понимал, что технологию ТГП он тоже собирался забрать сразу, как ты бы ее закончил? Наверное, так и случилось? — предположил я.

— Разумеется, я это понимал. Но… у меня был свой план. Меняя наши научные достижения на его кредиты, я рассчитывал закончить проект, а потом сразу же продать новую технологию нашим властям. У меня была лицензия, оформленная официально и по всем правилам Федерации, поэтому меня обеспечили бы на всю жизнь, а еще выдавали бы безвозмездные кредиты на проведение новых исследований.

— То есть ты водил вокруг пальца Федерацию, воруя у нее научные достижения и передавая Империи, чтобы в определенный момент кинуть эту самую Империю? Этакое зло во благо?

— Что-то вроде этого, — кивнул Виллис. — Формально меня можно назвать изменщиком, но все это делалось во благо Федерации.

— Но что-то пошло не так?

— Именно. До войны с Империей оставалось совсем немного времени, и локсиец начал требовать от меня выполнения все большего числа «миссий». Доходило до того, что я не успевал заниматься разработкой ТГП. А красть данные у Федерации становилось все сложнее и опаснее. Многих моих знакомых уволили, а с новичками налаживать контакты было рискованно. — Виллис тяжело вздохнул, покачал головой и нахмурился. — Тот эпизод из жизни, который ты наблюдал, оказался роковым. Локсиец потребовал выполнения очень сложного задания. Уже тогда я понял, что не смогу его выполнить, но до завершения разработки ТГП оставалось совсем немного, и я решил рискнуть в последний раз. Локсиец в тот раз потребовал личной аудиенции, и ты видел, как я себя тогда вел. Я понял, что если откажусь, то меня убьют.

— Что в итоге стало с твоей разработкой?

Виллис вяло усмехнулся. Развел руками и произнес:

— Ничего.

— То есть как ничего?

— Меня поймали в момент выполнения «миссии», устроили обыск в моей лаборатории. К счастью, я заранее подготовился и скрыл многие улики, а свое сознание подкорректировал с помощью сильного пси-воздействия. После такого даже самые сильные псионики неспособны были вытащить из моей головы информацию. Я сказал, что самолично вел разработку ТГП, но мне не хватало денег, поэтому я решил выкрасть кое-какие данные из научной базы данных Федерации, чтобы потом продать их на черном рынке и немного подзаработать для завершения проекта. Проводилось долгое расследование, но ничего выяснить они так и не смогли. О моих связях с Империей так никто и не узнал. К тому времени уже началась война, на фронте возникла высокая потребность в человеческих ресурсах. Наказывать сильно меня не стали, но лабораторию закрыли, все наработки присвоили, а меня отправили в армию в качестве рядового. Вот такая у меня история. — Виллис снова развел руками.

— Поучительно, — сказал я. — Даже не знаю, как к этому относиться.

— Относись, как хочешь, — пожал плечами он. — Я лишь попрошу никому об этом не говорить.

— Конечно, — кивнул я. — Я не в праве тебя судить. Если бы твой план сработал, все бы остались в плюсе.

Теперь мне стало ясно, что скрывал Виллис в своем сознании. Когда я проник в его голову с помощью телепатии, то наткнулся на какой-то блок, проникнуть в который не представлялось возможным. Выходит, что все свои тайны он спрятал за ним.

— Что будем делать дальше? — спросил он.

— Помогать остальным.

Ближе всех к нам находился Коупленд. Сразу было видно, что он витал в облаках — взгляд затуманенный, поза расслабленная. При этом он склонился так, будто рассматривал что-то у себя под ногами. Коупленда я почти не знал, как человека, и мне даже стало интересно, что творилось в глубинах сознания этого отъявленного флегматика.

— И как нам проникнуть в его воспоминания? — поинтересовался Виллис.

— Нужно приблизиться. Пойдем.

Мы подошли к заключенному. Все повторилось, как и в случае с Виллисом — я словно врезался в незримую преграду, пространство вокруг завибрировало, а в глаза ударила ослепительная вспышка.

Я находился… в лесу. В каком-то очень странном лесу. Высокие кроны деревьев с продолговатыми красными листьями мерно покачивались в такт легкому ветру. Густые белые облачка дымки парили вокруг. Не знаю, на какую планету нас «отправило» воспоминание Коупленда, но это была точно не Земля.

Я осмотрелся. И увидел того, в чье сознание мы окунулись.

Коупленд стоял над стоящим на коленях человеком со связанными сзади руками и держал у его головы одноручный бластер. Лицо бедолаги было обезображено, крупные порезы на лбу и щеках кровоточили, правый глаз заплыл, да и все лицо словно прошло через мясорубку.

— Виллис, — негромко позвал я напарника. — Виллис, ты здесь?

— Да, — донеслось отовсюду. — Не могу понять, что это за место.

— Не важно. Главное — само событие, а не место действия.

Коупленд приставил дуло оружия ко лбу пленника.

— Ты умрешь через несколько секунд. Тебе есть, что сказать? — прозвучал его спокойный, безучастный голос. На лице тоже поселилась умиротворяющая скука, будто он читал сводку неинтересных новостей.

— Прошу вас, мистер, прошу, не надо, — зашепелявил пленный. Видимо, зубы ему тоже выбили. — Я не подставлял мистера Шерроуза, клянусь чем угодно. Это был не я. Кто-то другой сдал, но не я.

Глухой щелчок выстрела щекотнул слух, и бедолага откинул голову назад. Тепловой снаряд пробил ее насквозь. Тело обмякло и завалилось набок.

Снова яркая вспышка озарила пространство, и декорации сменились. Теперь мы находились в темном помещении, наподобие какого-то подвала или склада. На потолке мерцал тусклый светильник, так что разглядеть что-либо было непросто. Но я разглядел. Коупленд стоял у левой стены, широко расставив ноги и скрестив руки у паха. В правой ладони он снова сжимал бластер. За его спиной падал тусклый свет и была видна лестница. Рядом с ним стоял еще один человек. Невысокий и пузатый, в дорогом костюме и классических туфлях. Так обычно одеваются высокопоставленные особы. В паре шагов от них к столбу был привязан человек в изодранной одежде. Как и у жертвы из предыдущего видения, его лицо представляло собой площадку для отрабатывания ударов.

— Ты видел это, Шой? — дрогнул голос Виллиса. — Он убил того человека. Хладнокровно выстрелил в голову…

— Да. Коупленд, оказывается, совсем не прост. Как и ты, Виллис.

— Я никогда никого не убивал. Воровать научные данные — это совсем другое. А он… он это сделал, как киберассасин. Без эмоций. Без компромиссов. Без сомнений.

— Возможно, это его работа, — предположил я.

— Кто тебе заплатил, Бэкс. Ответь, и Коуп тебя пожалеет, — надменным голосом произнес толстяк.

— Айнурис. Это был чертов Айнурис, — пролепетал пленник.

— Айнурис, — покачал головой толстяк. — Чертов сукин сын! А ведь я ему доверял. Сколько раз он просил помощи у меня, а Бэкс? Ответь!

— Я не знаю…

— Зато я знаю. Три раза! Три чертовых раза я ему помогал. А он… — толстяк поморщился и покачал головой. Шумно выдохнул и хлопнул по спине Коупленда. Сказал: — Заканчивай с ним, Коуп.

— Но мистер Шерроуз! Вы же обещали! Вы обещали, что меня больше не тронут! — в ужасе залепетал бедолага.

— Не ври, Бэкс, я тебе этого не обещал. Я сказал, что Коуп тебя пожалеет. Ах, черт, совсем забыл! Коуп же не умеет жалеть. Извини, Бэкс, сегодня тебе не повезло, — театрально развел руками толстяк и двинулся к лестнице. Начал удивительно быстро для своей комплекции подниматься по ступенькам.

Коупленд поднял руку с бластером, направив дуло на Бэкса.

— Коуп, нет, пожалуйста! Я сказал все, что знал. Айнурис заплатил мне, это правда, но я хотел сдать его мистеру Шерроузу. Я просто не успел.

— Надо что-то сделать, Шой, — произнес Виллис. — Я не могу смотреть, как он убивает людей. Мы должны остановить его.

— Мы видим его старые воспоминания. Эти люди уже давно мертвы, — сказал я.

— Но ты же как-то остановил меня. Ты не дал повториться моим воспоминаниям.

— Да. И для этого мне пришлось кричать изо всех сил, — проговорил я и выкрикнул: Коупленд, остановись!

Лицо заключенного, которого я знал спокойным и крайне флегматичным человеком, не изменилось. Он не услышал меня.

— Коупленд, твою мать! Коупленд! — еще громче прокричал я, и обратился к напарнику: — А ты чего молчишь, Виллис? Помогай!

Выстрел. Тело, привязанное к столбу, обмякло, голова завалилась набок.

— Не успели, — вяло констатировал Виллис.

Пространство озарила яркая вспышка, декорации вновь сменились.

Теперь мы переместились в типовую жилую ячейку без окон, но с видеостеной, транслирующей захватывающие городские пейзажи. Коупленд стоял посреди комнаты, в которой царил страшный бардак. Всюду валялись вещи, разломанная мебель и бытовые приборы. Перед Коуплендом стояло два стула, к каждому из которых было привязано по человеку с тряпичными кляпами во рту. На стуле слева сидела молодая женщина, справа — средних лет мужчина. Лица их были привычно окровавлены, одежда изодрана. Девушка тихо рыдала, мужчина молчал.

— Сначала я убью твою суку, — спокойно произнес Коупленд, глядя в глаза мужчине. — Подожду, пока ты это осознаешь, а потом прострелю тебе конечности и развяжу. Неспособный встать, ты будешь ползать по полу в луже крови, пока смерть не явится за тобой.

— О, нет, только не это, — послышался сдавленный голос Виллиса. — Шой, я не хочу на это смотреть.

Мужчина что-то промычал. Коупленд вырвал кляп из его рта и спросил:

— Ты хочешь что-то сказать, Айнурис?

— Да, черт тебя подери! Хочу! — выплюнул пленник и закашлялся. — Отпусти ее, чертов ты садист! Она здесь не причем. Она простая шлюха, которую я купил за пару сотен кредитов за углом. Отпусти ее! И разберись только со мной!

— Если она обычная шлюха, то почему ты так печешься о ее жизни? — задал резонный вопрос Коупленд.

— Потому что она чертовски умелая шлюха. Жаль будет лишать возможности других мужиков переспать с ней. Да и зачем тебе брать на душу этот грех. Убей только меня!

— Эх, Айнурис, Айнурис, — укоризненно произнес Коупленд и присел на корточки. — Я ведь знаю, что ты врешь. И мистер Шерроуз знает. Ты всегда врал нам, Айнурис. Пришло время поплатиться за это.

Он направил дуло бластера на девушку, и я в этот миг что есть сил закричал:

— Нет, Коупленд! Нет!

Заключенный замер, поднял голову и огляделся. Остановил взгляд на пленнике:

— Ты опять что-то сказал, Айнурис?

— Не убивай ее, Коуп. Ну зачем тебе это надо? — молящим голосом произнес тот.

Коупленд сунул кляп в рот Айнурису и снова направил ствол бластера на девушку.

— Остановись, Коупленд! — прокричал я, и почти в унисон со мной прозвучал голос Виллиса.

Коупленд резко поднялся на ноги и снова огляделся. Впервые на его лице промелькнула хоть какая-то эмоция — легкое недоумение.

— Опусти оружие, Коупленд! — снова заговорили мы с Виллисом. На удивление наши голоса прозвучали настолько слаженно, будто были одни целым. Возможно, объединенные целью, мы каким-то образом настроились на одну волну. — Не убивай их. И тебе станет легче. Всего этого не существует. Ты не здесь. Ты в другом месте!

Коупленд снова огляделся, посмотрел на пленника, потом на его подругу, на видеостену. Он никак не мог взять в толк, где находится источник непонятного голоса.

Мы с Виллисом продолжали кричать, убеждая его отказаться от тех поступков, которые он уже когда-то совершил, и которые на самом деле мучают его в глубине души. И тут он все понял. Бросил бластер под ноги и схватился за голову. Сжал ее как в тисках, опустился на корточки. И взвыл.

— Уходи отсюда, убегай! Покинь это место раз и навсегда! — вторили мы с Виллисом.

— Нет! Я не могу! Я не предам мистера Шерроуза!

— Нет никакого мистера Шерроуза! Ты уже не там! Ты — на Арене!

— Нет… нет… нет!

— Уходи отсюда! Убегай! Оставь этих людей в живых и получишь второй шанс, — соврал я. Не знаю, как Коупленд попал в армию, но второго шанса на выживание он точно лишился. На Арене шансы стремятся к нулю с умопомрачительной скоростью.

Заключенный поднялся на ноги и бросился в сторону видеостены. Через миг он врезался в нее. Стекло треснуло, по экрану поползла паутина трещин, засверкало, зашумело. Тело Коупленда затряслось, а сам он завыл, как дикий зверь, подвергшийся пыткам. Через мгновение его отбросило назад, и он рухнул на спину прямо между стульями со своими недавними пленниками.

Снова пространство озарила яркая вспышка, и мы вынырнули из воспоминаний Коупленда.

— Невеселое путешествие, — произнес Виллис. Голос его звучал в привычном тембре, а сам он стоял в паре шагов от меня.

Я же ощутил, как в голове неприятно шумело, да и вообще чувствовал нечто схожее с пси-истощением. Видимо, такие вояжи по чужим воспоминаниям прилично вытягивали силы. Стоило ли ввязываться в подобное опять — большой вопрос.

— Он не умер? — спросил Виллис, кивнув в сторону Коупленда.

— Но мы же выжили, а значит и ему ничего не грозит, — ответил я.

— Я очнулся почти сразу, а он почему-то не встает…

— Видимо, неслабо шарахнуло видеоэкраном, — усмехнулся я. — Надо его растормошить.

— Тормоши сам, Шой, а я к этому маньяку не приближусь ни на шаг.

Меня тоже коробило от одной мысли, что придется приводить в чувство человека, так хладнокровно лишавшего жизней других людей.

— Ты сам видел, что он сделал в прошлом, — продолжил Виллис. — Сомневаюсь, что жертв на его счету — всего четыре.

Я кивнул. Спросил:

— И что ты предлагаешь?

— Ничего. Пускай лежит тут. И нужно рассказать остальным, чтобы знали, с кем имеют дело.

— Нет, — покачала головой я. — Никто не должен знать о том, что мы видели.

— Ты сошел с ума, Шой? Он же хладнокровный убийца! Мы живем вместе, постоянно пересекаемся. У него есть оружие, и он в любой момент может убить любого из нас. — В глазах Виллиса стоял неприкрытый страх.

— Уймись и выслушай. — Я повернулся к напарнику и посмотрел ему в глаза. Понизил голос, чтобы настроить спутника на спокойный лад. — Мы ничего никому не расскажем. Возьми себя в руки и подумай. Ты же умник, черт тебя дери, ты должен понимать, что если он узнает, что мы знаем о его прошлом, то первыми в списке его потенциальных жертв окажемся именно мы! Это — во-первых. А во-вторых, он не маньяк.

— Шой, ты точно сошел с ума.

— Он — не маньяк! Ты наблюдал за его видениями так же, как и я, и разве ты не заметил одну общую особенность?

— Особенность? — чуть ли не прокричал Виллис. — Конечно же, заметил! Он всех убивал. Но прежде изуверски обходился со своими жертвами. Он даже ту женщину избил так, что на ее лице не осталось ни единого неповрежденного места.

— Нет. В его видениях была другая особенность: он убивал всех не просто так, и не ради развлечения или удовольствия. Коупленд работал по заказу. И все это нам говорит лишь об одном — да, он хладнокровный убийца, но не маньяк. Он лишь выполнял свою работу, на которую был когда-то нанят. Не более.

Виллис задумался, хотя страх с его лица сходить не спешил.

— Мы не видели других его видений.

— Три видения подряд — и везде заказные убийства.

— В целом верно, но я все же советую обходить стороной этого человека.

Коупленд шевельнулся.

— И все же никому ничего не говори. Он не знает, что мы знаем, а значит думает, что все останется как и прежде.

Виллис кивнул. Коупленд снова пошевелился, простонал, открыл глаза и ошарашено огляделся.

— С возвращением в реальный мир, друг, — произнес я, чувствуя, как фальшиво прозвучало последнее слово. Подошел к нему и подал правую руку. Однако мысль, что мне, возможно, придется задействовать энерго-наруч на левом запястье, навязчиво задребезжала в голове.

Коупленд отмахнулся от помощи и медленно поднялся на ноги сам.

— Все тело болит… Мне привиделось, что я… не знаю, как объяснить.

— Тебя убили в видении, верно? — спросил Виллис, в голосе ощущалась тонкая нотка издевательства.

— Да, — кивнул Коупленд. — И еще я слышал голоса. Чувствовал их.

— Мы все их чувствовали. Это наш внутренний голос говорил с нами. Глас совести и рассудка. Нужно всегда прислушиваться к нему, — наставительно произнес Виллис.

Я оглянулся на него и нахмурился.

— Я кое-что совершил в этом видении. Оно было как будто из прошлого, и я кое-что сделал не так, — сказал Коупленд.

— И что же ты такое там сделал? — поинтересовался Виллис.

— Поэтому ты и закончил испытание, — кивнул я, поглядев на Коупленда. — В этом вся суть задания. Мы должны были пережить что-то неприятное из прошлого и поступить иначе, вопреки всему.

— Да. Твое внутреннее «Я» показало тебе, как ты должен был поступить на самом деле, — снова вставил Виллис.

Коупленд глянул на него и задержал взгляд на несколько секунд. Неужели, начал о чем-то догадываться? Чертов Виллис переборщил со своими намеками. Коупленд тяжело вздохнул и потер лоб. Выглядел он самым обычным человеком, попавшим в передрягу. Уставшим, недоумевающим, но в целом вполне спокойным. Я даже начал сомневаться, что тот хладнокровный убийца из видений и Коупленд — один и тот же человек.

Рядом раздался глухой звук, словно что-то тяжело упало на пол. Это был Перк. Он лежал на животе, вжавшись ладонями в пол, будто собирался отжиматься.

— Ты как, Перк, жив? — спросил Виллис.

Азиат поднялся на ноги, помотал головой и недоуменно огляделся.

— Я так и знал. Нужно было спрыгнуть и все, — произнес он и улыбнулся. — Черт, все было настолько реально, что я не сомневался в правдивости происходящего.

— Добро пожаловать в лигу очнувшихся, — сказал я.

Внезапно кто-то громко крикнул. Голос был жесткий и резкий. Принадлежал Айрексу. Он стоял, наклонившись вперед и чуть согнув ноги в коленях. Через мгновение опустился на карачки и снова прокричал. Размахнулся и с такой силой ударил в пол, что я почувствовало легкую вибрацию. Неподалеку от него сидел на корточках Декс. Голову он обхватил руками и раскачивался взад-вперед, как маятник.

Ролдан тоже стоял неподалеку, губы его шевелились, взгляд был отстраненный, а лицо хмурилось.

— Башка раскалывается, — сказал Перк.

— Надо бы еще кого-нибудь спасти, — проговорил Виллис, потирая затылок. И почти шепотом добавил: — Хотя у меня совсем нет желания лезть в чужие кошмары.

Декс дико завыл, упал на бок, задергался в конвульсиях.

— Черт возьми! — выплюнул азиат. — Может, ему помочь?

— Не надо, — покачал головой я. — Справится сам. Тем более он уже близок к завершению испытания.

Мои слова оказались пророческими. Декс внезапно затих и растянулся на полу, а потом медленно поднялся и поглядел на нас с таким удивлением, будто увидел призраков.

— Как вы здесь оказались? — с искренним изумлением спросил он.

— Пришли поздравить тебя с днем рождения. Забыл? — усмехнулся азиат.

— Перестань, Перк, пускай придет в себя, — попросил Виллис.

— Че-е-ерт!.. — хрипло протянул Декс и хлопнул себя ладонью по лицу. — Это все было не по-настоящему, да? Я спал?

— Скорее, находился в искусственно вызванном трансе, — поправил Виллис.

— Голову словно ватой набили, — пожаловался Декс.

— Осталось еще двое, — напомнил Коупленд.

Эх, Коупленд, Коупленд. Чертов волк в овечьей шкуре, нужно держаться от тебя подальше, напомнил я себе.

Ролдан «вышел» из воспоминаний через несколько секунд. Я подошел к нему и спросил:

— Ну как ты?

Он глянул на меня исподлобья, лицо его побледнело, у глаз появились тонкие морщины, словно что-то с боков стянуло ему кожу.

— Я видел его…

— Кого? — не понял я, но тут же догадался. — Нойса?

— Нет, — покачала головой Ролдан. — Фроста.

Да, Фрост. Он погиб на вулканической локации, хотя на его месте должен был быть Ролдан.

— Дай догадаюсь: ты остался вместо него?

Ролдан медленно кивнул.

— Эй, Шой, смотри, что происходит, — позвал Перк. — Этот ублюдок совсем спятил.

Я хлопнул Ролдана по плечу и вернулся к напарникам.

Все как один заворожено осмотрели на Айрекса, который ползал на карачках и лупил кулаками по полу. Несколько плит уже потрескались, а его руки были разбиты в кровь, но Айрекс будто не чувствовал боли.

— Что с ним, мать вашу, происходит? — негромко спросил Ролдан, встав рядом с нами.

— Переживает какое-то крайне стрессовое событие своей жизни, — прокомментировал Виллис.

— Он как будто кого-то убивает, но никак не может добить, — предположил Декс.

— Глупец, никак не может взять в толк, что нужно все сделать наоборот. Только тогда он сможет пройти испытание.

— А мне даже нравится смотреть на это, — усмехнулся азиат.

Айрекс совсем выдохся, упал на грудь, хрипло дыша и харкаясь. Полежал так с полминуты, а потом очнулся. Встал, оглядел нас злобным взглядом и рявкнул:

— Чего уставились, идиоты? Идите вы к черту! — И упал на спину, подняв над собой окровавленные руки.

— Как бы крыша у него не поехала, — негромко произнес Декс.

Я искоса поглядел на Коупленда, но тот вел себя как обычно. Но я все же решил не спускать с него глаз, как и Виллис. Бывший ученый нет-нет, да поглядывал на мафиози-убийцу, который, как показали его видения, орудовал бластером, как каким-нибудь бытовым инструментом.

Прозвучал горн. Раунд завершился.

В нейроинтерфейсе всплыло сообщение:

Цель «Самый опасный враг» достигнута

Энергоресурс +20000

Внимание! Энергоемкость заполнена, требуется преобразование!

Мы побрели к платформе, подальше от всего этого кошмара. Каждый из нас побывал в своем персональном аду, забыть который хотелось как можно скорее.