Арена 2: Вторая фаза

Денис Агеев, 2022

Я все еще жив. Первый этап турнира позади, но чтобы пройти его, нам пришлось пожертвовать многим. Теперь же меня и ту горстку выживших, которым повезло не стать кормом для тварей или не пасть жертвами хитроумных ловушек, ожидают куда более изощренные и жестокие испытания. Мы не знаем, что будет завтра, понятия не имеем, кто вернется с очередной локации победителем, а кого отправят на утилизацию. Единственное, что мы можем, – это играть по правилам Арены.

Глава 4

Первая ночевка

Спутников я отыскал там же, где мы расстались в последний раз. Они разбили лагерь — натаскали откуда-то пней и развели костер. Из еловых веток соорудили даже нечто похожее на шалаш. Перк медленно крутил вертел, на который была насажена туша непонятного животного. Жир капал в огонь, отчего тот жадно шипел. Ролдан сидел напротив азиата, положив руки на согнутые колени, и что-то тихо говорил примостившемуся на пне Виллису. Тот хмурился и кивал. Гигеон расположился неподалеку. Сидел прямо на земле, вытянув ноги и глядя куда-то вдаль.

— О, Шой! А мы-то думали, ты уже не вернешься, сукин ты сын! Как раз к ужину успел, — поприветствовал меня Ролдан.

— Я бы даже сказал «надеялись», — буркнул Перк, глядя на меня исподлобья.

— Ну как успехи? Добыл то, что искал? — спросил Виллис.

Я подошел к костру и кивнул на скворчащую тушу:

— Откуда такая радость?

Перк отвел взгляд и нахмурился так, словно перед ним стояло что-то дурно пахнущее.

— Когда ты ушел, к нам наведалась косуля, представляешь?! Самая настоящая. Ну я решил испытать в действии метательный нож. Сам охренел, когда попал с первого раза. Да еще и в шею! Ну не пропадать же мясу, вот и решили пожарить. Перк, как оказалось, знает толк в разделывании туш. Ну он же охотник, мать его! — Ролдан улыбнулся и кивнул на близстоящий пень. — Ну ты садись, рассказывай, как все прошло.

— Да у тебя все руки в крови! — заметил Виллис. — Опять ранили?

— Это не моя кровь. — Я скинул ранец, открыл и вытащил шесть небольших одноразовых ингаляторов. Бросил их между собой и напарниками. — АнтиПАГ. Нейтрализует действие газа любой концентрации на некоторое время.

— Да это, мать твою, просто охренительно! — воскликнул Ролдан, подбирая один ингалятор и присматриваясь к нему. — Действует три часа, после чего начинает ослабевать. Не панацея, конечно, но хоть что-то.

Виллис тоже взял один ингалятор и начал вчитываться в описание, которое, надо думать, уже всплыло у него в нейроинтерфейсе. Хмыкнул, покачал головой, но промолчал. Я вздохнул и присел на пень. Кислородную маску я снял еще на подходе к лагерю, поэтому пряный дымок от костра приятно щекотал нос, а аромат поджаривающегося мяса возбудил дикий аппетит.

— А руки-то чего в крови? — повторил вопрос Виллиса Ролдан.

— Пришлось потрошить медведя.

— Ты шутишь? — поднял бровь Ролдан.

Перк недоверчиво хмыкнул, а Виллис пристально посмотрел на меня.

— Пока вы тут развлекались с косулей, я один на один сошелся с огромным бурым медведем. Завалил его и выпотрошил, чтоб достать эти препараты.

Спутники молчали, по-прежнему не сводя с меня взгляда. Видимо, думали, что я засмеюсь и скажу, что все выдумал. Но мне не хотелось ни смеяться, ни оправдываться.

— Медведи — одни из самых опасных хищников Земли, — нарушил тишину Виллис. — Страшнее них разве что дикие кошки и крокодайлы.

— Крокодилы, — поправил его Ролдан. — Но он прав, Шой. Завалить медведя непросто даже нескольким людям, не говоря уже о том, чтобы сделать это в одиночку.

— Было нелегко, признаю. Но у нас же есть нейроинтерфейсы, значительно расширяющие возможности обычного человека, забыл?

— И чем ты его убил? Мечом? — кивнул Ролдан, опустив взгляд на ножны, болтающиеся у меня на ремне слева.

— Нет. Дал ему шелбан, он и откинулся, — с серьезным видом ответил я.

Лицо Ролдана было невозмутимым, но через несколько секунд он улыбнулся, а потом и заржал во весь голос. К нему быстро присоединился Виллис, а затем и Перк.

Даже я улыбнулся, хотя смеяться по-прежнему не было никакого желания. Лишь Гигеон сидел и отрешенно смотрел вдаль, словно его здесь и не было.

— Ты сказал, что препараты были внутри медведя, — уточнил Виллис, как только приступ смеха сошел на нет. — Но как такое возможно?

— Ага, а главное, зачем их было туда совать? — добавил Ролдан.

— Мужики, вы думаете, это я все придумал? — развел руками я. — Спросите у Кроноса в следующий раз.

— Локсы специально это сделали. Прятать вещи в обычных контейнерах теперь неинтересно, — проговорил Перк. — Ты ведь мог обойти зверя стороной или как-то обмануть, чтобы добраться до схрона. А так тебе ничего не оставалось другого, как убить его.

— Да, — кивнул я. — Все делается во благо зрелищности.

— Вот же сучьи выродки! — выругался Ролдан, покачав головой. — Совсем охренели! А потом куда они начнут добро прятать? В наши же задницы?

Все снова заулыбались, но к порыву смеха это не привело.

— Ты как, Перк? — спросил я, поглядев на азиата, который все свое внимание сконцентрировал на скворчащей туше. Я прямо чувствовал напряжение, возникшее между нами.

— Имеешь в виду, огорчен ли я на тебя за то, что ты дал мне по морде? — спросил он, по-прежнему не обращая на меня внимания.

— Да брось, Перк, — вставил Ролдан. — Ты получил по заслугам. На месте Шоя я б тебе еще пинка под зад дал, чтоб не тявкал на взрослых.

— Надеюсь, ты понял, почему так случилось? — спросил я.

Азиат шумно выдохнул и поморщился.

— Конечно, мне это не понравилось. И я зол на тебя. Но… — он снова поморщился и покачал головой. — Я не знаю, что на меня нашло, вернее, теперь-то уже понял, что это был газ, но… да, я повел себя, как настоящий говнюк, поэтому и получил по морде. Черт бы тебя побрал, Шой! Ты это хотел услышать?

— По большому счету мне, конечно же, плевать, что ты обо мне думаешь. Но ты, как и вы все, — я обвел взглядом Ролдана и Виллиса, — должны понимать, что мы все здесь заодно…

— Давай только не запевай песенку Лайсона, — перебил меня Ролдан, скривившись. — От его пафосных тирад блевать хочется. Как будто мы не понимаем, кто мы и что здесь делаем.

— Да, Лайсон идеалист, — кивнул Виллис. — Интересно, кем он был до войны?

— Звероловом, — сказал я.

— Да? — удивлено насупил брови он. — Никогда бы не подумал.

— Я знал одного зверолова, — произнес Перк. — Заносчивый тип был. Так и хотелось начистить ему харю. Хвастался, помню, регалиями, что он лучший зверолов по какому-то там рейтингу. На Мюне он все пытался изловить иссага. Это такой огромный зверь, мирный и пугливый, но если потребуется, то становится невероятно кровожадным. Так вот он выманил его, наставил везде энергокапканов, но иссаг не попался ни в один. Только поранился и разозлился. И потом откусил голову зверолову.

— Занимательный рассказ, — безрадостно улыбнулся Виллис.

— Что-то все твои истории с плохими концовками, — заметил Ролдан. — Только аппетит портишь. Что там с мясом-то? Долго еще колдовать над ним будешь? Сейчас сгорит все к чертям собачьим!

Перк не обратил внимания на упрек Ролдана, а продолжал сосредоточенно крутить вертел с тушей.

От запаха жарящегося мяса и разговоров о еде мой желудок снова начал требовать наполнения. Я достал галету, покрутил в руках и положил обратно. Пищу нужно экономить.

Еще минут пять поговорили о всякой ерунде, и Перк, наконец, объявил о завершении готовки. Первым попробовал сам, потом небольшой кусок отрезал Ролдан, за ним — Виллис и я. Для Гигеона оторвали целую ногу. Здоровяк взял угощение и принялся откусывать и меланхолично жевать.

Мясо местами сильно подгорело и было совершенно несоленым, но я уплетал крупные куски за милую душу. Через четверть часа добрая треть туши была нами прикончена.

Ролдан громко рыгнул, вытер жирное лицо тыльной стороной ладони, прислонился спиной к пню и заложил руки за голову. Улыбнулся и произнес:

— Молодец, Перк! Неплохо поели. Мясо хоть несоленое и подгорелое, но все лучше гребаной баланды, которой пичкают нас в жилом блоке. Прямо снова нормальным человеком себя почувствовал.

— Согласен, — кивнул Виллис, отложив недоеденный кусок в сторону. — В моем мире мясоедство не жалуют. Почти восемьдесят процентов населения — сплошь вегетарианцы. Да и дичи у нас нормальной не водится. Но я никогда не понимал, почему люди себе отказывают в столь простом и доступном удовольствии. При этом мясо изобилует витаминами, белками и полезными микроэлементами, которые в растительной еде не всегда можно найти.

— Да и вообще люди — хищники. Не хуже волков и тех же медведей. Вон посмотрите на Гигеона. Неужели такую гору мяса можно вырастить, питаясь одними сраными овощами? — усмехнулся Ролдан.

— Он генетически модифицирован, — сказал Перк. — Говорил, что на его планете, не помню уж, как она называлась, многих улучшали еще с рождения. Условия проживания, так сказать, обязывали.

— И, тем не менее, он — ни разу не гребаный вегетарианец. Вон как мясо поглощает.

— Ладно, остатками позавтракаем с утра, а остальное заберем с собой. Жареное мясо при более-менее нормальной температуре может храниться несколько дней, — сказал Перк, аккуратно срезая оленину с костей небольшими ломтями и складывая их в позаимствованный у меня старый рюкзак.

Я тоже набил живот до отвала. Так не ел, наверное, с начала войны. Меня даже потянуло в приятную дрему. Все же сытость — как наркотик.

— Я вот что думаю, мужики, — заговорил Ролдан, глядя в иллюзорное темное небо, на котором с приходом ночи даже высыпались редкие точки звезд. — Вот нас загнали в эту гребаную локацию. «Земля будущего», как назвал ее тот сучий выродок, если я правильно помню. Так вот, она ведь по-настоящему огромна. Просто невообразимо, мать ее, громадна! Не знаю, какая у нее площадь, но уж точно больше десяти квадратных километров, а может, и все тридцать. Вопрос у меня простой: как локсам удалось все это воссоздать? Я помню, что нас привезли в какой-то форт, окруженный стенами, но не помню, чтобы в нем были высокие и объемные строения. А тут целый город с искусственным небом, не говоря об лесных окрестностях. И это еще не считая других локаций с целыми экосистемами. Леса, болота, горы… Все это настоящее, а не голограммное, и все наполнено всяким инопланетным зверьем. Значит, локации спрятаны глубоко под землей. Но, во-первых, зачем нужно было все так усложнять, ведь размещать уровни куда проще на поверхности планеты, а не под ней? И, во-вторых, как во всем этом поддерживать необходимые условия? Вот эта ель, например, — он кивнул в сторону ближайшего дерева. — Она ведь выросла тут не за один день и даже не за год. Чтобы достигнуть таких размеров, ей потребовалось бы двадцать гребаных лет. Двадцать, понимаете?! И таких деревьев тут тысячи. И с остальным так же. Взять хотя бы вон тот город. Мы до него, конечно, еще не дошли, но уже отсюда видно, что он выглядит, как долбаный Фаур-Сити, только слегка покоцаный. Как все это локсам удалось создать и совместить?

Ролдан замолчал, и все задумались. Но тишину почти сразу нарушил Виллис:

— На самом деле во всем этом нет ничего удивительного. По поводу размеров локаций… здесь, скорее всего, использовалась технология растягивания пространства или, что более вероятно, конструирование подпространства. Не берусь утверждать, это лишь моя субъективная гипотеза.

— Растягивание пространства — вряд ли, — покачал головой азиат. — Если бы так было, то мы бы заметили. При растягивании деформируются и объекты, находящиеся в пределах этого пространства. Что-то я не заметил ни у кого из нас ни вытянутых рож, ни удлиненных конечностей.

— Поэтому я и говорю, что более вероятна технология конструирования подпространства.

— И что это за хрень такая? Что-то наподобие виртуальной реальности? — поинтересовался Ролдан.

— Не совсем. Подпространство настолько же реально, как и само пространство. Его с натяжкой можно назвать параллельным пространством, что тоже не совсем верно, хотя уже ближе к истине.

— Я слышал об этой технологии, но она, кажется, находится еще только на стадии разработки, — проговорил я.

— В Альрийской Федерации — да, но не в Империи, — покачал головой Виллис.

— Поясни, — попросил Ролдан.

— Это не так-то просто объяснить тем, кто плохо знаком с высокоуровневой физикой.

— Хочешь сказать, что мы недалекие?

— Нет. Но… хорошо, я попробую. — Виллис глубоко вздохнул и снова заговорил. — Представьте гипотетический куб пространства с тремя известными сторонами измерения — длиной, шириной и глубиной. Представили?

— А что тут представлять? Все это нас окружает, — сказал Перк.

— Верно. Все это — привычное нашему восприятию трехмерное пространство. К каждой из трех плоскостей примыкают две оставшиеся, образуя тем самым наш мир. То есть у нас имеется три константы, соединенные между собой, но при этом остающиеся самобытными. А теперь представьте, что к каждой из этих трех величин присоединяется еще одна, четвертая, причем у каждой константы она своя, не связанная с оставшимися двумя. На самом деле их может быть больше, но сейчас усложнять не будем, а введем только дополнительную четвертую. Представили?

— Смутно, — произнес Ролдан.

— Почти, — сказал я.

— Допустим, представил. И что дальше? — спросил Перк.

— А дальше самое интересное. Эта дополнительная четвертая величина или измерение, которое у каждой из трех известных нам констант свое, образует отдельную от всего плоскость. Но у нее тоже имеются свои три стороны, понимаете? Они прямо не связаны с нашими тремя, но соединяются косвенно, через одну из констант, ту самую, для которой являются четвертым измерением. И при этом образуется совершенно другое пространство. Параллельный мир, если говорить простыми словами. И как вы можете догадаться, таких миров может быть бесконечное множество.

— Сука! У меня сейчас мозги закипят, — выругался Ролдан.

Я тоже начал терять нить понимания, хотя смутная картинка все же перед глазами вырисовывалась.

— Продолжай, — попросил Перк.

— Но тут я углубился, поэтому вернемся немного к началу. Так вот, четвертая величина, которая примыкает к одному из трех известных констант… Суть технологии подпространства в том, что этой четвертой величиной заменяется одна из трех констант нашего мира. В итоге мы получаем новое пространство, а вернее, подпространство, потому что из трех известных нам констант оно имеет только две.

— Сучья наша жизнь, и как такое вообще можно было придумать?! — воскликнул Ролдан.

— Не только придумать, но и реализовать, — поучительно вытянул указательный палец Виллис. — И если наши ученые только-только до этого додумались, то имперцы смогли воплотить в жизнь.

— Попахивает бредом сумасшедшего, — прищурился Ролдан.

— Высокая наука всегда была прерогативой думающих людей, коих, как известно, меньшинство. Локсийцы, видимо, оказались чуть умнее и дальновиднее альрийцев, поэтому и опередили нас в сфере пространственных технологий, — развел руками Виллис. — Но я еще раз повторюсь: все это лишь мое личное мнение.

— А ты откуда обо всем этом знаешь? — спросил я, хотя уже давно догадался, что Виллис до появления в рядах армии Федерации был тесно связан с наукой.

— До поступления в армию я был ученым, — подтвердил мои догадки он. — Работал в области изучения межпространственных перемещений. Совет Федерации поставил перед нами цель — ускорить процессы гиперпространственных скачков, а также наладить более быструю связь между отдаленными мирами. Но про технологию конструирования подпространства я тоже знаю немало, все-таки работал в смежной области. У нас ходили слухи, что основу этой технологии наши промышленные шпионы выкрали именно у локсийцев, но на тот момент она была только на стадии начального проектирования, поэтому наши умы так и не смогли до конца разобраться во всех чертежах и формулах имперских ученых.

— Все-таки мы недалекие, — усмехнулся Ролдан. — Ну или как минимум — наши ученые.

— Дело не в этом, — недовольно поморщился Виллис. — Просто подход к научным изысканиям другой.

— И ты хочешь сказать, что локсы наплодили кучу параллельных миров, в каждом из которых разместили по уровню? — поинтересовался Перк.

— Да нет же, болван, — махнул рукой Виллис. — Подпространство — это не совсем параллельный мир, хоть и близок к его парадигме. Это как бы ответвление от мира-оригинала, но с некоторыми своими свойствами. Да и зачем создавать, как ты выразился, «кучу»? Достаточно одного подпространства.

Последние слова Виллиса заставили меня вспомнить подсказку Кроноса о свойстве Земли, о котором должен знать каждый землянин. Мне вдруг показалось, что я к ее разгадке стал чуть ближе, хотя и не понимал, в чем эта близость заключалась.

— Постой-ка, — нахмурился Ролдан. — Но уровней-то много, и все они разные.

— Ну и что?! Это не означает, что для каждой локации нужно создавать отдельное подпространство. Процесс его конструирования достаточно затратный и опасный. Все же манипуляции с пространственными константами — это не опыты в лаборатории. Создать всего одно стабильное подпространство — большое достижение. Что же касается особенностей каждого из уровней, то здесь нет ничего сложного. Технологии терраформирования придут на помощь. Были бы средства и ресурсы, а они у Империи имеются в достатке.

— Хорошо, допустим, ты прав, и мы находимся в подпространстве, — кивнул Перк. — Я даже могу представить, что в этом подпространстве построен огромный комплекс с уровнями, на каждом из которых проведен процесс, схожий с терраформированием. Или еще что-то подобное проделано. Но, ведь это, черт возьми, все равно другой мир! И законы здесь должны отличаться!

— Так в том и суть подпространства, что оно подчиняется тем же законам, что и мир-оригинал, ну… с небольшими отклонениями.

— И как эти отклонения обнаружить? — спросил азиат, и в голосе проскользнула тревога.

— Здесь может быть что угодно, — развел руками Виллис. — Другая скорость движения, иное падение света или еще что-нибудь похожее. Эти отклонения не всегда можно обнаружить без специальных приборов. Разница может заключаться даже в изменении структуры ДНК организмов или количестве хромосом в клетке.

— Изменение ДНК? — присвистнул Перк. — А ведь это серьезно. Такие вещи мутациями называются.

— Да брось ты! — махнул рукой Ролдан. — Во-первых, на самом деле неизвестно, так ли на самом деле. Виллис же сказал, что это всего лишь его гребаное предположение. Во-вторых, даже если все это правда и мы в параллельном пространстве…

— В подпространстве! — перебил его Виллис, начиная раздражаться.

— Да хоть в заднице у дьявола! — усмехнулся Ролдан. — Какая, мать ее, разница, где мы? У нас есть цель — выжить. На все остальное насрать!

— Но если… — не успокаивался Перк.

— Все, хватит! — обрубил Ролдан. — Башка уже пухнет от вашей пустой болтовни. Давайте лучше обсудим, что делать дальше. Шой, что скажешь?

— А что делать?.. Сейчас привал. Дальше я не пойду. Делать мне не хрен — по темноте бродить, — возмутился азиат.

— Да заткнись ты уже, говорливая обезьянка! — незлобно прикрикнул Ролдан.

— Это тебе лучше заткнуться, — прищурил узкие глазенки Перк, отчего стал похожим на слепого котенка.

— Ладно, успокоитесь, — резко сказал я, чуть подавшись вперед всем корпусом. — Перк прав, идти в ночь не имеет смысла. Выдвинемся утром… Ну как рассветет, то есть. Не знаю, как здесь все устроено со сменой суток, но если все так же, как и на Земле, то тьма начнет рассеиваться уже часов через шесть-семь. За это время мы должны как следует отдохнуть.

— Это смотря в каком регионе мы находимся. Вернее, какой именно регион сымитировали долбаные локсы, я имею в виду. Если южная часть планеты, то времени меньше понадобится. Если северная, то, может, и больше. Еще сезон тоже влияет.

— Судя по хвойному лесу и зверью, мы где-то в тайге, — предположил я. — Время года — позднее лето или начало осени.

— Возможно, — согласился Ролдан. — Тогда и рассвет настанет чуть позже.

— Как все сложно у вас, — покачал головой Виллис. — На Зеро погода неизменна почти в любой части мира. У нас даже горы — и те невысокие. На их вершинах температура всего на пять-шесть градусов ниже, чем на равнинах. Бывает сезон гроз два раза в год и иногда — период засухи. А так почти всегда тепло и солнечно.

— А Мюн скалиста и камениста, хотя и тропические участки тоже есть, — вставил азиат. — И зима к нам каждый год приходит, хотя и ненадолго задерживается. Магнитные полюса тоже сдвинуты, но не так сильно, как на Земле. Поэтому зимы короткие и теплые.

— Скучные у вас миры, — махнул рукой Ролдан. — То ли дело у нас, да, Шой?

— Надо ложиться спать, — сказал я, проигнорировав вопрос спутника. Спорить о том, чья планета лучше, у меня не было ни малейшего желания. — Нужно также определиться, кто первым останется на карауле. Сменяемся каждые два часа. Гигеон не в счет.

— Я останусь, — не раздумывая, вызвался Ролдан. — Все равно сон не идет.

Спорить с ним никто не стал.

Я примостился возле пня, снял шлем и подложил под голову ранец. Температура воздуха заметно снизилась, поэтому подполз ближе к костру. Сонливость, как липкая паутина, быстро обволокла мой разум, и я не заметил, как уснул.

* * *

Ветер дул прямо в лицо, принося свежий сладковатый запах ранних цветов. Мы шли по широкому лугу, подпираемому далеко впереди стеной густого леса. Справа изогнутой линией пробегала река, слева была проложена ровная магнитная трасса, уходящая вперед и врезающаяся вдалеке в массив леса. Пустая и тихая, словно всеми забытая. Почти на самом горизонте, чуть ли не пронзая небо, возвышались тонкие и толстые прямоугольники городских зданий. Среди них мельтешили черные точки мелких и крупных транспортеров и вились змейки монорельсовых поездов.

Мы — шли. Я, жена и две дочки.

— Скоро уже? — спросил я.

— Да, почти пришли, — кивнула жена.

— А ему понравятся наши цветы? — спросила младшая дочь. В руках она стискивала аккуратный букет из нескольких ярко-красных цветов. Их названия я не знал — никогда в этом не разбирался.

Как же она подросла, подумал я. Стала выше почти на две головы, и волосы заметно потемнели.

— Они ему всегда нравились, ты же знаешь, — ответила старшая. — Хотя я не помню, чтобы он обращал на них особое внимание… раньше.

Старшая тоже повзрослела. Лицо вытянулось, лоб открылся. Фигура стала более изящной и женственной. Да и выглядела она намного старше своих девяти лет. Наверное, мальчики уже начинают на нее засматриваться.

— Мам, а можно я ему секрет расскажу? — спросила младшая, чуть улыбнувшись.

— Конечно, милая. Все, что угодно. Я сама ему все секреты рассказываю. Потому что он умеет их хранить как никто другой.

Старшая ничего не сказала, только вздохнула. Задумчиво смотрела вперед, чуть прищурившись.

Некоторое время мы шли молча. Я наслаждался видами природы, от которых так отвык. Вдыхал воздух полной грудью и подставлял лицо теплым лучам солнца.

— Это здесь, — сказала Эрика, и мы остановились.

Посреди луга стоял огромный камень, высотой — немногим ниже меня. Темный и тяжелый, он казался здесь чужеродным. Оникс, наверное, или что-то подобное. Правый его край был скошен, а левый составлял прямой угол, заточенный почти до бритвенной остроты.

Это был памятник. Посередине выдолблена крупная надпись: «Рогинев Шой», чуть ниже наклонным, размашистым шрифтом была выведена эпитафия: «За семью, за свободу, за надежду». А еще ниже: «2687–2719 гг.» У подножия камня лежали сухие цветы… много сухих цветов.

Я встал перед ним, не в силах отвести взгляд. В сердце прокралась тревога. Ветер ерошил мои волосы и ласкал щеки, солнце припекало голову. Издалека доносились звуки леса, жужжали какие-то насекомые. Я же был спокоен, как никогда.

— Он хотел, чтобы мы похоронили его в поле. Всегда так говорил. — Жена выдавила улыбку. — Не хотел лежать там, где много народу.

Я кивал, неотрывно глядя на первую надпись.

Младшая присела к подножию камня, убрала сухие цветы и положила принесенный букет.

— Привет, пап! А у меня для тебя есть секрет. — Повернулась к нам и нахмурила бровки. — Только вы не подслушивайте, ладно? Я только папе его расскажу.

— Да никто тебя не слушает, — заверила ее старшая.

Младшая снова повернулась к памятнику и начала что-то шептать.

Старшая просто стояла и смотрела, задумавшись.

— Памятник ручной работы, — продолжила Эрика, и я опять кивнул. — Я уверена, ему бы понравился.

— Сколько времени уже прошло, как… ну как это случилось? — спросил я.

— Три года, — пожала плечами Эрика. — Но мы все равно продолжаем ходить сюда почти каждый месяц. Даже зимой. Это место издалека хорошо видно. От памятника, конечно, только макушка остается, но мы его еще никогда не теряли.

Настала тишина, даже младшая дочь перестала шептать. Старшая потерла глаза и прижалась к матери. А я… я как будто стал немного отдаляться от них, хотя по-прежнему стоял на месте.

Я понимал, что могила передо мной — моя, но меня это почему-то совершенно не тревожило. Я знал, что погиб. Погиб три года назад за сотни световых лет от дома. Погиб на чужой планете. Арена забрала меня. Как и всех, кто на нее когда-то выходил.

— На самом деле это просто памятник, а не могила, — зачем-то стала объяснять жена. — Там, под землей, нет его праха. Они сказали, что он пропал без вести. Как и многие из его взвода. Почти все, сказали они. Прислали короткое сообщение с сухими соболезнованиями. И все. Но знаешь, что самое интересное… война-то закончилась, а он не вернулся. — Голос у жены дрогнул, но она не заплакала, хотя и была близка к этому.

Снова настала тишина. Старшая присела к подножию памятника и что-то тихо сказала.

— Ладно, хватит на сегодня, — произнесла Эрика. — Поговорили с папой немного и хватит. Пойдемте. — Коснулась ладонью скошенного угла камня, как будто по плечу похлопала, и чуть громче произнесла: — Ну все, девочки, пойдемте.

Дочки встали — сначала младшая, а потом и старшая.

— Прощай, пап. Не грусти тут без нас. Мы еще придем, — сказала младшая.

Старшая молча кивнула и натянуто улыбнулась. В глазах стояли слезы, но видно было, как она борется, сдерживая горе внутри себя.

Некоторое время они постояли, склонив головы, а потом повернулись ко мне спинами и пошли прочь. Мне тоже нужно уходить. Я попытался двинуться с места, но не смог. Какая-то невидимая сила схватила меня за ноги и не отпускала.

— Эрика, девочки! — крикнул я им вслед, но они не отреагировали. Как будто не услышали.

Страх холодной змеей заскользил у меня по спине. Во рту пересохло, в голове застучало. И я остро ощутил нежелание оставаться здесь.

— Эрика, постойте! Я пришел с вами, и уйти должен тоже с вами, — еще громче прокричал я, вытянув в их сторону руки. Но они даже не обернулись. Их фигуры быстро удалялись. Вот только что нас разделяло всего несколько шагов, как вдруг они уже оказались намного дальше.

Я открыл рот, чтобы вновь позвать их, но не смог произнести ни слова. Голос исчез. Я уже не мог ни шевелиться, ни говорить. Только смотреть. Перестал даже ощущать ветер и запахи цветов. Солнце куда-то пропало, стало пасмурно и холодно. Да и краски вокруг утратили былую яркость, и выглядели теперь смазанными, ненастоящими.

Три родных мне человека уходили все дальше. С каждым мигом их силуэты становились все меньше и меньше. А потом и вовсе растворились.

Я и мой памятник, под которым даже не было могилы, остались наедине друг с другом.

* * *

Я резко распахнул глаза и приподнялся на локтях. Ноги и лицо припекало — костер в шаге от меня разошелся так, словно в него подлили горючего. Я даже вспотел.

— Ты чего дергаешься, Шой? Укусил кто-то? — спросил Перк, с удивленным прищуром глядя на меня.

Я посмотрел на него, и в какой-то миг мне показалось, что я вижу Нойса. Но потом моргнул, и лицо Перка снова вернулось на свое место.

— Сон… приснился, — сдавленным голосом произнес я, радуясь, что вообще способен говорить.

— Знакомо, — протянул азиат. — Мне тоже пару раз кошмары снились. Был даже такой сон: как будто я вернулся домой, захожу в комнату, а там все мои родственники мертвые лежат, представляешь? Смотрю на руки, а они у меня в крови. Словно я убил всех. Кричать начал и проснулся.

— Ролдан-то где? — спросил я, проигнорировав его рассказ.

— Спит. Больше часа назад сменил его. Да и ты ложись. Рано вскочил. Спать и спать еще.

Я огляделся. Ролдан спал по ту сторону костра в шалаше, подложив руки под голову и отрывисто похрапывая. Рядом с ним, свернувшись в позе эмбриона, расположился Виллис. Одну руку он сунул под голову, второй обнял копье. Гигеон сидел на своем прежнем месте, свесив голову и шумно сопя. Снять экзо-нарукавники он так и не потрудился.

Глянул на небо. Темное полотно с редкими мерцающими точками искусственных звезд на приближающийся рассвет даже не намекало. Ночь была еще в полном разгаре.

Я снял флягу с ремня и сделал три небольших глотка. От сухости во рту это спасло, но от жажды — нет. А ведь воду нам тоже где-то нужно будет раздобыть. Этой фляги, рассчитанной на три четверти литра, вряд ли надолго хватит.

Я отдвинулся от костра и сразу же ощутил прохладу. Тревога и страх, навеянные сном, все еще крутились в голове, но я упорно старался их игнорировать. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, зашел в нейроинтерфейс в раздел «Способности» и ткнул в «Телепатию». До конца активации оставалось еще долго — семь часов и сорок четыре минуты. Потом заглянул в «Метаданные» и сверился с состоянием здоровья, которое показывало 88 %. Восстановление шло полным ходом. Пошевелив правой рукой, я не ощутил ни боли, ни скованности. Разве что кожа была немного стянута в местах укусов.

Собрался уже закрыть нейроинтерфейс, как мое внимание привлек параметр «Возраст». В подпараметре «биологический» было указано, что он составляет 30 лет и 2 месяца. Получается, что я за последние сутки «помолодел» еще на целый месяц! Но это же… абсурд! Как такое возможно?! Когда я в первый раз обнаружил эту особенность, то счел ее сбоем в системе. Но вот она произошла опять!.. Либо сбой повторился, либо… я действительно молодею. Но если последнее верно, то с какой стати это начало происходить? Неужели сам нейроинтерфейс каким-то причудливым образом стал обновлять мои клетки? Сомнительно.

После недолгих размышлений я решил пока что не делать поспешных выводов. Нужно понаблюдать еще.

Благодаря улучшению нервной системы, я быстро успокоился, и уже через несколько минут начал засыпать. Но сон не спешил переходить в глубокую фазу, я завис в пограничном состоянии.

И тут раздался волчий вой — звук, от которого кровь стыла в жилах, а волосы дыбом вставали на голове. И будь ты хоть трижды уверенным в себе и четырежды сильным, к этому дикому вою равнодушно относиться не получалось.

Сначала я подумал, что мне это померещилось, но вой повторился, притом намного ближе, и я невольно распахнул глаза. Волки вышли из тьмы, как призраки. Я вскочил на ноги, краем глаза посмотрев на Перка, который, свесив голову, спокойно спал, прислонившись к пню.

— Волки! — заорал я. — Волки! Волки!

Огромный серый зверь бросился на меня, распахнув зубастую пасть. Я резко увернулся и ударил по нему мечом, который вытащил за миг до этого. Но клинок не задел даже шерсти. Второй зверь клацнул зубами прямо перед лицом, я ощутил даже теплые брызги слюны на лбу и щеках. Отпрыгнул назад, ударив наотмашь, и на этот раз лезвие прочертило кривую линию на шее врага.

— Сука! — услышал я возглас Ролдана, а в следующее мгновение увидел, как он выпрыгивает из шалаша, размахивая руками. Обнажить оружие, видимо, еще не успел.

Виллис тоже проснулся и уже вонзил предусмотрительно оказавшееся рядом копье в бок зверя. Животное жалобно заскулило, но его «крик о помощи» быстро утонул в злобном рычании сородичей.

Я выдвинул лезвие в экзо-наруче и махнул им в сторону прыгнувшего на меня третьего зверя, но тот оказался довольно проворным и увернулся. В сантиметре от правой ноги клацнула челюсть первого волка, и я рубанул по нему мечом. Животное отскочило, хищно оскалив пасть, но клинок все же задел его подбородок. Урона это не нанесло, но хищника разозлило. Он тут же бросился на меня, и я ловко ушел в сторону.

Через миг я ощутил сильный толчок сзади, а потом ощутил клокочущее дыхание у затылка. Подался вперед, споткнулся, но удержался на ногах. Завертелся вихрем, а справа от меня звонко клацала волчья пасть, пытаясь добраться до шеи. Я нанес резкий удар клинком экзо-наруча, и лезвие вошло точно в пасть зверя, проткнув голову насквозь.

Энергоресурс +1200

Скинул волка на землю, ощутив облегчение. Но обрадоваться победе не успел — сразу два зверя бросились на меня спереди и слева. Я отпрыгнул назад, взмахнул мечом и нанес глубокий порез на спине одного их хищников. Второй волк, приземлившись рядом и поняв, что не достиг цели, повторил бросок, но я оказался чуть быстрее и вонзил в его шею меч.

Энергоресурс +1200

Сбросил тело и обернулся. Сразу два зверя метили в меня, но одного тут же перехватил Гигеон, насадив на штырь своего экзо-нарукавника, а второго отвлек Виллис. Неподалеку раздался хлесткий звук удара кнутом, а за ним — волчий визг. Это развлекался Перк.

— Ах ты ж сука, твою мать! — услышал я вопль Ролдана и повернулся к нему.

Мой напарник перекатывался по земле, а его левую ногу со злобным рычанием трепал здоровенный волк. Он отчаянно бил по нему мечом, но короткий клинок не дотягивал до обидчика.

Оказавшись временно вне боя, я прицелился и метнул в зверя кинжал из экзо-наруча. Как только клинок вонзился в спину хищника, я со всей силы рванул его на себя, а сам бросился к нему с вытянутым вперед мечом. Волк упал на землю, кувыркнулся, но я был уже рядом, сначала рубанул ему по шее, а потом вонзил лезвие точно пасть.

Энергоресурс +1200

Справа на меня несся еще один зверь, но хлыст Перка заставил его передумать, смачно ударив по спине и сбив траекторию движения. Волк упал и юзом покатился к ногам Виллиса, где и нашел свою смерть, пронзенный копьем.

Три зверя остались живы, но нападать больше не решились. Заскулив, они бросились врассыпную и через миг скрылись в темноте леса.

— Сука! Сука! — ревел Ролдан, стискивая левую ногу чуть выше колена. Штанина ниже была изодрана в клочья, а из раны сочилась кровь. Нога, конечно, не превратилась в месиво, но досталось ей все равно не мало.

Я подскочил к Ролдану, он отмахнулся от меня, сморщился и крикнул:

— Я тут разберусь. А вы догоните этих шавок и прикончите к гребаной сучьей матери! — потом повернулся к Перку и заорал: — А ты какого хрена их упустил?! Ты должен был стоять на карауле! Почему ты, мать твою, уснул, долбаный идиот?!

— Я… — виновато развел руками азиат, но больше сказать ничего не смог.

— Головка от ху…

— Ладно, Ролдан, успокойся, — осадил я напарника, повернулся к Перку: — Помоги ему.

— Убери свои мелкие ручонки, сучий выродок! — гаркнул Ролдан на азиата, как только тот наклонился к нему, чтобы помочь с перевязыванием раны. — Иди догоняй волков. Может, хоть задницу твою тощую они искусают, чтобы не сидел больше, а на стреме нормально стоял!

— Хочу заметить, что догонять зверей нецелесообразно, — вставил Виллис.

— Да и ты заткнись, умник хренов!

— Ролдан, остынь, — повысил голос я.

Напарник шумно выдохнул и покачал головой. Подтянул к себе рюкзак, начал шарить в нем. Через миг вытащил препараты и принялся обрабатывать рану, злобно бухтя под нос.

— Я прикорнул-то всего… — начал было оправдываться азиат.

— Он прав, Перк, — перебил его я. — Прав во всем. Ты не должен был спать на карауле. Если бы не кошмар, из-за которого я проснулся, а потом долго не мог уснуть, то была бы беда, понимаешь?

— Да понимаю я все! — почти прокричал Перк.

— Ни хрена он не понимает! — вставил Ролдан. — Если я сейчас заражение подхвачу, ты, сука, мне всю свою аптечку вывалишь, понял?! Мало тебе Шой по рылу дал, надо было тебя самого в землю зарыть.

— Все. Хватит! — отрезал я. — Заткнитесь все!

— Да мы сами-то не хуже волков. Грыземся, готовы глотки друг другу перегрызть, — сказал Виллис.

— Ты-то хоть помолчи, — бросил я на него недовольный взгляд.

Виллис поднял руки ладонями вперед и покачал головой, давая понять, что влезать в дискуссию больше не намерен.

Я тяжело вздохнул и присел на пень, негромко произнес:

— Ладно, пошумели и хватит. — Посмотрел на небо, на котором появились первые признаки рассвета и сказал: — Часа через два начнет рассветать, а еще через час можем отправляться. Сейчас ложитесь и поспите еще, а я останусь на карауле.

— Уснешь тут, конечно, — безрадостно усмехнулся Ролдан, повернулся к Перку и ткнул в его сторону пальцем. — А ты, сука, вообще больше чтоб не спал! Всю ночь напролет стоять будешь, и только попробуй мне хоть один глаз прикрыть, косоглазая обезьяна!

— Ты палку-то не перегибай, — уже смелее произнес азиат и вытянулся во весь свой небольшой рост.

— Да идите вы к черту! — махнул руками я и опустился на землю. Потер лицо, отхлебнул из фляги воды. Нащупал в кармашке осколок кристалла Эффо и решил «просканировать» окрестность пси-взором.

Напарники еще негромко переговаривались, но я их не слушал. Мое внимание поглотила пси-картина. Заметил я три медленно удаляющиеся точки — это, должно быть, были сбежавшие от нас волки. Но меня тут же отвлекло распростершееся темно-зеленое пятно недалеко от нас. Вернее, даже не пятно, а туча, которая медленно расширялась и уже почти дотянулась до нашего лагеря. Через миг я понял, что это был ПАГ.

— Черт, ПАГ!.. — чуть ли не прокричал я от изумления.

— Что «ПАГ»? — раздраженно спросил Ролдан.

— Да, Шой, не мог бы ты изъясняться понятнее? — поддержал его Виллис.

— Облако ПАГа подбирается к нам.

— Облако ПАГа? — переспросил Ролдан, недоуменно глядя на меня. — Что за хрень ты несешь?

— Бред, — тихо протянул Перк и покачал головой.

— Но ведь этот газ стелется по низинам — мы же к такому выводу пришли, — сказал Виллис. — И мы сейчас находимся на возвышенности.

— Похоже, не только по низинам, — сказал я, не выходя из режима пси-обзора. Темно-зеленая туча разрасталась, до нас ей оставалась пара десятков метров.

— Может, темнота как-то повлияла, — предположил Перк, — или смена давления?

— Сука! Этого нам как раз не хватало для полного счастья! И что будем делать? — раздраженно бросил Ролдан.

— Уходить надо, — сказал Виллис. — Подняться выше или отойти подальше в сторону. Только более высоких мест я не припомню в округе.

— Отходить мы никуда не будем, а пойдем дальше. Через низину, — произнес я.

— Не получится, — покачал головой Ролдан. — Мне нужно время, чтобы нога немного зажила. Регенерация у меня улучшена, да вдобавок я регенератор еще вколол, так что много времени это не займет. Но подождать хотя бы полчаса надо.

— Нет-нет, ждать мы не можем, — замахал руками Виллис. — Если облако ПАГа вот-вот уже будет здесь, нам придется применить антиПАГ. А тратить его, сидя на месте, расточительно и нецелесообразно. Неизвестно, насколько обширно это облако, и может так получиться, что препарата нам потребуется куда больше, чем мы можем себе позволить. А где его раздобыть еще — мы не знаем.

— Так что, предлагаешь бросить меня здесь, умник ты хренов?! — возмутился Ролдан. — Я наступить на ногу не могу. Пара шагов — и из раны снова хлынет кровь.

— Тебя понесет Гигеон, — сказал я, и мы вчетвером почти одновременно обернулись на здоровяка.

Гигеон сидел в стороне возле шалаша. Глаза его были закрыты, грудь размеренно поднималась и опускалась. А еще он едва слышно похрапывал. Более умиротворяющего зрелища представить было сложно.

Кто-то отрывисто хохотнул, я тоже невольно улыбнулся.

— Я ему, мать вашу, даже завидую, — усмехнулся Ролдан. — ПАГ не действует, силы — хоть задницей жуй, ни одна тварь его одолеть не может, да и башка ни о чем не болит. Благодать, твою мать!

— Давайте поторопимся, — напомнил Виллис.

Собрались мы быстро. Затушили костер, закидав мокрой хвоей. Разбудили Гигеона и вежливо попросили его понести Ролдана, на что здоровяк беспрекословно согласился. Я раздал всем, кроме Гигеона, по ингалятору антиПАГа, сам же пока нацепил кислородную маску. Препараты, как это у нас давно повелось, следовало экономить.

Ролдан, Виллис и Перк вдохнули нейтрализующего токсин вещества, и мы двинулись по уже известному направлению — к городу.