Глава 2
Глава 2
Примерно через 20 минут полицейские вернулись. Они снова обошли дом и заглянули в окна. Я слышал их шаги и разговор, но не смог разобрать ни одного слова. Должно быть, их вела интуиция. Потом они исчезли.
Я закурил, думая о том, что отсюда нет выхода. Весь район наверняка окружен полицией. Но, может быть, я могу просто сидеть и ждать, пока они уйдут. Я могу поспать здесь, в тепле. Если я не буду выходить отсюда, они решат, что я сбежал, и не станут меня больше искать. Но куда мне потом идти?
Что мне делать? Ни на один из этих вопросов нет ответов, только головная боль.
Одеяло все время сползало с бедер, и я не мог нормально двигаться. Тогда я взял ножницы и прорезал дыру в голове. Получилось что-то вроде накидки. На кухне я нашел веревку и связал себя ею. Теперь мне нужно было высушить одежду. Я включил небольшой обогреватель и повесил веревку перед ним. Затем я прополоскал одежду в ванной, развесил ее и поставил обувь перед радиатором. Мой кошелек был похож на старую губку. Я вытащил деньги и разложил их на комоде, чтобы просушить, у меня было 170 долларов.
Тогда я вспомнил о радио и включил его погромче, приложив ухо прямо к динамику. Первой программой был джаз. Затем диктор зачитал рекламу, сообщил, что сейчас 9:45, и музыка началась снова.
Я настроился на другие станции, но ни одна из них не передавала новостей. Может быть, я услышу что-нибудь в 10:00. Выключив приемник, я отправился в библиотеку и начал просматривать книги. К моему удивлению, две полки были заставлены книгами одного и того же автора, Мэри Шеннон. Там было около 100 таких книг, совершенно новых. При ближайшем рассмотрении одни и те же названия повторялись по пять-шесть раз. Среди них есть на испанском, французском и итальянском языках. Остальные — на английском. Почти у всех книг были красочные обложки с изображением хорошеньких девочек в колыбельных платьях или юношей в форме.
Имя Мэри Шеннон звучало знакомо, но я не помню, чтобы читал какую-либо из ее книг, поскольку не очень люблю романы. Так что, возможно, я оказался у нее. Иначе откуда у хозяина бунгало столько переведенных книг?
Я присел у газового радиатора и закрыл глаза, пытаясь успокоиться, но тревожные мысли не давали мне покоя. Что, если писательница или ее семья появятся? Как бы я тогда отреагировал? Я бы взял в заложники тех, кто пришел ко мне. Или объяснил бы им всю абсурдность моей ситуации и умолял бы не отпускать меня. Но у меня нет оружия. У меня не было даже приличного ножа, кроме тех, которые я нашел в кухонном ящике. Конечно, никто бы не поверил в мою историю. Даже если бы кто-то рассказал мне правду о том, что произошло со мной несколько часов назад, я бы и сам не поверил.
Было уже почти десять часов. Я снова включил приемник и приложил к нему ухо. Шли новости.
Первыми в эфир вышли события в Вашингтоне и снежная буря на востоке.
Позже диктор объявил:"А теперь местные новости. Согласно полученной нами информации, в настоящее время ведется розыск Стаффорда Рея, моряка, проживающего в Сан-Франциско. Шляпа, очень похожая на ту, что носил Стаффорд, когда его видели в последний раз, была найдена полицией на рассвете возле станции Сакраменто. Другие следы, найденные рядом с путями, могут указывать на то, что Стаффорд спрыгнул с поезда. Полиция считает, что он может скрываться в городе или в его окрестностях. Все дороги контролируются местной полицией.
Рея разыскивали потому, что он был свидетелем убийства офицера полиции Джона Росса, который был убит после ссоры в своей квартире. Полиция прибыла на место происшествия после того, как соседи Джона вызвали полицию, но не смогла поймать убийцу. Убийца скрылся с места преступления. Когда патрульные постучали в дверь квартиры, но никто не ответил, им ничего не оставалось, как открыть дверь и обнаружить, что Росс заколот ножом. Двое жильцов узнали Стаффорда, который сначала зашел в соседний паб, но вскоре скрылся через служебный вход.
Стаффорд Рей жил в том же доме. Его жена находится в Лас-Вегасе, и, как полагают, рассматривает возможность развода. Когда его видели в последний раз, он был одет в бордовый костюм, галстук того же цвета и белую рубашку. Ему 27 лет, рост около 180 см, вес 80 кг.
У него светлые волосы и голубые глаза. Полиция считает, что у него были синяки и ссадины на лице и руках после драки с жертвой.".
Моя песня закончилась. Боль в груди была мучительной. Орудие убийства не описано, и, похоже, никто им не интересуется. Если он знал о черном ходе и пожарной лестнице, то убийца должен был быть знаком с нашим домом. Но никто никого не видел. Все, что я знал, — это то, что Росс мертв, и поэтому я сделал самое глупое, что мог сделать, — убежал. Для меня это было почти безнадежно.
Выключив приемник, я пошел на кухню, выпил большой стакан воды, завернулся в одеяло, лег на диван и тут же уснул — столько часов беготни дали результат.
Когда я проснулся, дождь все еще шел, а ветер рвал оконные жалюзи. Время было три часа, но мне показалось, что я проспал всего несколько минут. Я был весь в поту, а одеяло обвилось вокруг моего тела, как будто я кружился во сне.
Я лежал некоторое время, размышляя о прекрасном сне, который только что видел, и уже собирался закурить сигарету, когда услышал звук захлопнувшейся за окном машины.
Я скатился с дивана и осторожно подполз к окну. Нет, это была не полиция. Перед автомобилем стояла молодая женщина.
Я не мог ни спрятаться, ни убежать. На мне было только одеяло.
Все, что я мог делать, — это смотреть на нее. Женщина как-то неуверенно стояла на ногах. Но она снова взяла в руки руль и погнала машину в гараж.
Я бросился на кухню. Ведь как только женщина войдет в дом, она обнаружит открытую банку говядины и свежесваренный кофе. Я должен был убедиться, что она не успеет побежать за помощью.
Двигатель заурчал, и раздался стук о бетонный пол. Дверь гаража захлопнулась. Сердце колотилось, я стоял за дверью и ждал, но женщина не появлялась. Я поспешил к окну гостиной, думая, что она вышла из гаража, чтобы войти через парадную дверь. Но ее там не оказалось. Тогда я побежал обратно на кухню и приложил ухо к двери, надеясь что-нибудь услышать. Может быть, она доставала свои сумки из багажника. Тем временем я продолжал слышать низкий гул мотора, заглушаемый шумом бури.
Может, она увидели разбитое стекло и в страхе убежала? Нет, это было маловероятно. Но в чем тогда дело?
Я продолжал ждать, все больше волнуясь, но все, что я слышал, — это монотонный звук мотора. Внезапно я почувствовал сильный запах выхлопных газов. Возможно, женщина собиралась покончить с жизнью.
Я повернул ключ и осторожно открыл дверь. Несмотря на разбитое окно, гараж был наполнен выхлопными газами. В гараже было темно. Но внутри никого не было. Я пригнулся и только тогда увидел женщину. Ее голова была спрятана под бампером.
Я подбежал к машине и выключил зажигание. Из-за газа было трудно дышать.
Затем я быстро поднял женщину и вынес ее из гаража на кухню. Она была высокой, без сознания и очень тяжелой. Наконец я донес ее до кровати, положил на нее и открыл окно. Губы у нее были накрашены, и я не мог определить, синие они или нет, но мне показалось, что цвет лица у нее нормальный. В комнату вместе с ветром залетали капли дождя, и атмосфера быстро привела ее в чувство.
Да, если бы я оказался на пять минут позже, она могла бы умереть.
Возможно ее ударила захлопнувшаяся дверь гаража. Но тут я вспомнил ее нетвердую походку и придвинулся ближе к ее губам. Не оставалось сомнений, что Мэри Шеннон (если она действительно была Мэри Шеннон) любила выпить. Я не знал, как отреагирует ее организм на смесь алкоголя и выхлопных газов, но не сомневался, что, когда она протрезвеет, будет ужасно себя чувствовать. Сняв ей обувь, я открыл дверь в ванную, но тут она начала икать. Я тут же стащил ее с кровати и потащил к раковине. Лишь когда я положил ее обратно на кровать, она открыла глаза. Но увидев меня, снова закрыла глаза и издала стон:
— О, Боже.
Затем она попыталась поправить юбку. Мне пришлось помочь ей. Я прошел в гостиную и зажег сигарету. Мне казалось, что я смогу найти общий язык с этой женщиной, но я снова начал беспокоиться о полиции. Если полиция вернется и увидит открытую дверь, я пропал. Кроме того, стемнеет только через три часа.
Я вернулся в спальню и увидел женщину. Она была высокой, стройной, с короткой светлой стрижкой, на вид ей было около тридцати лет. Блузка и юбка были из тонкой шерсти, в ушах — золотые серьги, на руке — дорогие часы. У нее было очень красивое лицо.
Я приготовил кофе на кухне и отнес чашку в спальню, где она сидела на кровати.
— Выпейте чашечку кофе, — предложил я.
Она вздохнула:
— Я думала, что ты мне снишься.
Она совсем не выглядела испуганной. Опасность миновала. После кофе я протянул ей зажженную сигарету. Она сделала несколько затяжек и вдруг посмотрела на меня:
— Что случилось?
— Я вытащил тебя из-под машины в гараже. Очевидно, вы застряли в дверце машины и были оглушены.
Женщина положила руку на затылок и сморщила нос от боли:
— Да, да, я помню, я обо что-то ударилась. Мотор продолжал крутиться. Я пыталась его выключить, но, кажется, потеряла сознание.
— Я так и подумал.
Она посмотрела на меня и покачала головой
— Передо мной все как в тумане. Вы говорите как ангел-хранитель, но кто вы на самом деле? Как вы сюда попали?
— Я Рей. А попал внутрь, взломав дверь.
— Вы и есть тот парень, которого ищет полиция. Все дороги перекрыты.
— Они проверяют машины?
— Нет, они просто останавливают, чтобы посмотреть в окно, и я не помню, насколько тщательно они проверяли, потому что, когда я их увидела, мне потребовалась вся моя сила, чтобы скрыть тот факт, что я был пьяна.
Я налил ей вторую чашку кофе.
— Почему они искали вас? — спросила женщина.
— Подозревают, что я убил полицейского.
Она подняла голову:
— Кажется, я читала об этом в газете. Вы убили его в драке сегодня утром?
— Возможно, — я поставил стакан на комод, — как вы себя чувствуете?
— Очень плохо… Спасибо, что спасли меня из гаража. Вы спасли мне жизнь.
— Вы никого не ждете?
— Нет, а почему вы спрашиваете?
— Мне нужно знать. Это ваш дом?
— Да
— Вы, должно быть, Мэри Шеннон.
— Да, Мэри Шеннон, писательница-неудачница.
— Я не понимаю вас.
— Все в порядке. Неписатели не понимают писателей. Мы не говорим на одном языке. Вы ведь понимаете, да?
— Нет, но меня это совсем не беспокоит. Я только надеюсь, что вы не уйдете отсюда, и не вызовите полицию.
— Угрожаете?
— Мне плевать на угрозы, я не хочу причинять вам неприятности, но если вы будете вести себя не так, как нужно, мне придется связать вас.
— Что вам это даст?
— Если я не буду покидать это бунгало, полиция поймет, что я проскочил мимо блокпоста, и снимет его. И тогда я смогу сбежать.
— Неужели вы не понимаете, что все это напрасно? Вам лучше сдаться.
— Чтобы меня посадили на электрический стул или дали пожизненный срок? Нет, мне такой вариант не нравится.
— Но рано или поздно тебя поймают, и ты это знаешь.
— Я не хочу представлять, что произойдет.
Но если я попаду в их руки, я умру, так что мне придется жить сейчас, а когда закончится этот день, я буду жить ради следующего.
Она вздохнула.
— Ну, я только схожу в гараж за сумочкой. Или вы меня не отпустите туда?
— Сходим вместе. Вы можете встать?
— О, я чувствую себя гораздо лучше. Но у меня ужасно болит голова.
Мэри надела туфли и встала, уверенно держась на ногах. Мы прошли через кухню.
— Подождите здесь, — сказал я у двери. — Я принесу вашу сумочку.
Не желая терять ее из виду, я зашел в гараж, но она не собиралась убегать.
Я протянул Мэри сумку, она достала таблетку аспирина, включила кран в раковине, налила стакан воды и выпила таблетку. Затем мы вернулись в гостиную. Я снял одежду с веревки. Нижнее белье и рубашка были практически сухими, но моя одежда все еще оставалась мокрой. Я повернулся к Мэри, и мне почему-то вдруг показалось, что она пытается выбраться через окно, и я бросился на нее. Но она спокойно подошла к зеркалу и стала подкрашивать губы.
Она посмотрела в зеркало и спрятала помаду в сумку. Мэри была очень элегантной и невероятно спокойной.
— Вы не из трусливых, — сказал я, улыбаясь.
–"Уже нет", — сказала она, поправляя прическу. — Это плохо?
— Я так не думаю.
— Я дважды была замужем, и оба раза ничего не вышло. Сейчас мне 30 лет, и я одна. Я даже перестала писать. Так что мне нечего бояться, Рэй.
— Интересно. Но даже не думайте выходить из дома.
— С чего бы мне уходить? Это ведь мой дом, не так ли? Кроме того, я не хочу, чтобы меня выгнал гладиатор в шутовском наряде.
