Низший 7

Дем Михайлов, 2020

Безымянный мир, где рождаешься уже взрослым и в долгах. Мир, где даже твои руки и ноги тебе не принадлежат, а являются собственностью бездушной системы. Безумно жестокий мир, где жизнь не стоит ни единого сола, где ты добровольно низший со стертой памятью, где за ошибки, долги и преступления тебя лишают конечности за конечностью, медленно превращая в беспомощного червя с человеским лицом… Мир со стальными небом и землей, с узкими давящими стенами, складывающимися в бесконечный стальной лабиринт. Мир, где в торговых автоматах продают шизу и дубины, где за тобой охотятся кровожадные безголовые плуксы, а самая страшная участь – превратиться в откормленную свинью..

Глава вторая

Огромная бетонная коробка была поделена на одинаковые по размеру закутки с невысокими перегородками. В каждом закутке неудобный стул, экран, иногда старомодная клавиатура и неизбежные тупые мотивирующий и веселящие разноцветные наклейки повсюду. Ну еще столь же неудобный стул для посетителей — в крайние кабинки. Веселый домик для работящего таракана.

И еще один домик, стеклянный, этакий аквариум для важно надутого таракана по прозвищу «мелкий босс», был расположен прямо на стене, имел отдельный вход и, конечно, прекрасный обзор на весь рабочий зал забитый таракашками помельче. В этом стеклянном домике я и сидел, с удобством расположившись на кресле посетителя и, прихлебывая горячий скверный кофе из хозяйского бокала, с любопытством наблюдал за рабочим процессом одного из крохотных филиалов глобальной компании занимающейся всем подряд и в том числе муниципальным жильем, очисткой зараженных земель, авиа и морскими перевозками.

Когда мне надоедало наблюдать за залом, я ненадолго отворачивался и, приложив лезвие особого ножа, слегка нажимал, отрезая еще одну дольку от большого пальца правой руки сидящего напротив парализованного хозяина кабинета. Остальные пальцы я ему уже срезал под корень и они, аккуратно нарезанные одинаковыми ломтиками, лежали у изувеченной ладони. По столешнице медленно растекалась густая кровь — руку я перетянул выше локтя, причем так, чтобы не перекрыть весь кровоток и позволить видеть жертве, как из нее медленно вытекает жизнь. Боли он не чувствовал вообще. И шевелиться не мог. Все что ему осталось — быть запертым внутри бесчувственного тела мясной куклы и наблюдать, как я методично режу его на части. Левой руки нет уже по запястье — нарезанная масса в форме ладони лежит на столе рядом с правой.

С одинаковой легкостью прошедший через плоть и кость нож отвалил еще одну порцию большого пальца. Брызнула кровь, оросившая экран со скринсейвером в виде ползающего туда-сюда позитивного смайла с бодрой надписью снизу «Верь в себя!». Теперь смайл смотрел на нас сквозь кровавые брызги.

Отрезав кусок мяса, я глянул на владельца исчезающего организма. Тот мигнул. Мигнул один раз. А должен был дважды. Пожав плечами, я наметил черту и отрезал солидный кусок от правой ладони. Посмотрев в зал, увидел в одной из кабинок странно покачивающуюся фигурку посетительницы. Определив номер кабинки, прогнал позитивный смайл с окровавленного экрана и ткнул пальцем в нужный пронумерованный квадратик.

Экран ожил, показав кабинку со служащим и посетительницей. Из динамиков донесся их диалог. Хотя это больше походило на монолог. Раскачивающаяся женщина, нервно перебирая лежащий на коленях платок, торопливо говорила:

— Понимаете… я аккуратистка по жизни. Очень чистоплотная. Не терпящая запахов. Не терпящая беспорядка. Так меня воспитали — и я благодарна за это. Я до сих пор помню, как отец пнул меня в спину, когда я забыла смыть воду в унитазе, а затем схватил за волосы и макнул прямо в мои же… Это был хороший жизненный урок, сэр. Отец старался ради моего блага.

— Переходите к сути, пожалуйста. Вы пришли по талончику «Просьбы».

— Да, сэр, да. Я подхожу к сути. Понимаете, моего мужа уволили. До этого он работал в доках. И был на работе с раннего утра. Домой приходил поздним вечером. А я… я работаю удаленно. Весь день дома. Навожу порядок, мою, скребу, полирую. И тут мужа уволили… потом кончились деньги, и он начал проводить все время дома. А живем мы в двухместном семейном контейнере, сэр. Из тех, что ваша компания выстроила вдоль черты побережья. Там просто отлично. Вы не подумайте, что я жалуюсь! Я не такая! Меня отучили жаловаться в раннем детстве. Отец мог быть очень убедителен. И… мой муж всем хорош, но он… он очень грязен… брызги на ободке унитаза сводят меня с ума! А эти грязные отпечатки пальцев на косяке… немытая посуда. Крошки на столе и полу. И он не любит мыться! Раньше у них был обязательный душ после работы. Он приходил домой чистым. А теперь может три-четыре дня не мыться. И раньше я могла немного отдохнуть от него — когда он был на работе. Ведь он у меня очень шумный. Включит какую-нибудь программу на полную мощность и сидит, смотрит, ржет, рыгает… в последнее время мне очень тяжело, сэр.

— Суть вашей просьбы?

— Понимаете… я терпела как могла. Но ведь всему есть предел? Так говорил мой отец — всему и всегда есть предел. Он говорил эти слова и брался за ремень с клепками. Мой отец был человеком жестким, но справедливым. Так все про него говорили. И вот сегодня, знаете, я не выдержала… Сегодня мой муж… ОН ШВЫРНУЛ СТАКАН С НЕДОПИТОЙ КОЛОЙ В СТЕНУ! БРЫЗГИ ПО ВСЮДУ! СУКА! БРЫЗГИ ПОВСЮДУ! ВСЕМУ ЕСТЬ ПРЕДЕЛ! ВСЕМУ ЕСТЬ ПРЕДЕЛ! И я… я не стала кричать, не стала устраивать скандала, сэр. Нет. Я не такая. Я серая мирная чистоплотная мышка. Когда он заснул — прямо там перед экраном — я набросила ему на лицо сложенную хлопковую старую футболку и восемь раз ударила его молотком для мяса. Не то чтобы мы часто ели мясо, сэр. В последнее время мы не можем себе это позволить и…

— Простите. Что вы сказали? Что вы сделали с мужем?!

— Вы спрашивали о моей просьбе, сэр… знаете, он все же был вашим работником, верно? И вы его уволили. Было бы справедливо, получи я от вас немного хороших чистящих средств, а также десяток больших крепких пакетов для мусора и…

— Охрана! Службу охраны сюда!

— Сэр… вы не слышите меня?

— Охрану!

Переведя взгляд на хозяина стеклянного кабинета, я удивленно хмыкнул и, подавшись вперед, глубоко вспорол ему руку от запястья до плеча, затем поднялся выше до ключицы и остановился в паре сантиметров от сонной артерии.

— Сэр — начал я в стиле качающейся посетительницы — Сейчас набежит охрана. Вас как начальника вызовут. Так что беседовать и дальше в том же неспешном ключе не получится. Так что либо сейчас ты выдаешь мне затребованный мной документ о морских темных перевозках за прошлый квартал, включая описание содержимого трюмов, либо тебя найдут в виде безнадежно мертвого изувеченного куска мяса. Так что даю три секунды. Раз…

Из динамиков продолжали доноситься слова посетительницы:

— Сэр, поймите — я просто еще не получила жалование. А в нашей единственной комнате сейчас стремительно разлагается мертвое тело. Это доставит неудобство не только мне, но и нашим соседям. А я не из тех, кто доставляет неудобство соседям. О нет, сэр! Никогда! Меня еще в детстве отучил отец бегать жаловаться к соседям. Он научил меня не выносить сор из дома. Все происходящее в семье — остается в семье. Я бы и сейчас все сделала сама, но…

— Охрана!

Хозяин кабинета моргнул дважды. И повторил. Из его глаз потекли слезы.

— Ты преданный служака — кивнул я — Не волнуйся. Перед уходом я отрежу тебе обе руки, отрежу нос, срежу брови и оскальпирую. Это обеспечит тебе прощение компании за то, что ты выдал ее секреты. А заодно и бесплатное медицинское восстановление по высшему классу. Звучит справедливо, верно?

Двойное мигание.

— Ну и хорошо — улыбнулся я, откладывая нож и тянясь за инъектором — Ну и хорошо…

Проснувшись, я широко зевнул, глянул наверх и увидел над собой висящую костяную жопу дрыхнущего Хвана.

— Прекрасный вид из окна, да, командир? — гыгыкнул сонный Рэк, занимающийся разминкой — Он решил после дежурства проверить как жукам и мухам спится на стенах. А до этого прыгал на стену. И высоко! Че это с ним? Персиков пережрал?

— Может и пережрал — кивнул я, убираясь из-под задницы богомола — Ох…

— Болит?

— Уже терпимо — ответил я, прислушиваясь к ощущениям тела — Что на завтрак?

— У нас каша со страусятиной. У тебя в принципе тоже, но еще вон там стучит копытами какая-то уродливая деваха. Мечтает поведать тебе что-то невероятно важное. Звать уродину? Или нахрен такой кошмар с самого утра?

— Зови — вздохнул я, поднимаясь на ноги и начиная разминаться — И организуй нам плотный завтрак, орк.

— Сделаю. Эй! Страшная! Иди сюда!

— Сам ты урод, урод! Я Ксива!

— Привет — мрачно кивнул я.

Мрачность была моя связана не с внешностью подошедшей девахи, а с тем фактом, что я был недоволен своим телом. Я проспал целых восемь часов. Даже чуть больше. И все равно не чувствовал себя восстановившимся. Ладно серьезные травмы — у поясницы и отшибленного бока право возбухать еще денек. Не каждый день гоблин прыгает с такой высоты на бетон. Но остальные травмы? Большая часть царапин подсохла и исчезала, но остальная «мелочь» продолжала болеть, зудеть, чесаться и ощущаться всеми иными способами. Плюс общая крепатура, занемелость и вялость.

— Разминка — выдохнул я в лицо Ксивы и, отвернувшись, начал с энергичных нагибаний.

Отвернулся, чтобы уродина вдруг не подумала, что я ей кланяюсь. А уродина не потому родилась такой. Ей и миру пришлось хорошо поработать над данной от рождения внешностью. На лице несколько шрамов, рубцов, пара десятков металлических колец, пружинок, странной проволоки и целое разлившееся синее море дешевой краски, что слагалось в не слишком умелое изображение совиного «лица». Ксива, если я правильно услышал ее имя, сделала все, чтобы стать похожей на сову. Причем на хорошо знакомую мне сову.

Выпрямившись, я глянул на ожидающую девку еще разок, оценив ее прикид — бесформенные мешковатые штаны непонятно как держащиеся на достаточно тонкой талии, вытянутая застиранная майка болтающаяся на удивительно высокой груди не стесненной чем-либо еще. Волосы коротко стрижены, причем стрижены так, чтобы напоминать взъерошенное ветром совиное оперение.

— Ты от Брухи — произнес я, начиная вращать тазом.

— Точно. Я ее верный совенок — согласилась Ксива — И я доставила тебе сообщение от легендарного сурвера Брухи.

— Совенок — без каких-либо эмоций повторил я — Угу. Ладно, совенок Ксива с сообщением от Брухи. Оно какое? Устное? Письменное? Может передашь жестами или танцем?

— Словами. Че ты такой злой, герой? Не выспался?

— Передавай.

— Госпожа Бруха видела, как вчера ты руководил действиями своего сквада. Она сожалеет о гибели двух твоих бойцов.

— Ага.

— Она заметила и твой великолепный потенциал. Твой опыт. Твою целеустремленность. И не могла не отметить тот потрясающий факт, что вы первые кому удалось стать героями во время первой вылазки в Зомбилэнд. Госпожа Бруха впечатлена.

— Когда закончишь размазывать повидло — скажи и я снова начну слушать. А пока… — я принялся приседать — Уф дерьмо…

— Эй! Слушай внимательно! Не каждый день кому-то приходит весточка от легендарного сурвера! Тем более от самой Брухи!

— Уф. Уф. Ох… ты тоже слышала хруст из моей жопы? Как думаешь, что это? Косточка?

— Я продолжаю!

— Давай.

— Еще она заметила, что не все из твоих воинов смогли показать все свои возможности. Речь о рыжеволосой красавице.

— А че тебя так перекосило, когда произносила эти слова? — на миг прервавшись, я едко усмехнулся — Зависть берет к рыжим смачным соскам, а, татуированная?

— Да я… чушь! Я совенок! Верный совенок госпожи!

— Продолжай угукать доклад.

— Я тебе не служу, чтобы доклады давать! Я письмо озвучиваю!

— Ага.

— Бруха предлагает — давайте встретимся, герои. Нам есть что обсудить. Есть о чем договориться.

— Хм…

— Прежде чем ты что-то скажешь, позволь закончить.

— Ну кончай, совенок, кончай.

— С госпожи Брухи угощения всем по вкусу, герои. И подарок для рыжеволосой валькирии — особое заклинание, что резко усилит ее возможности и сделает куда полезней для сквада.

— Магия! — как чертик из табакерки рыжая выскочила из-под одеяла, широко распахнула огромные глаза — Магия!

— Ты кончила? — осведомился я у Ксивы.

— Закончила — ответила она, глядя на Джоранн так, как некрасивые или изуродованные смотрят на красивых — Закончила. А от себя добавлю — в Зомбилэнде уродуют быстро. Носи стальную маску, сестра. Береги личико. Удачи и вам. Я тоже впечатлена. Пока!

Развернувшись, Ксива гордо утопала, оставив меня в легкой задумчивости, но не в неподвижности — приседать стало легче, и я вовсю этим пользовался.

— Командир! — Джоранн выскочила из постели полностью и замерла, заметив спящего на стене богомола — Эй! Кто Хванчика к стене приколотил?!

— Сплю — пробормотал призм, и снова опустил голову.

— Магия! — рыжая сделала шаг ко мне, вытянув руки и делая пальцами хватательные движения — Магия… магия!

— Уймись — буркнул я.

— Магия! — Джоранн крутнулась вокруг себя.

— Уймись! — рявкнул подошедший с мисками орк — Командир. Тебе досталось самое смачное — жопа страуса политая перловкой! Вот она забота сержанта! Чистый белок, хорошие углеводы и немного помета для сладости! На Окраине за такую жратву мы что угодно сделали!

— Жопа страуса — проворчал я, потягиваясь — Сожрем и ее. Мы гоблины негордые.

И сожрал. Всю порцию. А порцию прожорливый орк, судящий «много-мало» по своим стандартам, притащил огроменную. Впихнув в себя жопу страуса, политую перловкой, я ласково погладил оттопырившийся живот и, охая, поднялся. Глянул грустно на экипировку сложенную у моего спального места и тут же повеселел, вспомнив, что на утро не предвидится ничего серьезного. Во всяком случае, ничего такого, что потребовало бы облачения в потрепанную броню, что давно уже требовала починки.

Это, кстати, мысль.

— Займитесь экипировкой и оружием — велел я, предварительно оглядев имущество бойцов и убедившись, что со вчерашнего вечера пыли и крови на них не убавилось — Рэк, вижу вокруг гоблины толкутся с боязливо-заинтересованными мордами.

— Ага. Прямо напрашиваются либо в сквад либо по зубам отхватить. Задрали этими взглядами.

— Отбери нам еще пару центнеров второсортного мяса на следующую ходку. Сразу предупреждай — новички из наших ходок возвращаются в соотношении примерно один из трех. И это при самом хорошем раскладе. Остальные превращаются в зомбиный корм.

— Понял.

— И смотри, чтобы у них было хоть какое-то снаряжение и оружие. Полное фуфло вооруженное лишь звонким криком «Хочу быть героем!» и защищенное ментальной броней «Я рожден для большего» нам нахрен не надо.

— Понял.

— Сегодня попытаемся сдать системе и сразу же выкупить обратно трофейный игстрел. Пора и тебе на дистанции повоевать.

— Понял! Когда еще разок нырнем к зомбакам, лид? — орк в нетерпении переступил с места на места.

— Может уже сегодня — обнадежил я его — Приступайте. Хван! Джоранн! Каппа! Слышали приказы?

Дождавшись разной степени эмоциональности кивков, в свою очередь удовлетворенно кивнул и предупредил, стягивая и с себя несвежую футболку:

— Я проверю! Если найду грязь на снаряжении или оружии — пожалеете, обещаю. Каппа. Ты тут дольше нас. Поэтому тебе дополнительное задание — перебери в голове все бараки из известных. Суть — нам нужен наш персональный барачный отсек. Причем крайний, а не центральный. Расположение барака и степень загаженности неважны.

— Фу — поморщилась рыжая — Гигиена все же нужна, командир.

— Я и не сказал, что в грязи жить будем — хмыкнул я — Гоблинов работяг хватает. Понял меня, Каппа?

Еще один кивок. Задумчивость в обращенном на меня взгляде. Легкая сонливость.

— Не выспался, мечник?

Азиат едва шевельнул губами:

— Я снова видел… снова видение-воспоминание.

— О типе, что убил твою госпожу и ушел от твоего меча?

— Да. О том, кто избежал моего возмездия.

— Возме-е-езди-и-ия — протянул Рэк и хрипло загоготал, одновременно вытаскивая из тряпья свою куртку и задумчиво ее разглядывая — Будь проще, придурок.

Азиат пожал плечами. Чуть смущенно моргнул. В нем будто боролись две сущности — одна высокопарная, высокомерная, элитная, боевая и традиционная, осколок его стертого прошлого «я». А вторая — гоблин с мечом, парнишка сумрачный, но при этом не чурающийся простолюдинов и обычных мирских радостей.

— Ну и как? — не без интереса спросил я — На этот раз разглядел лицо?

— Нет.

— Жаль.

— Но…

— Но?

— Но я снова видел его.

— Ты говорил.

— И в этот раз он показался мне… знакомым.

— Это как?

— Я еще не понял.

— Ладно. Приступай к выполнению приказов, боец.

— Да, лид!

Подскочив, азиат принялся деловито шерстить свои небогатые пожитки, начав с попытки сложить вместе разорванную и заляпанную бурым майку.

— Все рванье — в топку — буркнул я — И приобретайте новое. Для новых бойцов уточню — мой сквад ходит в черном. Или в сером. Увижу на ком желтые леггинсы — запихаю в задницу.

— А почему именно желтые леггинсы? — решила уточнить Джоранн.

— Ты меня слышала.

— Насчет магии Брухи…

— Общение кончилось — отрезал я, натягивая черную футболку, что чуть жала в плечах, зато просторным мешком болталась вокруг торса — Хватит болтать! За дело! И не забудьте место нашей лежки тотально прибрать потом, все аккуратно сложить. И чтобы хотя бы один из бойцов постоянно оставался на страже у наших вещей. Рэк — проследи. Если что — спрошу с тебя.

— Понял. Хван — ты часовой!

— Опять я?

— Не спорить с сержантом, салага костежопая!

— Да мы просто тоже глянуть хотели!

— На что?!

— На бой командира с этим светлым дебилом.

— А-а-а…. тут тебе не повезло. Хотя — лезь на крышу. Оттуда что-то да увидишь.

— А может как-то договоримся… сержант?

— Ты часовой! И не колышет!

— Мандибулы мне в зад…

— Какой-то ты живчик сегодня. Персиков пережрал?

— Рэк…

— Сержант!

— Слушай… ну с крыши же хреново видно будет. Давай ты на страже, а в обмен…

— Пошел нахрен! Каппа! Сказал же тебе командир, мечник ты луножопый — выкини майку! Купи новую!

— Истинный воин знает цену каждой мелочи…

— Цену каждой рваной облеванной майке?! Выбросить!

— Хорошо… Но это расточительство.

Дальше я уже не слышал. Взяв с собой только нож, я покинул спорящих бойцов, бросив задумчивый взгляд на устанавливающего авторитет Рэка — получится ли у взрывного? — обогнул угол первого барака и оказался на славной улице Жильная, она же Центральная, она же источник всех благ и сладостей городка Уголек. Улица коротенькая, одним концом упирается во врата Зомбилэнда, а другим в огромную прибрежную жилую платформу. И я до сих пор там не побывал — у платформы, где, по слухам, расположена основная масса злачных мест и где скучкованы самые серьезные гоблины сего поселения.

До лавки Сэма Жабы было рукой подать. И нижайшая просьба его легко выполнима — зайти, набрать пакет бесплатных вкусняшек, выйти в обнимку с мерзко улыбающимся хозяином лавки и демонстративно счавкать кусок колбасы на глазах почтенной публики. Этим действом я сниму некое табу на посещение магазина Сэма Жабы настоящими героями. Хотя, уверен, что торговля у него продолжается бойкая. Не настолько я известен и крут, чтобы мое веское слово остановило весь товарооборот Жабы. Просто Сэм очень уж ревниво относится к своему магазинчику, где он, пуча израненную шею и надувая щеки, сидит богатенькой сытой жабой, что давно уже даже не глядит в сторону Зомбилэнда. А ведь некогда юный Сэм Жаба пришлепал сюда с мыслью стать героем и отправиться на приключения в сторону Земель Завета. Разве нет? Но вот она жизнь…

К лавке я пока не пошел.

Пару раз крутнув нехорошо хрустящей шеей, я обнаружил искомое — лениво и при этом аккуратно лузгающего семечки в кулачок тощего молодого паренька с прической в стиле «ядерный ежик познавший ожоги» и жидкой светлой бороденкой не скрывающей странно удлиненного и раздвоенного подбородка. На меня паренек не смотрел, буду полностью поглощенным любованием чистенько выметенной бетонки под обутыми в желтые строительные ботинки ногами. Подойдя вплотную, я ткнул ладонью ему в грудь, прижал к стене и, заглянув в забегавшие глаза, ласково спросил:

— Меня пасешь, козлик?

— М-б-б-б-е! — ответил паренек и тут же поправился — Ну что вы… г-герой Оди! Ну что вы…

— Еще раз соврешь, и я аккуратно срежу тебе лживые губы и запихаю их тебе в…

— Вас пасу!

— Кассандра поставила пастухом? Я ведь не овца. Я волк. А ты точно не волкодав, да?

— Не скажу кто. Срезайте губы — зажмурился парень.

— Верный — с одобрением кивнул я, поняв ответ — Если знаешь где она — отведи к ней.

— А вы ее…

— Какой ты пошлый…

— Я не про то! Вы что! Не в смысле — трахните, а… ой!

— Все же пошлый — усмехнулся я — Юный обожженный развратник. Почему скальпа нет?

— Испытание самодельного огнемета прошло не слишком удачно.

— Ты придумал?

— Нет.

— Кассандра?

— Мы стараемся. Хотя я просто на подхвате.

— Слушай сюда, подхватный. Ты просто беги в нужном направлении. А я, не спеша похромаю за тобой. Если Кассандра не захочет меня видеть или занята — прискачи навстречу и сообщи. Я в обиде не буду. Понял?

— Да. И спасибо!

— Беги.

— И не говорите ей про мои мысли о том… ну что трахнуть там… и любоваться бабочками на голых шикарных сиськах…

— М?

— Ой… ой…

— Да-а-а-а…

— Это… у меня есть десять крон. Налом. Подарить?

— Не.

— Очень прошу — позвольте подарить вам денег! Прошу!

— Уговорил. Давай — вздохнул я, протягивая ладонь.

На мою ладонь с легким звоном опустились серебряные монеты, паренек, чуть заикаясь, проникновенно попросил:

— Не губите меня, герой.

— Скачи.

— Спасибо!

Забросив в рот остатки семечек, безымянный мечтатель о бабочках на сиськах юркнул в щель между бараками и достаточно неспешно куда-то целеустремленно потопал. Я двинулся следом. Пару раз оглянувшись, паренек оценил мою скорость и еще чуть ускорился, начав удаляться. Не пытаясь его догнать, я мирно шагал по дорожке, с интересом оглядываясь и подмечая окружающий меня быт.

Люди, люди, люди…

Гоблины, гоблины…

Они прибыли сюда убивать зомби и поднимать свой статус. Но пару раз жестоко обжегшись, решили чуть обождать — главная их ошибка — и, чтобы занять чем-то уйму появившегося свободного времени, начали заполнять его бессмысленными делами «для души».

Вот небольшой садик за невысокой аккуратной оградкой из сплетенных жердочек и веток. У оградки сидит костистый и мрачный однорукий старик, не сводящий взгляда с покачивающихся в садике желтых и красных цветов. У самой стенки лениво зреет парочка тыкв — похоже, именно их и охраняет искалеченный старик в заштопанном синем комбинезоне. Отвлекшись на звон, старик взглянул на подбрасываемые монеты, вздохнул. Хмыкнув, я снял со стопки пять штук и опустил в автоматически подставленную ладонь.

— За что?

— Просто так.

— Просто так не возьму!

— Ого… а почем тыква?

— Девять крон за штуку. Тут свежие овощи редкость. А тыквы в размерах серьезные! За качество головой ручаюсь.

— Держи десятку. И второй овощ тоже прибереги для меня. Вернусь — куплю и заберу обе.

— Хорошо день начался… а ты кто будешь?

— Оди.

— Герой Оди? Тот, что с первого захода стал героем? Лидер сквада порвавших шаблоны новичков?

— Ну примерно…

— Можешь забирать обе тыквы, герой. Ты достоин доверия. И уважения.

— Ты удивительно принципиальный старикан — улыбнулся я — Героем так и не стал?

— Не стал. Сюда пришел уже седым. Надоело огороды в родной деревне от кабанов охранять. Решил стать героем. Но не сложилось. Потерял обе ноги и руку, а заодно почку и селезенку. Теперь снова охраняю огороды.

— Но уже от гоблинов вороватых…

— Такая вот сучья круговоротная жизнь, где каждому свое место. Но я не жалуюсь.

— Вижу. Тыквы прибереги, старик.

— Приберегу. Есть и третья. Ее вчера сорвал один гад наглый. Но я успел выскочить, и он ушел.

— Кто такой?

— Дрындием кличут. Один из тех, кто крутится вокруг пифии. Реально наглый. Я в тыкву вцепился, а он не отдает. Еще и толкнул… Если бы не прохожие — забрал бы тыкву у меня. Мать тут не видит толком — сумрачный местами переулок. И ведь вернется гад — по глазам видно было. Но теперь ему не обломится — тыквы то ты купил. Ха!

— Крутится вокруг пифии? Вокруг Кассандры?

— Ага.

— Хорошо — кивнул я и зашагал дальше.

С самой упомянутой я встретился прямо за углом.

— Доброго утра, герой — улыбнулась мне повелительница бабочек, смахивая красного мотылька с щеки под левым глазом — Как спалось? Как раны боевые? Почто встречи возжелал?

— Возжелал — хмыкнул я, глядя на стоящего шагах в пяти красного как вареный рак «козлика».

Обожженный был не один. Рядом стояло еще три бойца — уже из основы. Из сквада, судя по всему. Во всяком случае из тех, кто был тогда у входа в Уголек вместе с пифией.

— Дело было одно, но их вдруг стало два — продолжил я — Начну со второго. Кто такой Дрындий?

— Дрындий? — Кассандра явно удивилась — Да почти никто. Претендент. Мечтает попасть в мое правое крыло.

— Куда?

— Я вывожу из основного сквада двух доверенных бойцов и создаю еще два отряда. Плюс четвертый отряд давно уже есть — он у нас как обозный, грузовой и медицинский.

— Мудро — кивнул я.

— Придумала не я. Это путь всех разумных лидеров. К Зомбилэнду надо быть готовым. Иначе станешь не героем, а кормом. Что насчет Дрындия?

— Он обидел моего личного поставщика овощей.

— Твоего личного поставщика?

— Тут за углом старик однорукий цветы и тыквы растит. Цветы для себя. Тыквы для меня. Дрындий сорвал мою тыкву. И теперь тыква недозрелая… разве это не грустно?

— Ты серьезно сейчас?

— Более чем.

— Ладно… цена вопроса?

— Пятьдесят крон компенсации моему личному огороднику из личных финансов тупорылого Дрындия. Это по деньгам. А по морали — сегодня он должен прийти к огороднику и на его глазах сделать следующее — разбежаться и врезаться мордой в бетонную стену с такой силой, чтобы разбить свою гребаную харю в кровь.

— Я, кажется, поняла. Став героем, заодно решил стать защитником сирых и убогих? — тонко улыбнулась пифия. По ее правой щеке медленно летела зеленая бабочка с оранжевой каемкой на крылышках.

— Дело в другом — покачал я головой — Ты ведь сама только что говорила о резервном обозном и грузовом отряде.

— Верно.

— Те, кто растит в этом городе овощи, кто знает прошлое, кто может поделиться опытом…

— Это и есть резерв. Я знаю. И я делаю все, чтобы защищать стариков Уголька. И не только я — кивнула пифия — Дрындий будет наказан. Но давай без ударов харей о стену. Это в минус моей репутации. Поэтому сделаем проще — сегодня тупого Дрындия приведут к твоему личному огороднику и на глазах старика пару раз смачно дадут ему по роже и разок в живот. Вручат пятьдесят крон старику, Дрындий извинится и вопрос будет исчерпан.

— Добрая ты — хмыкнул я — Хорошо.

— Второе дело?

— Стив Пес.

— Слышала эту историю про клад.

— И даже помнишь имена героев…

— Я вообще многое помню. К чему ты?

— Стив Пес унес из Зомбилэнда зверя компаньона погибшего сурвера.

— Так… этого я не знала.

— Узнала бы. Вчера мы рассказали эту историю старикам. А те быстро расскажут остальным. Зверолюд Стив Пес унес плюшевого медвежонка, зверя-компаньона погибшего сурвера.

— Интересное продолжение легенды. Уверен?

— Я видел Стива лично. Видел и медведя.

— И что ты хочешь от меня?

— Мне нужен этот гребаный плюшевый мишка — улыбнулся я.

— Зачем?

— Понятия не имею — признался я.

— Юлишь? Хитришь? Утаиваешь?

— Вообще ноль — покачал я головой — Разве что дико жалею, что в свое время упустил Стива. Я прозевал. Сглупил. Был слишком ошарашен видом окружающих природных красот, башка была перегружена новой инфой от добросов, впереди маячила Тропа… и я попросту недооценил увиденное. И позволил мохнатожопому свалить вместе с мишкой. Придя сюда послушал легенды и понял, что именно считай было в моих руках и что я по своей тупости упустил.

— А что именно было в твоих руках, герой Оди?

— Плюшевый мишка. Зверь-компаньон погибшего сурвера.

— Это я уже слышала. Но что он тебе даст? По сути, это осиротевшая игрушка… робот… устройство… даже от резиновой жены Джона Доуса больше толка, чем от плюшевого мишки.

— Я не знаю — повторил я — Но я хочу мишку.

— Может в твоей голове что-то уже сложилось, но ты пока не понял, что именно?

— Может и так. А может я просто жалею, что упустил Стива.

— Это было очень давно. Очень.

— Это информация — не согласился я — А любую информацию можно как-то использовать. И в первую очередь плюшевый мишка — источник этой самой информации. Очевидец давних событий. Мишка в буквальном смысле этого слова видел штурм бункера, возможно видел и гибель хозяина.

— И возможно видел Однара и всех его бойцов — добавила Кассандра и тряхнула головой — Ладно! Это очень интересно. Я правильно поняла? Ты хочешь, чтобы я послала людей на поиски Стива?

— Да — кивнул я.

— Ты представляешь, насколько мизерны шансы отыскать зверолюда в лесных дебрях вдоль Тропы? Он где-то живет на постоянке?

— Нет. Он бродяга. Но он точно не ходит в Земли под властью Плюса, как он их называет. И вряд ли он приближается к Зомбилэнду. Так что Стив тусуется вдоль Тропы между этими точками. Насколько я знаю статус у него уже чистый, так что он может спокойно общаться, сидеть у костерков. Это позволит расспросить свидетелей и выяснить, где его видели недавно.

— Шансы мизерные — повторила Кассандра — Шансы никакие.

— Я бы его отыскал — произнес я.

— Я пошлю три тройки — решила Пифия — Пошлю опытных.

— И спокойных — добавил я — Не надо убивать Стива… раньше времени. Надо дать ему понять, что либо он сам придет и притащит чертового зверя, либо же зверя у него заберут. Зверолюду надо внушить главную мысль — его любимая мохнатая игрушка нужна нам на время. И он сам тоже нужен — мирно расскажет все как есть и пусть валит на все четыре стороны.

— Так ты все же что-то сложил воедино?

— Нет. В башке лишь обрывки. Но у меня куча времени, чтобы разобраться.

— Я отправлю бойцов сегодня же. И это ведь моя услуга тебе, герой Оди?

— Верно — признал я — Это твоя услуга мне.

— Так когда мы уже сядем и поговорим?

— Утро у меня занятое…

— Я уже наслышана.

— После полудня?

— Угощу тебя особым обедом.

— Где?

— Платформа. В два часа дня. Если будешь в состоянии после драки с Артуром. Он… он очень силен в рукопашном бою. Быстрый, сильный. Но при этом никогда никого не калечит.

— Значит бояться мне нечего.

— А еще он с кем-то вчера поспорил, что легко сделают в бою один на один новоявленного стремительного героя Оди.

— С кем?

— Этого пока не знаю. Но с кем-то из весомых лидеров сквада героев. Прояви осторожность, герой.

— Ага. Мой огородник…

— Все будет компенсировано. Дрындий нормальный парень. Просто его недавно бросила девушка. Вот он и забыковал чуток.

— Тронет моего огородника еще раз — и его бросит собственный член.

— Передам. Что-нибудь еще?

— Одолжи двадцать крон. Деньги есть, но…

— Не объясняй. Двадцать? Держи…

На место стоянки я вернулся с тремя тыквами и торжественно вручил их оторвавшейся от чистки ножа Джоранн, предупредив:

— Это в общий котел.

— Если сварить с сахаром или с медом будет очень вкусно — щелкнул жвалами Хван — Лучше с медом! Гречишным… и сахару щедро добавить…

Погрозив ему кулаком, я пробурчал, что скоро вернусь и вернулся на Центральную. В горле пересохло, но я не переживал по этому поводу — есть где напиться чем-нибудь вкусным и при этом бесплатно.

— Ты уже раз мимо прошел! — поприветствовал меня вышедший на порог Жаба.

Сегодня его и без того одутловатое лицо выглядело особо оплывшим, а дыхание несло запах алкоголя и чего-то сладкого.

— Вы тут поголовно самогон персиками закусываете? — спросил я, заходя в лавку.

— Я — ананасами! — гордо ответил Сэм, заходя за стойку и усаживаясь на высокий стул — Ну выбирай, набирай, трамбуй рюкзак.

— Не — отказался я, оглядывая стройные пирамиды и ряды продуктов — Возьму пару банок с фруктовыми консервами. И литр самогона. Ну и литр компота, чтобы горло смочить.

— Жиденько что-то…

— А мне от тебя не жратва нужна — ответил я широкой улыбкой и оперся поясницей о стойку — О хорошо как…

— Кираса — произнес лавочник — Кираса.

Для пущего эффекта он стукнул себя ладонью по загудевшей груди. На этот раз язвить я не стал и просто кивнул:

— Кираса. Сколько стоит такая?

— Реально крутая кираса, легкая и прочная, обойдется тебе в полтораста крон, герой.

— Хрена себе цены.

— А то! Но это с рук. В торгматах будет дешевле. Но в торгмате хрен купишь — там все время перекупщики тусуются в ожидании выброса. Я посоветую тебе брать модель «Пал4». Моя на единицу меньше — «Пал3». Но столько раз меня выручала, что менять ее не собираюсь.

— И в чем крутизна этой модели?

— Кирасу зомбакам не пробить. Игстрелом обычным не пробить. Плюс она легкая — это какой-то сплав. Плюс в ней вот тут вздутие, видишь? Под сердцем небольшая шишка.

— Ага.

— Догадался?

— Для аптечки?

— Точно. В четвертой модели тут, только не смейся, отодвижная дверка чуть пониже сердца. С ключом особым запорным. Если аптечку сменить надо в условиях боя — отпираешь замок, отщелкиваешь задвижку, меняешь аптечку и захлопываешь.

— Какой долбанутый урод придумал такую систему? Это же тупо. Достаточно прижать вторую аптечку к шее.

— А вот хрен. Не всегда, но иногда две аптечки на теле — смерть.

— Почему?

— А потому что каждая сама оценивает состояние организма и выбрасывает в кровь то, что считает нужным. Вот и представь, если две аптечки разом выбросят по дозе химии. Скопытишься! Поэтому, если не берсерк и не самоубийца, то лучше быть умнее. И держать одну аптечку под кирасой, где ее твари содрать не смогут. А вторую аптечку в поясной сумке. От чистого сердца тебе советую. Тактика проверенная. Ты сам же видел — в Зомбилэнде все как на кардиограмме. Бой-спокойствие, бой-спокойствие. Всегда отыщешь паузу, что сменить аптечку.

— Верно… Уже слышал такое. А у тебя ведь немалый опыт накоплен…

— Плюс у всех моделей «Пал» есть крепежи, где надо. На воротнике, на плечах, по нижнему обрезу защелки разные. Так по чуть-чуть можешь целый рыцарский доспех на себе собрать. Я в свое время цеплял шейную защиту, наплечники с шипами, кольчужную юбку, наколенники. Ну и шлем, само собой.

— Само собой — кивнул я, в то время как в голове плавала мысленная картинка давным-давно, почти что в прошлой жизни виденных рыцарей-гномов. Там ведь тоже считай сплошной металл был…

— Кираса «Пал4» тебе минимум в три сотни встанет, герой. Но потратить советую. Стоит того. Если хочешь — черкану записку оружейнику Вудро. Он больше по атакующему, но из защитного кое-что держит.

— Черкани — согласился я — Но это потом, Жаба. Это потом.

— Мы же договорились!

— Здесь свидетелей нет.

— Называй меня Сэмом. По-человечески.

— По-человечески — хмыкнул я — Я так не умею, лавочник. Я гоблин. Злобный и ехидный. А ты… ты сдался. Испугался. И засел в своей жабьей богатой норке, медленно сглатывая сдобренный ананасами самогон и незаметно превращаясь в старика. Да, претендент Сэм Жаба?

— Да, герой Оди. Все так. Я растерял свой задор.

— Так что насчет рассказа о былых временах, когда ты еще был полон юношеского задора и нетерпеливо стучал лапками по бетону?

— Ты зря надеешься услышать что-то интересное. И уж точно не услышишь ничего для себя полезного.

— Это я сам решу. А с тебя одного хочу — чистой правды и ничего кроме правды. Никаких домыслов, никаких предположений. Только факты.

— Договорились. Да я бы и так рассказал.

— А я в любом случае сожру что-нибудь на твоих ступеньках — мирно кивнул я — Рассказывай, лавочник. И где мой компот?

— Может морс? Кисленький.

— Давай.

Получив в лапы две полулитровые бутылки с красноватой жидкостью, поерзал копчиком по стойке, выискивая положение поудобней, откупорил первую порцию, сделал глоток и приготовился слушать. Пока я готовился, Сэм Жаба успел дойти до двери, перевернуть табличку «открыто-закрыто» и запереть дверь на засов. Вернувшись на свое место, высыпав на тарелку крекеров, он налил морса и себе, задумчиво чуть помолчал и начал рассказывать давнюю-давнюю историю.

Закончил он так быстро, что меня аж перекосило — и от разочарования и от реально до невозможности кислого морса. Пойло дико кислое. И либо в него витамин С аж ногами трамбовали и жопой дожимали, либо… ох… как же кисло. И какой же хреновый рассказ… Отставив допитую бутылку — да кисло! Но гоблин жадный и раненый! — я грустно глянул на лавочника.

— Запей сладеньким. И заешь — ко мне по стойке пододвинули банку с чем-то апельсиновым и тарелку с плавающими в ней ананасовыми кольцами. Одно кольцо было надкушено. Отодвинув его в сторону, подцепил целое и запихал его в пасть. Зажевал, одновременно разглядывая банку с фруктовым напитком. Витиеватая извилистая надпись гласила, что я держу в руках сильногазированный напиток «Апельсомедовье», что обязательно утолит мою жажду, снабдит организм цинком, магнием, витамином С и профилактической дозой некоего многократно воспетого легендарного «Rad-X». Ниже уже привычное «Бункерснаб» и странноватое «И за Концом есть Жизнь! Не унываем!». Вроде уже как более чем достаточно текста для полулитровой банки напитка. Но нет. В самом низу еще одна многозначительная и нихрена не понятная надпись «Вы спасены для большего!».

Насколько сильно прочитанное мотивирует или хотя бы повысит настроение запертому среди кровожадных тварей в Зомбилэнде сурверу со стертой памятью? Ненамного. Особенно учитывая поясную бомбу и короткий поводок.

— Легендарное пойло.

— В смысле по действию?

— В смысле — от легендарного сурвера получено. И напиток среди героев популярный. Такая банка влет за сорок крон уйдет.

— Четыре тыквы! — возмутился я.

— Что?

— Да так… Ты сейчас намекаешь, что такой вот напиток может получить по бункерному снабжению только сурвер легендарного ранга?

— Верно, герой.

— И чего ж ты так расщедрился?

— Да потому что рассказ мой тебя явно разочаровал.

— Еще бы — вздохнул я, выламывая кольцо и открывая банку — Ты мясо, Сэм. Тебя взяли в тот сквад по тому же принципу который я сегодня озвучил своему орку.

— Чувствую, меня этот принцип огорчит, да?

— Тебе решать. Я сказал орку, что ему надо отыскать мне еще пару центнеров второсортного мяса и велел не брать полное фуфло не подумавшее о какой-нибудь защите и оружии.

— Звучит как описание деревенского дебила в старенькой клепанной куртке и начищенном до блеска отточенном топоре лесоруба.

— Ты описал себя — кивнул я.

— Ну да… так что насчет…

— Я выпью эту банку сидя в одиночестве на твоем крыльце.

— Спасибо — облегченно выдохнул Жаба — Знаешь… пусть и ерунда это все твое табу, но вот эти слова твои про «непростительно для настоящих героев»… прямо за сердце почему-то зацепили. А сейчас как занозу достаю.

Взяв с прилавка пакет, я отсалютовал лавочнику банкой напитка с непроизносимым названием:

— Удачной торговли… Жаба.

— Все же ты мудак.

— И не ходи больше в Зомбилэнд никогда. Иначе не вернешься.

— Тоже такое что-то чую. Иногда вот прямо нахлынет двинуться к тамбуру…

— Как нахлынет — бегом в бордель. Там отпустит — посоветовал я и вышел на улицу.

Там, усевшись на верхнюю ступеньку так, чтобы не закрывать посетителям проход, задумчиво хлебнул напиток и удивленно хмыкнул — вкусно. Прямо вот вкусно… прямо вот химия, конечно, но при этом недешевая. В отличии от рассказа Жабы…

Вся его история про тот веселый поход сводилась к тому же, чем сейчас занимался орк Рэк, выискивая следующих желающих поиграть с кусачей смертью — его отобрали по внешним признакам и пригласили в стихийно сложившийся сквад новичков.

В тот день Жаба толкался у платформы, всячески стараясь напустить на себя бывалый вид, поминутно одергивая самолично проклепанную двуслойную кожаную куртку и то и дело опуская ладонь на рукоять крепкого топора. Делу эта его напускная бравада помогала мало — сам Сэм с просьбами взять его в отряд не лез, стоял чуть на отшибе и несмотря на все усилия на его краснощекой роже было крупно начертано «Лопух зеленый». Казалось бы, самое время сдаться и понуро топать на рабочее задание. Но что-то заставило пухлощекого Жабу задержаться. И это решение изменило его судьбу — через полчаса его в открытую оглядели, задали пару вопросов, а затем сосватали в сквад, что собирался отправиться в Зомбилэнд немедленно. Самоубийство! Но Сэм согласился. И не прогадал — ведь они вернулись с царским кушем.

На этом, в принципе, рассказ Жабы заканчивался.

В буквальном смысле слова.

Красочный эпилог не в счет — заключающийся в описании того, как он рубил сучья и тут вдруг заорали про найденный тяжеленный сундук. Сэм не видел, где именно отыскали контейнер. Он не видел и ничего не слышал про мишку-компаньона. Он даже самых чертовых руин разоренного бункера не видел. Все что он видел — буковое бревно, грязь, сучья, парочку отнюдь не крутых зомбаков. Ну еще ему, когда они уже выбиваясь из сил перли реально тяжеленный контейнер к выходу, почудился насмешливый тонкий голосок упоминавший чью-то тупую харю с губами предназначенными только для одного — сосать и сосать.

Когда вывалились наружу, чуть отдышались и начали делить, Жаба впервые увидел содержимое вскрытого ящика. Ну что… большей частью там было прямо дохрена консервов, но нашлись и оружейные блоки и боеприпасы и много чего еще из того, что пусть не слишком уникально, но при этом ценно, если судить по вырученным за продажу кронам.

Сэм получил свой куш. И у него хватило мозгов на то, чтобы понять — такая удача больше не улыбнется никогда. Поэтому львиную часть куша он продал, обменял и в конечном счете перевел на личный счет. На малую часть приобрел верную стальную кирасу, что служит ему и по сию пору.

Сквад тот распался сразу же. Ссора? Да, ссора была у некоторых. Но сам Жаба ни с кем не ссорился.

Кто ссорился?

Да кто-то из обычных с теми.

Обычные — в смысле нормальные гоблины. А «те» — призмы. Вроде как кто-то обвинял призмов в чем-то, но убей не вспомнить в чем именно.

Так кто нашел сундук?

А хрен его знает.

А кто закричал про то, что нашли сундук? Это помнишь, Жаба?

Помню. Стив Пес кричал. Аж гавкал.

Хорошо. А кто вскрыл сундук первым?

Не видел.

Кто толкался рядом с открытым контейнером?

Был щелчок крышки. Видел у сундука вроде как Ранхву Навозницу и Стива Пса. Но там и остальные живо качнулись к сокровищу. И толпа нахлынула галдящая.

Кто собирал сквад? Кто сватал новичков на немедленный поход?

Ранхва Навозница и Стив Пес. Еще вопросы?

Вопросов больше не имею, Жаба. Торговли и процветания тебе.

Допив напиток, я смял банку и бросил ее в стоящий рядом со ступенями большой мусорный бак. Поднявшись, неторопливо зашагал к месту стоянки, провожаемый взглядами зевак. Еще одно дело сделано.

Ага…

Гоблинское табу снято. Вот ведь бред…

— Стою тут на посту впроголодь — встретил меня Хван, не отводя взгляда от пакета.

— Персики тебе. Одну банку! Остальное — старикам здешним.

— Тем, кто в беседке по соседству?

— Им самым. И поблагодари от души, что мол приглядывают за нами и так далее. Намекни, что обед рады будем снова с ними разделить. Меню то же самое — страусятина в перловке.

— А может ты сам, командир? Поблагодаришь и все такое.

— Я благодарить особо не умею — развел я руками и развернулся — Остальные где?

— Кто стирается, кто шмотьем закупается. Ты морду дебила бить двинулся, Оди? А? А?

— Приглядывай тут.

— Я на крышу!

Ничего не ответив на завуалированный намек на то, что рядовой состав жаждет посмотреть как командира пинают по роже, я дотопал до угла, где на несколько минут задержался, заставив ноющее скованное тело хорошенько размяться. Заодно прислушался к хрусту суставов и визгу ушибленного мяса, определив свои текущие возможности. Закончив с энергичной разминкой, разогнав кровь по мясу, двинулся к месту будущей стычки. Миновав стоящего на крыльце Жабу обменялся с ними суховатыми кивками. Удачи мне Сэм Жаба не пожелал. И я не был в обиде — он торговец. А главное кредо любого успешного торговца максимально просто — всегда соблюдать нейтральность. Идет война? Будь дружелюбен с обеими сторонами и обеим продай хорошее оружие, плохонькую броню и море отличных бинтов и жгутов для остановки кровотечений. Так что я не в обиде, Сэм. Я не в обиде.

Да я вообще настроен равнодушно ко всему. Правда, равнодушие все же треснуло, когда я увидел огромную толпу, что продолжала разбухать на глазах. Само собой толпа собралась вокруг места будущей драки и в этот раз тут собрался весь цвет общества. От сверкающих кирас, кольчуг, панцирей, шлемов и наплечников буквально рябило в глазах. Особенно поразило то, что на многих присутствующих имелись тряпичные разноцветные плащи похожие больше на свисающие с плеч знамена с различной символикой. Оттопыренный средний палец, сжатый кулак, буква V, оскаленные крошащиеся зубы, голова зомби пробитая топором, голова зомби проткнутая мечом, чуть расплющенная голова зомби прижатая шипастым стальным сапогом…

— Пахнет аристократией — поморщился я и подсознание тут же подбросило еще одно воспоминание — паучий разодетый бал-маскарад в их поднебесном замке Лихткастил. Там я впервые увидел умную красотку паучиху с огромными амбициями и нравом настолько безжалостным, что всем ее врагам можно только позавидовать.

Не дойдя шагов десять, я приостановился и широко зевнул, одновременно изучая плотную толпу. Как-то вот не улыбалось мне протискиваться через эту массу гоблинов. Не то чтобы боялся задохнуться от вони их эго, но вот наткнуться почкой на чей-то нож или даже просто умелый кулак как-то не хотелось. А шансы получить удар вполне реальны — уверен, что на мой предстоящий бой с Артуром уже сделано море ставок и суммы там реально впечатляющие.

— Мы здесь, лид — за моей спиной вырос Рэк, за ним сгруппировались остальные — Раздвинуть этих любопытных хренососов?

— Ага — не стал кобениться я.

Мы шатнулись вперед и… навстречу выскочил сияющий как полуденное солнышко Эйжоп, тут же завопивший во всю глотку:

— Добро пожаловать, герой Оди! Добро пожаловать на бой! Второй боец прибыл! И этот тот боец на которого поставили очень многие! Расступитесь! Расступитесь! Дайте пройти герою!

Ответив на его вопли равнодушием, я спокойно зашагал по узкому проходу, оглядывая толпу. Меня интересовали рожи собравшихся. Все они пялятся на меня по-разному. Но никто не смотрит с безразличием. Я легко читаю их эмоции, прислушиваюсь к обрывкам витающих в воздухе фраз.

— Артур его сделает…

— Поставил на новичка двести крон. Двести!

— Я поставил на него же — успокаивающе гудит медведеподобный гигант, исподлобья глядя на меня. И в его крохотных глазках я вижу отблески жадной ненавистью, которую он скрывает изо всех сил. Нет. Этот мужик поставил не на меня. Он вложился в Артура, не сказав об этом друганам, что поставили на меня. И теперь его терзают сомнения, его душит жадность, его гложет страх потерять денежки…

— Артур… Артур…

— Оди… Оди… гоблин…

— Он спятил если пошел против Арта!

— Арт… Арт…

— Кто знает этого Оди…

— Пятьдесят на гоблина!

— Триста на Арта!

— Хрен разберешься… никак не могу решить…

— Ты сдохнешь, Оди! Сдохнешь! Арт размажет тебя! Он боец! А ты… ты… ты…

— Пошла нахер, уродина! — ревет Рэк, показывая крикунье оба средних пальца — Иди отсоси у скабба!

— Пошел ты! Сам соси, сука! Сам соси! — визгливо взорвалась неумело разукрашенная косметикой девка.

— Балаган — процедил я, поморщившись.

Выкрики и гудение изрядно утихли, когда я наконец вывалился на пяточке в центре колышущейся толпы. Мне тут же показали кресло с высокой изогнутой спинкой и широкими подлокотниками. На правом подлокотнике бутылка самогона и запотевший кувшин компота. На левом пустой бокал, тарелка с ананасами и персиками, у тарелки небольшой квадратный конвертик из бумаги. Неплохо встречают. Садись боец, вмажь сто грамм, запей компотом, заешь ананасом, а потом загляни в конвертик.

Я сел, хлебнул компота, не глянув на самогон. Зато заглянул в конвертик, без удивления обнаружив там парочку полупрозрачных зеленоватых слезинок. А вот и таблеточки. Аккуратно сложив конверт, убрал его в набедренный карман штанов, после чего еще хлебнул компота, сложил ладони на брюхе и выжидательно уставился перед собой — на стоящее на противоположной стороне такое же кресло. Кресло такое же, но зато под ним небольшой красный ковер, на нем столик с яствами. А вот седока нет — «опасный» Артур шагах в шести поодаль тихо о чем-то разговаривает с несколькими серьезными с виду мужиками, что нет-нет да поглядывают в мою сторону. Среди этих крепышей выделяется мужик с длинной соломенной шевелюрой и волевым подбородком украшенным легкой брутальной небритостью.

Поняв, что время еще есть, наскоро оценил место будущего боя. Все как в прошлый раз — подметенный бетон.

Бой все еще не начинался…

Вздохнув, глянул на своих бойцов, что откровенно зевали рядом с моим креслом.

— Лид давай быстрее, а? — попросил Рэк — Задави ушлепка и пошли.

— Ага — безмятежно кивнул я — Так и сделаю.

— Ты задание еще не смотрел? — спросила рыжая, красуясь в новенькой черной майке, что прекрасно подчеркнула все ее прелести и заставила треть толпы смотреть лишь в одно место — в ее глубокий вырез.

— Не смотрел — отозвался я — Но по любому это Зомбилэнд.

— Ты командир и серьезно ранен — заметила Джоранн — Система обязана это учитывать.

— Может и учтет — ответил я — Вот только все равно пошлет к зомбакам. Просто не станет загонять в самые дебри. Рэк. Что с мясом боевым?

— Отыскал троих. Ждут твоего осмотра и решения у первого барака. Топор, топор, дубина. Первые двое так себе… а вот третий, который с дубиной… этот нам зайдет.

— Почему?

— А у него зомби любимую бабу сожрали — осклабился орк — Причем медленно. Смаковали по кусочку. Вживую жрали.

— А он почему смотрел и ничего не делал?

— А ему переломали руки-ноги, придавили камнем и так оставили наблюдать как его жене сиськи отрывают и смакуют их неспешно.

— Как выжил?

— Бродосы подоспели. Зомбаков поломали, спеленали. Его спасли. А заодно сильно огорчили мужика, сообщив, что зомбаков этих переломанных добивать не станут, а просто запихнут их в морозилку и доставят в Зомбилэнд. И вот он здесь со здоровенной дубиной…

— Мечтает отыскать тех самых и…

— И сожрать их — ухмылка Рэка стала еще шире — Не шучу. Его жену зомбосуки сожрали. Голые матерые зомбячки. Причем обе рыжие, сисястые, высокие. Приметные, короче.

— И он решил их сожрать по кусочку?

— Точно! Ты бы видел его рожу, командир, когда он мне это рассказывал. Он же долбанутый нахрен! Мозговая жижа давно выкипела, в черепушке остался лишь хрустящий пирожок. И этот пирожок хочет зомбомяса.

— Нам подойдет — согласился я.

— Добрый день — рядом с Джоранн остановилась незнакомая девушка.

Ростом пониже рыжухи, но стройностью и объемами не уступит. А вот породистостью лица опять же уступает — и сама это понимает, судя по с вызовом вздернутому подбородку и чуть выпяченным губкам. В руках девушки лоток с самыми различными сигарами. Или нельзя их все называть сигарами?

— Сигару, герой? — оторвав наконец взгляд от снисходительно лыбящейся Джоранн, осведомилась девушка, чуть опуская лоток, что дало мне возможность оценить не только размер ее груди, но и надпись на синей майке «Зажгу тебя, Оди».

— Сигару — кивнул я.

Выгнув спину, девушка наклонилась, разом приковав к себе кучу похотливых глаз. Половина мужиков смотрит на оттопыренный зад. Другие не могут оторвать глаз от покачивающихся под майкой грудей. Хоть бы кто глянул на надпись на майке — им не до этого…

— А как тебя зовут? — хрипло спросил Рэк.

— Отвали — мило улыбнулась девушка, не глядя на орка.

— Ага… типа я чином не вышел?

— И рылом. И хером микровялым.

— Че?! — возмущенно заорал на весь город Рэк — Да у меня…

— Захлопнись! — рыкнул я.

— Ага… но… ладно… я сигарку мелкую возьму только… — лапа орка сгребла зеленоватую тонкую сигарку и разобиженный Рэк отвалил. Спустя миг послышался его добрый голос — Эй, жирный! Дай подкурить, свинятина тупая, чтоб тебя седня тунец трахнул!

— Охренел, ублюдок?!

— Заткни пасть, урод!

— Да я тебя…

— Успокойся, Мролс! Его просто Нивара отшила. Зуб даю что-то сказанула ему, вот мужик и завелся.

— И тебе? — разительно изменился с разъяренного на сочувствующий голос «жирного» — Да-а-а… держи огонек. Глотнешь из фляги?…

Щелкнула зажигалка. У только что срезанного кончика сигары затрепетал огонек. Глядя мне в глаза, сигаретная крошка пробормотала:

— Нерг приказал Артуру сделать тебя навсегда калекой на всю жопу и голову.

— Кто такой Нерг? Почему может приказывать Артуру? Почему ты мне это рассказываешь?

— Нерг со светлыми волосами. Небритый. Рядом с Артом сейчас. Артур из его бойцов и мечтает возглавить свой сквад. Это все знают. И Нерг вроде как спас Артуру жизнь в Зомбятнике. Насчет меня — я ученица Кассандры.

— Мечтаешь стать пифией?

— Мечтаю — улыбнулась девушка, убирая зажигалку — Береги голову, герой. Тут кругом бетон. И следи за его левой рукой. Услышал меня?

— Ага.

— Все ясно.

— Почти.

— Спрашивай.

— Вечерком свободна?

Мгновение промедления… и она улыбнулась:

— Если жив будешь — с восьми вечера я в Замарро. Ресторан на платформе.

— Буду — пообещал я и красотка ушла, демонстративно покачивая шикарными бедрами.

Не успел я сделать и двух затяжек, как вернувшийся к своему креслу Артур — мрачный, потемневший, злой — поднял руки вверх и крикнул:

— Я готов!

— А вот и первый боец на месте! — возопил обрадованный до чертиков Эйжоп — Наконец-то, друзья! Наконец-то! Последние минуты до славного кровавого мордобоя! Итак…

— Где бабло или игстрел? — перебил я Эйжопа.

— Что? — удивленно моргнул тот.

— Он знает — указал я пальцем на Артура.

— Сумма собирается — успокаивающе улыбнулся тот — Заверяю, что ты не…

— Заверять свою девку будешь, когда у тебя в очередной раз не встанет — буркнул я, развалившись в кресло — Следуй уговору! Либо игстрел, либо бабки — на бочку! Вернее — в руки вот ему — я ткнул сигарой в спокойного как бетонная стена барака мечника — Сейчас!

— Сумма собирается — повторил «опасный» — Умерь свой пыл, боец! Меня знают все — мое слово крепко.

— Мне плевать на твое слово — я медленно поднялся, потянулся — Деньги или пушка. Или я пошел.

Толпа взревела. В меня полетели ругательства и злобные обещания.

— ЗАТКНИТЕСЬ! — вдруг провопила Джоранн, вскочив на покинутое мной кресло — Эй! Гоблины тупые! В чем проблема, уроды?! У нас был уговор! И мы не идем на попятную! Мы требуем соблюдения договора! А уговор был простой — перед боем мы получаем деньги или Артур ставит на кон свой игстрел! И что здесь нечестного, а?! Да мой командир еще доброту показал — не стал требовать пушку как награду за выход на бой! Он заберет игстрел только при выигрыше. Ну и три сотни крон сверху. Это не справедливо?! Я вас спрашиваю?! Не справедливо?! Артур сам рвался устроить этот бой! И Артур дал слово!

— Артур дал слово! — повторил Каппа.

— Этот ушлепок дал слово! — Рэк ткнул пальцем в начавшего багроветь Артура.

— Нет у меня сейчас тысячи крон! Нету! А пушку я не кон не поставлю! Это часть меня!

— Ставь! — припечатал седой здоровяк в видавшем виды стальном панцире — Слово давал?! Ставь! Или отдавай балок. Или ставь пушку на кон!

— Займи — попросил в ответ тот.

— Триста с меня — мгновенно кивнул тот — Ты пару раз выручил меня.

— Дерьмо — вздохнул я, начиная разминаться — А я уж глаз положил…

— Деньги тоже неплохо — заметила Джоранн.

— Молодец — кивнул я ей.

— Толпа — послушный зверек — улыбнулась та — Главное знать где почесать, а где погладить.

Артуру потребовалось минуты три, чтобы собрать тысячу крон налом. Каппа принял из рук парочки парней тяжеленную сумку и вопросительно глянул на меня:

— Считать?

— Потом посчитаем — фыркнул я, делая шаг вперед — Поехали уже, Эйжоп!

— Карл, сука, Карл! — провопил тот, вставая между нами — Ох и веселуха ща начнется… правила вы знаете, ребятки! От себя одного прошу — знайте меру и лимит.

При этих словах взгляд Артура вильнул в сторону и сполз на бетон. М-да…

— Никому не вмешиваться! — добавил Эйжоп, медленно крутясь и сурово глядя в толпу — Вы знаете что будет с тем, кто влезет в бой! — он чиркнул себя пальцем по горлу, показывая, что наказание будет самым суровым — Мы тут глупых шуток не понимаем! И наказания Матери не побоимся — любого наглеца превратив в отбивную!

Десяток самого мрачного вида парней с шипастыми дубинами не оставляли сомнения в его словах. И толпа это поняла, чуть подавшись назад.

— Хорошо! — снова заулыбался Эйэжоп, медленно пятясь назад — Желаю всем удачи! Ставки больше не принимаются! Бой!

Я буднично шагнул вперед.

Артур стоял.

Я гоблин негордый. И, лениво смотря сквозь противника, добрался до центра импровизированной арены. Глянул искоса на карловатого Эйжопа. Тот, удивленно передернув плечами, шатнулся в сторону мешкающего бойца, открыл рот поширше, но сказать ничего не успел. Артур сделал шаг.

Нет…

Артур сделал ШАГ.

Вроде обычной ширины спокойный шаг. Но столько всего было в этом движении, что толпа ахнула. Следующий шаг мрачного красавца заставил немалую часть толпы тоненько взвизгнуть — Артур небрежно стянул футболку, оставшись в просторных штанах и ботинках. На мне была примерно такая же обувь, так что я не возражал. Но он принялся разуваться… чертыхнувшись, по-прежнему не касаясь футболки, что скрывала натянутый системой корсет, я тоже разулся.

— Футболку! Эй! Что у него под ней!

— Пусть оставит — величественно тряхнул головой Артур и развел руки, демонстрируя пустые ладони, но на самом деле показываю мускулатуру. Количество восторженного визга удвоилось. Причем визжали и мужики некоторые, явно не отдавая отчета вырывающимся из них звуков.

— Видит Мать! — начал Артур.

— Слышит Отец! — вставил я — Хватит трахаться в гостиной, молодежь!

— К-ха — сбился противник.

— К-хо… — заявила толпа.

— Давай — поощрил я Артура, переминаясь в центе арены — Подваливай и я тебе врежу, придурок.

— Я лишь… хотел сказать, что видит Мать — нет во мне злобы к противнику моему и намерен я драться честно! Да, в бою может случиться всякое, но уповая на милость Матери и силу ее, я верю, что все закончится хорошо для обоих из…

— Давай уже, отсос тупой! — поморщился я — Ну же, ну же. Не дребезжи яйцами, ушлепок трусливый. В бой!

— Я… как ты со мной разговариваешь?! Я проявляю вежливость! Ты знаешь смысл этого древнего слова?! Вежливость!

— В бой! — рявкнул я злобно, следя, что в голосе не прозвучало слишком уж много металла — Давай! Задрал трындеть! Давай! Давай! Давай!

— Я…

— Давай!

— Давай! — подхватил Рэк.

— Удар — и в ножны! — добавил Каппа, глядя на Артура с настоящим презрением — Давай, воин! Давай!

— Дайте закончить! Я просто…

— Давай уже! Давай! Давай!

— Фуфло! — на лице Джоранн было такое отвращение будто она смотрела на свежую кучу дерьма в красных ботинках. А нет. Уже без ботинок. Дерьмо разулось.

Настроение толпы неуловимо изменилось. Визги кончились. После краткого задумчивого молчания послышались первые пока еще тихие выкрики:

— Давай.

— Выруби его уже. Потом договоришь.

— Давай.

Артур оказался упорным. Гордо вскинув голову — куда уже выше-то? — он попытался еще раз:

— Десять секунд! — на его щеках стремительно расползались красные пятна — Десять секунд тишины прошу!

— Не уложишься — улыбнулся я — Ты вчера обещал мне отсосать за пятнадцать, а чмокал минут пять, пока уговаривал подраться. Шевели уже жопой, шалун-сосун.

Грянувший хохот пошатнул опасного парня. Лицо полыхнуло. И он рванулся вперед. Шаг. Еще один. В паре метрах от меня он резко ушел в сторону, странно передернул руками, пригнулся, чуть отводя назад правое плечо…

«Следи за его левой рукой, герой».

Но она за его спиной. Он завел левую руку за поясницу. Так словно хотел вырубить меня пользуясь лишь одной правой.

В сторону…

Качнувшись маятником, я охнул от резкой боли в спине и… недоуменно моргнул.

Перед глазами только что промелькнуло что-то смазанное, что-то размазанное. Такой вот длящийся долю секунды фантомный след остается после стремительного взмаха меча.

На лице затормозившего в шаге парня мелькнуло столь же сильное недоумение. В толпе что-то заорали, но я не слушал. Я шагнул навстречу противнику, чье лицо напоминало лик хищной злой птицы. Сосредоточенное, мрачное, злое, обещающее боль и смерть. Я подался чуть в сторону, уходя со смертельно опасной траектории его поразительной левой. И подставился под прямой правый, что пришелся мне точно в центр лба. Голову мотнуло, в шее хрустнуло, в ушах послышался тонкий хрустальный звон. Но это не помешало мне закончить движение и коротко ударить под правое ухо, а следом пнуть гаденыша под правое же колено. Шаг в сторону. Еще… размашистые удары ногами парень наносил уже неприцельно. Он видел лишь мой размытый силуэт, а скособоченная направо голова мелко тряслась. Взмах. Взмах. Широкий и чуть ли не гудящий размах и удар левой. На этот раз я увидел это движение во всей красе и снова удивился. Деревенский же удар. Этакий размашистый, небрежный, никакой техничности. Но очень быстрый. И сам Артур… он двигался абы как. Да он силен, вынослив. Да умеет махать конечностями, ему ставили удар, показывали приемы, он немало часов провел в спаррингах. Но… это никак не объясняет его общей быстроты и чудовищной скорости левой руки. По сути, он обычный деревенский бугай сбросивший лишний жирок и научившийся складно разговаривать. Так откуда же скорость?

Взмах. Попытка ударить коленом. Следом врезал себе по щеке. Затем себе же по уху. Взревев, Артур закрутился юлой, нанося себе по правому уху оплеуху за оплеухой. Над ареной повисла гробовая тишина. Слышалась лишь смачные шлепки и тяжелое отрывистое дыхание спятившего красавчика. Я спокойно шел по кругу, выбирая момент. И как только Артур вновь переключился на меня, попытавшись впечатать мне пятку в бедро, я поймал его за ногу и резко дернул на себя и вверх. На спину он упал грамотно — прижав подбородок груди, уберегая затылок от удара о бетон. Ему это не помогло — врезав ему пяткой в переносицу, я заставил голову дернуться и гулко удариться о бетон. Подпрыгнув, обеими ногами я приземлился ему на лицо, ударяя голову о бетон еще раз. Подпрыгнув, ударил еще раз. Расплатавшегося Артура мелко затрясло, начало выламывать, из разбитого перекошенного рта послышался хрип. Подпрыгнув, я приземлился еще раз. Под стопами что-то хрустнуло. Надеюсь, не мои плюсневые кости? Сойти с кровавой подушки. Подпрыгнуть…

Конец ознакомительного фрагмента.