Адское веселье!

Дем Михайлов, 2019

На мир Вальдиры обрушились невиданные по силе и масштабу беды. Угрозы со всех сторон. Война богов. Столкновение материков. Пробуждение древних божеств. Ожесточившаяся грызня кланов. Герой Росгард пытается сделать хоть что-то, ввязываясь в глобальное противостояние могущественных сил. Свет или Тьма? Каждая из сторон имеет свои виды на небольшой клан Героев. Росгарду предстоит сделать выбор – который повлияет на судьбы многих.

Глава третья

Переговоры

Жрецы находились у родного им храма. По крайней мере часть. Еще нескольких — мелочь пузатая — я видел по пути. Цветя улыбками и щедро раздавая благословения, они порхали мотыльками вокруг горожан. Сверкало и серебро. Золота не увидел — деньги жрецы раздавали гораздо скупее. Слов не жалко, пока жив и язык на месте — эта валюта не переведется.

Главный жрец был внутри. Едва завидев меня, стоящие у входа раздались и жестами пригласили войти. Учитывая, что они это проделали синхронно и одеты одинаково, получилось даже красиво. Заманивают…

Я не пошел. Остановился перед входом, заложил руки за спину и уставился в синее-синее небо, которое портили лишь редкие красные линии. Самая страшная угроза приближается…

Осторожное покашливание привлекло мое внимание. А вот и он.

— Мы завершили трагичные подсчеты. И утешили всех страдающих — оповестил меня старик.

— Знаешь — обратился я к жрецу — У меня такое чувство, что скоро Новый Год. И невероятная вера в то, что очень скоро седой и добрый дедушка завалит город Тишку чудесными подарками, порадующими сердце и кошелек каждого ребенка. А в душе каждый из нас ребенок, верно?

Седой жрец неопределенно хрюкнул и надолго задумался над моими словами. Слишком заумно я сказал. Управляющий жрецом ИскИн старательно пытался разобраться в моей словесной паутине. И успешно это сделал.

— Каждый житель уже получил наше благословение.

«Каждый?!» — поразился я в душе. Тишка городок небольшой, но все же далеко не деревня.

— Каждый? — спросил я вслух.

— Почти — поправился жрец — Часть жителей… не захотело принять нашего благословения.

— У них на то есть весомые причины — развел я руками, указывая на два разрушенных здания — одно по одну сторону улицы, другое по другую.

— Конечно. Мы не осуждаем.

— Вы и права на это не имеете, осуждать кого-либо из живущих в этом городе — жестко отрезал я.

— Конечно… мы лишь за Свет радеем и смиренно надеемся…

— Вернемся к подаркам — прервал я бесцеремонно седого жреца.

— Да… Новый Год. Мы знаем об этом славном и важном празднике. Сей праздник радует и наши сердца.

Ну да. В Новый Год вся Вальдира гудит так… «местные» порой отмечают этот праздник с куда большим размахом, чем игроки — и в плане радости, и в плане финансов.

— Но до этого отменного радостного праздника еще очень далеко.

— Да нет же — улыбнулся я — Чувствую прямо, что Новый Год вот-вот наступит и обрушит на нас множество подарков!

— Из молитв и благословений…

— Нет! Благодарим, но не надо! Вы нас уже благословили — вчера. Весь город в руинах. Больше не надо!

— То лишь досадное…

— Недоразумение. Я слышал. Спрашиваю еще раз. Официально. Вы готовы отстроить разрушенное и выплатить пострадавшим серьезное вознаграждение? Большое вознаграждение!

— Мы уже побеседовали со всеми пострадавшими, господин мэр — как-то по-змеиному улыбнулся жрец — И договорились обо всем. Многие из них проявили добросердечие истинного светлого духа и отказались от возмещения. Мы молимся за них!

— Ясно — процедил я.

— Некоторые, к нашему глубокому сожалению, проявили… рачительность — вставил жрец осторожное словцо, его лицо помрачнело — Мы выплатили указанную сумму. Некоторые же проявили… куда большую рачительность. Но нам удалось договориться и с ними. На несколько иных условиях…

Понятно. Только что жрец поведал, что большую часть разрушений частные владельцы им простили. Проявили любовь к Свету. С другими сошлись на нормальной цене. А вот с третьими явно пришлось торговаться с крайним ожесточением. Но договориться сумели и там. Думается мне, что под «третьими» имеются в виду игроки. Кланы. Я даже догадываюсь кто именно.

— А как вы договорились с мертвецами? — спросил я — Знаю о шести домах ставших могилами для их несчастных владельцев.

— Стихия безжалостна.

— Санстоуны безжалостны — поправил я.

Жрец вздрогнул, сверкнул очами. Пересилив себя, опустил голову, пряча ничуть не смиренные глаза под бровями. Молвил:

— Усопшим деньги не нужны — заметил собеседник — Они в куда более лучшем мире сейчас. Там не нужно презренное злато. Их окружает любовь светлая и вечная. Они…

В этом моменте мне стало так противно, что я невольно отвел взгляд, посмотрел за спину поющего чушь жреца.

Храм впечатлял. Я видел лишь часть постройки. Ее закрывал пышный белокаменный портик входа с двумя пустыми гигантскими нишами — раньше их занимали санстоуны. Големов жрецы мудро убрали. А вот растущие рядом с нишами деревья остались. Красивые деревья. Большие. Плакучие ивы. И они тянули длинные ветви к стоящему напротив меня жрецу. Так собака тянется к хозяину. Прислушивается с обожанием к любым его словам.

Я открыл меню. Вбил сообщение:

«Бомыч. У нас в саду растет ива подаренная».

Казначей с ответом медлить не стал.

«Есть такая! Вымахала. Как переговоры?».

«Подходи сюда. Но сначала — избавьтесь от чертовой ивы. Немедленно!».

Через пару секунд пришел ответ:

«Чтоб меня… как я не допер. Понял!».

«Только не рубите! Пересадите. Торжественно».

«Куда?»

«На площади Героев. Где-нибудь рядом с фонтаном воткните. Пусть кто-нибудь из наших голосистых речь толкнет. Типа Герои дарят сие святое благословенное дерево всем игрокам. Пусть их приключения будут успешны благодаря даруемым деревом усилениям. Ива чего-нибудь дает?».

«Пока ничего. Но давать будет. Понял. Нам реклама и благодарность. И уши чужие от дома оттащим. Через десять минут древо на площади воткнем».

«Полить не забудьте».

«Спрыснем. Вода в фонтане бесплатная. Буду скоро».

«Поторопись».

–… и потому счастливы они безмерно и души их ликуют — закончил жрец.

— Все их владения переходят либо наследникам, либо в казну города — качнул я головой — Заплатить придется!

— Хорошо — вздохнул жрец — Раз такова воля ваша.

— Такова.

— Мы подсчитали стоимость разрушенных построек. Оценили обветшалость стен. Запущенность садов.

— В моем городе нет обветшалых построек и запущенных садов — повысил я голос.

— Конечно, конечно — пошел на попятный старик — Но все же… это лишь досадная случайность. Тьма столкнулась со Светом. Так бывает.

— Бывает — кивнул я — Вот только не Тьма разрушила мой город! Хватит! Хватит юлить! Вам придется заплатить сполна! Даже больше — в трехкратном размере!

— Но!

— В пятикратном! — рявкнул я — Если еще раз скажете «досадная случайность» — в десятикратном размере! Погибли жители! Невинные жизни оборваны! А вы! Вы печетесь о деньгах! Это ли пристойно Свету? Это ли пристойно жрецам богини Ивавы?! Торговаться из-за каждого паршивого медяка?

— Прошу понять, господин мэр! Росгард! Злато — ничто! Но сейчас тяжелые времена! Каждый сохраненный медяк мы пустим на благое дело!

— Вот и пускайте — на мой город! Как раз у нас сейчас очень тяжелые времена!

— Мы без сомнения восстановим все! Каждый сорванный с места кирпич встанет на место! Каждая черепица!

— Это само собой разумеется! Сломал — восстанови! Я все сказал! И повторю — от лица города требую пятикратного возмещения убытков каждому пострадавшему! Даже тем, с кем вы уже договорились! Меня это не волнует! Если они откажутся от денег — передадите их в городскую казну! Мы найдем как потратить деньги с пользой для города.

— С вами трудно иметь дело, господин мэр — снова эта змеиная улыбка — Возможно тут лучше подойдет беседа на одном с вами языке? На языке чужеземцев?

— Это ты о чем сейчас? — не выдержал я — Я тебя спрашиваю?!

— Ну чего кипятишься, брат? — уверенный голос донесся от входа в храм.

Вышедший игрок поражал своим великолепием. Белые доспехи, зеленые узоры, золотые вкрапления. Двести сорок восьмой уровень. Шлем снят. Лицо сияет покровительственной улыбкой. Руки раскрыты как для объятия.

— Ямочек на небритых щеках — буркнул я.

— А?

— Ямочек на небритых щеках не хватает для полноты образа, говорю. Чего надо?

Поперхнувшись, Дон Град помолчал секунду. Зуб даю — раздражение внезапно вспыхнувшее унимает. Я это умею — раздражение у людей вызывать.

— Помолился? — продолжил я — Так иди себе дальше, путник. Не лезь в чужой разговор.

— Он из приближенных к нам, господин Росгард — улыбнулся отечески жрец — Сильно приближенных.

— Ваши личные отношения меня не касаются — отрезал я — И мне плевать с какой именно стороны он к вам приближен и что там на ушко шепчет, горячо дыша при этом в затылок. Приближайтесь друг к другу наедине. В альковах!

— Эй! — не выдержал Дон Град — Охренел?! Что себе позволяешь? Я пришел поговорить! Веди себя достойно!

Я набрал в грудь воздуха побольше. Мне на плечо опустилась здоровенная зеленая лапища. Сияя недоброй улыбкой, Бом миновал меня, подошел вплотную к Дону Граду. Заглянул в его глаза. И ласково спросил:

— А ты чего сегодня такой шаловливый? Слишком короткое сближение было что ли со жрецом? Хотелось посближаться подольше, но тут Герои пришли? А? Кем себя возомнил, пугало побеленное? С тобой что ли достойно себя вести надо? Если ты к главному жрецу пару раз приблизился — нам к тебе как к любовнице короля относиться надо что ли? А декольте зачем броней накрыл? — Бом гулко постучал по доспехам.

— А?!

— Иди-ка сюда — поманил Бом воина — На пару шагов. Да не бойся. Не бойся. Мы таких как ты не обижаем. Сюда иди я сказал!

И Дон Град послушно пошел. Мы со жрецом проводили его взглядами. Я смотрел зло. Жрец удивленно и несколько растерянно. Остановив Дона в паре шагов, казначей принялся что-то говорить. Жестко, быстро, бурно жестикулируя. Если судить по жестам… нет… лучше не судить по жестам. Там прямо сближение за сближением…

— У меня один язык, верховный жрец — первым нарушил я молчание — И мне плевать с кем я разговариваю. Я радею за город. И радею за себя! Хотел по-хорошему — вы решили по-плохому. Ладно. Вот мои новые условия. Первое — город получает десятикратную компенсацию. За все! Те кто не захочет брать деньги — их примет городская казна! И это не обсуждается. Цена снижена не будет!

— Мы принимаем ваши условия, господин мэр — с отчетливым хрустом, жрец заставил себя склонить голову.

— Это еще не все!

— Не все?! — воскликнул пораженно старик.

— Нет! Еще пятнадцать дней город должен охраняться от иноземных тварей! Вами! Вы нашу защиту сняли — вы ее и обеспечите! За пятнадцать дней я постараюсь найти замену. Мой город не должен страдать по вашей глупости.

— В городе будет расположен один элитный…

— Мало!

— Два элитных…

— Три элитных боевых храмовых отряда.

— Хорошо.

— Это все?

— О нет! — покачал я головой — Ну уж нет! Погибло много чужезмцев. Испорчен наш городской праздник. А празднество организовали мы — клан Героев Крайних Рубежей. Мы обещали защиту и веселье, музыку и радость! Но из-за вас пришедшие на праздник познали ужас! И смерть! Мы искупим свою вину перед ними. А вы искупите вину перед нами — клан Героев Крайних Рубежей требует компенсации!

— Ох…

— Да! Мы требуем возмещения!

— Сколько? — проскрипел старик.

— Много! Но помимо золота — возьмем и предметами. Требую доступа в храмовую сокровищницу! Немедленно!

— Что?!

— Что слышали! Вот храм! Там есть сокровищница. Мы требуем туда доступа. Немедленно!

— Это против всех…

— Вы отказываете нам? — спросил я в лоб, делая шаг к жрецу, способному размазать меня одним небрежным движением брови — Вы отказыаете?

— Есть и другие…

— Доступ в сокровищницу! Сейчас же. Без промедлений. Да или нет?

— Да — почти выкрикнул жрец — Да!

Он явно хотел добавить «Будь ты проклят!», но сдержался.

— Я иду за вами, добрый жрец — улыбнулся я, указывая рукой на вход — Прошу. Ведите нас. Меня и моего казначея. Он вон там — беседует с вашим приближенным.

Я сделал решительный шаг, тесня жреца и заставляя его попятиться. До нас донеслись слова Бома:

— Еще раз ты, чудило тупое, полезешь в наши дела — я тебя живо с храмового олимпа скину! Способы тебе перечислил! Понял?

— Да не надо… — жалостливо пробубнил Дон Град.

— Из фавориток на каждую ночь — станешь забытой служанкой надраивающей храмовые сортиры! Не лезь в наши дела!

— Да понял я. И меня пойми — я же отказать не могу! Как отказать?!

— Придумаешь потом. А пока делай как я сказал!

Повернувшись к жрецу, Дон Град вырвал из поясного кармана свиток телепортации, прижал ладонь ко лбу и с надрывом воскликнул:

— Они жрут ее заживо! Жрут заживо! Спешу на помощь!

Вспышка. Игрок исчез. Горестно закряхтев, жрец явственно захромал и ввел нас в храмовый двор.

* * *

— Ну что — вздохнул Бом и указал ладонью — Возьмем все от этого угла, пройдемся по той стене, потом по той, по третьей и остановимся здесь — вторая ладонь казначея замерла рядом с первой. Он обвел жестом всю храмовую сокровищницу.

— Бл-е-е-е — изрек затрясшийся сухонький хранитель сокровищницы и присел на изукрашенное резьбой кожаное кресло. Ноги подкосились.

Честно сказать — сокровищница не впечатляла. Она и не должна была особо. Городишко у нас провинциальный. Поэтому сокровищница при действующем храме популярного божества пополняется регулярно. Это, само собой разумеется. Каждый третий или даже второй верующий что-нибудь да принесет, что-нибудь да пожертвует Иваве. Вот только здесь не столица. И пожертвования далеко не столь щедры и экзотичны. Что пожертвуют местные прихожане? Несколько медяков. Редко серебряную монету. Чаще всего какие-нибудь вещи. Изредка украшения и оружие. Оказавшись здесь, я подумал, что попал в костюмерную театра. Ящики вдоль стен. Висящие костюмы. Рядами стоящая обувь. Такой вот у нас городишко. Щедрый, но не слишком богатый.

— Вино где? — пришло мне в голову.

В Тишке вино постоянно льется полноводной рекой. Здесь все повернуты на перебродившем виноградном соке. Каждый день должны тащить сюда бутылочки. Но ни одной бутылки я не видел. Выпили? Ах вы алкаши храмовые…

— Где вино? — повторил я.

— Точно! — очнулся Бом — Бухло где?! Ай-я-яй!

— Вино? — глянул кладовщик в дальний угол.

В пару шагов оказавшись там, полуорк радостно взревел:

— В подвал припрятали? Втихоря хлестаете винишко? Изымаем и его! Молоток, босс!

— Росгард — проникновенно завел старую пластинку пришедший с нами сюда жрец — К чему грабить светлый храм? К чему делать оплот Света беднее? Мы на одной стороне.

— Мы забираем все! — прервал я жреца.

— Свету надо помогать. Поддерживать всеми силами!

— О… — усмехнулся я зло — Поверь мне, умудренный жрец — я помогал самой Иваве и ее детям столько раз, что мой портрет уже должен висеть в каждом вашем храме! Мы всегда стояли за Свет! До тех пор, пока Свет не разрушил наш город!

— Я наслышан о многих твоих деяниях во благо Великой Ивавы — на этот раз жрец говорил искренне — Мы все радеем за ее благополучие.

— Мы забираем все — повторил я — Сейчас же! Вы отдаете нам затребованное? Или нет?

— Росгард…

— Да или нет?

— Да — покорился жрец неизбежному.

— Ребята! Заходи! — заорал Бом и пробужденное его рыком эхо перепугано заметалось по сокровищнице.

В дверь один за другим начали входить сокланы. Большую их часть я не знал. А вот Бом был знаком с каждым, энергично принявшись называть имена и указывать кому и что брать, на какое плечо укладывать и на какую телегу складывать. Он уже и телеги распорядился подогнать…

— Неплохо, босс — зло ощерился полуорк, на миг задержавшись рядом — Зуб они на нас теперь гнилой точат, правда. Если осерчают шибко — могут начать большие и сучковатые в колеса клановые пихать.

— Бом — наклонился я к полуорку. Вернее, к его подмышке. Тот чуть пригнулся. И я тихо сказал:

— Пусть жрецы хоть бревна пихать пытаются — надо будет и к Иваве на аудиенцию напросимся и скажем — а какого буя?!

— Так она нас и приняла…

— Бом… Это я нашел Тальника и вытащил его из болота. А потом просто ушел. Надо будет — докажем легко. И ей и всему миру.

С этими словами я снова ушел. Покинул сокровищницу и узким коридором зашагал к выходу.

— И ПРОСТО УШЕЛ?! — взорвалось помещение позади меня диким воплем — ПРОСТО УШЕЛ?!

Чуть задержавшись, снял со стены большую картину изображающую кучу молодых девушек и стоящего по центру в первом ряду парня с широченной улыбкой. Тальник с выводком сестер.

— А… — начал стоящий рядом молодой прислужник, ошарашенно выпучив на меня глаза.

— Мне можно — с отеческой улыбкой похлопал я его по плечу — Мне можно.

— Пусть забирает — донеслось из-за спины. Старый жрец видит все.

Я повернулся. Он стоял в одном конце коридора. Я в другом. Через секунду коридор будет переполнен тащащими тяжелый груз сокланами. Пока же никого. Не считая забившегося в угол прислушника.

Жрец смотрел на меня. С прищуром. Недобро. Не пряча больше истинных чувств. А ответил тем же. Мы постояли так несколько секунд. Я сделал небольшой шаг к нему и отчетливо произнес:

— Прежде чем мешать мне и моему клану, старый добрый жрец, знай вот что — если однажды богине Иваве придется выбирать между мной и тобой — она выберет меня.

Не дожидаясь ответа, я развернулся и вышел. Сдернул с небольшой подставки серебряный кувшин. Грабить так грабить. Все равно второй кувшин, стоявший раньше напротив первого, уже был экспроприирован Бомом, когда мы шли сюда.

Перед храмом стояло две телеги. И два знакомых фургона. Вернее — один фургон. Тот самый, на котором мы недавно катались к тайнику Грима Безутешного. Блин… ведь совсем недавно было. А такое впечатление, что это случилось несколько лет назад. Столько спрессованных событий в столь малом отрезке времени. Зато жить интересно…

— Лидер! Слава орбите! — крикнул ухмыляющийся Друмбос, забегая в храм с тем выражением лица, с каким, наверное, раньше забегали в римские храмы вандалы.

— Слава — фыркнул я, чувствуя, как злое напряжение медленно разжимает свои тиски. Вывел меня из себя старый жрец. Вывел.

Что это за Свет такой? Да с Аньруллом куда проще договориться — с богом Смерти! И Аньрулл куда щедрее! Да, Аньрулл преследует собственные цели. Но кто нет? Вокруг меня вообще блин нет праздношатающегося люда…

Одно хорошо — Свет не опознал во мне того, кто плотно якшается со Тьмой. Я зашел в храм. Покинул храм. И ничего не случилось…

— Росгард! — «местные» благоговейно расступались, кланялись.

Ко мне спешила Ракитушка.

Я коротко поклонился, коснулся пальцами полей несуществующей шляпы:

— Доброго дня, Сестра.

— Доброго… — чуть сбилась с настроя Ивова Сестра — Росгард… ты грабишь храм моей матери?

— Ни в коем случае — улыбнулся я, отвергая страшный поклеп — Ни в коем случае.

— Вытаскиваем все! — заорал за моей спиной вылетевший их храм Бом, несущий на плечах винные бочонки — Заберем их храма все подчистую! Слышали меня?!

— ДА-А-А-А! — ревом отозвались столь же тяжело нагруженные сокланы.

— И быстрей назад! Пока там ничего не припрятали! Друмбос приглядывает, но все же… эти светлые так любят все ныкать по темным углам…

— Бом — окликнул я полуорка — Тайники… вот ты сказал про темные углы и подумалось…

— Само собой тайники есть, босс! — заржал казначей — Само собой! Ведь храмы тоже бывает грабят во время войны. Найдем!

— Росгард — трагично пропела Ракитушка.

На улице появилась вторая Ивова Сестра. Скоро меня окружит живая растительность. Хм… насколько я знаю, тех кто долго беседует с говорящими кустами может ждать две участи — либо его имя упомянут в божественных книгах и будут помнить вечно, либо его определят в дом с решетками на окнах и забудут навсегда.

— ПРОСТО УШЕЛ?! — не выдержала душа «ишака» — ПРОСТО УШЕЛ?!

Качающий головой казначей ввинтился в храм. Ветви растущих у входа ив тянулись к Сестрам.

— Ты приказал выкопать иву из сада — добавила вторая сестра, решив не здороваться.

— Идемте со мной, сестры — предложил я — И не волнуйтесь. Я и клан Героев Крайних Рубежей делает все, чтобы Свет и Добро и дальше жили в этом городе. Мы вынуждены взять вещи из храма богини Ивавы по одной причине — для восстановления разрушенного санстоунами города. И для восполнения наших собственных потерь. Вчерашний праздник был разрушен…

— Мы скорбим.

— Мы плачем.

— Мы сожалеем.

— Мы молимся…

— Конечно-конечно — покивал я, увлекая магических созданий за собой — Конечно. Но мало молиться над пустой тарелкой, сестры. Туда надо еще что-то положить. Такова нынешняя жизнь — одними лишь добрыми словами и сожалениями мало что можно исправить…

Так вот беседуя, вернее толкая монолог, мы добрались до площади Героев. Горожане почтительно расступались. Кланялись. Не только Сестрам. Мне кланялись тоже. Искренне. С уважением. Я раскланивался в ответ. По пути испил протянутого вина. Трижды. Когда добрался до нужного места, меня пошатывало.

Раньше площадь открывалась неожиданно. Проходишь улицей, резко сворачиваешься и перед тобой появляется площадь. А за ней клановый холл Героев Крайних Рубежей. Представительный особняк окруженный садом и забором. Теперь же местонахождение площади можно было понять сразу — по перекочевавшей гигантской иве. Отдавая приказ, я как-то не подумал — как они будут перетаскивать многотонное дерево. Но как-то справились… Дерево украшено флажками, вокруг свисающих до земли ветвей толпятся игроки, навязывают на ветви разноцветные ленточки. А ленточки кто-то продает… кто? Вон стоят двое на возвышении под ивой и размахивают руками.

Чем ближе подходил, тем отчетливей становилось — продажей ленточек занимается клан Героев Крайних Рубежей.

Площадь бурлила. Тут пахло деньгами. И не только… услышав до боли знакомые странные выкрики, я остановился как вкопанный, изумленно уставился на оккупировавшую уголок площади Героев кучу… интересных личностей. Кучка тусовалась. Кучка орала. Улыбалась. Танцевала. Да чтоб Аньрулл испил приватно чая с Ивавой! Это же…

— Настойка на пятнадцати грибах! Братья и сестры! Настойка дарует многое! Ой многое! — голосисто заходилась девушка со стоящими дыбом оранжевыми волосами — Неявно! Но многое! Покупайте! И мир Вальдиры станет ярче!

— Обучаю танцу солнца и луны! Давайте двигаться вместе! Тазом! Тазом! Двигаем тазом! — колотился в припадке бесноватый парень.

— Гадаю на исход любого приключения! На картах Таро! Усиленная магией колода!

— Приму подаяние на постройку хрустального храма Любви!

Прошлой ночью сюда явилось немало народа со знаменитого Плосефонта. И не все они ушли обратно в Альгору. Не меньше тридцати игроков решили остаться здесь. И уже успели покрыть замысловатыми рисунками камень площади и заборы. Поставили несколько шатров. Разожгли курящиеся разноцветными дымами костры. И начали продавать то, что продавали сюда.

Плосефонт явился в Тишку. И решил здесь остаться…

— Осеняю благодатью через поцелуи! И мужчин и женщин! Обнимаю за сущие копейки! — широко улыбался бородатый эльф.

— Ладно — пробормотал я — Мы сами виноваты. Пусть их…

Пройдя чуть дальше, мы окунулись уже в другие торговые призывы. Куда более приятные для моих ушей.

— Продаю экипировку! Прочка полная! Экипировка воинская! Большой выбор!

— На центральной улице открылся новый магазин обуви! Каждый приключенец найдет себе по ноге!

— Сегодня вечером большое танцевальное выступление на площади Героев! Между фонтаном и Ивой!

— Внимание! Через час начнется продажа зелий от Героев! Ассортимент в наличии! Цены демократичные!

— Повяжи цветную ленточку на иву! И получи усиление на три часа!

— Быстрый и качественный ремонт брони и оружия!

— Свежее пиво Абл и Габр! Соленые крендельки!

— Шкуры! Звериные шкуры! Целые! Клыки, рога, копыта и когти!

— Продаю травы! Продаю травы!

— Ищу в пати двух лекарей! Гарантирую равную долю в добыче!

— Набираю строительную бригаду! Платят отлично! Работы много! Давайте заработаем, не выходя из города! Да здесь всю жизнь можно зарабатывать, не выходя из города! — его же постоянно крушат! Выгодно!

Не слишком лестно такое слышать… кашлянув, я продолжил путь. И оказался в водовороте игроков. Заметившие меня игроки окружили с такой скоростью, что я подумал — убивать идут. Обошлось. Рукопожатия. Объятия. Поздравления. Благодарности. Вопросы. Все это обрушилось на меня мощным цунами. Выстоял с трудом. Продержался десять минут. И смылся. Путем телепортации — иначе не смог бы вырваться из мощного окружения. Попрощаться вежливо не забыл.

Ивовых сестер оставил на площади. Успел им показать Иву и сказать, что мы перенесли ее сюда, дабы как можно большее число жителей и путников могли насладиться видом прекрасного дерева. Грех такое прятать в чьем-то частном саду. Мои аргументы приняли. Вывернулся и здесь.

Телепорт выбросил меня в Тишке же. Сработал локально. Я очутился на другой площади. Центральной. Исковерканной вчерашней заварушкой. Я поспешил войти в мэрию. За моей спиной сомкнулась стража, отсекая бегущую парочку игроков желающих сфотографироваться. Донеслось мрачное от могучего стража, обращенное к игрокам:

— Господин мэр занят неотложными делами.

Делами…

Я просто решил немного передохнуть. А заодно осмотреться в здании, где раньше приходилось часто пировать. Осмотрю свой рабочий кабинет. Побуду недолго в одиночестве. Сначала хотел проведать Роску. Но не пришлось стараться — по пути к площади Героев увидел бедовую дочь мчащуюся на Тиране по соседней улочке. За ней летела стая волков. Восторженный вопль Роски разносился над городом подобно кличу индейцев явившихся снимать скальпы. Но что удивительно — горожане при звуке ее голоса не вздрагивали, а улыбались.

Второй этаж встретился меня тишиной. В коридор выходило четыре двери. Последняя справа — моя. Едва взялся за позолоченную дверную ручку, появилось легкое серебряное мерцание. И дверь, скрипнув, поддалась. Я вошел в святая святых — кабинет первого чиновника города. В мой кабинет.

Что можно сказать?

Кабинет как кабинет. Огромный письменный стол благородного красного цвета. Большие книжные шкафы. Красные шторы. Кожаное высокое кресло. Несколько деревянных стульев для посетителей. Ковер на полу. Портреты. Вот это интересно… Целая череда портретов. Глянул на пред-пред последний и с изумлением узнал собственную персону. И подпись на табличке: «Росгард Защитник. Военный мэр». На предпоследнем портрете Лёруш Бланшер. Боевитый усач. Последний портрет — опять я! Причем в другой одежде, с иным выражением лица. Надпись: «Росгард Славный. Мэр».

Когда успели?!

Не удержался. Сделал скрин. Может папе отправить? Вот мол сын каких высот добился. Не только океанические конвои водить умеет. Еще и ответственные должности ему доверяют. Не… нафиг. Они сейчас в затяжном отдыхе с мамой. Пусть и дальше отдыхают.

Портреты мэров… что-то многовато их. Даже для многовековой истории. Впрочем, это игровая легенда. Все в норме. А вот и пузан в белом жабо. Лицо надутой жабы. Выпученные щеки, надутые губы. Это про него городской казначей рассказал жутковатую историю — как мэр жрал сливки вперемешку с апельсиновыми дольками и золотыми монетами. Пузан пропал. И Бланшер исчез. Из последних трех мэров только я оставил должность добровольно и без проблем. Но между ними и мной большая разница — я чужеземец. Я игрок.

Куда они делись?

Мысли вновь и вновь возвращались к зданию мэрии. Мэры исчезают здесь или поблизости. Где именно?

Пройдясь по кабинету, я уселся на кресло. Положил руки на подлокотники, откинулся. Не удержался, поднял ноги и уложил на столешницу. Выдвинул пару ящиков, открыл дверцу. И сразу отыскал бокалы и початую бутылку вина. Набулькал себе. Пригубил. Глядя на носки сапог, задал им вопрос:

— Куда деваются мэры?

Пороюсь еще немножко в столе. Он же мой.

Порылся. Выложил на стол все найденное. Короткий пехотный меч в кожаных ножнах. Никаких изысков. Суровое оружие предназначенное для битв, а не для парада. Нож для бумаг. Хрустальная чернильница и запас перьев. Стопка бумаг. Две пустые бутылки и три бокала. А под столом еще двадцать четыре бутылки — я сосчитал, не поленился. Куда столько?! И куда смотрит уборщица? Больше ничего не нашлось. Просмотрим рабочие бумаги…

Ну да. Дорогая бумага прекрасного качества. Вся исчеркана. Но ни одной вразумительной надписи. Вообще слов нет. Какие-то загадочные символы. И множество корявых рисунков посвященных двум темам — деньгам и еде. Тут были нарисованы жареные курицы и короны, лягушки и стопки золотых монет, жуки и кольца, хлеб и серьги. Они тут и жуков едят? Еда. Еда. Еда. Золото. Золото. Золото. Елки-палки…

Пролистав бумаги, забросил их обратно в ящик стал и встал. Едва покинул кабинет, дверь захлопнулась за мной сама. Покосившись на дверь, прошел коридором и спустился на первый этаж. Оказавшись в зале, хотел уже покинуть мэрию, но зацепился взглядом за неприметную дверь в углу. Даже не за дверь, а за дверную ручку, выглядящую так же, как ручка на двери мэра. Толкнул створку. Она оказалась не заперта. Вниз вела короткая лестница заканчивающаяся у входа в небольшую комнатушку. Хватило одного взгляда, чтобы понять — я в кладовке уборщиков. Все же есть тут технический персонал. Швабры стоят ровным строем. Тряпки висят рядышком, метлы выстроились в углу. Стопкой несколько ведер. Несколько факелов на полке. Большой фонарь. И еще одна дверь — с похожей ручкой. За нее и взялся. И почти не удивился, когда вспыхнуло знакомое мерцание. Запирающая магия убедилась в моем праве открывать дверь, и ручка повернулась. Скрипнула дверь. Выглянув, я задумчиво хмыкнул.

Канализация. Вот что начиналось за порогом.

Плещет и капает вода, кто-то пищит в темноте, кто-то скребется.

Зачем защищать магией дверь ведущую а канализацию? Есть тут странность? Да нет в принципе. Защита нужна для того, чтобы со стороны канализации никто не вздумал проникнуть в важное здание посреди ночи. Какой-нибудь вор, например. В мэрии всегда найдется чем поживиться. Поэтому и защита серьезная. Меня магия опознала по простой причине — я мэр. Имею право пользоваться здешними дверьми.

Ложная ниточка. Пора возвращаться и заниматься более важными делами, чем нюханье «аромата» сточных вод. Мрачно здесь. Пахуче. Сыро. И совсем не таинственно. Не представляю, как Шмыговик блуждал в подобном месте несколько дней. Хотя он блуждал в катакомбах Альгоры. Там наверняка интересней. А в здешней канализации Шмыгу и бывать не приходилось.

С другой стороны здесь так спокойно и тихо. Скучаю по тем временам, когда всем было на меня плевать. Задержусь чуть-чуть. Пройдусь.

Поколебавшись между факелами и фонарем, взял фонарь, но в инвентарь забросил парочку факелов. Вспыхнул свет. Осветился сырой подземный коридор. У противоположной стены шел желоб с водой. В нем остервенело дрались две крысы. Огненный шар испепелил шумящих грызунов.

— Тишина — произнес я — Тишина… это прекрасно…

Прошел шагов двадцать и удивленно остановился, подняв фонарь. На границе света и тьмы замерло странное создание — крупное насекомое. Семидесятый уровень. Огромные зазубренные жвала. Горбатый панцирь. Длинные широко расставленные лапы. Красные блестящие глазки. Но самое удивительное — цвет жука. Панцирь жука блестел золотом.

— Ты кто? — осведомился я — И как тебя зовут?

Жук, будто услышав, просеменил чуть ближе. Над его панцирем проявилось красное название.

Золотая Гниль. Семидесятый уровень. Агрессивен по умолчанию.

— Интересно — изрек я, опуская фонарь на пол.

В правой ладони остался «залит» огненный шар. В левую поместил заклинание «красных ос». Жук семидесятого уровня. Я вдвое выше по уровням. Даже больше. Если конкретней — я «пал» до сто пятьдесят третьего уровня после вчерашних событий. Но уверен, что смогу разобраться с букашкой вдвое слабее меня.

Жук ринулся вперед. Навстречу ему полетел огненный шар. Использует умение? Нет. Вспышка. Следом взорвался еще один шар — для гарантии. Прыгнувшие единицы опыта дали понять, что враг пал. Мне показалось или жук искрил, когда бежал на меня в «банзай» атаке?

Гляну…

Подобрав фонарь, прошел вперед и остановился у закопченного пятна. Несколько осколков золотого панциря, одна лапка, один красный глаз. Почесав бровь, написал сообщение Храбру. Он парень умный. Орбит тоже далеко не дурак, но они заняты. Еще написал Кире. Такое же сообщение:

«Золотой жук. Красные глаза. Большие жвала. Название — Золотая Гниль. Семидесятый уровень. Что за тварь такая?».

Ответы пришли с небольшим отставанием друг от друга.

От Храбра: «Не знаю таких. Что за ингры дают?».

От Киры: «Слышать не приходилось. Осторожней, милый».

— Хм… — произнес я, сквозь полупрозрачное меню смотря на темный коридор, где появилось еще три золотых жука. Шестидесятый уровень. Семидесятый. Семьдесят пятый. А нет. Четыре жука. Четвертый куда меньше в размерах, настоящая букашка. Первый уровень. Ты-то куда, карапуз?

Вспышка. Следом устремились жужжащие осы. Один жук прорвался и, пылая, искря, помчался ко мне, в буквальном смысле слова оставляя за собой пылающий след. За ним бежал малыш первого уровня. Этот не искрил.

Еще один магический удар поставил точку в короткой битве. Пригладив волосы, я задумчиво поглядел назад, на дверь ведущую в мэрию. Затем глянул на темный коридор.

— Чуть исследую — решил я и зашагал дальше, углубляясь в катакомбы.