Ловушка для светлой леди

Делия Росси, 2016

Это история падения и восстания, борьбы и смирения, поражения и победы. Эта история – о ненависти и любви, о горении и страсти, о горечи расставаний и сладком яде встреч. Эта история… Всего лишь история моей жизни. И я, леди Анна Мария Кервуд, хочу вспомнить всё, что произошло со мной с того самого дня, как…

Глава 2

До самого вечера мы не обмолвились ни словом. Себастиан равнодушно смотрел в окно кареты, а я, не в силах видеть перед собой ненавистное лицо мучителя, закрыла глаза и притворилась спящей. Ах, если бы я и правда могла уснуть! Уснуть и забыть обо всем. Но нет. Мысли о будущем не оставляли, и я, задумываясь о том, что меня ждет, понимала, что долго не протяну. Рано или поздно Кимли сломает меня окончательно. Искорежит, превратит в послушную, безвольную куклу, убьет то живое, что еще остается, и отдаст своему сводному брату. Такому же бесчувственному ублюдку, как и все остальные северяне.

Эта мысль заставила стиснуть руки. Я выдержу. Меня не сломить ни Кимли, ни Северу. Я все вынесу, и однажды обязательно найду возможность отомстить.

Время тянулось медленно. Тяжелые чувства одолевали все сильнее, и я, не выдержав их напора, открыла глаза и уставилась в окно. Лучше бездумно наблюдать за скудной природой приграничья, чем пытаться найти выход из безвыходной ситуации. В то, что мне удастся обмануть Себастиана и где-нибудь спрятаться, я больше не верила. От Истинного скрыться практически невозможно, он сумеет найти в любой точке Арсеи и за ее пределами. Жаль, что я не знала этого раньше, может, избежала бы тех унижений, что пришлось испытать, когда меня поймали.

Колеса уныло скрипели в такт моим нерадостным мыслям, мимо проносились безлюдные земли, а из низкой серой тучи сыпались редкие снежинки. Они липли к оконному стеклу и тут же превращались в печальные мокрые потеки. Казалось, сама природа не верит в благоприятный исход моего путешествия, провожая слезами и тоскливым воем ветра. В карете заметно похолодало. Я зябко поежилась и посмотрела на своего надсмотрщика. Кимли все так же неподвижно сидел напротив и глядел прямо на меня. Под его немигающим взглядом стало еще холоднее. О чем думает этот страшный человек? Что опять замышляет его безжалостный разум?

— К рассвету доберемся до Нойны, — неожиданно сказал Кимли, но прозвучало это так, словно он говорил сам с собой.

Неужели наше путешествие подходит к концу? Помню, бабушка рассказывала, что путь в северные земли открывается только на рассвете. Никто не знал, почему, но великую реку северян удавалось переплыть лишь с первыми лучами солнца. Позже она превращалась в непреодолимую преграду, отделяющую земли ледяных магов от территории обычных смертных. Даже в этом природа шла на поводу у гордых обитателей Севера.

— Спите, миледи. Набирайтесь сил, при переходе они вам понадобятся, — нахмурившись, посоветовал Себастиан, и отвел взгляд.

Что? При каком переходе? О чем он говорит? Нехорошее предчувствие сдавило грудь. Если в голосе Кимли проскользнули тревожные нотки, значит, есть что-то, чего я не знаю о северной переправе?

Додумать эту мысль не получилось — резко навалившаяся усталость заставила закрыть потяжелевшие веки и отключиться от действительности. Последнее, что я видела, впадая в забытье — темно-синие глаза Кимли. Они неотрывно смотрели на меня, и в их глубине кружила метель.

***

Очнулась я почти под утро от неясного тяжелого гула. Низкий вибрирующий звук проникал в карету, вызывая тревогу. Я выглянула в окно и не удержалась от удивленного вздоха. Небо только начинало сереть, еще сохраняя бархатную синеву ночи, и лишь на востоке робкие солнечные лучи нежно раскрашивали облака мягкой розоватой пастелью. Вокруг, на много сотен рье, простиралась белая пустыня. Ни деревьев, ни кустарников, ни даже обычной пожухлой травы. Толстый слой искрящегося снега ровно покрывал безжизненные пески. Сердце испуганно дрогнуло. Говорят, вся Сартана лежит в таких песках.

Пользуясь отсутствием Кимли, пересела к другому окну, и ахнула. Невероятно. Впереди, насколько хватало глаз, раскинулась широкая красавица Нойна. Ее мощные воды блестели золотом, поглощая первые краски рассвета, спокойная гладь мирно покоилась в каменном русле, а гул от работающей переправы разносился далеко вокруг.

— Проснулись, миледи?

Кимли, открыв дверцу кареты, заглянул внутрь.

— Выходите, мы на месте.

Он подал руку, помогая спуститься. Обжигающий ветер кинул в лицо пригоршню снега, подхватил юбки, лютым холодом пробрался под платье. Я обняла себя руками в тщетной попытке согреться, и увидела, как из куполообразного здания переправы вышел высокий русоволосый человек, и направился к нам.

— К переходу все готово, ваша светлость, — подойдя к Кимли, почтительно поклонился незнакомец. Его взгляд равнодушно скользнул по моему лицу и снова вернулся к Себастиану.

— Отлично, — напряженно отозвался мой надзиратель, потирая нахмуренный лоб. Кимли посмотрел на небо, где уже вовсю занимался рассвет, и приказал: — Пойдемте, миледи.

— А как же карета?

Я растерянно оглянулась.

— Она нам больше не понадобится, — отрывисто ответил Кимли. — Рен, ты знаешь, что делать.

Он взглянул на кучера и еле заметно кивнул.

— Не извольте беспокоиться, милорд, — тихо ответил возница, и вся его флегматичность тут же исчезла. Впрочем, как и напускная простота. Сейчас передо мной стоял собранный, строгий мужчина, и взгляд его серых глаз был на редкость умным и проницательным.

— Всего хорошего, леди Кервуд, — впервые обратился ко мне Рен. — Надеюсь, ваше дальнейшее путешествие будет удачным.

— Поторопитесь, ваша светлость, — с тревогой проговорил служащий переправы. — Время истекает.

— Уже идем, Суорн, — напряженно ответил Себастиан.

Он крепко схватил меня за руку и повел к зданию переправы.

Холодный ветер нещадно терзал платье, оно путалось в ногах, мешая идти, и я едва поспевала за надзирателем, но тот не обращал внимания на мои неудобства.

— Не отставайте, миледи, — рыкнул Кимли, распахивая тяжелую резную дверь. — Еще не хватало опоздать с отплытием! Морти, лодку! — не сбавляя шага, крикнул мой надсмотрщик встречающему нас человеку.

— Все готово, ваша светлость, — ответил служащий, нажимая ладонью на выступающую в центре серебристой стены звезду.

В помещении раздался низкий гул, тяжелая панель неслышно отъехала в сторону и открыла небольшой причал с привязанным к нему странной формы судном.

— Пора, лорд Кимли, — озабоченно сказал наш сопровождающий.

Себастиан, прошептав какие-то непонятные слова, ступил на трап и ловко спрыгнул в лодку. Под его весом та ощутимо качнулась.

— Живее, миледи, — протягивая мне руку, недовольно позвал он.

Я осторожно ступила на тонкий трап, ведущий к судну, сделала пару шагов и уставилась на темнеющую под ногами воду. Синяя бездна манила, обещая мгновенное освобождение, в тихом звуке ее волн слышался чуть слышный призыв. «Ну же, девочка, давай! Иди ко мне!» — шептала она.

— Долго вас ждать? — раздраженно рявкнул надзиратель, разрушая магию реки, и, крепко обхватив за талию, перенес меня в лодку. — Единый, какая же вы трусиха! — отворачиваясь, презрительно прошипел он.

Слова Себастиана больно задели. Действительно трусиха. А ведь был шанс покончить с опостылевшей жизнью. Если бы не клятва, данная Бетти…

— Позвольте, рэйя, — вежливо обратился ко мне второй служащий, помогая сесть и пристегивая к удобному креслу кожаными ремнями. — Так положено, — в ответ на мое недоумение пояснил он.

Я посмотрела по сторонам, отмечая необычную отделку судна и довольно низкие борта, и тут же мой взгляд вернулся к грузной фигуре надзирателя. Ничего не могла с собой поделать. Где бы ни находился Кимли, он, словно магнит, притягивал мое внимание. Собеседник Себастиана, не так давно торопивший нас с отплытием, что-то тихо говорил ему, а Кимли напряженно слушал, и лицо его становилось все мрачнее.

— Я разберусь с этим, — прервал он служащего и негромко сказал стоящему рядом со мной мужчине:

— Морти, пора.

— Доброго пути, ваша светлость. Миледи, — Мортимер опустил на лодку подобие стеклянного колпака и отошел в сторону, отпуская цепь.

Мы остались в узком, полностью изолированном от внешнего мира пространстве лодки вдвоем.

Себастиан пристегнул ремни, кинул на меня короткий взгляд и приказал:

— Закройте глаза, миледи, и не открывайте их, пока не разрешу.

Я покорно зажмурилась.

Лязг цепи, еле слышные голоса служащих, какие-то тонкие металлические звуки — все казалось нереальным, словно происходило где-то далеко. Лодка дернулась, раздался низкий басовитый гул, и мне почудилось, что мы оторвались от земли и повисли в воздухе. Время шло, мощное гудение не стихало, набирая обороты и становясь невыносимо-низким и тревожным. Что это? Не выдержав неизвестности, слегка приоткрыла глаза и едва не закричала от страха. Причал и здание переправы исчезли, толстая цепь, на которой держалась лодка, тоже, а вокруг нас бушевала вода. Она была повсюду — перехлестывала через хрупкий стеклянный купол, бурлила и пенилась вдоль бортов, искрилась ярким золотом в теплых лучах восходящего солнца. Что ж, Нойну недаром называли великой. Ее мощь и красота завораживали. Я смотрела на вздымающиеся волны и забывала обо всем — и о побоях, и о пленении, и об издевательствах надзирателя, и о своем незавидном будущем.

А потом, в одну секунду, все изменилось. Вода пропала, уступив место серому туману, время замерло, превратившись в вязкий кисель, и странная тишина сгустилась в тесном пространстве лодки.

Я покосилась на своего спутника и недоуменно застыла в ставшем неожиданно просторном кресле. Кимли, каким я привыкла его видеть все последние дни, снова исчез. Вместо него в лодке сидел светловолосый лорд в изысканном темно-сером с серебром костюме. Незнакомец отрешенно смотрел куда-то вглубь себя, и в его синих глазах медленно кружила ледяная метель. Я зачарованно глядела на ее танец, не в силах оторваться от неподвижного лица, и пыталась понять, почему все время вижу этого странного рэя. И куда исчезает Кимли.

Резкий звук, разнесшийся под куполом, заставил меня очнуться и посмотреть вокруг.

Сама лодка тоже изменилась. Она стала шире, напоминая странный летающий корабль, стеклянный купол увеличился в размерах и покрылся морозным узором, а борта поднялись выше, перекрывая обзор. Я тихонько дотронулась до холодного металлического поручня, появившегося рядом с креслом, и удивленно уставилась на собственную руку. Тонкая перчатка из мегреньевой кожи плотно облегала кисть, искусно выбитый узор поблескивал малюсенькими осколками топаза, в отвороте проглядывала яркая аграновая подкладка. Откуда у меня подобная роскошь? Перевела взгляд ниже и заметила, что вместо недорогого темного платья на мне надет изящный дорожный костюм мягчайшего грилльского сукна, а из-под юбки выглядывают кокетливые шелковые чулки и дорогие кожаные ботики.

Я озадаченно нахмурилась, потерла лоб затянутой в перчатку рукой и окончательно растерялась — прикосновение мягкой замши было абсолютно реальным. Что это? Наверное, я сплю, и мне снится чудесный сон, в котором изверг Кимли вдруг оказался прекрасным принцем, а я превратилась в ту самую Анну, какой была полгода назад, когда еще не знала ни о помолвке, ни о женихе, ни о своем ужасном будущем?

Хлынувший откуда-то сверху яркий белый свет заставил меня на мгновение зажмуриться, а когда я вновь открыла глаза, все вернулось на круги своя: небольшая лодка, хрупкое покрытие, плотные ремни, перетягивающие грудь, темное платье, складками лежащее на коленях, и грузный Кимли, мрачным изваянием застывший напротив.

— Разве я разрешал вам смотреть? — грубо спросил он.

— Простите, я не нарочно.

— Когда вы уже научитесь делать то, что вам велено? — недовольно проворчал Кимли. — Сколько раз…

Низкий вибрирующий звук неожиданно прервал его тираду.

Лодка дернулась и остановилась.

— Добро пожаловать в Сартану, миледи, — усмехнулся надзиратель.

Он поднялся со своего кресла и подошел ко мне, помогая отстегнуть ремни. Купол медленно отъехал в сторону, и в лодку проник яркий солнечный свет.

***

Нас встречали. На длинном каменном причале выстроился отряд из десяти человек, одетых в характерную для военных северян серую форму.

— Орли, лошади готовы? — спросил одного из них Кимли.

— Да, лорд-канцлер!

— Ну зачем так официально? — недовольно поморщился Себастиан. — Леди Анна.

Он подхватил меня под руку и потащил за собой.

Странно. С чего это Кимли называют канцлером? Разве Север не принял новые правила? После войны, когда все страны объединились во Всемирный Альянс, старую систему управления упразднили, заменив новой. Вместо короля государством теперь правит Совет, на месте прежних герцогств и графств появились наместничества, а судебная власть, которая раньше принадлежала канцлеру, перешла в руки особого ведомства — Оргсдага. Бабушка сетовала, что до войны жилось гораздо лучше, но я родилась уже при новом порядке, и не могла сравнивать. Король, император, канцлер — эти пережитки прошлого оставались для меня пустым звуком.

Стоило нам дойти до конца причала и миновать причудливое здание порта, как все мои представления о суровом северном крае рассыпались в прах! Яркое солнце, щебет птиц, цветущие деревья, легко и нарядно одетые люди — за пределами переправы мне открылся настоящий южный город. Я завороженно разглядывала все вокруг, не в силах поверить в происходящее, и незаметно присматривалась к идущим рядом с нами военным. Статные, высокие, светловолосые. Как и большинство встречающихся на пути северян. Кимли выделялся среди них, словно ворона на снегу. Темноволосый, грузный, в мрачном черном костюме.

Широкая улица привела нас к огромной крытой галерее, и Орли что-то негромко сказал стоящему у входа привратнику.

— Слушаюсь, ваша милость, — кивнул тот и направился внутрь арочного проема.

А я смотрела, как удаляется прямая палкообразная фигура сторожа, и думала о том, что ждет меня дальше. Наверняка, Кимли отвезет меня к брату и сдаст с рук на руки, а потом… А потом — свадьба, рождение наследника и унылая жизнь в покоях мрачного замка. Все внутри восставало против подобного будущего. Я еще так молода! Хочу жить, дышать полной грудью, любить, наконец. И быть любимой. Неужели мне не суждено почувствовать, как радостно бьется сердце при взгляде на того единственного, что предназначен судьбой от сложения времен? Нет, я не хочу. Не хочу всю жизнь прожить в закрытых покоях наместнического замка! Смиряться и терпеть. Ложиться в одну постель с чужим человеком. Хуже того, ледяным магом…

— Очнитесь, леди Анна, — грубый голос Себастиана вторгся в мои грустные размышления.

Пока я раздумывала над своей судьбой, из конюшни вывели лошадей. Темных вороных, добродушных пегих, невысоких каурых, светлых иретинских. Красивых, породистых, холеных. Среди них выделялся высокий серый красавец редкой сертамской породы.

— Вы позволите? — пожилой слуга подвел ко мне каурую кобылку и почтительно поклонился, собираясь помочь взобраться в седло.

— Я сам, — резко осадил его Кимли, забирая поводья.

— Что-то не нравится мне эта тихоня, — с сомнением посмотрел он на смирную лошадку. — Уверен, что она не выкинет какой-нибудь фортель?

Надзиратель окинул слугу подозрительным взглядом.

— Что вы, милорд? — удивленно ответил слуга. — Мирри очень спокойная. Никогда никаких хлопот не доставляла, для леди в самый раз будет.

Каурая флегматично покосилась на меня и опустила голову.

— Ладно, поверю тебе на слово, — неохотно согласился Кимли. — Ну-ка, — он обхватил меня за талию и подсадил, помогая сесть. — Держитесь крепче, миледи, — велел он и легко вскочил на норовистого сертамца, которого с трудом удерживал дюжий рябой конюх. Изящный серый красавец испуганно заржал, попытавшись встать на дыбы, но Кимли мгновенно осадил его, заставив успокоиться.

— Тихо, мальчик, — ласково погладил он роскошную серебристую гриву. — Не упрямься.

Кимли наклонился, что-то тихо шепча на ухо встревоженному коню. Тот нервно фыркал, переступая копытами.

— Умница, — одобрительно пробасил надзиратель. — Хороший жеребец!

Сертамец замер, прислушиваясь к уверенному низкому голосу.

— Вот так, молодец, — похлопал его по шее Себастиан и оглянулся на гвардейцев. — Все готовы?

— Да, лорд Кимли, — ответил все тот же Орли.

— Что ж, тогда в путь, — скомандовал мой надзиратель.

Охрана окружила нас с двух сторон, и отряд слаженно двинулся по просторной городской улице.

Ехали шагом. Я с удивлением разглядывала высокие белоснежные особняки, пышную зелень садов, усыпанные цветами клумбы, бьющие разноцветными струями фонтаны и многочисленные модные лавки с изящными вывесками и бойкими зазывалами. И это суровая, чопорная Сартана? Неужели все слухи о жизни ледяных магов оказались выдумкой?

— Только сегодня! Спешите купить! Большая распродажа в лавке госпожи Аллентайн!

Пронзительный мальчишеский голос вырвал меня из размышлений.

— Самые модные новинки! Потрясающие скидки!

Витрина огромного магазина, на котором красовалась яркая надпись «Аллентайн и ко», поражала обилием самых разных нарядов. Я загляделась на нежно-голубое бальное платье и с удивлением поймала себя на мысли, что хочу его примерить. Не иначе, сошла с ума. Моя жизнь превратилась в ад, а я мечтаю о платье. Но о каком! Чистый небесный цвет, сложный крой, отделка из валансенского кружева. Не платье — мечта! Улыбка, помимо воли, скользнула по губам. Когда-то я собиралась заказать для осеннего бала именно такое. И представляла, как ярко вспыхнут глаза Дарси, едва он увидит меня в новом наряде. И надеялась, что виконт отважится на поцелуй. Как же чиста и наивна я была… Прошло всего несколько месяцев, а кажется, что все это было совсем в другой жизни. Нет больше светлых радостных дней, наполненных предчувствием счастья и ожиданием любви. Не испытать мне вновь нетерпеливого предвкушения зимнего сезона. Остались позади теплые летние вечера в компании подруг и строгой рэйи Алирии. Нежное невесомое платье, заманчиво поблескивающее изящной отделкой, невольно напомнило мне обо всех утратах.

Я грустно проводила взглядом сверкающую витрину, повернула голову и испуганно вздрогнула, заметив наблюдающего за мной Кимли. На лице надзирателя застыло странное выражение. Казалось, он решает какой-то сложный вопрос.

Хотя, какая мне разница, о чем он думает?

После долгого путешествия в карете ехать верхом было непривычно, но моя лошадка оказалась понятливой и спокойной, и не доставляла никаких хлопот. Она невозмутимо трусила по ровной брусчатке, не пугаясь соседства мощных вороных, и флегматично смотрела вперед.

Вскоре отряд свернул в небольшой проулок, и спустя пару минут мы выехали к крепостной стене. Мощная, высокая, она тянулась вдоль небольшой площади, уходя вдаль, за остроконечные крыши домов и задние дворы огромных особняков. Удивляло то, что даже окраины приграничного городка выглядели пристойно: ни жалких лачуг, ни вонючих канав, ни мусора. Чистота, яркая зелень газонов, красивые кованые фонари. И это Север?! Суровый, мрачный и холодный край? Как же он отличался от моих былых представлений! Может быть, все это просто сон? И когда я проснусь, то вновь увижу перед собой сырые стены подземелий замка Оллен, тяжелую цепь, свисающую со стены и грязную жижу под ногами?

Я вздрогнула и ущипнула себя за руку. Боль мгновенно отрезвила. Нет. Не сон.

Тем временем, мои сопровождающие разделились. Трое остались со мной, а остальные вместе с Кимли направились к воротам. Стражники, завидев подъезжающих верховых, мгновенно вытянулись и дружно гаркнули:

— Доброго дня, лорд-канцлер!

Кимли что-то тихо сказал, служивые кинулись отодвигать тяжелые засовы, а Себастиан оглянулся на моих провожатых и махнул рукой.

— Миледи, — Орли пристроился рядом, перехватывая повод моей лошадки. Каурая спокойно потрусила рядом с его конем, а я смотрела на послушное животное, и не могла отделаться от мысли, что именно такой мечтает видеть меня Кимли: покорной, бессловесной, безразличной ко всему и безропотно выполняющей любую команду хозяина.

Маленькая толика силы, с рождения дремавшая внутри, неожиданно вспыхнула ярким пламенем.

Я почувствовала, как горячо плеснулось в крови желание скинуть позорное ярмо, ощутила, как по венам побежала раскаленная лава, грозя выплеснуться наружу, как быстро забилось сердце при одной только мысли о свободе. Захотелось раскинуть руки и закричать — громко-громко, изливая весь свой гнев, всю боль и ненависть, что скопились за долгие недели отчаяния. И огонь… Тот огонь, что горел сейчас внутри, согревал, ободрял, просился на волю. «Ну же, давай, позволь мне выбраться!» — нетерпеливо билась магическая сила. Может, и правда отпустить? И не думать, что будет дальше. Какая разница, где умирать?

Вдохновленная смелым порывом, глубоко вздохнула, вскинула голову… и наткнулась на внимательный взгляд своего надсмотрщика. Кимли напряженно уставился мне в глаза, и, казалось, знал, о чем я думаю, а еще мне почудилось, что он с нетерпением ждет, когда я сорвусь и совершу непоправимую ошибку, за которую он сможет жестоко меня наказать. «Ну же, миледи, — безмолвно говорил Кимли. — Давайте, покажите, на что способны! Хватит бояться! Смелее!»

Вызов был столь явным, что мгновенно отрезвил. Нет. Я не могу позволить себе бездумную слабость. Кимли легко пресечет мои жалкие попытки поквитаться с ним, а после этого… О, страшно даже представить, чем может грозить мне моя несдержанность! Той малой толики силы, что досталась от бабушки, не хватит для серьезного удара. Мне и с обычным-то магом не справиться, не то что с Истинным.

Огромным усилием воли я сумела побороть гнев и отвела взгляд от горящих предвкушением глаз мужчины. Нет. Он не дождется от меня подобной глупости. Здравый ум и упрямый характер, наследство все той же бабушки, леди Агаты Кервуд, урожденной баронессы Клостер, не давали мне совершить подобное безрассудство.

— Держитесь рядом, — хмуро приказал Кимли, нарушая ход моих мыслей. Он подъехал совсем близко, и его сертамец призывно покосился на мою кобылу, нервно фыркая и вскидывая морду.

— Спокойно, мальчик, — ласково погладил его Себастиан. — Не стоит так реагировать на…

Договорить он не успел. Моя смирная лошадка, испугавшись неизвестно чего, резко дернулась в сторону и встала на дыбы. Не ожидая от своей каурой такой прыти, я ненароком выпустила поводья, а предательница, казалось, только и ждала этого момента, чтобы рвануть к открывающимся воротам. Непривычная посадка, мужское седло, путающийся в ногах подол платья — все было против меня! Я вскрикнула и попыталась осадить взбесившуюся животину, но в ту словно дорг вселился. Она крутилась на месте, лягалась, испуганно ржала. Секунды превратились в часы. Я вцепилась в шею строптивицы, изо всех сил стараясь удержаться в седле, и надеялась, что не свалюсь до того, как подоспеет помощь. Ну не допустит же Кимли моей бесславной кончины под копытами взбесившейся лошади?

Не допустил. Перехватил болтающийся повод, остановил своенравную кобылу и пересадил меня на своего коня. Вокруг суетились и громко переговаривались военные, виновницу переполоха быстро усмирили и отвели в сторону, а я смотрела на нее и думала о том, что даже самое смирное существо может показать характер.

Кимли не позволил углубиться в философские рассуждения.

— Вы что, совсем не умеете ездить верхом? — рявкнул он, яростно прижимая меня к себе. — Сумасшедшая! Кто так держится в седле?

Я молчала. Понимание того, что едва не погибла, лишало желания спорить. Да и мысли о желаемой смерти, посещавшие меня раньше, разом выветрились из головы.

— Дура бестолковая, — еле слышно пробормотал надзиратель, касаясь на мгновение моих волос губами. — Ты хоть раз ездила на лошади по-мужски?

Я неопределенно пожала плечами — признаваться в собственной отсталости не хотелось.

— Сидите спокойно, — пробурчал у меня над ухом Кимли. — Хватит ерзать.

Я попыталась отодвинуться, но Кимли недовольно хмыкнул и прижал меня крепче.

— Еще одно движение, и вы лишитесь невинности прямо на глазах у наших сопровождающих, — напряженно произнес Себастиан, наклонившись еще ближе.

Как же я устала от постоянных угроз! Почему-то сейчас слова надзирателя не вызвали ни смущения, ни страха. Мне было все равно.

— Эй, и где же возмущенные крики? — насмешливо поинтересовался Кимли. — Неужели вас не пугает подобная перспектива?

— Делайте, что хотите, — равнодушно ответила я.

Устала бояться, устала ждать наказания, устала жить в ожидании боли.

Кимли на мгновение замер, а потом крепко взял за подбородок и заставил повернуться. Короткий взгляд — и он отпустил меня, не сказав ни слова.

— Ваша светлость, пора ехать, — негромко напомнил Орли.

— Да, не будем задерживаться, — согласно кивнул Себастиан и пришпорил своего сертамца, первым выезжая из-под темной арки ворот.

Отряд двинулся следом.

На меня навалилась страшная апатия. Не знаю, то ли происшествие с лошадью было тому виной, то ли почти бессонная ночь, но организм подвел в самый неподходящий момент. Я пыталась отстраниться от Себастиана, старалась сидеть ровно, не касаясь его груди, крепилась изо всех сил, но спустя полчаса все-таки сдалась. Глаза сами собой закрылись, и я откинула голову на плечо надзирателя. Уже засыпая, почувствовала легкое прикосновение. Мягкие губы невесомо, словно таясь, коснулись виска, спустились на щеку, зацепили уголок рта и скользнули дальше. А может, мне это только приснилось…

***

Проснулась от громкого разговора и от ощущения чужих рук на теле. Дернувшись, попыталась вырваться, даже не успев толком открыть глаза и сообразить, что происходит.

— Тихо, миледи, — остановил меня голос Себастиана. — Мы приехали, и Орли пытается помочь вам спешиться.

А с каких это пор для этого нужно брать женщину на руки? Вырвавшись из чужих объятий, с ненавистью посмотрела на растерявшегося мужчину.

— Не смейте ко мне прикасаться!

Дыхание сбилось, сердце выскакивало из груди, ладони стали влажными от пота.

— Простите, миледи, я не хотел вас оскорбить, — смущенно оправдывался Орли. Он покраснел и потерянно переводил взгляд с меня на Кимли. — Поверьте, у меня и в мыслях не было. Я даже не думал, — он сбился, беспомощно посмотрев на Себастиана. — Лорд-канцлер, да я бы никогда…

— Миледи просто неправильно все поняла, — успокоил его Кимли, спешиваясь и подходя ко мне. — Да, леди Кервуд?

Я растерянно кивнула. Сон и явь, вымышленные ужасы и реальные страхи — все смешалось у меня в голове. Кажется, я схожу с ума…

— Сторн, чего ждешь? Открывай ворота! — крикнул Себастиан одному из воинов.

Я огляделась вокруг. Высокие крепостные стены, огромный ров с перекинутым через него мостом, мощные кованые ворота и громадный серый замок, мрачно возвышающийся вдали. Старый, со множеством смотровых башен и забранных решетками окон, с крытыми галереями и острыми шпилями.

При взгляде на мрачные камни внутри шевельнулось нехорошее предчувствие. Что ждет меня в этой крепости? Выйду ли я когда-нибудь из ее стен?

Скрип открываемых створок разнесся далеко по округе. Кимли недовольно поморщился.

— Идемте, миледи, — тихо буркнул он, подхватывая меня под руку и увлекая в полутьму арочного прохода.

Северяне продолжали переговариваться, не торопясь следовать за нами. Слышались бряцание оружия, смех, беззлобные подтрунивания. Неужели никто не ощущает неуловимой угрозы, разлитой в воздухе? Или только мне одной замок кажется зловещим?

Мы вошли под сырые своды, и я почувствовала, как Себастиан резко сжал мою ладонь.

— Подождите, — чуть слышно произнес надзиратель.

Он остановился и замер.

— Единый, я не могу больше, — хрипло прошептал Кимли. — С этим пора заканчивать!

Он поднес к губам мою руку и нежно поцеловал запястье.

Замерев от неожиданности, я смотрела на мужчину, прижимающего мою ладонь к своей щеке, и понимала, что схожу с ума. В глазах двоилось. То мне виделся давешний светловолосый незнакомец, то на его месте вновь оказывался Кимли — темный, мрачный, безжалостный. Голова закружилась, и я почувствовала, как проваливаюсь в беспамятство.

— Милорд, добро пожаловать в Ругден! — неожиданно раздался рядом надтреснутый старческий голос.

Наваждение пропало. Зрение вернулось в норму. Угрюмый надзиратель, сырые своды арочного перехода, каменные плиты под ногами — все было на месте. А, нет. Появилось новое действующее лицо. Запыхавшийся пожилой мужчина, держась рукой за бок, стоял перед Себастианом, низко склонившись в поклоне.

— Берни? Что ты здесь делаешь?

Кимли удивленно воззрился на слугу.

— Их светлость лорд-протектор велели навести в замке порядок и помочь вам обустроиться, — суетливо доложил мужчина.

— И много вас здесь? — напрягся мой надзиратель.

— Шестеро, — пояснил слуга. — Кухарка, две горничных для леди, — тут он метнул на меня заинтересованный взгляд, — конюх и пара работников.

Старик отдышался и попытался распрямиться.

— Ладно, — Себастиан ненадолго задумался. — Людей расположить в казармах, лошадей — в стойла, для леди подготовить покои в правом крыле, рядом с моими. И ужин подайте.

— Будет исполнено, милорд, — вновь поклонился слуга, и я невольно ему посочувствовала — тяжело в таком возрасте гнуться после каждого указания хозяина.

— Не отставайте, миледи, — потянул меня за руку сопровождающий. — Чем быстрее вы дойдете, тем скорее освободитесь от моего общества.

Сердце испуганно дрогнуло. Неужели наше путешествие подошло к концу, и Кимли передаст меня в руки своего брата? Душу захлестнуло отчаянием. За время пути я не раз пыталась представить, каков мой жених, понять, чего от него ждать и как себя вести, но все, что я знала о нем, так это то, что Артур Эдвард Торн является наместником одной из главных областей Севера и редко показывается на людях. Ни портретов, ни сплетен, ни порочащих слухов — сведений о лорде Торне в светской хронике было поразительно мало. Где-то мелькало упоминание о герцогском титуле и обширных владениях, кто-то утверждал, что наместник достиг преклонных лет, но все это было крайне невнятно. То ли так, то ли нет, доподлинно никто не знал.

Даже отчим, подписывая документы брачного договора, не мог потом толком сказать, какой титул носит мой жених. «Милая, тебе совершенно не о чем беспокоиться, лорд Торн — достойнейший человек!» Именно после этой «рекомендации» лорда Стрэя я и забеспокоилась. Достопочтенный папенька отзывался так лишь об отъявленных мерзавцах. Себя, кстати, высокородный лорд тоже причислял к достойнейшим, так что нет ничего удивительного в том, что он согласился с предложением наместника. Еще бы! Через несколько месяцев мне исполнится восемнадцать, и я буду вправе сама распоряжаться своим имуществом, титулом и судьбой. Разве мог любезный отчим упустить возможность сбыть меня с рук до наступления этого неприятного для него момента? О нет. Кто угодно, только не лорд Гриффин Стрэй!

— Осторожнее, миледи, — злое шипение Кимли вырвало меня из плена воспоминаний.

Пока я предавалась раздумьям, мы успели миновать вымощенный темно-серым камнем двор и оказаться у подножия длинной широкой лестницы, ведущей к парадному входу.

Себастиан одарил меня раздраженным взглядом, дернул за руку и потащил за собой.

Мне пришлось подхватить юбки, чтобы не упасть, а бедный слуга чуть ли не спотыкался, едва поспевая за своим лордом. Он тяжело дышал и удивленно поглядывал на хозяина, но не смел сказать ни слова.

Тяжелые кованые двери распахнулись, пропуская нас в огромный холл, очертания которого терялись в темноте, и с гулким стуком захлопнулись за нашими спинами.

— Берни, мы будем в кабинете, поторопи слуг, пусть приготовят покои для миледи, — не сбавляя шага, распорядился Кимли и потащил меня дальше, в сумрак извилистых коридоров.

Многочисленные переходы пересекались, путались, ныряли один в другой. Мы шли по неровным каменным плитам, и мне казалось, что я попала в склеп. Сумрачно, уныло, холодно. Мрачные мысли одолевали все сильнее. С каждым поворотом, уводящим вглубь замка, мне становилось все тревожнее, а лицо идущего рядом мужчины казалось все более зловещим.

Себастиан быстро шел вперед, почти волоча меня за собой и не обращая ни малейшего внимания на мои неудобства. Остановившись, наконец, у какой-то двери, он открыл ее и втолкнул меня в заставленную шкафами комнату.

— Присаживайтесь, — Кимли магией смахнул с кресла какие-то свернутые свитки.

Я села и обвела взглядом окружающий беспорядок. Интересно, тут когда-нибудь убирались? Толстый слой пыли покрывал все доступные взгляду поверхности, оконные стекла выглядели настолько мутными, что почти не пропускали свет, а затхлый воздух подтверждал, что решетчатые переплеты давно не открывали для проветривания. Неужели хозяина устраивает подобное? И, кстати, где он сам?

— Лорд Кимли, я хотела бы узнать…

— Это лишнее, миледи, — резко оборвал меня Себастиан.

Он недовольно посмотрел на меня и присел в соседнее кресло, скинув с него какой-то старый альманах. Журнал упал на пол и раскрылся на красочной литографии. Я невольно отметила знакомые черты и присмотрелась внимательнее. Ну точно! Это же он, мужчина из моих миражей. Светлые волосы гладко зачесаны назад, серебристый камзол плотно облегает плечи, яркие синие глаза надменно смотрят с прекрасного, породистого лица. «Как скоро наш записной ловелас…» Я не успела дочитать заголовок — Себастиан поднял альманах и положил его на стол.

В комнате повисло молчание. Минуты бежали одна за другой, а мы с Кимли сидели друг против друга, все глубже погружаясь в скопившееся в библиотеке напряжение.

Раздавшийся стук в дверь показался удивительно громким.

— Ваша светлость, покои для леди готовы.

В комнату протиснулся давешний старичок и опять низко склонился перед Кимли.

— Что ж, идемте, миледи.

Себастиан поднялся с кресла и подошел ко мне, протягивая руку и помогая встать.

Надо же, какая предупредительность! Я недоверчиво покосилась на Кимли, но удержалась от горького смешка. Определенно, с моим надзирателем что-то случилось. Уж больно долго длится период его вежливого благодушия.

Берни торопливо семенил по извилистому коридору, мы с Кимли шли следом. Многочисленные закрытые двери и заложенные камнем проемы мелькали мимо, но старый слуга не останавливался.

— Ох, в какое запустение все пришло, милорд, — горестно вздохнул он, на ходу погладив рукой выщербленную мраморную колонну. — А ведь раньше, помнится…

— Бернард! — в голосе Себастиана прозвучало предупреждение.

— Простите, милорд, совсем запамятовал. Сюда, миледи, — повернувшись ко мне, приглашающе указал рукой слуга.

Крепкая дубовая дверь с трудом поддалась его усилиям, и я вошла в просторные покои.

Большая кровать, старинный шкаф с резными дверцами, изящное трюмо и небольшое бюро с перламутровой инкрустацией — вот и вся обстановка. Маленькая дверь в дальней стене, скорее всего, скрывала за собой умывальню.

— Что ж, миледи, — Кимли обвел взглядом помещение и слегка усмехнулся. — Вот и ваши покои. Обживайтесь. Служанка поможет вам принять ванну и переодеться. Ужин ровно в семь, постарайтесь не опаздывать.

Он развернулся и вышел из комнаты, на ходу поправляя сбившийся галстук, а мы с Берни остались стоять, растерянно глядя друг на друга.

— Леди Анна Кервуд, графиня Блэквуд, — нарушив все правила приличия, представилась слуге. — Вероятно, мне предстоит прожить здесь некоторое время. А вы?

Я вопросительно взглянула на слугу.

— Бернард Шторен, — поспешно поклонился тот. — Дворецкий его светлости, лорда Торна. Я позову горничную, она поможет вам устроиться.

Дворецкий, невзирая на возраст, ретиво поковылял к двери.

— Спасибо, Бернард, — поблагодарила я.

Худощавые плечи мужчины неловко дернулись, он запнулся на секунду, а потом повернулся.

— Не стоит благодарности, миледи, — торопливо произнес Берни и вышел из комнаты.

Что ж, можно сказать, знакомство прошло успешно. Если и горничная окажется столь же немногословна…

Эльда, полная, светловолосая женщина, оказалась не просто немногословной. Она вообще не могла говорить. Да, лорд Кимли, вы предусмотрели все! Даже любовь женщин к сплетням.

***

Ночь прошла спокойно. Не было ни снов, ни кошмаров, ни ощущения чужого присутствия. Утро тоже не принесло никаких проблем. Завтрак, блуждание по замку, попытка выйти во двор, пресеченная вежливым «Милорд будет против, миледи», ужин в обществе надзирателя. И следующий день. И еще один.

Я исподтишка наблюдала за Кимли, ловила каждый его взгляд, слово, движение. Смотрела и пыталась предугадать, чего ожидать от него в будущем, но все было спокойно. Дни шли за днями, Себастиан почти не обращал на меня внимания, учтиво здороваясь по утрам и желая спокойной ночи по вечерам. Орли ужинал вместе с нами и, осмелев, даже решился пару раз со мной заговорить, слуги по-прежнему сновали по замку безмолвными тенями, а я все ждала. Ждала того момента, когда всеобщее притворство закончится. Ну не верила я в благодушное настроение своего надзирателя! Чувствовала, как скапливается напряжение, понимала, что однажды милая сказка растает, и Себастиан вновь покажет свое истинное лицо, но все равно оказалась не готова к тому, что случилось.

Произошло это на пятый день нашего мнимого мирного существования. За ужином Кимли посадил меня рядом с собой, а Орли предложил место напротив. Я насторожилась и незаметно взглянула на своего надзирателя, но лицо его оставалось спокойным и бесстрастным.

— Попробуйте вот это блюдо, миледи, — Себастиан подвинул ко мне тарелку с мелко нарезанными овощами. — Знаменитый сартанский салат из виргалиса.

Орли неожиданно закашлялся.

— Простите, — покраснев, выдавил он.

— Выпей вина, Стэйсон, — небрежно посоветовал Кимли. — Так вот, леди Анна, — продолжил надзиратель, — этот салат известен на Севере с давних пор, его готовили еще при Эдвине Кривом, а при Уоррике Завоевателе добавили пару новых ингредиентов, и с тех пор рецепт этого блюда больше ни разу не менялся. Пробуйте.

Кимли положил на мою тарелку внушительную горку овощей и кивнул, предлагая отведать.

Не в силах ослушаться, набрала на вилку несколько зеленых кусочков и проглотила. Сочные, пряные, они растаяли на языке кисло-сладким соком, оставив приятное послевкусие.

— Нравится? — выжидающе посмотрел на меня Себастиан.

— Необычно, — дипломатично ответила я, не понимая странной настойчивости, с которой угощал меня Кимли.

Стэйсон Орли вновь закашлялся. Что это с ним? Неужели простудился?

Я с сочувствием посмотрела на капитана.

— Вина, миледи?

Кимли, не слушая возражений, плеснул в мой бокал светлого руанского.

— Я хотел бы выпить за вас, леди Анна, — подняв хрустальный кубок с темно-красным бордо, с чувством произнес надзиратель. — За вашу несгибаемую волю, за честность и порядочность, за кроткий нрав и чистоту. Моему брату несказанно повезло найти такое сокровище, как вы, леди Кервуд. За время нашего совместного путешествия я не переставал восхищаться вами, — он пристально посмотрел мне в глаза и веско добавил: — Я никогда не забуду эту поездку, дорогая леди Анна.

Кимли приподнял бокал, салютуя мне, и выпил до дна его содержимое.

— Прекрасный тост, лорд-канцлер, — похвалил Орли.

За проведенное в замке время мне так и не удалось выяснить, почему к Себастиану обращаются столь старомодно. Вот и сейчас, когда капитан назвал Кимли канцлером, я внимательно посмотрела на своего надсмотрщика, задаваясь вопросом, что это значит.

— В свое время вы все узнаете, миледи, — усмехнулся надзиратель, и я поняла, что задала этот вопрос вслух. Но как? Что со мной происходит? И почему так странно кружится голова?

— Вы нормально себя чувствуете, миледи? — вкрадчиво спросил Кимли.

— Да, все хорошо, — поспешно ответила я. — Ваша речь меня очень тронула, — добавила, многозначительно посмотрев на Кимли.

Особенно та часть, где… Неужели я опять высказываю мысли вслух?!

— Не беспокойтесь, миледи, — довольно улыбнулся Себастиан. — Мы никому не скажем об этом, — надзиратель приблизил свое лицо и тихо прошептал: — И об этом, — накрывая мои губы поцелуем, выдохнул он. — И даже об этом, — принимаясь расстегивать пуговицы платья, зловеще усмехнулся Кимли.

Что он делает?! Здесь же Орли, Бернард, слуги! Неужели он заставит меня… Нет! Такого позора я не переживу.

Я рванулась из рук Кимли, выскочила из-за стола и побежала к дверям, но они захлопнулись прямо передо мной. Обернувшись, увидела неторопливо идущего ко мне Себастиана, равнодушно застывших у стены слуг, растерянного Стэйсона, и дикая ярость плеснулась в груди. Кто дал право этому ублюдку так надо мной издеваться?! Неужели Кимли решил, что может делать все, что ему вздумается?

Я почувствовала, как истово полыхнула магия, отзываясь на мое негодование. Ощутила, как она набирает силу, и, распрямившись, твердо встретила взгляд подошедшего мужчины.

— Ну-ну, детка, вздумала поиграть? — издевательски усмехнулся Себастиан, и вокруг него взметнулась метель. — Глупышка! Где уж тебе?

Огонь, вспыхнувший в крови, опалил внутренности, зажег сердце, плеснулся по венам, вырываясь наружу.

— Я ненавижу вас, лорд Кимли! — выкрикнула в лицо своему улыбающемуся кошмару. — Как же я вас ненавижу!

— Я знаю, детка, — кривая улыбка исказила грубые черты.

— Никогда не прощу вас!

— И это я тоже знаю.

— Будьте вы прокляты!

Крик, сорвавшийся с губ, потонул в шуме гудящего пламени. Магия огня, о силе которой я и не подозревала, вырвалась на свободу, сметая все вокруг яростным смерчем. Я стояла в центре огненного факела и с наслаждением наблюдала, как ломается пространство, как в страхе разбегаются люди, как полыхают бархатные портьеры и плавится серебряная посуда. Так вам всем! Бегите! Все бегите! Трусы! Ненавижу! Как же я вас всех ненавижу! Молчаливые, покорные, пресмыкающиеся перед своими хозяевами.

В этот момент я не жалела никого. Мне было больно, и эту боль я изливала на всех. Пусть уйдут, исчезнут, оставят меня одну. Слуги, словно услышав мои мысли, ринулись прочь из столовой. Орли, схватившись за голову, с ужасом смотрел на меня и пятился к двери. И только один человек никуда не бежал. Себастиан стоял рядом, не опасаясь моего пламени, и лицо его переливалось морозными узорами, а в глазах горело предвкушение.

— Ну же, и это все, на что вы способны? — издевательски засмеялся надзиратель, а я, услышав ненавистный смех, столько времени преследующий меня в кошмарах, окончательно потеряла голову.

Пламя взревело, выплеснулось из моих рук ему навстречу, подалось вперед и схлестнулось с окутавшим Кимли ледяным вихрем. Отчаяние придало мне сил, я стремилась вложить в этот огненный смерч всю себя. Пусть погибну, но и моему мучителю больше не жить!

В глазах потемнело, пол под ногами качнулся, но я только стиснула зубы покрепче и закрыла глаза, погружаясь внутрь беснующегося огня. Он вился вокруг меня, материнской лаской гладил волосы, нежно звал по имени.

— Энни, ты слышишь меня?

Как же сладка долгожданная свобода!

— Энни! Не делай этого!

Не делать? Ну нет! Никогда раньше не испытывала подобного…

— Девочка, прекрати! Энни, вернись! Слышишь? Не смей уходить!

Да, я слышу. Я уже иду. Здесь так хорошо. Мне больше не будет больно. Огонь, зачем ты просишь меня вернуться? Я наконец-то нашла покой.

— Нет, Энни, нет! Посмотри на меня! Не смей! Не уходи!

И зачем так кричать? Что за назойливый голос! Он не дает мне уйти туда, где так тепло и спокойно…

— Энни!

Перед глазами мелькнуло странно знакомое лицо с яростно горящими синими глазами. Какие красивые… Отчаянные. И метель в них красивая. Жаль, что…

— Нет!

Свет окончательно померк, и я погрузилась во тьму.