Приди и возьми

Дей Кин

Дей Кин – известный американский писатель, яркий представитель детективного жанра. Его произведения выходили в таких популярных американских изданиях, как `Черная маска`, «Детективные истории».

Черноволосая русалка

С того места, где он лежал, прижимаясь разбитым лицом к грязи на дамбе, Кейду были слышны знакомые ночные звуки: шум прибоя, шорох травы под ветром и удары волн о сваи. А дальше, где течение устремлялось к развилке фарватеров, неумолчно шумела и грохотала река.

Кейд приподнялся на локте. Ему так хотелось вернуться домой, и он вернулся. Ощупав лицо грязными пальцами, он определил, что у него распух нос. Под одним глазом свисал кусочек оторванной щеки, а второй глаз так сильно опух, что почти ничего не видел. Сквид его здорово отделал! Он стал вспоминать о происшествии в баре Сэла. Припомнил, как сам ударил Сквида ножкой стула по голове, и как тот тихонько ойкнул. А после этого погасли все огни вплоть до того мгновения, когда он очнулся, находясь по щиколотку в грязи возле дамбы. Сквид поддерживал его за плечи, а костлявая физиономия Лейвела находилась от него в нескольких дюймах. Он и сейчас слышал напряженный голос Джо Лейвела:

— Уматывай отсюда, Кейд, убирайся из Дельты. Отправляйся вверх по реке до Нового Орлеана или возвращайся в Корнус. Но чтобы к завтрашнему дню тебя здесь не было. Если ты к полудню не уберешься, Токо сказал, что позволит Сквиду разделаться с тобой навсегда.

Кейда замутило. Неужели в этих местах царит полнейшее беззаконие?

Но почему? Что он сделал Джо Лейвелу? Что он сделал Токо? И чего они его боятся?

С залива дул свежий ветер. Поднялась обычная возня на палубе, когда судно бросило якорь у Карантина. Он прислушался к скрипу лебедок, к громким приказам, которые доносил до него ветер. Далее по реке были видны огоньки пароходов, двигающихся к Стаут Пассу. Вероятно, один из пароходов поплывет на Мартинику, Новый Орлеан, Гондурас, Рио-Бланку, Буэнос-Айрес. Куда угодно… Кейд подавил в себе желание оказаться на пароходе. Ему нравилось быть там, где он находился. Бэй Пэриш был местом жительства восьми поколений Кейнов с той самой поры, как любопытный житель Кентукки на лодке-плоскодонке решил исследовать, куда течет Миссисипи после того, как огибает Новый Орлеан. Тут он влюбился в девушку с оливковой кожей, женился на ней и навсегда осел в этих краях.

Он с огромным трудом повернулся на спину и выудил сигарету из нагрудного кармана. Одно было несомненно: никому не удастся прогнать его с реки после всех тех испытаний, через которые он прошел, чтобы вернуться сюда.

Сунув в рот сигарету, он закурил. Побои имели объяснения. Он ничего не сделал ни Токо, ни Лейвелу. Он даже не видел никого из них на протяжении 12 лет. Но шестеро иностранцев были оставлены без помощи на южной куче шлама. Это был не первый такой случай, и не последний, конечно. Кейд сел, не обращая внимание на окружающую грязь. Тошнота прошла, боль немного утихла. Он поднялся на ноги и поплелся по дамбе к старому деревянному дому, где родился. Все кругом заполнили сорняки, А калитка висела на одной петле. Он подергал входную дверь: она оказалась запертой. В том настроении, в котором он находился, старый дом действовал на него угнетающе. Разумеется, он откроет его и осмотрит, но только утром. Может быть, даже придется продать его. Одинокому мужчине дом не требуется.

Он вновь забрался на дамбу. За исключением желтого пятна света, струящегося из заведения Сэла, деловой район города был погружен в темноту. Автомат-проигрыватель был испорчен, и в который раз прокручивал «Джабалайю». Кейд стоял, посасывая промокшую сигарету, раздумывая над тем, не стоит ли вернуться и спросить Салватора, что грызет Джо Лейвела и Токо. Но если даже португальцу было это известно, Кейд сильно сомневался, что он все скажет. В Бэй Пэриш неписанным законом было заниматься собственным делом.

Он повидается самолично с Токо утром, решил он. Прямиком отправится к этой важной птице. Пальцы у него посинели и распухли, и совершенно не слушались его. Сигарета выпала в грязь. Он придавил ее каблуком и двинулся дальше по набережной, но внезапно остановился, так как какая-то черная глыба отделилась от ночной тьмы и двинулась ему навстречу.

Сквиду было трудно говорить. Голос у него был удивительно тонким, и совершенно не подходящим для его туши.

— Ты собираешься уехать, как тебе велел Джо? — спросил он.

Кейд пытался разглядеть физиономию помощника шерифа.

— В чем, собственно, дело? А, Сквид? Почему Токо ополчился против меня?

— Я первым задал этот вопрос, — хитро улыбнулся Сквид. — Ты собираешься оставаться или уберешься отсюда?

Кейд успел обдумать ответ. Сейчас он не был в состоянии обдумать все спокойно, и тем более, подвергнуться новому избиению.

— Это я буду решать завтра.

Голова у Сквида, как и его писклявый голос, была слишком мала для его тела. Он согласно закивал.

— Джо сказал до завтрашнего полудня, — он с шумом втянул в себя воздух, поднял руку и легко провел ею по телу Кейда, а когда заговорил, голос у него звучал просительно: — Не уезжай, пожалуйста.

Кейд отступил назад совершенно потрясенный. От одного прикосновения ручищи Сквида он внутренне сжался. Сквиду нравилось причинять боль. Очевидно, в силу какого-то психологического сдвига, боль заменяла ему женщину.

Кейд обошел верзилу сторонкой и вышел на освещенную часть набережной. Свет лампочки, которую он позабыл выключить, заливал камбуз. Он спрыгнул в лодку и оглянулся, всматриваясь в глубину пирса. Сквид уже смешался с темнотой и тишиной. В слабом лунном свете, перемешанном с первыми клубами тумана, тянущегося с реки, деревянный дом за дамбой и неосвещенный деловой район Бэй Пэриша выглядели нереально и были всемерно наделены качествами ночного кошмара.

Старик Добравич пожал ему руку. Десятки людей поздравили его с возвращением. Мисс Спенс поцеловала его. Сэл заявил, что угощает его за свой счет. Нападение на него казалось лишенным смысла. Оказавшись внутри кабины, он внимательно рассмотрел лицо в зеркало, с помощью которого он брился. Физиономия выглядела чудовищно, но это пройдет. У него бывали увечья и похуже. Он тщательно промыл и смазал раны, затем выправил нос пальцами и наложил на него полоски лейкопластыря.

Жирная грязь насквозь пропитала его чистую рубашку и брюки. Он скинул их с себя вместе с обувью, после чего спустился по канату в воду. Холодная вода подействовала благотворно на его избитое тело. Держась одной рукой за канат, он смыл грязь с тела, после чего поднялся в камбуз и растерся полотенцем. У него еще оставалось полбутылки рома. Сделал из нее приличный глоток и спрятал на старое место. После этого он вытряхнул содержимое одного из вещевых мешков на скамью, извлек из тряпья автоматический пистолет 38-го калибра и отложил его в сторону, решив сначала облачиться в чистые брюки и рубашку.

В этом же мешке находилась его военная форма, которую он приобрел в Токио. Серебряные кленовые листья на плечах кителя выглядели неуместно в кабине рыболовного суденышка. Он мысленно взял на заметку, что ему необходимо купить специальный мешок, пропитанный антимолем, в который можно спрятать обмундирование. Может получиться, что он неправильно спланировал, как проведет остаток жизни. Может получиться, что через несколько месяцев он будет стучаться в дверь военного сержанта в Неллисе и упрашивать принять его обратно в часть. Какого черта, ведь ему всего лишь 32 года! Как только нервы у него придут в порядок и он немного прибавит в весе, чтобы не пугать врачей своим изможденным видом, он снова сможет летать на реактивных самолетах.

Возможно, с его стороны было ошибкой возвращаться домой. Возможно, он на самом деле прирожденный летчик, как утверждало его начальство, так что в любом другом деле он не будет преуспевать. Кейд выключил свет и засунул пистолет за поясной ремень. Если Джо Лейвелу и Токо так уже не терпелось выжить его с реки, как это казалось, то, возможно, недавнее происшествие было всего лишь небольшой репетицией. Усталая улыбка изогнула его губы. Точно. Он своего добился. И теперь, как он уже раньше говорил, ему остается одно: жить. Убедившись, что на «Морской птице» все в порядке, он возвратился на пирс и уселся, опершись спиной в плоскодонку, вытащенную на дамбу. Ветер утих, но ночь оставалась холодной. Кейд пожалел, что не захватил с собой бутылку. Не помешали бы ему сейчас и кусок хлеба с маслом, а также баночка бобов. Интересно, куда уехала Джанис, оформив с ним развод? Конечно же, нельзя надеяться на то, что она дожидается его, чтобы распрощаться.

“Желаю счастья, солдат. Было недурно познакомиться с тобой".

Ему захотелось выпить. Хотелось закурить. Хотелось женщину. Хотелось знать, почему на него набросился Лейвел. Как этот полудохлый мерзавец издевался над ним, обвинив чуть ли не в трусости во время войны. Интересно, а себя он считает героем? Отъявленный мерзавец, все это знают, и не смеют ему перечить!

На дальней стороне реки, в одном из устричных лагерей, поднимающихся на сваях над горами ракушек, накопившихся за долгие годы, какая-то собака подняла голову к луне и жалобно завыла… Как говорят, к покойнику.

Кейд поднялся на ноги и тут же замер, так как до его слуха донесся слабый плеск воды. Пловец, стараясь двигаться бесшумно, время от времени останавливался, чтобы глотнуть воздуха, прежде чем плыть дальше. Кейд вытянул пистолет из-за пояса и стоял, наблюдая за водой. Плывущий скрылся из вида. Кейду было слышно затрудненное дыхание по другую сторону дамбы. Наконец, над водой показались небольшая голова и плечи, смутно выделяясь на фоне слабого лунного света.

Он намеревался было окликнуть человека, но тут же передумал. Нет, он хотел знать, каковы намерения пловца. Человек вскарабкался на дамбу, постоял несколько минут, прислушиваясь к музыке, доносившейся из бара Сэла, и взглянул на едва освещенную «Морскую птицу». Его фигурка медленно двинулась с места, ступая крайне осторожно и даже пригибаясь. Вероятно, он не хотел, чтобы его заметили с судна.

Вот он остановился и посмотрел через борт на палубу, пытаясь удостовериться, нет ли там кого-нибудь. Убедившись, что на борту никого нет, пришелец спрыгнул вниз и вошел в заднюю кабину. Дверь за ним закрылась. Кейд не был настолько встревожен, чтобы испугаться. Скорее, он был заинтригован. Зажав пистолет в руке, он вышел на пирс, глянул назад через плечо, чтобы проверить, не задумал ли кто поместить его меж двух огней. У трапа судна он замер на пару секунд, и спустился в кубрик.

Даже для ограниченной изобретательности Джо Лейвела ловушка была слишком грубой. Кого бы ни послали он с Токо пырнуть его ножом или прошить пулей, этот человек не стал бы тихонечко затаиваться где-нибудь в укромном уголке, а наоборот, чувствовал бы себя как дома и заглядывал в ящики, быстро передвигаясь по каюте. Кейд осторожно преодолел последние несколько футов и распахнул входную дверь.

— Ну, хорошо, — спокойно произнес он, — давайте внесем ясность. Что за…

Он умолк на полуслове. Пловец не был мужчиной, это была девушка. Она стояла посреди каюты и ее мокрые волосы прилипли к красивой головке, и лишь две полоски прозрачных кружев отделяли ее от того, чтобы быть такой же нагой, как и в день рождения. Красивая большеглазая девушка лет двадцати пыталась прикрыться одной рукой, в то время как второй запихивала в рот консервированные бобы. При звуке его голоса, она схватила с гвоздя полотенце и набросила его на себя, залившись слезами вместо объяснения.