Утопая в звёздах

Дебра Анастасия, 2020

Гейз Я переехал в соседний с Пикси дом в одиннадцать лет. Наши окна находились друг напротив друга. Она пускала в меня мыльные пузыри. А я стрелял в нее из игрушечного пистолета. Каждый из нас хранил свои страшные секреты. Я предпочел бы, чтобы страдания выпали только на мою долю. Однако судьба распорядилась иначе. После долгой разлуки мы встретились вновь. И это уже не та Пикси, которую я знал. Передо мной девушка с израненной душой, которая нуждается во мне. Пикси Я пугалась темноты, а он светил в мое окно, чтобы прогнать страх. Мы делились мороженым, и я учила его, как правильно кататься на качелях. Я и подумать не могла, что мне придется однажды решать, кому жить, а кому нет. Я выбрала его, потому что всегда защищала. И обрекла себя на долгие годы мучительного одиночества. Когда Гейз вновь появился в моей жизни, красивый взрослый парень, живущий счастливую жизнь, я поняла, как мне хочется разделить ее с ним.

Глава 11

Гейз

Мы спустились по лестнице, такой же, как и в моем доме. Я знал, что дом Пикси и другие дома в округе были спроектированы одинаково. Солнце уже садилось, но было достаточно времени до темноты, так что мы не торопились. Мне нравилось, что летом можно было ничего не делать. Я проголодался, но встречаться снова с отцом не хотелось. У него наступила следующая фаза: он стал пить дома. Обычно же я вытаскивал его из баров или вовсе игнорировал, когда он уходил на всю ночь.

Папа больше не мог прикрываться «рабочей необходимостью». Пикси потянула меня за собой. Я так погрузился в свои мысли, что совсем не смотрел, куда иду. И чуть не провалился в открытый люк.

— Эй, на третий раз точно не повезет. Так что придется тебе жевать пиццу тщательно, а то вдруг подавишься или еще чего. У тебя сегодня явно не самый лучший день.

Я открыл дверь в пиццерию и фыркнул:

— У меня все дни такие.

Пикси зашла внутрь и встала в очередь за заказом. Деньги были у нее в носке. Так она их хранила. Мы все подсчитывали и делили наши расходы, чтобы я мог вернуть ей за еду. Нам обоим нравилась простая пицца, посыпанная сверху холодным сыром. Мы заказали два ломтика и одну бутылку колы на двоих. Я схватил две соломинки, пока Пикси несла бумажные тарелки в пятнах оранжевого жира. От запаха горячей пиццы у меня навернулись слезы. Я и не подозревал, насколько был голоден.

— Поедим на улице? Здесь слишком жарко.

Пикси стала выходить, и двое мужчин постарше придержали двери. Мы поблагодарили их, но они нас проигнорировали.

Было уже поздно, чтобы гулять далеко от дома, но Пикси предложила поужинать у реки, и мы направился прямиком туда.

Закат был чертовски красив. Мы ели на ходу, минуя парк и детскую площадку, затем повернули налево, чтобы добраться до набережной. Там ничего не было, даже пляжа. На одной из металлических скамеек спал бездомный, но другая была свободна.

Я съел свой кусочек пиццы по дороге, поэтому на скамейку села Пикси, а я принялся собирать камни, чтобы попускать «блинчики». Мы находились выше уровня воды, так что провернуть это довольно сложно, но мне все равно хотелось попробовать.

Вскоре и Пикси оказалась рядом со мной с горстью камней.

— Закат похож на кусок пиццы с расплавленным сыром.

— Да, сегодня он прямо оранжевый.

У меня закончились крупные камешки, остальные я выбросил. Теперь мои пальцы были серыми от пыли.

Пикси попыталась сделать «блинчики», но, вместо того чтобы скользить по воде, ее камни драматично утопали.

— Пытаешься ловить рыбу? Никогда не видел, чтобы кто-то настолько неудачно пускал «блинчики».

Это заставило ее проглотить смешок, что меня порадовало.

— Ага, пытаюсь поймать несколько трехглазых солнечных рыбок, что водятся в этой загрязненной реке. Нужно же как-то достать тебе подарок на Рождество. — Она бросила еще один камень, который со шлепком упал в воду.

Бездомный на скамейке пукнул.

Мы оба постарались не засмеяться. У него была тяжелая жизнь, но пуканье всегда нас смешило. Мы отвлеклись на звук приближающегося фургончика с мороженым. Зазвучавшая мелодия пробудила соперничество, каждый из нас хотел победить. Все-таки эти фургончики были особенными.

— Фруктовое мороженое? — бросила Пикси и тут же побежала на звук, прежде чем я успел ответить.

Черт возьми, да, фруктовое мороженое! Я бросился догонять ее. В очереди стояло еще двое детей, но когда я добрался до фургона, рядом с ним оказалась только Пикси.

Она дала мне деньги, и я встал на цыпочки, чтобы протянуть их женщине-продавцу через металлический край прилавка.

— Вы двое и сами превратитесь в мороженое. Не хотите попробовать что-нибудь еще?

У нее были длинные черные волосы, собранные в гигантский пучок на макушке.

— Мы очень хотим превратиться в мороженое. Тогда нам не пришлось бы возвращаться в школу.

Я взял сдачу и отдал ее Пикси. Два парня, стоявшие в очереди за нами, подошли ближе, так что мы сместились в сторону. Я снял обертку, и несмотря на то, что отлично поужинал пиццей, у меня потекли слюнки.

Мы выбросили этикетки, и началась реальная гонка. Между нами и жарой: и нам, и ей хотелось съесть мороженое. Моя правая рука была липкой, покрытой серой пылью и сладкими разноцветными потеками. Пикси уронила последний кусочек своего мороженого в грязь. Мы оба еще несколько секунд смотрели на «павшего солдата», как будто это были маленькие похороны.

— Ну, вот все и закончилось для этого парня. Может, найдем гидрант или уже пойдем домой?

Я схватил палочку от мороженого Пикси и прилепил ее к своей, прежде чем выбросить их в урну.

— Кажется, Токс с друзьями как раз хотели открыть гидрант в парке сегодня вечером. — Она указала пальцем туда, где вот-вот должна была начаться водная вечеринка.

— Уже поздно. Точно не хочешь пойти домой?

Я попытался убрать волосы с глаз так, чтобы не запачкать их липкими от мороженого руками.

— Лучше промокнуть в парке, чем идти в душ дома.

Она направилась в указанном направлении, я пошел за ней.

— По-моему, звучит круто, но до тех пор, пока нам не надерут задницу.

Я растопырил пальцы, чтобы они не соприкасались.

— Ты же со мной. Так что никто не надерет тебе задницу. — Она перекинула волосы через плечо, мотнув головой, — видимо, тоже пыталась не прикасаться к ним грязными руками, как и я.

Пикси была права. Она знала всех в городе. Даже пугающе выглядящих парней с напульсниками на запястьях и татуировками на шее.

— Ладно.

Мы добрались до парка, где Токс открыл гидрант. Нам пришлось ждать своей очереди, чтобы оказаться около него. Забава с гидрантом в ночное время ощущалась совсем иначе. Хотя бы потому, что громко играла музыка. А маленькие светящиеся точки в темноте оказались детьми, курящими сигареты.

Но Токс за всеми следил и не подпускал курильщиков близко к гидранту, пока мы с Пикси прыгали вокруг него. Я подставил руки под мощную струю воды, и ей мгновенно смылась вся грязь. А Пикси даже нагнулась и намочила волосы. Затем резким движением откинула их назад, и капли на миг замерцали серебряным созвездием над ее головой. Затем она убрала волосы с лица.

На самом деле вода была очень холодной, и долго стоять под брызгами было невозможно. Днем Токс выглядел так, словно был королем игровой площадки, но ночью он становился боссом мафии. У меня возникло отчетливое предчувствие, что он скрывал от нас с Пикси нечто большее, чем просто мелких курильщиков. Она крепко обняла его на прощание.

Он обнял ее в ответ, и они обменялись рукопожатиями.

— Славно, Пикси. Вот, значит, что я получаю вместо «спасибо».

Пикси ухмыльнулась, а затем сильно дернула мою теперь уже чистую руку. Нужно было идти домой. Я вдруг с грустью вспомнил про доску. Мне так нравилось играть в мяч с Пикси. Это был отличный способ скоротать летние дни, тянущиеся бесконечно. Смеяться вместе с ней.

Я проводил ее до дома. Вокруг было тихо, я придержал для нее дверь.

— Спасибо за первый поцелуй.

Пикси закатила глаза.

— Спасибо, что рискнул жизнью ради спасения Толстого Засранца.

— Увидимся наверху!

Я отпустил дверь, и она закрылась за ней, а затем направился к себе домой. Уже наступила ночь. Точнее, она была в самом разгаре. Я был рад, что мне не нужно принимать душ или думать о школе.

Но все внутри оборвалось, когда я увидел отца, поджидающего меня на крыльце.

* * *

— Где, черт возьми, ты был?

Отец бросил зажженную сигарету и растоптал ее — скорее от злости, чем от желания избежать риска пожара.

— Я… гулял? — вопросительно произнес я. Не знаю, почему его это волновало.

— И тратил наши деньги?

Он распахнул дверь и, когда я проходил через нее, выписал мне подзатыльник. Деньги. Конечно. Вероятно, он снова был пьян. Его зарплаты начинало не хватать. Отчасти потому, что он стал получать меньше, так как не делал хороших продаж, но кроме того, теперь он все быстро тратил. Общение с Пикси сделало меня экономней. Она вела учет, следя за еженедельными тратами. Оплачивала счета: складывала деньги в конверты, предварительно подписанные ее матерью, и опускала в почтовый ящик, когда приходило время.

— Нет. Просто гулял в парке.

Я поднимался по лестнице, легко опережая его. Но он все равно шел за мной, и мне было не скрыться. Отец в плохом настроении, а это опасно. Он склонял голову так, словно ему было что-то нужно. Выпить. Или ударить. Сегодня, вероятнее всего, ему хотелось последнего. Мой желудок, в котором еще недавно оказалось съеденное нами с Пикси мороженное, скрутило.

— В парке? Влип в какое-нибудь дерьмо поздно ночью?

Я открыл дверь — она была не заперта — и направился в свою комнату. Иногда, если я закрывался там, он забывал, что собирался сделать. Я знал, что нахожусь на грани, когда ответил:

— Просто играл под брызгами открытого гидранта.

Он поймал меня и подпер своей огромной рукой дверь моей спальни. Хоть бы окно было закрыто. Только бы Пикси не услышала слов, что слетали с его губ.

— О, так ты у нас настоящий городской парень? Нет времени, чтобы побыть с отцом? А как же покидать вместе мяч?

Его предплечье согнулось, вены вздулись.

Ответ у меня был: «Тебя никогда не бывает рядом. И ты ни о чем не беспокоишься, кроме выпивки», — но я промолчал.

— Я весь вечер провел здесь один, ждал тебя, чтобы провести время со своим мальчиком. — Он натянуто улыбнулся, но его оскал выглядел так, будто ему делали рентген в стоматологии.

Я решил рискнуть. Мои слова либо заставили бы его замолчать, либо разозлили бы еще больше. Я подошел к комоду и открыл его. В одном из носков у меня была припасена купюра в двадцать долларов еще с тех времен, когда папа был щедр и давал мне деньги на карманные расходы, теперь я их не получал. Игра в хорошего родителя отходила на второй план, когда он начинал пить.

— Вот. Это все, что у меня есть. Можешь пойти и купить себе виски.

Я замер и побледнел, стоя посередине комнаты, отец двинулся вперед. Вероятно, я ошибся, подумав, что дать ему деньги будет правильным решением.