Вероника Спидвелл. Интригующее начало

Деанна Рэйборн, 2015

Англия, 1887 год. Похоронив обеих тетушек, молодая исследовательница Вероника Спидвелл планирует посвятить свою жизнь науке и путешествиям. Однако, вернувшись с печальной церемонии, она обнаруживает у себя дома взломщика, который к тому же пытается ее похитить! И лишь своевременное вмешательство загадочного немецкого барона избавляет девушку от печальной участи. Ее спаситель уверен, что Веронике грозит опасность, и предлагает уехать с ним в Лондон, пообещав там раскрыть все карты. Но стоит им приехать, как барон оставляет девушку в мастерской своего друга Стокера и исчезает. Наутро Вероника и Стокер узнают из газет, что барон убит, причем полиция подозревает Стокера – у молодого человека на редкость плохая репутация… Вынужденные скрываться, Вероника и Стокер поневоле оказываются втянуты в водоворот событий – как забавных, так и пугающих.

Глава седьмая

Мистер Стокер предпочел не делиться со мной подробностями того, куда мы направляемся, и я поняла, что лучше не спрашивать. Хоть я и говорила о его потере, но понимала, что он еще по-настоящему не горюет о бароне. Это придет позже, после осознания неизбежности смерти, которое наступит в результате долгих минут тихого созерцания. Тогда и только тогда это станет для него реальным. А пока мистеру Стокеру нужно было действовать, его гнали страх и ярость, он без остановки двигался вперед и безжалостно тянул меня за собой. Я хотела показать ему, что следую за ним спокойно и добровольно, поэтому демонстративно взяла сумку и сачок и вышла вслед за ним на улицу, где уже наступала ночь. Он шел быстро, немного вразвалочку, как человек, который провел много времени в седле или в море. Он крепко держал меня под локоть, но беспокоиться ему не стоило: я и не думала о побеге. Загадка безвременной смерти барона крайне волновала меня, и про нее нельзя было просто так забыть. И если, как предполагал мистер Стокер, я действительно могла хоть что-то сделать, чтобы пролить свет на это событие, моим долгом было именно так и поступить, осознала я. Мне также пришло в голову, что, потеряв барона, я лишилась единственной нити, связывавшей меня с матерью. Найдя ответы на вопросы, касающиеся его смерти, я могла также найти ответы относительно своего рождения, но верхом неприличия было бы признаться мистеру Стокеру в столь эгоистичном мотиве в минуту его глубокой скорби.

Я послушно спешила за ним, сворачивая с одной улицы на другую, подчиняясь движениям его руки, пока наконец мы не достигли мерцающей громадины Паддингтонского вокзала. Глядя на широкие арки и впечатляющие металлические конструкции, радость и гордость мистера Брюнеля^[7], я убедилась, что архитекторы, несмотря на репутацию скучных людей, на самом деле обладают живейшим воображением.

Но мистер Стокер не смотрел на это чудо современной инженерной мысли. Вместо этого он нырнул в темный угол и погрузился в изучение расписания, то и дело поглядывая на часы и что-то подсчитывая.

— Мы явно шли кружным путем, — заметила я, почти не сомневаясь, что он ничего мне не ответит.

— Это было необходимо. Требовалось убедиться, что никто за нами не следит.

Я хотела попросить его объяснить мне это подробнее, но он кивнул в сторону касс.

— У нас есть четверть часа до отправления поезда. Идем.

Я не двинулась с места, и он повернулся, нахмурившись. Я опередила его.

— Вы можете купить билеты, а я тем временем загляну в дамскую комнату.

Он открыл рот, без сомнения, чтобы выругаться, но я подняла руку в предупреждающем жесте.

— Я не намерена сбегать от вас, хотя сейчас вы убедились, как абсурдна мысль похищать даму в общественном месте.

Я кивнула в сторону дородной фигуры бобби, патрулировавшего станцию. К моему изумлению, мистер Стокер углубился в изучение расписания и надвинул шляпу поглубже на глаза, чтобы скрыть лицо.

Очевидно, он не хотел привлекать к себе внимание констебля, и я решила воспользоваться этим преимуществом.

— Вот мое самое ценное имущество — сачок, — сказала я. — Это основная вещь в моей профессии и нежно любимый мною инструмент. Я отдаю его вам как залог того, что мы встретимся с вами на платформе до отправления поезда.

Он издал какой-то приглушенный звук, но я уже вручила ему сачок и быстро ушла, предоставив ему позаботиться о билетах. Уборная находилась на некотором расстоянии, после прилавка с книгами и лавки со сладостями. Когда я проходила мимо буфета, на меня повеяло манящим запахом ростбифа, и у меня в животе немного заурчало от голода. Я быстро выполнила свою задачу и вышла с вымытыми руками и приведенной в порядок юбкой. Я на ходу расправляла манжеты и вдруг поняла, что какой-то господин рядом идет со мной в ногу. Мне были знакомы подобные трюки, и я по опыту знала, что обычно ледяного высокомерного взгляда достаточно для того, чтобы остудить пыл.

Но, повернувшись, чтобы одарить его самым испепеляющим взглядом, я застыла в нерешительности. Этот господин мне незнаком — в этом я была совершенно уверена. Но он смотрел на меня так, как Моисей, вероятно, взирал на Землю обетованную. Я колебалась не более секунды, но он сумел воспользоваться этим моментом: взял меня под локоть и завернул за табачную лавку.

— Сэр! — возмутилась я, и он сразу отпустил мою руку.

— Вы должны извинить мою бесцеремонность, мисс Спидвелл, — сказал он и быстро огляделся. Толпа пассажиров текла мимо нас, и никто не обращал на нас внимания; он посмотрел мне в глаза, и в его взгляде, блуждавшем по моему лицу, я заметила некую алчность.

— Тысяча извинений. Я совсем не хотел пугать вас, — продолжил он низким, проникновенным, хорошо поставленным голосом. Вероятно, ему было немного за сорок, он был хорошо одет, и от него доносился легкий пряный аромат. Его черные волосы еще не тронула седина, но у меня закралось сомнение, не прибегает ли он к помощи черной краски, чтобы выглядеть моложе.

Но нет. В уголках глаз пролегло несколько морщинок, и его подбородок, пожалуй, был немного мягче, чем во времена ранней молодости, но его губы складывались в такую очаровательную улыбку, что я поняла: этот мужчина сохранит свою привлекательность до глубокой старости.

— Мы в неравном положении, сэр, — холодно ответила я.

— И вновь я могу лишь просить вас меня простить, — сказал он, но я заметила, что он не исправил этого упущения.

Он вновь внимательно окинул меня взглядом с головы до пят.

— С вами все в порядке? У меня дыхание перехватывает, как только подумаю о том, что вы могли быть замешаны в эту ужасную историю с убийством.

— Что вам об этом известно? — спросила я.

Он покачал лощеной головой.

— Я знаю лишь, что этот доблестный старик не заслуживал такой ужасной смерти. Но вы здесь и невредимы, и сейчас важно только это. Как умно вы отделались от этого грубияна, — добавил он, без сомнения, имея в виду мистера Стокера.

— Смерть барона не имеет ко мне никакого отношения, — резко ответила я. Несмотря на мнение мистера Стокера, утверждавшего обратное, я не могла допустить, что хоть как-то связана с этим омерзительным действием, и возмутилась, оттого что и этот джентльмен предположил нечто подобное.

— Сэр, вы говорите загадками, — сообщила я ему.

Он развел руками и снова очаровательно мне улыбнулся.

— Ну конечно! Ведь я чуть с ума не сошел от радости, после того как столько часов волновался за вас. Но теперь вы в безопасности. Я пришел, чтобы о вас позаботиться. Барон собирался вручить вас под мою защиту. Вот для чего он привез вас в Лондон, — просто сказал он.

Я всмотрелась в его лицо: красивые, ровные черты, добродушное выражение — и быстро произвела подсчеты. Возможно, хоть и маловероятно, что этот мужчина — мой отец, в случае если он очень неблагоразумно вел себя в молодости. Мне померещилось что-то очень знакомое в его телосложении, и я задумалась: вдруг это действительно так? Тогда его скрытность становилась вполне объяснимой. Конечно, ни один джентльмен не стал бы говорить о подобных вещах в суматохе лондонского вокзала.

Но что-то в его улыбке мне не понравилось. Хоть он и расточал ее умело, с привычным очарованием, его глаз она не касалась. И хотя он выражал радость и облегчение, оттого что нашел меня, но не переставал озираться по сторонам, а его рука тянулась к воротничку. Эта рука у воротничка была минутным жестом, но для меня этого оказалось достаточно. Он произносил свои реплики гладко, они были хорошо отрепетированы, но его выдало это подсознательное движение.

— Если вам известно мое имя, — сказала я спокойно, — то вы должны знать, что я натуралист.

— У нас будет еще очень много времени для того, чтобы лучше узнать друг друга, — пообещал он. — Но сейчас нам нужно идти.

Он взял меня под локоть, но я не обратила внимания на это приглашение.

— Как жаль, что вы не занимаетесь естественной историей, — сказала я. — Если бы вы читали работы Дюшена или Дарвина по физиогномике, то были бы лучшим лжецом.

Его зрачки расширились, рот приоткрылся, а щеки сразу залила краска гнева.

— Ну вот! — победно воскликнула я. — Теперь все в порядке! Ваше выражение лица полностью соответствует вашим чувствам, в отличие от предыдущего, когда вы лгали. Тогда вас выдали глаза. Кажется, следует прояснить: мне не нравится ситуация, когда меня хочет похитить мужчина, скармливая мне одну ложь за другой, — добавила я.

Мой собеседник мгновенно признал свою вину.

— Кажется, я снова должен извиниться перед вами, мисс Спидвелл, — просто сказал он. — Я излишне торопился, напугал вас и никогда себе этого не прощу.

Он вытащил из кармана пальто визитницу. Это была кричащая вещица, золотая и с такими огромными драгоценными камнями по углам, что я сразу предположила, что они не настоящие. Он достал карточку и протянул ее мне. В отличие от карточки барона, эта была из тонкого картона, и качество бумаги выдавало попытку сэкономить.

— Эдмунд де Клэр, — вслух прочитала я. Под его именем карандашом был написан его лондонский адрес: отель «Императрица Индии» — респектабельное, но не модное место. Он приподнял шляпу и театрально поклонился.

— К вашим услугам, мисс Спидвелл.

— С какой целью, мистер де Клэр? — спросила я.

— С целью помогать вам в эти труднейшие для вас дни. Я понимаю ваше смущение, — с нажимом сказал он. — Молодая леди, одна в целом мире, ни друзей, ни семьи, неоткуда ждать помощи. Но я здесь, я готов и хочу предложить вам свои услуги и занять место защитника, которое столь безвременно покинул барон.

Нужно отдать ему должное, речь была хороша. И женщина, не получившая уроков самозащиты от корсиканского бандита, вероятно, поддалась бы на его уговоры. Но я была крепким орешком.

— Как это мило с вашей стороны, мистер де Клэр, — сказала я, одарив его улыбкой, которая ни за что не обманула бы господ Дюшена и Дарвина. — Но мне нужно сделать одно дело до того, как я полностью отдам себя на ваше попечение.

Он изо всех сил постарался подавить раздражение, но его выдало легкое подергивание в уголках губ.

— Милое дитя, нам нельзя тратить время! — сказал он и придвинулся ко мне так, что мои ноздри заполнил исходящий от него пряный запах. — Кругом опасность.

— Опасность?

— Со всех сторон, — решительно сказал он. — Не хочу вас пугать, мисс Спидвелл, но человек, с которым вы сейчас оказались, — совершенно неподобающее лицо для того, чтобы заботиться о даме. Вообще-то, мне следует предупредить вас, что именно от него и исходит самая страшная опасность.

— В самом деле?! Что же он совершил? — спросила я, широко раскрыв глаза. Мне показалось, что я физически ощущаю его раздражение.

— Вещи, о которых я не могу позволить себе говорить в вашем присутствии, — заявил он. — Но с ним вы не в безопасности, что бы вы ни думали. Ну так что, пойдете вы со мной?

Я потерла лоб, размышляя.

— Хорошо, — сказала я наконец.

Маска заботливости на секунду слетела с него, и я ясно увидела выражение триумфа в его глазах.

— Счастлив это слышать, — ответил он, и теперь я не сомневалась, что он говорит искренне. Какие бы ни были у него на меня планы, он явно отчаянно желал разделить нас с мистером Стокером.

И тут мой взгляд упал на плакат в буфете, изображающий сэндвичи с окороком, и мне на ум сразу пришла сценка, которую мистер Стокер разыграл с мальчиком-посыльным, желая отдать ему остатки окорока. Хитроумный план сам возник в голове, и я не преминула им воспользоваться.

— Сэр, прошу вас, мне нужна еще минутка. Оказывается, мне снова необходимо посетить дамскую комнату, — обратилась я к мистеру де Клэру, скромно опустив ресницы. — Небольшое расстройство желудка, — пробормотала я.

— Конечно-конечно, — ответил он, на этот раз гораздо мягче. Было ясно, что теперь, когда я сдалась, ничто не могло его сильно обеспокоить.

— Не будете ли вы столь любезны раздобыть для меня в буфете немного имбирного пива, а я пока подожду здесь? Мои тети всегда говорили, что нет лучшего лекарства при проблемах с пищеварением.

Ликование, которое он изо всех сил пытался скрыть, слегка померкло. Он совсем не хотел выпускать меня из виду, но я не оставила ему выбора. Моя история о несварении желудка была до боли банальной, но леди не могла признаться в подобных вещах джентльмену без острой необходимости. Все правила поведения и этикета диктовали ему единственный ответ, и он меня не разочаровал.

— Конечно, — повторил он. — Я сейчас же пойду в буфет и буду дожидаться вас у дамской комнаты. Не уходите оттуда без меня.

Я заверила его, что так и поступлю, но в ту же секунду, как он повернулся ко мне спиной и направился в сторону буфета, я бросилась бежать и смешалась с толпой пассажиров. Я перепрыгивала через ступеньки, не обращая внимания на изумленные взгляды и возмущенные возгласы тех, кого я толкнула, пробираясь к платформе. Я увидела мистера Стокера: он метался из стороны в сторону, как разъяренный тигр, высматривая меня. На рельсах позади него поезд выпустил огромные клубы черного дыма и тронулся.

— Черт побери, вы почти вовремя! — взорвался он при виде меня. — Проклятье, где вы пропадали?!

Я холодно ему улыбнулась.

— Небольшие проблемы со шляпкой, но сейчас все в полном порядке, — заверила я его и незаметно убрала в карман карточку мистера де Клэра.

Мистер Стокер схватил меня за руку и подтолкнул вперед, подсадив в вагон движущегося поезда. Он вскочил туда вслед за мной, и, обернувшись и посмотрев поверх его плеча, я увидела, как на платформу выскочил мистер де Клэр, с лицом, пылающим от гнева и осознания сорванных планов. Я улыбнулась ему, но сдержалась и не стала махать. Это было бы уже неприлично.

Мы нашли пустое купе, мистер Стокер крепко запер дверь, а я сразу удобно там расположилась. Теперь, когда у меня было время обдумать свое поведение, мне показалось очень интересным то, что инстинктивно я выбрала компанию мистера Стокера, вместо того чтобы воспользоваться случаем ускользнуть от него. Делом одной минуты было бы обратиться за помощью к проходящему мимо полисмену или принять предложение поддержки от мистера де Клэра.

Но к чему бы это привело? Моему подсознанию сразу было ясно то, что я только сейчас сумела осмыслить логически: если бы я прибегла к помощи властей, нашему приключению пришел бы конец. Стремительное бегство из Лондона закончилось бы, даже не начавшись. Очевидно, мистер Стокер боялся узнавания по причинам, о которых я пока ничего не знала. Его настойчивое желание действовать в одиночку, без сомнения, было продиктовано веской причиной, которую я страстно желала узнать. Я также помнила о безусловном доверии к нему барона, которое возникло благодаря долгому знакомству с этим человеком. Конечно, я была в состоянии сама о себе позаботиться, но мне показалось, что мудрее будет следовать курсу, избранному для меня бароном. Вероятно, он знал мистера де Клэра и все же предпочел оставить меня у мистера Стокера.

Но почему же тогда мне не хочется делиться с мистером Стокером историей о встрече с де Клэром на вокзале? Наверное, мне следовало рассказать обо всем начистоту, но меня раздражало то, что мистер Стокер настаивал на строжайшей секретности. Он даже не рассказал мне, куда мы направляемся, и, пока он упорно хранил многое в тайне, я сочла себя вправе тоже иметь свои секреты. К тому же, подумала я, если мистер Стокер окажется неудовлетворительным спутником для приключений, у меня теперь есть возможность от него избавиться. Я могла позволить себе доверять ему до тех пор, пока он не подаст мне повода этого не делать, — эта мысль меня очень успокаивала.

Примечания

7

Изамбард Кингдом Брюнель (1806–1859) — британский архитектор, построивший основное здание Паддингтонского вокзала.