Затмение Огня. Восхождение

Даяна Райт (2023)

«Затмение Огня. Восхождение» — третья и заключительная часть трилогии, а также шестая книга цикла «Лунное Затмение». Лив пытается пережить потерю отца и смириться с его уходом из жизни. Она находит утешение в цели, которая помогает ей обрести себя. Однако долго оставаться на месте у неё не получается. Всеотец принимает решение действовать и снова приходит в Мидгард, чтобы окончательно подчинить его обитателей и покончить с непокорным братом. Лив и Локи обращаются за помощью ко всем земным существам, включая самого дьявола. Завершение история о приключениях Оливии Уильямс и Бога Локи, а также окончание войны между божествами из разных миров.

Глава 1

США. Штат Калифорния. Настоящее время.

Музыка. Она была моим единственным спасением от всепоглощающего безумия. С каждым новым днём я всё больше погружалась в пучину горя. Уже который день я лежала в комнате отца, не в силах пошевелиться, и безутешно рыдала. Я чувствовала себя живым трупом, лишённым чувств и эмоций.

Два дня назад я услышала самые страшные слова в своей жизни: «Оливия, мне очень жаль, но ваш отец скончался сегодня ночью». Эти слова повторялись в моей голове снова и снова, и я пыталась принять случившееся. Чувство вины разрывало меня на части. Я не могла простить себе роковую ошибку и своё бездействие. Я винила себя за то, что не сразу отправилась к отцу после возвращения из Асгарда.

«Если бы ты не медлила и сразу поехала к отцу, он был бы жив, и всего этого можно было избежать, — говорил мне внутренний голос. — Но теперь ты навсегда потеряла его, и ты никогда не сможешь исправить это. Ты и только ты виновата в смерти отца, и тебе придётся жить с этим до конца своих дней».

Я мечтала заглушить разум и не слышать этих болезненных мыслей, но это было невозможно. Я не знала, сколько времени прошло без еды и воды, но у меня не было желания что-либо употреблять. Слушая песни об отцовской любви к дочери, я всегда представляла лицо отца и его мягкий, любящий взгляд. Его добрые серые глаза и слегка морщинистый лоб.

В те дни я не знала, что происходит в мире за стенами комнаты отца, как живёт остальной свет. Для меня перестала существовать реальность.

Музыку в моих ушах прервал чей-то голос, и я почувствовала лёгкое прикосновение на коже.

— Лив, как ты? — обычно живой и звонкий голос Локи звучал непривычно тихо и глухо.

— Никак, — прошептала я, не выключая музыку в ушах. — Что ты хотел?

— Хотел навестить тебя и попросить банально поесть.

— Я не голодна, — я отвернулась от своего гостя, зарываясь в одеяло. — Оставь меня одну.

— Лив, я всё понимаю, как и понимаю причины твоего поведения. Но прошу тебя, хоть немного постарайся заставить себя поесть. Ты два дня лежишь здесь и ни разу не встала с кровати за всё это время. Тебе нужно поддержать свой организм и не позволить окончательно себя истощить.

— С каких пор ты стал экспертом в медицине? — я процедила свои слова максимально высокомерно. — Ты, вроде, был богом обмана и коварства, а не исцеления. Будь добр, прекрати строить из себя умника и оставь меня в покое.

— Твоя агрессия вполне оправдана. Мы оба знаем стадии принятия тяжёлых ситуаций. Непринятие, отрицание, а теперь настала стадия гнева. Я это прекрасно понимаю и не хочу усугублять твоё тяжёлое состояние.

— Раз ты у нас лучший психоаналитик, чем я, чем проводить свою терапию кому-нибудь другому, но не мне. Уйди! — я громко закричала, и новый поток слёз вырвался из моих глаз. — Я не хочу никого видеть!

— Я уйду, но при условии, что ты поешь. Обещаю тебе.

— Ты бог обмана. С чего я должна тебе верить?

— С того, что я ни разу тебя не обманул. И я не собираюсь этого делать и сейчас, — Локи сел на край кровати и тяжело вздохнул. — Прошу тебя, хоть немного, но соберись. Сделай это не ради меня, а ради Ричарда. Он бы хотел…

— Не смей произносить его имя при мне, — я резко встала со своего места и кинулась на Локи с кулаками. — Не говори мне о нём!

— Лив, успокойся! — сильные мужские руки схватили мои запястья, блокируя мою способность двигаться. — Я не хотел напоминать тебе о нём, но ты не оставила мне выбора. Ричард просил меня быть с тобой рядом и быть опорой для тебя, что я и делаю. Я не нарушу данное твоему отцу слово, и чтобы ты не говорила мне, но я не оставлю тебя.

— К чёрту все эти обещания. Отец должен сидеть сейчас в этой комнате и быть рядом со мной. Он должен был повести меня к алтарю и встречать старость в своём доме на берегу океана… — мой голос сорвался, и я обессиленно упала на кровать. — Я должна была успеть. Я же могла его спасти, но я не успела. Я не успела на каких-то пару часов.

— Лив, я понимаю, что ты винишь себя в этом, но твоей вины во всём произошедшем нет. Это банальное стечение обстоятельств. Я тоже верил, что у нас всё получилось и мы спасём Ричарда. Думаешь, я не виню себя во всём этом? Я проигрывал в своей голове миллионы сценариев, при которых я успел бы спасти Ричарда и достать это злосчастное кольцо для него. Но, к сожалению, прошлого не изменить. Есть то, что есть, и ради отца тебе стоит немного собраться и идти дальше.

— Я не хочу. Я ничего не хочу. Мне нужен папа, — я затряслась, почувствовав новую волну боли и отчаяния. — Я не простилась с папой должным образом и не знаю, что стало с его душой.

— Лив, я уверен, Ричард сейчас в лучшем мире. Он явно не тянул на того, кто мог сожалеть о чём-то и корить себя за что-то, чтобы оказаться в аду, — Локи слабым движением руки провёл по моим волосам и тихо прошептал. — Я понимаю тебе больно это слышать, но я пришёл к тебе по делу. Сегодня состоятся официальные похороны Ричарда. Сив и Тор за эти дни организовали всю эту процессию, и они попросили меня сообщить тебе об этом.

— Папу сегодня похоронят? — вновь мой голос сорвался, а руки судорожно затряслись. — Я не смогу заставить себя появиться на его похоронах. Это слишком больно.

— Но своим отказом ты осквернишь память отца. Ты его дочь, и он заслужил твоего прощания в его последний путь…

— Я не могу… Я не могу отпустить его.

Локи нерешительно протянул ко мне руки. Я пару минут колебалась, а затем упала в его объятия, и новая волна рыданий захлестнула меня. — Но ты должна. Душа Ричарда должна знать, что ты сильная и хранишь его память в своей душе.

Я не могла представить, как переживу похороны отца и как смогу появиться на этом болезненном мероприятии. До этого момента я никогда не была на настоящих похоронах и всегда смотрела на них с философской точки зрения. Но теперь я понимала, почему многие люди ведут себя неадекватно в такие моменты. Пережить подобное событие было слишком трудно и, отчасти, невозможно. Смотреть, как близкого и родного человека навсегда опускают в землю и закапывают в глубокой яме, оставив лишь небольшое каменное надгробие, было за пределом нормального.

Всё это время Локи продолжал держать меня в объятиях, поглаживая мои спутанные волосы.

— Лив, выключай свои наушники и старайся собраться. Процессия начнётся через несколько часов. Надеюсь, к этому моменту ты сможешь собраться, и мы вместе переживём этот момент, идя рука об руку. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой. В болезни и здравии, в радости и горе, я навеки буду с тобой.

Локи коснулся горячими губами моей кожи на лбу и вышел из спальни. Я продолжала сидеть на своём месте, пока потоки слёз медленно стекали по моим щекам.

Впервые за двое суток я заставила себя встать с места. Голова кружилась, мышцы всего тела болели с невероятной силой, а ноги сковывала судорога. Сильно шатаясь, я шла вдоль стены к ванной комнате, пытаясь не упасть на пол.

Зайдя в ванную комнату, я подошла к раковине и посмотрела на своё отражение в зеркале. Никогда раньше я не видела себя такой. На меня смотрела слишком бледная фигура, больше напоминавшая восковой труп, чем живого человека. Глаза сильно впали в глазницы, а под ними были глубокие и тёмные синяки. Волосы были тусклыми и спутанными, а их прежний блеск померк. Кожа была зелёного оттенка, а голубые глаза имели неестественно тусклый оттенок. Белки глаз были слишком красными из-за полопавшихся капилляров, а густые ресницы были слипшимися от большого количества слёз. Я никогда не представляла, что смогу выглядеть подобным образом.

Я включила воду в душевой кабине и ещё долго стояла под горячими струями воды. Приведя себя в небольшой порядок, я вернулась в спальню отца и обнаружила на кровати новый комплект одежды. Это был строгий чёрный костюм с чёрной рубашкой. Вместе с костюмом лежала коробка с чёрными туфлями на небольшом каблуке. Я заметила небольшую карточку, на которой идеальным каллиграфическим почерком было написано: «Решил, что тебе не помешает новая и свежая одежда. Я всё ещё надеюсь, что ты сможешь заставить себя встать с колен и подняться на ноги. Ты сильная, Лив, и ты сможешь справиться со всеми испытаниями судьбы. Я люблю тебя и я всегда рядом. Л.»

Слова, которые звучали голосом Локи в моей голове, на секунду вызвали у меня тепло и радость в душе. Но я сразу вспомнила, зачем весь этот наряд и что меня ждёт впереди.

— Папа, я не знаю, как справиться с этим. Ты учил меня быть сильной и всегда вставать на ноги, как бы сильно я ни падала в жизни. Но это падение оказалось слишком тяжёлым для меня. Ты ушёл так быстро, что я не успела сказать тебе, как сильно я тебя люблю и как много ты значишь для меня. Спустя несколько часов я стояла в более-менее собранном виде. Накинув пиджак на плечи, я села на кресло около кровати и посмотрела на пустое место напротив себя.

По моим щекам вновь потекли слёзы. В комнате раздался тихий стук в дверь. Я не обратила внимания на пришедшего человека и его попытки достучаться до меня. Я продолжала сидеть с отстранённым лицом и смотреть на пустую кровать. Дверь медленно открылась, и за моей спиной послышался тихий шёпот:

— Могу я войти?

— Ты уже вошёл, — прошептала я, стараясь говорить безразлично. — К чему эти вопросы?

— Лив, я понимаю, что я для тебя никто, но позволь мне хотя бы немного поддержать тебя в этот трудный момент, — Том обошёл меня и сел в соседнее кресло. — Я никогда не смогу быть таким отцом, каким был Ричард. Но я хочу дать тебе хотя бы малую часть отцовской любви.

— Ты прав. Таким, как папа, тебе не стать, — мой голос снова дрогнул. — Но ты не папа, и не должен им быть. Папа воспитывал меня с моего первого дня в этой жизни. Он учил меня ходить и ездить на велосипеде. Он водил меня в «Макдоналдс» по выходным и показал мне половину земного шара.

Он отвёл меня на фильмы для взрослых, хотя мама была категорически против этого. И он был первым, кто поддержал меня в стремлении стать психотерапевтом. Знаешь, что он мне сказал в старшей школе? «Ты, как никто другой, умеешь понимать души людей. Так позволь себе заниматься тем, чем ты хочешь, и что дано тебе высшими силами. Это твоё, Лив. Следуй своему сердцу и его зову».

— Ричард был лучшим отцом, чем я или мой отец. Я не могу представить, каково это — иметь такого любящего и заботливого отца. Ты заслужила такого родителя рядом с собой, и я не могу представить, как тебе тяжело потерять его.

— И не представляй. Это слишком тяжело и невыносимо, — я отвела взгляд от Тома, чтобы скрыть новый поток слёз. — И я благодарна жизни за то, что он был рядом со мной и был именно таким отцом, о котором можно было только мечтать. А ведь я даже не его родная дочь. По факту, я ему была никем и чужим человеком.

— Не говори так. Ты была настоящей дочерью для Ричарда, о чём он постоянно говорил нам всем. Может, я и твой биологический отец, но настоящим отцом тебе был Ричард, а не я. За это я буду благодарен ему всю свою жизнь и буду воспевать его память во всех героических балладах.

— Тор, спасибо. Я благодарю тебя за то, что ты не пытаешься занять его место и пытаешься понять меня.

— Тор? А где старое доброе Том? — Том придвинулся ближе ко мне и посмотрел на меня своими пронзительными небесно-голубыми глазами. — Я думал, что в пределах Мидгарда я для тебя Том.

— Не вижу смысла в этом спектакле. Ты — Тор громовержец, и это неоспоримый факт. К чему мне называть тебя ненастоящим именем? Хватит этих масок и фальши. Я устала от всего этого.

— Хорошо. Я буду рад, если ты сможешь принять меня настоящего. И, Лив, — Том сделал паузу. — Я люблю тебя, и я буду рядом, даже если тебе это не нужно.

Том встал и вышел из комнаты. Я ещё какое-то время сидела на своём месте, но затем, взяв себя в руки, покинула комнату. Я медленно спускалась по ступеням огромной лестницы, глядя куда-то сквозь пространство.

Когда я оказалась в холле первого этажа, то увидела там людей. Том был в строгом чёрном костюме, его длинные волосы были зачёсаны назад. Рядом с ним стояла моя мать, её чёрное платье идеально сидело на её миниатюрной фигуре. Её глаза были красными и опухшими, губы дрожали. Я никогда не видела её в таком состоянии. Но моя обида на неё не позволяла мне почувствовать жалость к ней. Я винила её во всём, что произошло. Она отговорила меня переезжать к отцу в ту роковую ночь, и она не позволила мне спасти его.

— Лив, ты… — услышала я тихий голос матери. Я демонстративно фыркнула и, обойдя её и Тома стороной, прошла к выходу из дома.

Выйдя на улицу, я увидела в саду Хель и Локи. Локи был в чёрном одеянии, которое сильно контрастировало с его яркими волосами. Хель была не менее заметной, чем её биологический отец. Её чёрное платье было довольно откровенным, но оно красиво подчёркивало все её природные достоинства.

Девушка обернулась в мою сторону, и её тёмные глаза впились в меня.

— Ты всё же смогла найти силы и пришла. И даже смогла принять мой подарок.

— Смогла. Как ты сказал, я не могла не проводить отца в последний путь, — я отвернулась, пряча выступившие из глаз слёзы.

— Воительница, я не могу понять твоей боли, как и то, что ты сейчас испытываешь. Но я чувствую твою скорбь. Лив, я знаю, что Смерть — это не конец пути. Его душа жива и теперь она в лучшем мире.

— Спасибо, Хель. Надеюсь, что так оно и есть, и отец сейчас в более достойном месте, чем этот жестокий и несправедливый мир. — Я громко всхлипнула. — Почему ты всё ещё на Земле и не вернулась в своё царство?

— Я не могла бросить тебя в этот тяжёлый для всех нас момент. Да и отцу требовалась поддержка. В последний раз он был таким, когда мы хоронили нашу семью. — Голос Хель был холоден, но я уловила в нём лёгкие ноты сожаления и заботы. — Я решила не брать пример со своего непутёвого родителя и быть с ним рядом, даже если он не признаёт своей нужды в этом.

— Хель, я тебе уже много раз говорил, что я в порядке и не нуждаюсь в опеке. Я пять тысяч лет справлялся с разнообразными ситуациями, и этот случай не исключение.

— Для Бога обмана ты слишком неубедителен в своих словах, — Хель фыркнула. — Оливия, я хотела бы в этот час скорби быть рядом с тобой как часть этой семьи. Твой мидгардский отец назвал меня своей внучкой и принял меня в свою семью. Я хочу проводить его вместе с тобой, если ты позволишь мне и не будешь против моего присутствия рядом.

— Я буду рада, Хель, если ты разделишь это горе вместе со мной, — я вздохнула, пытаясь взять эмоции под контроль. — Но разве твой мир не нуждается в защите?

— Нуждается. И я её обеспечу сразу после сегодняшней церемонии. Сразу после ритуала отец обещал отправить меня домой.

— Так ты покинешь нас сегодня?

— Да. Я, итак, довольно долго нахожусь в Мидгарде. Пора возвращаться домой и строить план защиты от вторжения Всеотца.

— Хель, ты же помнишь, что ты теперь можешь в любой момент обратиться ко мне, — Локи повернулся к Хель, смотря на девушку внимательным взглядом. — Отныне я не брошу тебя и буду всегда на твоей стороне. Ты моя плоть и кровь, и моя прямая наследница. Я горд назвать тебя дочерью и знать, что ты подчинила себе целый мир. Ты переплюнула меня в величии, и ты величайшая из всех потомков суровых королей Ётунхейма.

— Отец, я… — Хель замолчала, не окончив фразу. Она посмотрела на Локи растерянным взглядом, но затем её взгляд переместился ко мне. — Не стоит устраивать подобных разговоров при твоей возлюбленной. Она прощается с отцом, а мы сейчас делаем ей больно своими разговорами.

— Всё в порядке. Хель, я буду рада знать, что хоть кто-то из моей семьи смог обрести семейное счастье.

— Воительница, верь моим словам, — глаза Хель зажглись ярким огнём. — Ты ещё найдёшь своё счастье и обретёшь покой. Ты достигнешь истинного величия, и все твои страхи и тревоги останутся позади. Твоя судьба сложна, но она таит в себе огромное значение для всей Вселенной.

— Хель, не стоит пугать Лив своими речами, — Локи недовольно покосился на девушку, но затем, подойдя ближе ко мне, взял меня под руку. — Лив, позволь сопроводить тебя в этот нелегкий для нас обоих день и быть твоей опорой.

Мы подошли к машине моего отца, которую я уже брала в прошлый раз. Я села на пассажирское сиденье, а Локи занял место за рулём. Хель села на заднее сиденье и стала смотреть в окно. Том и мама уехали раньше нас, чему я была очень рада.

Когда мы приехали на кладбище, небо было тёмным, а с неба срывалась мелкая морось. Локи достал большой зонт и раскрыл его над нами.

— Тебе не стоит лишний раз мокнуть под дождём. В таком состоянии ты можешь простудиться.

Я не ответила ему. Меня захлестнула новая волна боли и отчаяния. Мне хотелось убежать от всей этой процессии. Я оттолкнула Локи и пошла к могиле отца одна.

К моему удивлению, здесь собралось слишком много людей. Половину из них я знала, а вторую половину — нет. Я встала в стороне от своих родных, но так, чтобы слышать священника. Я снова не замечала ничего и никого вокруг.

Когда священник начал говорить о душе и её жизненном пути, я вспомнила наш с отцом разговор. Он признался мне, что больше всего жалеет о том, что бросил девушку и их общего ребёнка.

Священник говорил, что душа отца была чистой и бескорыстной, что он вёл праведный образ жизни и поэтому вознёсся в Рай к Господу. Меня охватила новая истерика. Я закричала, перебивая речь священника.

— Откуда вам знать, каким он был и где оказалась его душа? Вы ничего не знаете о нём и не понимаете всего устройства этого мира. Ни Дьявол, ни Бог не решают, где душа окажется после смерти. Сама душа выбирает свою участь. Поэтому все ваши пафосные речи — ложь!

Я убежала с кладбища, не слушая окликов людей. Мне было плевать на мнение окружающих. Это был мой отец, и никто не знал его так хорошо, как я.

Я добежала до какой-то поляны и села, прислонившись к стволу дерева. Слезы снова полились из моих глаз. Я не знала, что в человеке может быть столько слёз. Не знаю, сколько я так просидела, но вскоре я промокла насквозь от дождя.

Новый поток боли и отчаяния охватил мой разум. Дрожащими пальцами я достала наушники из футляра, желая заглушить боль звуками музыки. Мои мокрые от дождя пальцы не попадали по сенсорному экрану телефона. Когда мне наконец удалось включить свой плейлист, в ушах заиграли болезненные слова, которые в последние дни стали моим жизненным гимном.

And when I'm gone, just carry on, don't mourn (А когда я умру, не оплакивай меня, живи дальше.)

Rejoice every time you hear the sound of my voice (Радуйся каждый раз, когда услышишь звук моего голоса.)

Just know that I'm looking down on you smiling (Знай, что я смотрю на тебя с небес и улыбаюсь)

And I didn't feel a thing, So baby don't feel no pain (И что мне совсем не больно, поэтому, малышка, не печалься). Just smile back… (Просто улыбайся мне в ответ)^[1].

When I'm Gone — исп. Eminem

— Песня не самая удачная, но в данной ситуации она вполне уместна, — услышала я мужской голос за своей спиной. Я вытащила наушник и подняла заплаканные глаза на подошедшего человека. В ту же секунду меня обняла другая женщина.

— Лив, нам очень жаль, — сказала Хлоя, её голос дрожал. — Ричард был одним из лучших людей, которых я знала.

— Лив, Ричард был мне очень дорог. Он всегда прикрывал меня перед отцом, когда заставал меня не в лучшем состоянии после моих ошибок, — сказал Сэм, сев рядом со мной и обняв меня вместе с Хлоей. — Поэтому его смерть стала для меня сильным ударом. Я даже не знал, что он болел.

— Спасибо вам, — ответила я, уткнувшись в грудь своего лучшего друга. — Папа всегда хорошо отзывался о вас обоих и любил вас. Он часто говорил мне, что вы оба — пример настоящих друзей.

— Лив, — Хлоя прижалась ко мне и Сэму, громко всхлипывая. — А ваши божественные силы могут вернуть его к жизни?

— Нет, уже не могут, — мой голос сорвался, меня начала бить сильная дрожь. — Но я могла бы это сделать. Мне не хватило всего пары часов, чтобы спасти папу и успеть к нему вовремя.

— О чём ты? — Сэм отстранился от нас с Хлоей. — Что случилось за то время, пока мы не виделись?

Я начала свой рассказ с того дня, когда позвонила Сэму, чтобы узнать о Локи и его пропаже. Я рассказала обо всех событиях, которые произошли со мной после этого звонка. Хлоя долго извинялась передо мной за своё молчание и страх перед угрозами Хеймдалля. Я заверила подругу, что не держу на неё зла и обиды.

Затем я рассказала о том, как обрела свою силу и почувствовала в себе божественную искру. Я не стала раскрывать имена Стефани и профессора Уайта, а также не стала раскрывать их истинные личности, так как это была не моя тайна и я не имела права посвящать в неё кого-то постороннего. Я лишь упомянула, что Локи познакомил меня с сыном Люцифера, который помог мне в поисках Локи

Закончила я свой рассказ тем, что мы все вместе освободили моих родителей из Асгарда и вернулись домой, надеясь спасти отца и спастись самим.

— Как же так? — прошептала Хлоя, не сдерживая слёз. — Ты не успела к отцу всего на несколько часов!

— Да. Я могла бы пойти к нему сразу после возвращения из Асгарда и спасти его. Но моя нерешительность стоила ему жизни, — я опустила голову на колени. — Я никогда не смогу простить себе этого. Какая же я богиня, если не смогла спасти собственного отца?

— Ричард всегда говорил, что цена спасения многих жизней может быть равна одной жизни. Помнишь, как он это говорил?

— Особенно когда мы смотрели «Армагеддон», — прошептала я. — Это был его любимый фильм.

— Помню. А ещё «Побег из Шоушенка». Эти два фильма мы смотрели с твоим отцом миллионы раз, — Сэм снова обнял меня. — Лив, я не могу сказать, что понимаю тебя и то, что ты чувствуешь, но Ричард был сильным духом человеком. Постарайся следовать его заветам и будь достойной наследницей.

— О чём ты?

— Я о том, что тебе придётся возглавить его компанию и управлять огромной финансовой корпорацией. На тебя сейчас свалится огромная ответственность.

— А он прав. Ты думала, что будешь делать со всем наследием отца? Как ты будешь вести его дела, будучи богиней из другого мира? Вы же должны спасти Вселенную от твоего деда. Тебе явно будет не до управления активами отца, — Хлоя смотрела на меня болезненным взглядом, полным сочувствия.

— Я не знаю. Я не хочу больше касаться всех этих божественных дел. Из-за всей этой истории я похоронила отца. Я не хочу больше во всём этом участвовать. Пусть Локи, мать и Том сами разбираются со всем этим. Это их мир и их война. Я же родилась здесь и всю жизнь жила в этом мире. Мне плевать на своего безумного деда, на Асгард и на всё остальное. Я хочу спокойную жизнь обычного человека.

— Ты уверена? — Сэм покосился на меня с некоторым осуждением. — Ты же, как ни крути, божество, а не обычный человек. Тебе не положено сидеть в стороне при подобных событиях.

— Это мне решать, что мне положено, а что нет. Если я решила покончить со всем этим и оставить все эти «звёздные войны» в стороне, то я так и поступлю! — впервые я позволила себе повысить голос на лучших друзей и говорить с ними в довольно жёсткой манере.

— Я не согласна с тобой. Сэм прав в том, что ты должна использовать свои силы и быть рядом с семьёй. В противном случае ты можешь потерять и их… — я не дала договорить Хлое её мысль, а резким и ненавистным криком перебила её.

— Да что вы понимаете? — крикнула я с ненавистью. — Вам легко рассуждать, сидя в обычном мире с живыми родителями рядом. Вам никогда не понять, каково это — похоронить отца всего лишь из-за какой-то глупой ошибки! Думаете, все эти божественные силы — это развлечение и всё это забавно? Могу вас заверить, что нет, это не забавно. Это всё как проклятье, которое забирает у тебя всю твою жизнь и тебя самого. Тебе не избавиться от этого, и ты обязан следовать какими-то там путями. Но нет, я не согласна следовать им. Я буду делать то, что я хочу. А я хочу жить снова обычной жизнью без всего этого божественного дерьма!

Когда я закончила говорить, мой голос сорвался на крик. Мои друзья ошеломлённо переглянулись, глядя на меня тяжёлыми взглядами. В конце концов, меня снова охватила истерика и психоз. Я начала кричать на своих друзей, вымещая на них свою агрессию.

В какой-то момент Хлоя и Сэм встали и направились к выходу с кладбища. Когда их фигуры удалились, я услышала тихий шёпот Сэма:

— Может быть, мы не понимаем, каково тебе, но это не означает, что мы не хотели разделить эту боль с тобой. Но, похоже, ты настолько глупа, что решила остаться одна. Ты можешь ненавидеть нас после этого, но ты эгоистична, Лив. Идея о том, что ты должна быть сильнее и лучше других, всё ещё живёт в тебе и не даёт тебе возможности принять помощь от других. Если тебе когда-нибудь понадобится настоящий совет и поддержка от своих друзей, ты знаешь, где нас найти.

С этими словами Хлоя и Сэм быстро покинули кладбище. Траурная процессия уже закончилась, и на месте, где ещё днём была огромная толпа людей, теперь была лишь пустота. Я стояла в полном одиночестве посреди кладбища, глядя на одинокую каменную плиту.

«Ричард Вильямс. 1964–2023. Верный муж, праведный человек и любящий отец. Великий финансовый деятель и уважаемый мужчина», — гласила надпись на плите. Эти слова вызвали у меня злость и ненависть. Откуда всем этим богатеям знать, каким был папа! Их интересовал только его банковский счёт и финансовые возможности, но не он сам.

Я с ненавистью пнула каменную плиту. Не знаю, как это произошло, но из моей руки вырвался разряд молнии, который ударил в плиту. Она раскололась пополам, разделив слова «любящий» и «отец». Я смотрела на это обессиленным взглядом. Впервые за эти дни у меня не осталось сил на дальнейшие эмоции. Я была выжата и истощена, как морально, так и физически.

На улице наступила ночь. Я не заметила, куда делись все присутствовавшие на процессии гости, но меня это мало интересовало. Собрав последние силы, я переместила себя в свою спальню в Пало-Альто. Попав домой, я обессиленно упала на кровать и потеряла сознание. Меня унесло куда-то за пределы сознания, и наступила долгожданная темнота и приятное забвение.

Примечания

1

When I’m gone (ипс. Eminem)