Незнакомцы. Найти в Тиндер себя. Количество рваных историй

Даша Левкович, 2019

Кто они – первые встречные? Только ли те, кто посылает комплиментом бокал и черешню в баре, цветы инкогнито, развлекает бесполым флиртом с соседнего кресла в самолёте? Бродя по континентам, чужим тайнам и собственным детским травмам, героиня раскрывает правду о незнакомцах: они живут рядом годами – мужья, друзья, родители, она сама, наконец. Приложение для виртуальных знакомств становится ее психологической лабораторией и калейдоскопом собирательных образов вошедшего в кризис поколения X. В оформлении обложки использована фотография автора из личного архива.Содержит нецензурную брань.

Рвань первая, малая

Москва

Evgeny, возраст скрыт

Rotman School of Management, University of Toronto

РЭА им. Г. В. Плеханова

Пять фотографий с некрасивой притягательной харизматичностью. На вид сорок — сорок пять, много спортивного велосипеда и не огромных, но каменных мышц рук. Триатлонист, наверно. Значит, свой бизнес, значит, успешный.

Evgeny: «Привет, Даша, рад знакомству! Искренне рад!)»

Dasha: «Привет, Евгений, взаимно)»

Evgeny: «Исходя из того, что написано в Вашем представлении, мне не стоит затягивать с перепиской, пригласить Вас, Даша, на ужин или обед с бутылочкой Гевюрцтраминера и приехать на него с охапкой (*внимание на это слово, дорогой читатель) Гортензий/лучше одной в петлице?;)»

Evgeny: «Я правильно все понял, можно приступать к исполнению?)))»

Evgeny: «Как то по-шутовски получилось, но я все же отправлю…»

Dasha: «Ну, если решили съесть мое сердце за бокалом вина, то, видимо, да)))»

Dasha: «Получилось отлично, Евгений, мне даже как-то неловко стало)))»

Evgeny: «Неловко? За что?;) все очень ловко)»

Evgeny: «Осталось только определить день… может во вторник? После работы?»

Вторник будет шестнадцатым маем. Такая точность оттого, что это годовщина знакомства с бывшим мужем. С момента ухода от него прошло пару месяцев. Значит, бабьего мистицизма бессмысленно даже пытаться избежать. На это свидание, вообще-то обычное, я иду с ожиданием чего-то особенного. Ведь мой хэппи-энд вот-вот настигнет меня даже до подписания заявления о разводе. Даже собираюсь доехать до бывшей квартиры, драматично выкурить в машине у подъезда сигарету и рассчитывать на случайную, но, конечно же, судьбоносную встречу.

Место — 15 Kitchen + Bar в Пожарском на Остоженке. Одно из пост-кризисных московских заведений с открытой кухней, лаконичным меню листом А3, зато на хипстерской толсто-дорогой бумаге и картонном заднике, осьминогами с киноа и коктейлями для самых ироничных. Столов мало и маленькие, близко друг к другу, стулья (не кресла), у барной стойки всегда экспаты и девчонки, еще не красившие распущенные волосы. В кризис стало модно есть витиевато, но не очень дорого, стоять или сидеть неудобно, быть open-minded (без предубеждений), до тошноты творческим и энергичным. В общем, стало модно быть европейцем. Мне здесь нравится. Плюс мы оба (я и место) — небрежные, я сегодня, оно всегда.

Я приехала вовремя, и узнала в выходящем из только что припарковавшейся безликой пятерки БМВ невысоком и на вид стремительном, Евгения, который вот-вот начнет меня ждать. Фотографии достоверные. Но на них он как-то внушительней. Ниже меня, компактный. Но не критично.

Звонит.

— Даша, привет! Это ты в Е купе? Я, кажется, тебя видел…

Педант какой, все замечает. Накрашу ресницы.

— Женя, привет! Да, я. Сейчас иду, мне нужно сделать звонок буквально на одну минуту, и бегу!

Через пять минут мы сидим напротив друг друга на аскетичных деревянных стульях за аскетичным деревянным столом и деликатно друг друга разглядываем.

У него русые густые чуть вьющиеся волосы, угловатое скуластое лицо, тонкие губы, какая-то притягательная асимметрия. Неправильное лицо, чем ужасно харизматичное. Помните, фильм про Анжелику с рыжей француженкой? Вот там ее любимый со шрамом на все лицо. Женя мне его напоминает. Только без шрама. И пропорционально меньше в полтора раза. На нем мягкий трикотажный пиджак без подкладки и трикотажная же с сатиновым блеском сорочка. Трикотажные сорочки — большая редкость для русских мужчин и большой класс. Манжеты идеально на месте, цвета неоднозначные, что бывает только у дорогих итальянских брендов. Но без принта, разумеется. Проходя к своему стулу, я почти случайно касаюсь его плеча. Оно рельефное и каменное. Кисти рук при этом сложены друг на друга. Идеальные, спокойные и уверенные руки. Небольшие, с длинными пальцами и отполированными высокомерными ногтевыми пластинами. Он мне нравится.

Его речь спокойная, выверенная, безэмоциональная, отутюженная и трикотажно-блестящая, как его сорочка. Я бы сказала, что его речь слишком медленная для меня, так он аккуратен. Почему-то мне стали нравится такие интроверты.

Мы говорим больше трех часов. Ему интересно. В какой-то момент он заказывает один коктейль, потом второй — очень хочет вылезти из своего убежища. Я помогаю. Таких нужно доставать из раковины, дразнить, провоцировать. Но аккуратно. Чтобы им было и некомфортно, и безопасно. В конечном итоге им хочется разоблачиться.

Женя не просто триатлонист. Он был триатлонистом. Но потом ему это стало скучно и недостаточно. Теперь он ездит на горном велосипеде по самым опасным трассам, ломает и сращивает кости, прыгает, кажется, с парапланом, бегает каждый день — последнее уже как почистить зубы.

— Какими еще способами ты пытаешься себя убивать? — большую часть времени говорит он, с меня одна фраза, но выберу поострей. Я улыбаюсь, конечно, флиртую, но хочу быть пронзительной. Именно так он и чувствует.

Сдержанный смешок.

— Ха-ха, Даша, ты слушаешь-слушаешь, а потом бьешь? — Ему некомфортно. Ему это нравится.

— Ну, мне показалось, что ты привык сдерживать свои эмоции. Так привык, что даже когда тебе хочется их достать, у тебя это редко выходит. Поэтому тебе нужен экстрим, чем дальше, тем крепче. Все время приходится повышать дозу.

За три часа я знала, что он разведен и его дети учатся в Англии. Что он живет в одном жилом комплексе с мамой, и что, возвращаясь из командировок, он находит в холодильнике творог и круассаны из Волконского (*сеть пекарен), которые она приносит накануне. Круассаны и творог, которые он не ест. Мама об этом знает, но каждый раз приносит. А он каждый раз немного раздражается. Еще я знала, что он математик, учился играть на фортепиано, потом учился чему-то в Канаде. И тем не менее за три часа я совершенно не знала, чем вообще-то он занимается. Типично для русских более ли менее успешных мужчин обходить эту тему. Им кажется, что все исключительно охотятся за их благополучием и, наверно, у них есть основания так думать. Москва. Поэтому я, как правило, не спрашиваю, или как-то косвенно касаюсь бизнеса в конце встречи, при этом подробно рассказывая о своей работе в самом начале. Однако Женя здесь бьет все рекорды. Он оплетает мои вопросы ссылками на начало карьеры и пост-институтские годы. Это немного раздражает. Ну да ладно.

Евгений Малыкин, сорок восемь лет. Серийно-сетевой бизнесмен от производства и экспорта чего-то глобального, детских игровых центров до супермаркет-экспансии в Сибири (слово «охапка» не самое часто используемое в российском Тиндере, но, когда твоя ритейл-сеть называлась именно так, сложно выкинуть эту староверщину из лексикона). Бывший топ-менеджер «Интерроса» и «Альфа-групп».

«Малыкин — хваткий, быстрый и в чем-то бескомпромиссный менеджер».

Хваткий и быстрый. Да уж.

Через два дня я улетаю в Париж, и Женя шлет мне туда смски с многоточиями. Я прямо слышу, как медленно он произносит эти смски, как растягивает окончания. Как я пытаюсь и не могу добиться от него прямоты и резкости. Но, может, и хорошо.

Он первый, кто мне понравился за несколько месяцев, и я немного летаю. Смотрю его старое интервью на каком-то бизнес-канале, чувствую себя всесильной. Чувствую себя как Супер-Марио из компьютерной игры. Супер-Марио, который съел тот волшебный гриб, вырос и сияет. Я даже немного жду, что он неожиданно нагрянет ко мне в Париж. Хоть и понимаю, что это совсем не будет на него похоже.

Мы договариваемся о встрече неделей позже. Теперь-то я буду в платье, на каблуках, все равно немного небрежной, но уже немного влюбленной. Он по мне. Он сильный. Он монументально-объемный.

E: «Даша, привет… Nofar 20.30?»

«Нофар» — новый новиковский ресторан на гастрономически модном сейчас Бадаевском заводе, полгода назад вдруг ставшем центром набережной Тараса Шевченко. S-классам надоело толпиться в три ряда у «Эрвина» (*популярный ресторан у отеля Radisson — «Ervin река-море-океан»), и их лучшая часть перебралась на бесплатные парковки новых заведений Аркадия Новикова под лозунгом импортозамещение.

D: «Женя, привет! Да)»

D: «Можно тебя попросить прислать мне Убер? Сегодня я из дома)»

E: «Ммм, да… Пришли адрес»

Я в пудровом облегающем платье с молнией сверху донизу, пудровых классических Louboutin, серой не застегивающейся мото-куртке Balenciaga. Я даже сверялась, что надеть, с Любой, конструктором моего ателье. А я никогда не сверяюсь, что надеть.

За полчаса до встречи от Жени приходит снимок экрана телефона с данными из Яндекс Такси.

«Kia Ceed, желтый, НК46077, Александр, рейтинг 4,97».

Первое, что мне хочется сделать, — переодеться.

D: «Кать, ну это никуда не годится… Я так разочарована. Понимаю, это вроде пустяк. Но как можно прислать девушке такую машину? Тем более он, мягко говоря, не студент, живущий на стипендию».

Без сомнений Александр из Kia Ceed чувствует затылком мое сварливое снобье недовольство, даже несмотря на то, что с Катей я переписываюсь, и слышит он лишь позвякивание воцапа.

Катя Андреева — моя недавняя земная и оптимистичная подруга. Несколько лет она увлекается всяческими тренингами и психологией. Настолько, что даже связала с этим свой бизнес. У нее небольшая, но амбициозная компания, которая учит людей продавать одежду.

K: «Даш, ну может он не придал этому значение, торопился, занят был. Пробки сегодня сумасшедшие, может Убер Блэк надо было долго ждать. Не заморачивайся!»

D: «Вот именно! Пробки! И мне сорок минут ехать в этой машине. На мне светлое платье. Я даже не уверена, с чистым ли задом приеду после столь долгого контакта с этим сидением».

D.: «Ты права, конечно, стараюсь отвлечься и не думать, не портить себе настроение. Но по факту… Помнишь, как я была им очарована? Ну вот и все, какого пустяка, казалось бы, бывает достаточно…»

Скажете, фифа какая, машина не та. Первое время самой было неловко так думать. Но позвольте я объясню. Это эмоция, это комфорт, это, в конце концов, безопасность. Если мужчина не задумывается, как вы доедете до него сейчас, когда вы чужие и он, по закону жанра, пытается произвести лучшее впечатление, — дальше он отправит вас на рейсовом автобусе. Вдвойне печально, когда мужчина при этом богат. Это значит, что он жаден и ему за это не стыдно. Экономия для него важнее произведенного впечатления и, если хотите, репутации. Тут остается один вопрос. Экономит он только на вас или в принципе. Но, вспоминая трикотажные сатиновые сорочки, становится очевидно, что экономит он не на всем.

Так, ну сегодня я пью. Свиданию быть, и надо получать удовольствие, а, значит, нужно как-то забывать впечатления от Убер-разоблачения.

«Нофар» — марокканский. Здесь есть диваны, разноцветные плитки и хумус. Женя ждет меня за круглым столом (опять стулья), и прежде, чем появляются бокалы, я успеваю заметить, что у него маленький размер обуви, ботинки на необычно толстой подошве (рост все же имеет значение) и что он невероятно медленно, тихо и даже как-то скрипуче говорит. Его руки больше не смотрят магически. Второй бокал Совиньон-блан чуть помогает забыть, что Женя уже не мой Джек Пот, и мы даже едем дальше в Мандарин на Лубянку — круглосуточная барная классика с диванами и бесконечной стойкой в лучших традициях «Луча» (*популярный бар на Большой Пироговской улице, один из старейших в Москве).

Сегодня я уже не стараюсь быть аккуратной и нравиться, без конца экспериментирую с его границами хронического интроверта. Но флиртую и флиртом по чуть-чуть достаю из него хоть что-то личное. Иначе скучно безбожно.

— Я в том возрасте, когда невозможно не думать о последствиях. Вот я смотрю на твои красивые голые ноги, Даша, и, возможно, я хочу взять тебя за коленку, — мы сидим в соседних креслах и пьем Закапу XO (*гватемальский ром с претензией на не ром), мои ноги подняты в кресле, босы, и коленки, действительно, смотрят на него, — Но что дальше?

— Я не знаю, Женя. Я даже не знаю, что на это сказать. — Я, действительно, впервые встречаю мужчину, которому так тяжело даются тактильные решения.

За полчаса до этого Женя рассказывает про свою бывшую девушку, с которой он провел пару лет после развода, но изначально знал, что это не брак, не дети и не семья.

— Не сразу, но скоро я увидел в ней качества, которых не может быть у матери по крайней мере моих детей.

— Как ты это понял?

— Ну, в первую очередь это было понятно по ее отношению к моим детям.

— А зачем тогда остался с ней?

— Ну не все отношения ведут к семье. Это не значит, что их не должно быть.

Слушаю и не могу не сравнивать. Я ушла от мужа, потому что он не хотел со мной «новых» детей. У него две маленькие дочери от прошлого брака, ему было не надо. Мы были вместе почти четыре года, почти год из них в браке.

— Поехали? Я устала.

— Да, конечно. У меня телефон только сел, закажешь такси? Я довезу тебя и потом поеду к себе.

— Хорошо. — не могу скрыть улыбку.

«Мерседес, черный, А713ХН190, Борис, рейтинг 4,89».

Найти настоящие имя и фамилию кандидата очень легко. В большинстве случаев достаточно знать мобильный телефон, и ввести его в строку поиска на Фейсбук. Даже самые засекреченные и поколенчески далекие от миллениалов не обходятся без мини-досье с голубым интерфейсом. И тот же статус не позволяет им использовать в сети игривый псевдоним. Не серьезно. Дальше имя и фамилию отправляем в Гугл, и вуаля. Где работал, на ком женился, кого избил.

Некоторые, правда, заводят телефон специально для подобных знакомств. Величают «блядофоном». И тогда, конечно, не привязывают его к социальным сетям.

Однажды мне писал Александр, 27, и писал только в Тиндере. Александр, 27 был с тремя фотографиями: одна со щенком у аквариума, вторая черно-белая в профиль и в капюшоне толстовки с Марлоном Брандо (неистово подделываемый бестселлер Dolce&Gabbana). Третья — фронтальная, наконец, — обрезанный портрет веселого парня в спортивной красной футболке с лампасами, — слишком уж позитивная, чтобы не быть профессиональной и, возможно, даже презентационной. Кто не знает, в Гугл есть поиск по фото, и этого веселого парня признал какой-то футбольный сайт игроком нашей футбольной сборной, а также нарек его Арсением Ломашовым. Электронная почта senya.ru, которую Александр прислал для бронирования моего билета, также выдавала в нем Арсения с потрохами. Но неспортивно, конечно, козырять тем, что перехитрил футболиста. Невелико достижение.

Третий вариант — запоминать названия созданных проектов, где принимал участие, отметился продюсером, участвует в теннисных турнирах. Мужчинам нравится рассказывать о своих увлечениях. Такие разговоры их не настораживают, а, напротив, помогают раскрыться. Если перед вами успешный парень, то в своих увлечениях он тоже успешен. Поэтому на интернет-странице его теннисного или гольф клуба его имя с фамилией точно будут мелькать в новостных заметках.

Ну и четвертый. Самый скучный и самый смелый. Просто спросить.

Обычно я не выясняю, к кому иду, до встречи. Свидание с инкогнито интересней, метаморфозы после — забавней.

Виктор, 42

Одно фото — рослый мужчина в уместных шортах и футболке взбирается на пальму. Лица не видно.

Пара сообщений и переход в воцап. Виктор сообщает, что он Слава, пишет напористо, но вежливо, напористость кричит тремя восклицательными знаками после каждой фразы. Даже вопросительной.

Анкету приходится воссоздавать по памяти, благо она была пустая почти, — получив номер, кандидат тут же удаляет меня из списка контактов в Тиндере.

Вячеслав: «Добрый вечер!! Как настроение?!!»

Боже мой, не ори на меня! Слава пишет в 23.20, Слава кричит, поэтому я отвечаю только утром.

D.: «Доброе утро! Настроение отличное, спасибо.»

Вячеслав: «Думал, не ответите!! Поужинаем вечером?!!»

Хм. Крикун конкретный, это хорошо и удивительно, особенно после вопроса «Как настроение?»

D.: «Сегодня я занята, к сожалению, но могу завтра после семи. Где?»

Вячеслав: «В Ванили в 7?!!»

Да крикун — новиковец-старовер. Ресторан «Ваниль» — одно из самых старых и самых по-московски респектабельных заведений ресторатора Аркадия Новикова. Такое, для холеных, лоснящихся, медлительных котов, которым и осталось слово «респектабельный». Напротив Храма Христа Спасителя. Еще напротив Пушкинского музея, но его в окна почти не видно, поэтому посетителям более известна первая достопримечательность. Традиционное место сбора «старых» московских денег (если применительно к России вообще можно использовать понятие «старые деньги») и больше не тревожащихся за завтрашний день чиновников. Это место так давно в приложении Афиша (*онлайн путеводитель по заведениям Москвы), что даже провинциальные длинноножки в дешевых колготках отчаялись и перестали потягивать там капучино. Теперь в «Ванили» приятно, спокойно, но по-прежнему нарядно и вкусно.

Место мне нравится. Слава, скорей всего, нет. Завтра среда. Приеду сама за рулем, не буду не пить, не просить Убер, — во-первых, к чему тестировать парня, который не пригодится, во-вторых, больше криков в воцап просто не выдержу.

Странно, но совершенно не помню, какое платье надела на эту встречу. Точно короткое, точно голые ноги (уже тепло), точно балетки Шанель. Слава не звонит, только пишет. Многих это настораживает, мне, наоборот, нравится. Ненавижу звонки. Мне кажется, в наше время совершать голосовой вызов — сродни прийти в гости без приглашения. Ну вот просто приехать к человеку домой и позвонить в дверь. Совершать голосовой вызов. Какое-то правонарушение или заголовок для статьи. Ну, может, не уголовного, но уж точно гражданского кодекса.

Дальний стол у окна. В «Ванили» это как сидеть в витрине. Гладко выбритый брюнет в дорогом классическом костюме и белой сорочке. Ему, конечно, не сорок два, как указано в Тиндере, думаю, около пятидесяти. На столе ваза с белыми гортензиями.

— Даша, добрый вечер. — На сколько он кричит в текстах, на столько тихо произносит в воздух.

Почему он представился как Слава? Слава — это бывший водитель. У Славы бас и хохот. У Славы теперь джемпер Zilli (*итальянский бренд мужской одежды, производящий одни из самых дорогих трикотажных изделий из шерсти и кашемира), однако Слава по-прежнему кладет что-то между сидением автомобиля и своим задом.

— Вячеслав, добрый вечер. Извините, я немного опоздала. Это мне?

— А, да, конечно! Я прочитал в вашей анкете, что у мужчины с гортензиями приоритет. Я всегда хочу приоритет. Поэтому вот. — Он улыбается и уместно шутит. Легко. Я смеюсь в ответ. Приятный сюрприз.

— Спасибо! Как приятно! Спасибо большое…

— Будете вино? Вы же белое любите?

— Я бы с удовольствием, но за рулем. Давайте на ты?

Мы говорим о Совиньон-блан, и его, и недавно моем любимом, Он рассказывает интересно и без помпы: новозеландское лучше всего, то ли потому, что в Европе этот сорт винограда как-то не так растет, то ли был побит в какой-то год. Потом ряд обычных тем, кто чем занимается. Слава уникально не скрывает ничего значительного, в первые тридцать минут произносит ОНЭКСИМ, «Интерроса» и Михаил Прогоров. Он его зам или зам председателя правления из чего-то его. Как обычная земная женщина, не могу не испытать легкое покалывание пузырьков «Бинго!» в области поджелудочной. Отличный костюм и гортензии, выглядит почти как русский мистер Биг (*так героиня сериала «Секс в большом городе» называет своего возлюбленного, который высок, хорош собой, всегда в черном костюме и черном S-классе), не вынужден выбирать между деньгами и властью. Излишне традиционалист, но это даже хорошо. Хватит с меня сорви голов.

— Ты женат? — такие вопросы задают прямо.

— Нет. Я разведен. Давно… Если честно, даже эту анкету на сайте мне жены друзей сделали. Говорят, ну сколько можно быть одному. Хотят меня пристроить. Только как-то это не для меня. Вдруг подчиненные или партнеры увидят. Думаю, я удалюсь, нужно только разобраться, как это сделать.

— А что там делать, разве в этом есть сложность? — ни разу не задумывалась об удалении из Тиндер.

— Говорят, что удалиться практически невозможно. Твои данные все равно хранятся в их системе. И ведь сисадмина своего не попросишь! Хотя, скажу честно, я удивлен… Приятно удивлен. Первая встреча и такая… Ты очень красивая на фотографиях, Даша, и я сомневался, придет ли девушка с фотографий. Но, удивительно, в жизни ты даже лучше.

— Спасибо, Слава.

— Моя бывшая жена, кстати, тоже журналистка. Вы даже чем-то похожи…

Следующие полчаса Слава делает мне уместные комплименты. Дело доходит до того, что я подумываю сильней ему понравиться. А потому начинаю с интересом задавать вопросы и бездонно слушать. Увлечения, спорт, рыбалка? Следующий час он вдохновленно рассказывает мне про север (он из Красноярска), показывает море видео с Камчатки и, кажется, что-то из Астрахани. Я рассматриваю его пальцы, то и дело нажимающие на «плэй» в телефоне, в них-то отчетливо вижу Славу, не Вячеслава. Большие такие, мужицкие. Ну и хорошо.

— Даша, спасибо за вечер! Я не ожидал, что будет так приятно… Завтра у меня допоздна встречи и совещание. Поужинаем в пятницу?

— Слава, тебе спасибо. Мне тоже понравилось. Давай!

Обожаю идти с цветами. Припарковалась далеко, медленно перехожу дорогу от Остоженки до Пречистенки, иду вдоль ограждения с небольшой затеянной в центре стройкой. Уже темно, строители еще там. Прислушиваюсь. Где-то котенок. Останавливаюсь и вглядываюсь в темноту за забором.

— Ребят! У вас там котенок, не раздавите!

— Где?

— За забором у вас! Вы копаете, а он упал наверно и не может выбраться! Слышите? Плачет.

— Сейчас посмотрим!

Несколько секунд гоню от себя прилипшую к мозгу фразу «Достаньте и отдайте мне! Я его домой заберу!»

— Нет никого! Убежал наверно!

И правда мяуканье пропало. Может, показалось. Слава богу, котенка мне только не хватало.

— Ладно… Спасибо! До свидания!

Как же хорошо. Ноль планов на завтра.

Вячеслав Шабалкин, сорок семь лет, серийный банкир, и правда Красноярск, и правда соратник Прогорова, и правда разведен. Единственное, что он оставил мне разузнать — фото бывшей жены. Брюнетка. Журналистка. И правда чем-то в целом похожи.

Вячеслав: «Даша, добрый день!! Предлагаю поужинать в Водном?!! А перед этим можно покататься там на яхте!!»

Нет, решительно не могу связать эти восклицательные знаки с тем человеком.

D.: «Слава, добрый день) Да, отличная идея. Тогда мне нужна машина часов на шесть, мне далеко до Ленинградки»

Вячеслав: «Конечно!! Я закажу!!»

D.: «Спасибо) До завтра!»

Классный мужик. Сказал — сделал. Предложил ужин в пятницу — написал днем в четверг, спросил, подтвердил. Сам предлагает, чем заняться. Романтично. И, как «Ваниль», скучно, но респектабельно.

— Пупсик, какая яхта? Ты его не знаешь! Прогоровская яхта, небось! Ты вообще помнишь, кто такой Прогоров? — Даринка всю юность барахталась в околомодельной тусовке, с которой я не была знакома вовсе. Хоть мой рост и 183, а ее 170. Мы дружим с седьмого класса и называем друг друга «пупсик», когда строго, и «пупсичек» — когда участливо. Да, мне, почти филологу, порой почти за это стыдно.

— Пупсик, да ладно тебе. Ну не куршевельские же двухтысячные уже.

— Так они остались в этих двухтысячных! Это опасно вообще, ты понимаешь? Зачем яхта на второе свидание?

— Блин, а мне показалось так романтично, наоборот… Ты серьезно?

— Ну, в любом случае, зачем ты сразу подрываешься на любую его инициативу? Поужинать да, два часа и поехала. Интрига, помнишь? А то слишком уж все просто!

Мы с Даринкой ходили (да и все еще захаживаем) к одному психологу Михаилу. Для меня Миша начался три года назад, во время моего второго глобального ухода от Никиты (вот и имя бывшего на арене). Для Даринки годом позже, во время затяжного забывания Васи Малинина, ее нынешнего, но таки не самого удачного мужа. Миша учил нас и всех быть загадочными, недоступными и интригующими, легкими только характером и как минимум безусловно желанными, как максимум безусловно любимыми. Женщина-подарок. Но об этом позже. Мишины кейсы работали, и мы с Даринкой старались следовать его бытовым заповедям, типа «Ты не идешь на свидание в один день с приглашением на это свидание, потому что такая женщина, как ты, занята, если не букируется заранее».

— Лааадно… Напишу, отменю яхту… Скажу, что я до одиннадцати, не успеем… А можно яхту оставить, а ужин отменить?

— Балда!

Честно говоря, мы с Даринкой мыслим совсем по-разному. Она паникер и повсюду видит угрозу, я же, наоборот, не замечаю опасность даже там, где она есть. Для меня как-то не по-пацански даже подумать, вдруг меня не выпустят, увезут, изнасилуют. А выдать такие опасения мужчине — как сверкнуть бабушкиными хлопчатобумажными панталонами. Учитывая все это, удивительно, что со мной ничего криминального до сих пор не случалось.

Я абсолютно уверена, что Слава со своей яхтой не замышлял ничего, лишенного ко мне уважения. И лишь аргумент подруги о ценности лимитированного времени заставил меня отказаться от утвержденного на вечер пятницы плана.

D.: «Слава, добрый день! К сожалению, яхту сегодня придется перенести, можем просто поужинать. У меня времени будет немного, в 11 нужно уехать»

Вячеслав: «Капитан уже пригнал ее в Москву!!»

Вячеслав: «Мне нужно будет поехать ему заплатить!!!»

Не верю своим ушам.

Вячеслав: «В другой раз поужинаем!!»

D.: «Хорошо)»

Удаляю номер.

Не очень люблю Москву. В ней крепко и наваристо. Дождь, морок, шершавые от тополиного пуха губы, нецивилизованные пробки, некрасивые мужчины. Но чего у Москвы не отнять — она мегаполис ростом с Нью-Йорк, Париж или Токио. Потому что (или поэтому) московский Тиндер полон экспатов. Осевших на Патриках, ежемесячно заезжающих в «Ритц Карлтон» и пополняющих свои Старвудовские аккаунты в «St Regis» напротив приправленной ими же брусчатки Третьяковского проезда. Они заказывают в кризисной Москве дефицитные в Европе и Штатах модели Ролекс, невкусно, но за вид почти на Красную площадь едят в Доктор Живаго и скучают. Они высокие и, как правило, молодые. Часто одеты в кашемир цвета туап (*так называемый «грибной» цвет, Bottega Veneta лет пятнадцать назад аккуратно короновала его в респектабельность до сорока одного года) или дорогие хлопковые хаки. У них продуманные щетины и другие, как минимум не краснеющие, лица. Обычно они смелые и преуспели. Потому что иностранцы все еще морально решаются приезжать в Россию, им нужна достаточная для этого безрассудства мотивация. Вроде больших контрактов или перспективных месторождений.

Иногда мне нравится ходить с ними на свидания. А им со мной всегда нравится, первые три часа уж точно. В московском женском Тиндере можно потеряться среди пухлых губ да длинных ног, а вот толковый текст на английском — вполне себе конкурентное преимущество.

Andy, 33

Private equity

London, Cape town

«Private equity» — частный инвестиционный фонд — хвастливо, а может означать что угодно.

Служит в частном инвестиционном фонде? Владеет частным инвестиционным фондом? Служит и владеет?

Русоволосый, с гордыми скулами и наглыми глазами сумевшего безнаказанно возлюбить самого себя. На фотографиях Энди в прозрачных, но солнечных очках и бежевом салоне какого-то британского нишевого купе; в одинаковых с отцом и братом лоснящихся черных цилиндрах (одна усмешка на троих — родство считать в два счета); в охотничьем пиджаке и кепке, традиционных, британских, зеленовато-коричневых, как у доктора Ватсона, блуждающего по болотам Баскервиллей. У него светлая, но густая щетина и какая-то красиво волевая челюсть. Вместе с этой семейной ухмылкой и печаткой на мизинце Энди смотрится неразбавленными голубыми кровями.

Уже в переписке он явно привычно для себя сообщает, что его семья владеет в ЮАР компанией, добывающей драгоценные камни. Гугл, узнав фамилию Энди, неожиданно это подтверждает и дополняет — одна из крупнейших, старейших и из всего многообразия драгоценных камней выбравшая бриллианты. В тексте Энди постоянно всему удивляется. Тому, что я была в Кейптауне, откуда он родом, и в Исландии, где он не был. Что у меня небольшой, но свой бизнес. Что я была более чем в сорока странах. Что я не поеду на коктейль на террасу в «Ритц Карлтон», где он остановился. Что в субботу на «дринк» с ним тоже не поеду, потому что сегодня пятница и я уже занята в субботу.

Andy: «Даша, я улетаю в Казахстан в воскресенье. Там мы разрабатываем одну установку для наших месторождений. Сегодня я иду в Большой театр, завтра ужин с партнером и его женой. Приезжай на дринк после Большого. Или завтра на дринк после ужина»

Он не зовет ни на ужин, ни в Большой, и это раздражает. Парень, ты серьезно?

D: «О, Большой, отлично! Я очень люблю Большой и часто бываю. Что ты будешь смотреть?»

D: «Что касается встречи, предлагаю тебе выбрать время, удобное не только для тебя:)»

Andy: «Ха-ха, время удобное не только для тебя lol» (англ. laughing out of loud или lots of laughs — самым точным переводом будет «покатываться со смеху»)

Andy: «Я буду смотреть «Лебединое озеро»

Andy: «Даша, когда тебе удобно? Х»

Какое до костей британское «Х» в конце сообщения. Они пихают это «Х» после каждой фразы. Это значит что-то вроде «чмок», поцелуй. «Как тебя зовут? Чмок», «Ты предпочитаешь кошек? А я люблю собак. Чмок».

D: «Лебединое озеро» фантастическое, ты счастливчик!)»

D: «Раз уж ты уезжаешь в воскресенье, а мы все же хотим встретиться, то единственная опция, которую я могу предложить — завтрак завтра»

Andy: «Хорошо, давай в 10.30 в Доктор Живаго?»

«Доктор Живаго» — две минуты от «Ритц Карлтона». Лентяй? Наглец?

D: «В субботу завтрак для меня — в полдень — час»

D: «После я поеду за город к маме — у нее день рождения — поэтому у меня будет час — полтора. Давай в Beer&Brut на Покровке. Там завтраки допоздна и отличные яйца пашот с лососем»

Он раздражает и манит своей такой в лоб уверенностью, что это нормально — подстраивать меня под себя. Я после лета случайных путешествий, океана, короткой пронзительной встречи, у меня загорелые ноги, я была худая, а теперь худее худой, а еще высокая и у меня новые ботфорты с мужским каблуком. У меня больше дерзости, чем у тебя наглости, снобище! Или показалось…

И меня манит Лондон. Дразнит, раздражает. Вызывает на какое-то глупое неизбежное состязание. Лондон, инвестиционный фонд, тридцать…

Andy: «Ха-ха, ну хорошо. Где это место?»

D: «Покровка. Спроси, пожалуйста, у Гугл)»

Andy: «Хорошо lol Xx»

Зачем встречаться с кем-то, кто пробудет в твоем городе еще один день? Кто живет другой жизнью, ходит в другие места, ездит по другим дорогам, смотрел другие мультики? Зачем тратить на это даже час своей жизни?

Я все еще верю в случайные бесперспективные встречи.

— Я уже было подумал, что ты пошутила и не приедешь.

У него молодое, но уже щетинистое лицо, насмешливый взгляд, бежевая футболка с V-образным вырезом и джинсы.

Он высокий и по-мужски широкий. Возможно даже килограмм на пять больше поджарого атлета. Мне это нравится.

Он смеется. Но смеется не от неловкости, а просто. Непохоже, что ему бывает неловко. Так и вижу, как он останавливает какую-то дорогую, но неопрятную машину на обочине где-то между Йоханнесбургом и Дурбаном, и отходит на пять метров от тебя по малой нужде.

— Пробки даже в субботу, извини, немного не рассчитала, — тоже смеюсь, — что у тебя за перстень на мизинце?

Говорю рублено. Интуитивно хочу понравиться.

Полчаса ожидания за высоким столом в «Beer&Brut», а Энди не выпил и половины своего капучино. Еду не заказал. Ну даже если бы девушка не пришла, что не позавтракать-то?

— Это печатка клуба моего британского университета.

— Ты кажешься простым парнем, а перстнем этим вдруг заявляешь себя аристократом.

Сегодня получается тонко хамить даже на английском. Значит, он мне нравится, но в удачную меру.

— Ха-ха-ха! Я простой парень, мы, южноафриканцы, — все простые парни. Ты смешная. И милая (cute).

— Да ты король комплиментов! Милая, как пара не утопленных новорожденных котят?

— А ты маленькая стерва! Ну чем тебе комплимент не угодил? Как надо было сказать?

Оба смеемся и едим глазами.

— Вот! Стерва мне больше нравится, пусть и маленькая! Ну, милая — это как симпатичная. То есть вроде и красивой не назовешь, но и не страшная. — Особенно вкусно получается сказать такое, когда горд всем, что показываешь, — Надо было сказать красивая, конечно же!

— Ты не поняла. «Cute» в английском языке это не только «милый», как про котят, это еще и «сексуальный» — как про таких, как ты. А «красивая» — это как-то старчески.

— Принимается!

Мы говорим ни о чем обещанный мной час. Не очень увлекательно по содержанию, но каждую минуту из шестидесяти, я хочу встать и уехать с ним в его чертов Ритц. Или в его чертов Кейптаун. Несколько раз мое «Поехали!» застревает в мысли про его бриллиантовое наследие. Уж слишком перспективный, чтобы спать на первом свидании. А вдруг он мой новый будущий муж? Даже после двух разводов эта бабья штука неистребима. Прощаемся. Целуемся дважды в щеку, как принято у европейцев. Приятно его касаться. Так редко со мной такое.

— Даша, передавай поздравления с днем рождения своей маме! Если ты не поздно освободишься, может встретимся вечером в баре? Я должен не поздно закончить ужин. Это пожилая пара — наши партнеры в России. Они не станут сидеть долго.

— Да, Энди, хорошо. Пиши, только не в последний момент. Часов в девять — десять можно попробовать.

Andy: «Даша, ты где? Я освободился. По дринку?»

Без двадцати минут полночь.

Я заканчиваю ужин с Джастином Вайном в «Wine&Crub», новом новиковском дефицитном до столов на ближайшие полгода ресторане в Третьяковском проезде. Джастин американец еврейского чернобрового происхождения. Ему сорок, у него гладко выбритый череп, надушенная борода, идеальное под джемпером тело. Невероятный низко-бархатистый голос. Наша первая встреча была три дня назад в ресторане «Большой» — за уместным шампанским и устрицами перед походом на оперу «Князь Игорь» в расположившийся по соседству одноименный театр. Накануне Джастин пишет мне в Тиндер «Могу я пригласить вас на ужин?» и получает «Да. Только ужин идет комплектом с Большим театром». Джастин пока что делает практически все, что я говорю, и улетает через четыре дня.

А Энди появляется без двадцати минут полночь вместо девяти.

Ну к черту же!

Утром он пишет мне из аэропорта, что был рад встрече и что его рейс задерживается. На второе сообщение я тоже не отвечаю.