Чернолунье 2. Воровка сердец

Дарья Шварц, 2022

Приключения воровки и Ищейки продолжаются! Со всего мира гости съезжаются в Алнаир на Театральный фестиваль – грандиозное торжество красок, танцев, спектаклей, карнавалов и веселья. И устроен он в честь свадьбы принцессы. Вот только жених-иностранец запаздывает. И «теням», среди которых затесалась Лилит, остаётся лишь сражаться с проблемами, хитрить и скрываться, чтобы доставить принца Менкара в целости и сохранности. Тем временем в Замке полным ходом идёт подготовка к свадьбе. Даймонд получает задание найти пропавшего графа, что связан с сектой Регул, и шанс наконец разобраться в их коварных замыслах. Однако его жизнь уже висит на волоске, а враги не так просты, как кажутся. Завеса тайны приоткрывается, кошмары выползают наружу, новые трагедии грозят королевству, а между героями бурлят чувства. Но спасение или погибель они предвещают?

Глава 2. Грис

Ⅰ

Материк Алькор, королевство Алнаир, г. Гиансар.

Даймонд сидел посередине Каменного зала с закрытыми глазами.

Каменный зал предназначался для тренировок, но сейчас его посещали редко. Наступившие холода, спугнули всех любителей побороться на свежем воздухе.

Поэтому сейчас зал целиком был в распоряжении одного Дая.

Какие-то десять метров и множество каменных колон отделяли его от сада с облетевшими деревьями и травой, покрытой инеем. Стояли сумерки, и лишь тусклое свечение с улицы просачивалось в тёмный зал.

Холодный ветерок трепал серые волосы Дая. Свежо. Но ей бы здесь не понравилось. А вот Дай любил холод. Он помогает очистить мысли и усмирить бурлящие чувства и эмоции. А сейчас это нужно Даю сильнее всего.

Гнев, страх, отчаяние и обиды кипели в нём и искали выход. Но он заставил себя собраться, найти баланс, нащупать эту тонкую грань между чувствами и разумом. Между магическим и физическим.

Магия — это способ воздействия на физический мир. Как таковая, она не имеет формы и материи, она есть везде и нигде. Как воздух. Мы не можем её увидеть, но чувствуем, дышим ей. И как без воздуха — человек не выживет без магии.

Но магия же и убивает его.

В попытке повлиять и изменить физический мир, с помощью магии человек вмешивается в законы мироздания и за это расплачивается жизнью. «Магические частицы», текущие в его крови заканчиваются. А когда они кончаются — человек умирает. Это людская кара. Это делает всех смертными.

Но у «особенных людей», у магов, запас частиц куда выше обычного.

Дай мысленно вернулся на десять лет назад.

Тогда он ещё не знал этих простых истин, не знал, что магию безопасно творить только с помощью специальных предметов-катализаторов, и воспользовался ей. Хотел зажечь камин. Высвободил магию огня и чуть не спалил церковь и сам не помер. Силы резко покинули его, и он упал, как парализованный, не мог пошевелиться.

Пастор Лойд потом ещё очень долго его отчитывал, а затем раскрыл «истину магии». Дай плакал и топал ногами: «Это не справедливо! Не хочу умирать из-за магии!»

«Ты задолго переживёшь всех нас, Дай. Ты же грис с далёкого острова Мифрид. Ваши жизни исчисляются столетиями. Даже если ты и не чистокровный грис, магических частиц в тебе хватит на две или три моих жизни. Конечно, только если ты будешь использовать магию лишь в крайней необходимости и поддерживать баланс».

«Магия — хаос, поток частиц, рвущийся наружу. Будь спокоен и холоден, словно камень, и даже «река» расступится перед тобой».

Дай глубоко вдохнул, усмиряя мысли.

Людская магия ограничена так называемым Порогом, за который простые люди не могут переступить и «влиять на мир». Маги так же не могут преступить Порог, но у них есть большой запас магических частиц, что позволят им колдовать, пока грань не будет достигнута. Если маг достигнет Порога — организм выключит разум, чтобы сохранить жизнь тела.

С Даем было так трижды. В детстве — в приюте, у камина; затем — когда он убил революционеров после «трагедии»; и в поезде — когда напали сектанты. Тогда с ним ещё была Лилит. Она спасла его «уснувшее» тело.

Лилит… Это тот ещё подарочек. Она не человек. Сурт! Самый редкий вид монстров.

Если бы Даю три месяца назад сказали, что он встретит живого, настоящего Сурта, он бы нервно рассмеялся «сказочнику» в лицо и покрутил бы пальцем у виска.

Но вот он встретил Лилит. Сурта. И он не считает её монстром. Он сочувствует ей.

Ведь Сурты — простые люди. Они не виноваты, что в их организме всегда не хватает магических частиц, и они вынуждены добывать их извне, с чужой кровью, чтобы не умереть страшной смертью от «обледенения». Они всего лишь больны.

Но люди распустили о них самые жуткие легенды: «они приносят беды», «где Сурт — там смерть», «кто поможет Сурту — умрёт» — и всё в таком духе.

К счастью Дай не страдал суеверием.

Однако Лилит оказалась той ещё… гадиной. Ограбила его и сбежала. А самое главное — утащила с собой Чёрный камень, из-за которого Дай — всего-то! — рисковал своей жизнью.

Кулаки свело от напряжения, и дыхание сбилось. Юноша очнулся, разжал задеревеневшие пальцы.

— Спокойно, — пробормотал он. — Всё в порядке.

Перевёл дыхание.

— Опасности нет.

— Снова сам с собой разговариваешь? — эхом прокатился по залу насмешливый голос.

Наигранно громкий смешок. Скрытая в походке нервозность. Лиам пришёл за ним.

— Похоже, твои медитации бесполезны, — заключил принц, преувеличенно лениво вышагивая по плитке. — Хоть чуть-чуть полегчало?

В голосе промелькнула тревога, и Даймонд улыбнулся уголками губ. Лиам всегда был таким: чувствительным. Всегда подмечал все перемены в настроении и состоянии друга. И, разумеется, самый первый заметил, что с ним стало что-то не так.

— Да, — ответил Дай.

В последнее время с ним творилось неладное. Кровь неугомонно кипела в жилах, билась и дёргалась: что-то внутри него рвалось наружу. Что-то пробудилось в нём, избавиться от чего было невозможно. И оно рвалось наружу.

Оба знали, Дай подолгу наведывается в Каменный зал не для тренировок «на свежем воздухе» и не для того чтобы простудиться, а для медитаций. Они помогали хоть как-то усмирить бушующую в нём силу. Правда, всегда ненадолго. Любая мелочь могла вывести его из себя и пробудить «пламя», сжигающее изнутри.

Тогда под горячую руку мог попасть кто угодно. Даю светил бы новый скандал.

О нём и так всякие слухи ходят: то он в сговоре с убийцами, то сбежал с женой графа, то прогулял состояние Леруш и вернулся. Не хотелось добавлять ещё: «избил в сердцах слугу». Или рыцаря. Или принца.

Ох уж этот принц… Специально ведь нарывается.

— В последнее время, Дай, ты сам не свой, — начал Лиам, подходя ближе. — Неужели всё дело в какой-то девчонке?

Дай тяжело вздохнул. Лиам уже не первый раз заводит одну и ту же пластинку.

— Это не «какая-то девчонка», — привычно вставил он. — Её Лилит зовут.

— Без разницы, — отмахнулся принц. — Когда я услышал, что ты привёл в замок девчонку, то поразился! Ты? И девчонка?!

Дай закатил глаза.

— И что с того?

Он увидел рядом с тренировочным манекеном меч. Руки так и зачесались. Не прибить бы случайно принца.

— Как что?! — взвился Лиам и обогнул его стороной, чтобы Дай смотрел ему в глаза. — Ты хоть раз приводил девчонку в дом?

Дай хотел резко ответить, что замок ему не дом и что он вообще приёмный. Но не стал. Это бы обидело Лиама и подтолкнуло к очередной ссоре.

Лиам угрюмо поджал губы. Понял его мысли.

Дай взял в руку меч. Тяжёлый. Непривычное, но приятное ощущение, напомнило о детстве, когда Лиам и Дай учились у Бертрама Леруша фехтованию. Дай всё время проигрывал принцу и потому много плакал.

Он улыбнулся, но принц вновь подал голос:

— Наверняка, эта Лилит настоящая красотка раз ты на неё так запал.

Дай поперхнулся.

— Я не запал!

— Угу, — закивал Лиам, — И каждый вечер не убиваешься здесь своими медитациями. Они хоть пользу приносят? Или ты просто жалеешься себя: «Какой я несчастный! — передразнил он. — Меня все бросили!»

— Лиам, прекрати, — угрюмо оборвал Дай. Рука с мечом задрожала.

— Жаль я не видел эту Лилит, — ничего не замечая, продолжил принц. — После Лилии ты ни по кому так не убивался.

— Лилия мертва, а Лилит…

— Похожа на неё? — Лиам выгнул бровь. — И характер, наверняка, такой же… кх-м… бойкий.

— Не то слово, — жёстко усмехнулся Дай. — Аж тошнит. Она своим характером умела проблем найти, а я потом разгребай!

Он замахнулся и ударил мечом по манекену.

«При первой встрече она и вовсе меня ограбила» — про себя добавил Дай и снова нанёс удар. Иллюзия руки воровки в кармане пропала.

Манекен упал на пол с глухим стуком.

— Столько бед из-за неё хлебнул, что на год вперёд хватит.

Лиам фыркнул.

— Да ты три месяца без неё едва протянул. Первые дни не ел и не пил. Я уж думал, что помрёшь.

Дай остро глянул на него. Но Лиам нагло продолжил:

— Вот медитировать начал, решил душу успокоить. Просто признай, что у вас любовь.

— Какая ещё «любовь»? — кисло поморщился Даймонд. — Нет.

Он смолк. Вспомнил самоуверенное лицо Лилит, лукавый блеск в чёрных глазах, кривой насмешливый оскал.

У Дая ни разу не получилось смутить эту нахальную девчонку, заставить её сердце биться чаще. Она не пускает его в душу. Она закрыта.

Даймонд грустно улыбнулся. Сам-то он часто краснел из-за неё как мальчишка.

— У нас не такие отношения, — тихо сказал он.

«У неё уж точно»

— Все так говорят, — скучающе протянул Лиам. — Не такие отношения… бла-бла-бла… Мы друзья… бла-бла-бла. А как праздник или пьянка, так первые обжиматься на балкон бегут.

— Не будет у нас такого, — насупился Дай и вспомнил поезд, ночь, горячее дыхание на своей шеи, касания и многообещающие поцелуи, пьянящий взор и россыпь родинок на белоснежной груди… как звёзды. И одна маленькая «звёздочка» на подбородке чуть сбоку. Такая манящая…

Щёки Дая запылали, а в комнате резко поднялась температура. Он был рад, что из-за сумерек Лиам не видел красок на его лице.

— У нас всё сложно, — сконфужено ответил он и отвернулся.

Лиам закатил глаза.

— Банальнее фразы придумать не мог? «Просто» ни у кого не бывает.

Дай промолчал. Принц вздохнул и направился к стене, на которой висели в ножнах тренировочные мечи. Он сощурился, вглядываясь в темноту.

Дай щёлкнул пальцами, и подсвечники на стенах вспыхнули.

— Выпендрёжник, — буркнул принц и снял со стены небольшой меч. Лязгнули ножны, и в холодном лезвии отразился тёплый свет огней.

Дай задумчиво смотрел на блеск стали. Казалось, что меч горит изнутри, прямо как он. Сердце его учащённо забилось. Откуда это тревожное волнение в груди?

— Может сразимся? — предложил Лиам с опасным блеском в глазах. — Помнится раньше я всё время тебя побеждал.

Дай скептически окинул взглядом его худощавую фигуру. Если сравнивать Дая пятилетней давности и сегодняшнего, он заметно изменился: стал атлетичнее, выше и крепче, хотя до «шкафов»-стражников ему ещё далеко.

Лиам же в тринадцать лет был сильнее Даймонда, здоровее, но сейчас из-за ленивого образа жизни он Даю не соперник. Худой, высокий, но в плечах и мускулатуре подкачал.

Лиам заметил его сомнения и недовольно насупил брови.

— Сколько можно себя жалеть? — подлил он масла в огонь. — Уже почти середина декабря, и тебе скоро девятнадцать, а ты всё также боишься мне продуть?

Принц заслужил усталый смешок.

«Я боюсь тебя покалечить», — подумал Дай, но вслух не сказал. Это бы сильно уязвило и так низкую самооценку Лиама. Они бы точно тогда поссорились, а Даю этого не хотелось.

«Дерись…»

Но кулаки подраться так и чесались.

«Сражайся…»

Что-то неугомонно билось внутри Дая, толкало его использовать силу, окунуться в битву, рисковать. Гореть!

«Давай!»

«Поддамся немного» — решил Дай, стиснув в руке меч. Выставил его перед собой.

«Жалость для слабаков…» — прозвучал презрительный голос Лилит в его голове.

— Даже не вздумай поддаваться, — прошипел Лиам, приняв ту же стойку.

«Убийство страшнейший из грехов» — говорил пастор Лойд.

Дай криво усмехнулся. Придётся вспомнить приёмы, которым его учили в замке, а не в реальной битве.

«Убей» — властно твердил незнакомый голос.

Нет.

То был… его собственный?

— Как прикажете, Ваше Высочество.

И ринулся в бой.

Клинки столкнулись, выбивая искры. Лиам стиснул зубы, сдерживая удар. Дай отпрыгнул.

Он знал, что мышцы Лиама свело от напряжения. Принц тяжело дышал.

— Не пора ли закончить? — снисходительно предложил полугрис.

— Мы только начали, — процедил Лиам.

Он сорвался с места, целясь мечом Даю в горло. Удар «Укус». Даймонд уклонился. Клинок рассёк воздух перед его лицом. Потом следующий выпад — «Гильотина». Дай парировал его, и правую руку свело с непривычки. Он давно не дрался на мечах. Уже привык к лёгкому стилету из трости.

Тренировочных боёв у него тоже давно не было. Однако он до сих пор помнил ненужные названия этих атак.

Бертрам Леруш заставлял учить их не хуже, чем формулы счёта и историю королевства. Но жестокая истина в том, что в настоящей битве эти «танцы» бесполезны. Там побеждает свирепость, выносливость, скорость и хитрость, а не красивые для постороннего наблюдателя выпады.

Соперники снова сцепились в каскаде быстрых ударов. Их тени плясали на плитке пола: то сливались воедино, то распадались. Мечи летали, лязгали и сверкали в свете свечей.

И всё же Дай мог биться лучше. Он видел все атаки принца насквозь, знал нужные приёмы, мог вывести его из битвы одним ударом! Но сдерживался.

«Он принц, — раздражённо повторял про себя Дай, — его нельзя ранить».

Но кровь в его жилах бурлила. Она требовала большего. Она требовала настоящего боя.

— Ты совсем расклеился из-за девчонки, — пропыхтел Лиам. Специально бесил его. Но это не задевало Дая.

Его больше раздражала несерьёзность драки. В ней не было риска. Не было азарта. Здесь не стоял вопрос: «не на жизнь, а насмерть».

Точно такая же битва была у Дая когда-то с Лилит в заброшенной церкви. И даже тогда Лилит билась, как дикая кошка, бросалась на него, кусалась. Не смирялась до последнего.

В той драке не было чести и высокопарных названий ударов. Там была лишь дикость, беспринципность и желание победить любыми средствами. Потому Дай не выписывал перед ней красивые «па». Он использовал её же методы.

Лиам замахнулся так широко и неуклюже, что Дай взбесился. Принц давно бы умер в настоящей битве.

И тут!.. Сила и ярость накрыли его как волна.

Порыв ветра погасил свечи, погрузив зал во мрак. Дай отбил удар и врезал кулаком Лиаму в живот.

Тот задохнулся от неожиданности и боли. Меч со звоном повалился на плитку. Принц упал на колени.

— Это не честно, — прохрипел он.

Дай приставил клинок к горлу Лиама. Он был затуплен специально для тренировок, но ранить всё же мог.

— В настоящем бою нет места чести.

Дай надавил на рукоять. Глаза его горели странным, пугающим огнём. Он с затаённым дыханием ждал, когда меч, наконец, прорежет кожу Лиама, а из раны прольётся кровь и обагрит холодную сталь клинка. Тогда Дай надавит сильнее и вспорет ему горло. Как вспорол живот Шрам, Нуару и многим другим. Красивый алый цвет окрасит всё.

Дай чувствовал власть и могущество. Нечто нашёптывало ему: «Убей… Присвой…».

«Всё будет твоим. Она будет твоей»

Лиам таращился на Дая, как на безумного. Он замер, будто испуганный кролик перед лицом волка, и боялся вдохнуть. Шок и страх застыли в его распахнутых голубых глазах.

Дай пришёл в себя. Попятился.

О чём он только думал? Что хотел сделать со своим другом?!

— Прости, — прошептал Дай и брезгливо отбросил меч. Кровь всё ещё стучала в ушах. Он прижал пальцы к вискам. Серая чёлка прилипла к взмокшему лбу. Жилка на шее пульсировала.

Стало тихо. Где-то, срываясь с ветки, ухнула сова.

— Ты в порядке? — обеспокоено спросил Лиам, вставая на ноги. Он с опаской косился на Дая, пока отряхивал брюки.

Дай дёрнулся от его голоса.

Он точно не в порядке. Они оба знали. Лиам держался на расстоянии и глядел на друга, как на опасного зверя, готового броситься на него в любую минуту.

— Да.

Принц открыл рот, но сказать ничего не успел. Дверь в Каменный зал распахнулась и вовнутрь стремительно прошла Рэйка.

Она окинула их оценивающим взглядом, заметила мечи на полу, помятый вид Лиама и бледный — Дая.

— Игры кончились, мальчики, — строго объявила она и выразительно посмотрела на сероволосого. — Пора заняться делом.

Дай зябко поёжился и накинул на плечи чёрную шинель с золотыми пуговицами. Пришли холода и любимый сюртук пришлось сменить на одежду потеплее.

— Отправляйся туда, — она вручила ему бумажку с адресом. Буквы на ней были выведены красивым женским подчерком. Писала Рэйка. Она пусть и рыцарь, но всё ещё женщина благородных кровей и не забыла то, чему её учили. — Детали тебе расскажут на месте. В помощники я тебе определила рыцаря Саймона. Отправляйся сейчас, он встретит тебя.

— К чему такая спешка? — хмуро поинтересовался Дай, спрятав бумагу в нагрудный карман. — И даже рыцарей привлекли… Неужели что-то серьёзное?

— Да, Дай, — твёрдо сказала она и посмотрела ему в глаза. Рыцарша приблизилась и сжала его плечи, юноша поморщился. — Дело связано с Бертрамом.

Ⅱ

Бертрам Леруш — опекун Дая и прошлый глава Ордена теней — пропал пять лет назад, через месяц после трагедии, в которой погибла принцесса Лилия. Именно он до Дая занимался делом, связанным с пропажами детей в столице. Позже это дело приобрело больший охват: люди стали пропадать по всей стране и среди них были не только дети. Бертрам догадывался, что в деле замешана секта Регул. После роковых событий того дня, он как нельзя близко подобрался к верхам секты. И вдруг пропал. Исчез вместе с королём Алнаира — Гленом, и никто до сих пор не знает, где они и что с ними.

Ни зацепки не осталось. Исчезли даже документы Бертрама по делу секты. А ведь он совершенно точно вёл их. Когда Дай был младше, он видел в кабинете «отца» разные снимки, письма и доклады. Но после исчезновения Леруша, они как в воду канули.

Даймонд обыскивал и кабинет, и комнату, даже тайники искал, но всё безрезультатно. Ему пришлось начинать расследование с нуля.

А под секту он начал копать лишь потому, что шрамы на запястьях, оставленные на детях-жертвах Регула, очень походили на те, что он видел в день трагедии у принцессы Лилии.

Совет недвусмысленно намекал ему прекратить расследование — оно бесполезно и опасно — но Дай продолжал. Реакция Совета показалась ему подозрительной, а в свете последних событий — в Собрании затесались предатели — Даймонд ещё больше насторожился.

Единственные зацепки, которые имелись у него сейчас: дети со шрамами на руках (в их числе Лилит), письмо к виконту Круфорду (адепту Регула) и чертежи странных машин (одна похожа на электрический стул, вторая — на шлем с проводами и лампами). Так же были фотографии «магических ампул», производимых сектой, и описания их эффектов. В последние вещдоки Дай внёс коррективы: Регул изобрёл новую ампулу с густой чёрной жидкостью. Она превращала людей в монстров.

В свои последние дни Бертрам привёл в Орден теней Зенрита Раэля, а в Орден рыцарей — Рэйку Урвию. Дай не знал, чем руководствовался Бертрам, когда брал под крыло замка слишком молодых для убийств людей. Знал ли он, что повесит на них тяжкое бремя? Или, может, готовился к тому, что исчезнет?

У Дая было слишком много вопросов без ответов.

Адрес, который дала Даймонду Рэйка, привёл его к поместью известного коллекционера графа Жерона.

Он был любителем светских раутов и слыл частым гостем на балах Замка. В «Собрание главных семей» он не входил, но всегда стремился туда попасть. Любил деньги и азартные игры, коллекционировал старые предметы и попытался однажды купить Дая себе на службу телохранителем или ассистентом. А всё потому, что тот — человек редкой «породы». Грис (пусть и наполовину). Они славятся своей особенной внешностью и силой как магической, так и физической.

Он даже пытался подбить Дая на игру в карты, чтобы выиграть его в качестве приза. А ведь рабовладельчество в Алнаире запрещено! Но, как и всех избалованных богачей, графа это мало заботило. Хорошо хоть Дай сразу разгадал все его помыслы, ведь были и другие попытки…

Дая передёрнуло от воспоминаний. В общем, о графе Жероне у него остались только самые неприятные впечатления.

Его карета остановилась возле высоких кованых ворот, за которыми стоял огромный старинный дом из серого камня с зубчатой крышей, по бокам которой расположились каменные горгульи. Зрелище мрачное и неприятное. А сумерки и пасмурная погода создавали на нём ещё и жуткие кривые тени.

Дай вышел на улицу, и холодный воздух обжёг щёки. Он зарылся носом в воротник шинели и пожалел, что оставил шарф в своей комнате в замке.

Дом был оцеплен полицией. Констебли суетились вокруг, и, казалось, никто не замечал Дая. Стоило сокрыть серые волосы под головным убором, так он словно невидимым стал. Даже несколько прохожих зевак лишь тревожно перешёптывались в отдалении и с опаской косились на дом.

С одной стороны это то, чего всегда хотел Дай — меньше внимания к своей персоне — но почему-то сейчас он почувствовал укол раздражения и сильнее надвинул на глаза кепи¹.

Моросил мелкий дождь, и холод пробирался под одежду. Фонари на заборе у дома горели тускло, и под одним из них Дай только сейчас заметил человека. Это был молодой парень примерно одного с ним возраста, волосы его тёмные, как и глаза в обрамлении густых ресниц. Одет он был в синюю шинель, пуговицы которой отливали в свете серебром, на голове — картуз.

Сырой туман скользил у его ног. Он спокойно стоял, скрестив руки на груди, и безотрывно смотрел на замершего Дая. В чёрных глазах его горели лукавые огоньки. Он по-волчьи усмехнулся, и Даю точно иглу вонзили в сердце. Так знакомо это было!

Парень оторвался от ворот и через несколько быстрых шагов оказался напротив Дая. Он протянул руку в чёрной кожаной перчатке.

— Мы лично ещё не знакомы, — бархатным басом сказал он, — но я наслышан о вас, Даймонд Леруш. Я новый рыцарь Ордена — Саймон Джагер.

Он схватил Дая за руку.

— Очень приятно… — пробормотал Дай под его насмешливым взглядом. Что-то в Саймоне незаметно начинало раздражать.

Ⅲ

— Поскольку пропало важное государственное лицо, известный коллекционер и граф Жерон, в этом деле меня назначили вашим напарником. — Объяснял Саймон, пока они поднимались по лестнице на третий этаж.

Слово неприятно резануло по ушам. Знавал он уже одну «напарницу»… и чем это кончилось?

Нет уж. Теперь Дай с напарниками будет на стороже. Одного раза ему хватило.

— Так граф пропал? — уточнил Дай, осматриваясь по сторонам. Они вышли в коридор. На каждой стене висели дорогие картины и портреты в золочёных рамах, на столах и тумбочках стояли искусно расписанные вазы из разных стран и династий. У Дая возникло чувство, что он на выставке. — Он не убит и не похищен?

— Вероятность похищения очень велика, — задумчиво ответил Саймон. Они бесшумно шли мимо комнат. Лишь тихо позвякивали ножны на поясе Саймона, да «трость» Дая. Кое-где стояли слуги, а рядом с ними констебли. Они брали показания.

Саймон и Дай приветственно кивнули им.

— Служанка графа уверяет, что слышала в его комнате звуки борьбы, — продолжил он. — А когда она вбежала туда, огромная тень уже выпрыгнула в окно.

Саймон остановился напротив широкой двери, по бокам которой дежурили констебли и следили, чтобы ни один посторонний не пролез на место преступления.

— Саймон Джагер и Даймонд Леруш прибыли, — отчеканил он и дружелюбно улыбнулся, показывая удостоверение. Внимательные глаза охранников скользнули на Дая.

Он поспешно раскрыл своё фальшивое удостоверение детектива и с кислой гримасой кивнул.

— Надеюсь, вы помните — ничего не трогать, — строго сказал констебль, подозрительно косясь на тёмно-серую макушку Дая. Он снова надвинул на голову кепку.

— Я помню.

Двери перед ними распахнулись, и Дай вошёл первым, на ходу натягивая чёрные перчатки. В комнате стоял полумрак, тихо потрескивали зажжённые подсвечники на стенах, пахло сыростью и прохладой из-за распахнутого окна.

Напротив него расположился дубовый письменный стол с бархатной бордовой вставкой посредине. По левой стене стояли пустые книжные полки, а сами книги валялось рядом на полу. Бордовое кресло было опрокинуто. Ковёр на паркете сбит и истоптан грязными ботинками.

Дай презрительно хмыкнул. Что за отношение такое к месту преступления?!

Но даже не в этом было самое страшное.

Дай поднял глаза и обомлел. Стены в комнате и углы были изрезаны или тяжёлым мечом или… когтями. Да, разрезы большие, словно следы от когтей какой-то твари. Словно какой-то зверь взбесился и начал в исступлении бросаться на стены.

Сзади объявился Саймон, он держал в руках откуда-то взявшееся досье, раскрыл его и зачитал:

— Граф Кэтрис Жерон, после ужина попросил служанку Вайолет подать его любимого мятного чаю, а сам уединился в своём кабинете…

Из доклада Дай понял: служанка Вайолет, поднимаясь по лестнице с подносом в руках, услышала звуки борьбы, после чего с криками о помощи ворвалась в комнату графа, но «некая огромная тень» к тому моменту уже выпрыгнула из окна.

Женщина считает, что графа похитили, но следствие придерживается нейтральной позиции.

— Требования выкупа не поступали? — спросил Дай, присев на корточки возле опрокинутого кресла. Он прикоснулся пальцами к жидкости, пролитой на полу. Она смахивала на чай своей полупрозрачностью, но Дай-то помнил, что чай служанка донести не успела.

— Нет, — со вздохом ответил Саймон, — потому версия с похищением не подтверждается. Возможно граф…

— Сам выпрыгнул из окна? — Дай усмехнулся, встал и подошёл к канделябру, посмотрел на жидкость с пальцев на свету. Она переливалась и сверкала крохотными золотистыми частицами.

— Так-так, — пробормотал Дай, не сдержав злорадную ухмылку. — Похоже, наш граф баловался местным «наркотиком».

«Жидкое золото».

— Вы уверены? — уточнил Саймон, подходя к нему ближе, и Дай нахмурился, он совсем о нём позабыл.

— Нет, — буркнул он и пошёл вдоль стены с широкими глубокими порезами. Можно было только гадать, кто и чем их оставил. — А что это? — спросил Дай, указал на срез.

— В протоколе говорится, что следы оставлены саблей, — ответил Саймон, не сводя с Дая любопытного взгляда. — Они висели на стене кабинета, между книжными шкафами.

Дай бросил туда взгляд. Сабли осталось две, третьи ножны — пустые.

— Вероятно, граф пытался обороняться, — добавил рыцарь.

— И исполосовал стены, вместо того чтобы целиться в противника, — саркастично подметил Дай.

Саймон беззвучно рассмеялся. Белозубая, острая улыбка его походила на насмешливый оскал.

Дай насупился, провёл пальцами по порезу на стене. Никакая сабля, да и вообще оружие не оставит такие широкие разрезы. Только когти зверя. Но какая сила должна быть у животного, чтоб прорезать каменную стену на десять сантиметров в глубину!

— Что-то не вяжется… — тихо пробормотал под нос Дай.

— Я тоже так считаю, — снова вклинился Саймон, он оказался к нему совсем близко, от неожиданности Даймонд вздрогнул и неосторожно попятился.

Что-то хрустнуло под каблуком сапога. Дай поспешно оторвал ногу.

Это была пустая ампула, колбочка, как те, что продают сектанты. Все ампулы изготавливались разной формы, это зависело от содержимого. Эта была не от «жидкого золота», ранее замеченного на полу. Она была похожа на ту, с чёрной, живой жидкостью.

Дай подскочил на месте. К этому делу точно причастна мерзкая секта Регул! Они производят странные вещества под названием «магические ампулы» и распространяют по всему городу, — нет! — возможно, уже и по всей стране. Эти ампулы дают людям сверхсилу или исцеляют раны или омолаживают — слухи ходят разные. Но известно наверняка — они вызывают привыкание.

Убийца Шрам, с которой три с лишним месяца назад расправился Дай, была зависима от этих ампул, она даже напала на хранилище замка, чтоб украсть «камень» и выменять его у Регула на ампулы. Мерзкая убийца, сошедшая с ума и пытавшаяся убить Лилит, мерзкая секта с её экспериментами над людьми, мерзкое правительство заминающее дело.

Дая затрясло.

— Мне нужно выйти, — глухо бросил он и, стиснув кулаки, выбежал из комнаты. Прочь отсюда, прочь из дома этого гнилого Жерона!

В след ему донёсся оклик Саймона, но Дай не обернулся. Уйти ему никто не препятствовал, наоборот все, кто попадался на пути, испуганно расступались перед ним. В коридорах Дай заплутал и выскочил на улицу через чёрный ход.

Холод обжёг лицо и голую шею. С губ Дая сорвалось облачко пара.

Дай понятия не имел, зачем секте понадобился «камень», но он знал, что ни к чему хорошему это бы не привело. Секта как-то связана с трагедией пятилетней давности, с погибшей принцессой Лилией, с пропажей людей и предателями в замке.

На этот раз Дай всё выяснит, обязательно докопается до правды!

Он тяжело и часто дышал, лёгкие уже начали гореть. Противный липкий дождь накрапывал с чёрно-серого неба.

Ярость начала утихать. Дай попытался очистить разум, но не вышло: перед глазами всё время всплывало изуродованное лицо Шрам с ядовитой ухмылкой.

«Мы похожи»

— Знаете, Даймонд, — послышался уже знакомый глубокий голос.

Раздражает.

— Я наслышан о ваших способностях от Рэйки. Она гордится вами, говорит, что вы честный, благородный человек, да ещё и истинный профессионал своего дела. Имя Ищейка вам страшно подходит, — Саймон едко улыбнулся.

Даймонд медленно повернулся и вперился в него свирепым взглядом.

Саймон стоял возле уличного фонаря. Его короткие каштановые волосы, торчавшие из-под картуза, вились от влаги и отливали в свете медью. Чёрные глаза всё так же опасно и хитро блестели.

Саймон только попал в Орден, но уже стал правой рукой Рейки. Наглый мальчишка, которому, по мнению Дая, Рэйка чересчур доверяет. А ещё он очень хитрый, пусть и притворяется повесой. Говорит складно, умеет польстить и втереться в доверие.

Но Дай на эти дешёвые трюки не купится. Он чувствует ложь и потому не доверяет ему совершенно.

Саймон не тот, кем кажется.

А ещё он ужасно кого-то напоминает…

Дай скрипнул зубами.

— Я тоже наслышан о вас от Рэйки, двенадцатый рыцарь Саймон. Вы сильны и компетентны. Впрочем, на Рэйку легко произвести впечатление, когда дело касается исполнения служебного долга.

— Я вам не нравлюсь, — изобразил в голосе горечь Саймон и несчастно вздохнул. Дай чувствовал, что тот ни на секунду не огорчился и даже не удивился.

Даймонд хмыкнул.

— Каждый имеет право кого-то любить и недолюбливать, — холодно отрезал он. — Чтобы что-то изменилось нужно время, но! — Дай сделал акцент на последнем слове, — я не имею привычки доверять каждому встречному.

Саймон расплылся в довольной улыбке, точно кот, получивший сметану.

— В этом я с вами солидарен.

Дай натянул угол рта. Саймон бесшумно зашагал к нему.

По скулам Дая ходили желваки, гнев снова подступал, стискивал горло в стальной хватке. Он был рад, что на улице темно, и Саймон не видит его состояния. Мальчишка необъяснимо раздражал его одним своим присутствием. Что-то было в его лице, его походке и даже наклоне головы!

Саймон подошёл очень близко. Они были одного роста, и Даймонд смотрел прямо ему в глаза. Чёрные и такие знакомые.

— Знаете, я ищу свою сестру, — доверительно сообщил он и, не сводя с Дая глаз, достал из внутреннего кармана шинели картонку. Нет. Не картонку.

Дай присмотрелся. Это фотография.

— Она сделана три года назад, — сказал Саймон, когда Дай, поколебавшись, взял её в руку.

Фотография была нечёткая, тёплый свет огней засветил её, люди по краям размыты, но фигура в центре вырисовывалась чётко. И Дай узнал её — не мог не знать! — то была Лилит.

Длинные каштановые волосы заправлены в воротник мешковатого пальто, белая как молоко кожа, сутулая тощая фигурка, руки в карманах, на голове кепи, из-под козырька которой в разные стороны смешно торчит чёлка. А её лицо! Какая-то детскость и наивность читалась во взгляде. Не было ни хитрой усмешки, ни злости, ни страданий.

Только чистота и любопытство.

Дай никогда не видел Лилит такой, даже когда она задумывалась, глядя в окно, лицо её хранило отпечаток трагедии прошлого и бесконечной грусти.

Фотография была сделана ночью, в толпе, возле ярких ярмарочных огней. Дай легко мог ошибиться, обознаться. Но нет. Это точно Лилит. Младше, чем сейчас, нежнее, лучше.

Тепло разлилось в груди Дая, а потом он увидел тёплую улыбку Саймона и похолодел.

Саймон назвался её братом.

Но Дай знал: Лилит — сирота, выросшая в столичных трущобах. Последний человек, опекавший её — старый наёмник из Краза — погиб. Лилит осталась одна. Одна! Не было ни братьев ни сестёр… только Дай. Он первый появился в её жизни после смерти старика. Он первый протянул ей руку помощи в трудную минуту. Он единственный, кто заботился о ней больше чем о себе. Он ненавязчиво занял в её жизни далеко не последнее место, даже если сама Лилит этого ещё не осознала.

Дай стал для неё важен.

И он хочет, чтобы всё так и оставалось.

Только он и она.

И никакой Саймон никаким боком тут не впёрся. Кто он вообще такой?! Как смеет называться её братом? Где он раньше был, а?

— Она пропала три года назад, — тихо сказал Саймон. — Я учился за границей и ничего не знал, а когда вернулся… — голос его сорвался и стих.

«Неплохая актёрская игра» — скептически хмыкнул про себя Дай.

Он в упор посмотрел на Саймона и, наконец, понял, что так его раздражало. Саймон был похож на неё.

И цвет волос, и кожи, и тот же насмешливый блеск в глазах и острая улыбка-оскал. Теперь Саймон бесил ещё сильнее. Да как он смеет, аферист!

Дая почти трясло от гнева. Он хотел разорвать фотографию в клочья, а потом так же поступить с Саймоном. Лишь бы ничто в нём больше не напоминало Лилит и их, возможную (нет!!!) связь.

Но Дай сдержался.

— Впервые вижу эту девушку, — спокойно сказал он, отдав фотографию.

— Я хотел попросить вас о помощи в поисках. — Саймон спрятал фотографию под цепким присмотром Дая. — Я слышал, вы лучший в этом деле.

— Боюсь, мне нечем вам помочь… — холодно отрезал он, и Саймон поник.

Дай не доверял ему с самого начала, а теперь ещё больше. Но он должен держать его под контролем, следить за ним. Что же он замышляет? Кто он такой на самом деле? Всё новые и новые вопросы возникали в голове.

–…но я подумаю, что можно сделать.

Саймон радостно улыбнулся, а Даймонд нахмурился.

Он не позволит никому забрать у него Лилит.

Примечания

1

Форменная фуражка с маленьким донышком и прямым козырьком