Знание павшей звезды

Дарья Чапыгина, 2022

Сильвани уже умирал однажды, но смог обойти запреты богов. Юноша пытается вернуться к прошлой жизни с новыми друзьями, но для этого придётся убивать. Таких же, как он – незаконно живущих.

Глава вторая

Любовь двоих, смерть одного

Крыша детдома была плоской и широкой, со всех сторон огороженной от края натянутой мелкой сеткой, ведь сюда часто наведывались школьники на переменах, чтобы перевести дух после уроков, или даже учителя — выдохнуть после очень напряжённых часов. В уголке стояла маленькая жестяная баночка с окурками — не все придерживались здорового образа жизни, а кто-то из преподавателей ещё и спекулировал сигаретами между школьниками.

Но сейчас на небо отсюда смотрели только Иенна и Бри. Они стояли в молчании на краю крыши, и лишь шелест страниц дневника, который рвала девушка, разбавлял многозначительную тишину.

Над ними летела стая птиц вдаль, возвещая округу о приходе тёплого вечера. Всё было так пронзительно спокойно, так тихо, что даже машины внизу, казалось, стали ехать крадучись, чтоб не нарушить эти мгновения. Но одна птица вдруг пискнула, и Иенна словно очнулась от гнёта мыслей.

— Бри… — неуверенно начала Иенна, подняв голову и тут же опустив взгляд. — Я не могу поверить… — она понизила голос. — Ты что, правда любишь меня? — девушка сглотнула и напрягла пухлые губы от волнения.

Бри перестал смотреть на небо, отражавшееся в его голубых глазах, повернулся к Иенне и подмигнул ей:

— Столько лет… Тайну хранил, ты и не догадывалась? — с доброй улыбкой спросил он. — Я хотел признаться совсем скоро, перед выпуском. Но никак не решался, — он пожал плечами. — Видела же, какие жестокие дети. Я этого так боялся. Мне тоже было легче выкладывать всё в тетради, только карандашом. Потом стирал ластиком, — Бри улыбнулся и подошёл к Иенне. — Могу ли я взять тебя за руку? — нежно спросил он, глядя ей прямо в глаза.

Иенна скользнула взглядом по его опущенной ладони, никак не вынуждавшей её принять руку, и кивнула.

Бри коснулся запястья Иенны. Они простояли несколько минут, просто молча держась за руки. На её ладони чернел след от потёкшей ручки, на его — шрамик, полученный на уроке физкультуры при неудачном падении. Оба были счастливы. Оба трепетно дорожили первыми секундами вместе. Ещё столько не рассказано, ещё столько не пережито, но столько сделано — половина пути пройдена, признание, которое буквально вытащили из их уст подлым способом, было произнесено.

— Ты уже думала о будущем? — вдруг спросил Бри, стесняясь молчания. — Кем станешь, когда выпустишься?

— Я думала, — кивнула Иенна, радуясь, что он нашёл, как разрядить обстановку. — Я хотела быть медсестрой, и с биологией у меня всё хорошо. А ты?

— Думал пойти куда-нибудь, что связано со спортом. Учителем… — Бри посмотрел на свой шрамик. — Люблю детей и хочу вырастить нормальное поколение. Не то, что Лая и Тефей, — усмехнулся он. — Надеюсь, мне это удастся. И ещё хочу заряжать своим примером остальных.

Иенна вновь опустила глаза и спросила, глядя себе под ноги:

— Я помню Первое сентября у нас в первом классе. Тогда на линейке было пасмурно и от дождя всех закрывали зонтами родители. А у меня и тебя их не было…

— Как и у половины детей! — радостно подбодрил её Бри, пожимая девушке руку.

— Да… И тогда я стала прикрывать голову букетом цветов, который дала мне воспитательница. И уронила его в грязь, помнишь?

— Я поднял его тогда! — оживился Бри общему воспоминанию.

— Ты помнишь! — обрадовалась Иенна, вскинув голову и тряхнув локонами.

— Я уже тогда подумал, что ты очень милая и добрая, — Бри тоже припомнил один случай. — Помнишь, в этот же день за большинством пришли родители, а за нами — нет, и ты предложила поиграть, что ты — моя сестра и мы идём домой, пока родители готовят нам сюрприз на Первое сентября?

— А никакого сюрприза не было! — пронзительно воскликнула девушка. Вдруг у Иенны брызнули слёзы. — Мы всего лишь пришли в спальню детдома! — она улыбалась сквозь нахлынувшие воспоминания.

— Ну что ты! — вдруг встревожился Бри. — Я не хотел тебя расстроить! — он тут же протянул к ней руки, немного замешкавшись, но Иенна сама прыгнула к нему в объятия, и они горячо прижались друг к другу. Два сердца, брошенные всеми и нашедшие друг друга в бескрайнем и холодном мире… Два трепетных создания, протестующие против несправедливости и живущие всем неудачам назло.

— Знаешь, Бри… — произнесла Иенна, вдыхая, наконец, аромат его шёлковых волос, о которых так долго думала ночами. — Хочу подарить тебе кое-что на удачу.

Бри заинтересованно отстранился, а она завела руки за голову и сняла с шеи тоненькие фенечки из цветных бусин. — Можешь не носить, спрятать, но просто хочу, чтоб у тебя было что-то от меня… — она смущённо смотрела на фенечки, а он трепещущей рукой взял их и решительно повязал себе на шею:

— Не буду их снимать! Ведь это подарок от тебя, Иенна, — от своего произнесённого имени девушка замерла, и слёзы её моментально высохли. Сердце затрепетало в груди так сильно, как маленькая бабочка на ладони. Казалось, сейчас выскользнет…

***

— Братик! Братик, больно! — кричала из последних сил маленькая девочка.

Она, пятилетняя малышка, и её девятнадцатилетний брат гуляли в парке. Вокруг никого не было — рабочее время, начинался дождь. Только они вдвоём. Как вдруг старший брат кинулся на неё и стал душить сильными руками, повалив на мокрую землю.

— Ненавижу тебя! — парень весь изогнулся, душа сестрёнку, выкручивая ей тонкую шейку.

В глазах малышки потемнело, она схватилась изо всех сил руками за руки брата. Горло разрывал дикий кашель, но девочка не могла сделать ни глотка воздуха. Жуткий хрип прошёлся по округе, как вдруг хватка ослабла.

Девочка распахнула глаза и перед тем, как потерять сознание, увидела высокого красивого мужчину, оттаскивающего от неё обмякшее тело брата по земле.

— Братик… — прошептала девочка, протянула к нему маленькую ручку и потеряла сознание, откинувшись на влажную мягкую траву.

Савальм же, оглушив её брата одним ударом по голове, поднял его на руки и пошёл по влажной траве к своей машине. Там за рулём уже сидела Аттурция и красила губы, глядя в зеркало заднего вида. Увидев приближающегося Савальма, она убрала в бардачок помаду.

— У этой маленькой дряни тонкая талия! — прошипела Аттурция, обернувшись на лежавшую под дождём девочку. — Тоньше, чем у меня?!

— Нет, конечно. Твоя талия самая тонкая, — Савальм бережно уложил оглушённого на заднее сиденье и накрыл тёмным клетчатым пледом. Сам сел на переднее и велел ехать домой.

Они увидели, как из-за ворот парка выбегает женщина, несущая на руках ту самую маленькую жертву. Взгляд женщины метался, она отчаянно искала хоть кого-то, кто мог бы ей помочь.

— Мать, наверное, — пожал плечами Савальм. — Увы, очередной тяжёлый случай…

Аттурция же скривилась:

— Никого я не видела! Ничего не знаю… — и рывком завела машину.

Через несколько кварталов они доехали до дома. Дворники сметали с лобового стекла машины капли, дождь усиливался. Савальм с парнем на руках, накрытым пледом, вышел, и Аттурция открыла ему дверь в магазин и по совместительству их дом. Витрины были погашены, таинственно светились лишь лица куколок. Мимо магазина как всегда — ни души в дневное время.

И тут парень пришёл в себя.

Мужчина и женщина прошли внутрь, Аттурция предусмотрительно не включала свет, чтоб не привлекать внимания и не освещать их деяние. Савальм прошёл за лестницу на второй этаж к широкой дверце в полу.

Парень затрепыхался в руках Савальма, когда тот спускался с ним в подвал магазина.

— Что происходит?! Где я?! — заорал он, и Аттурция одним движением сорвала с него плед. Парень вдохнул свежий воздух и взглянул на похитителей с рук Савальма. Тот держал его, будто пушинку.

— Очнулся? — спокойно спросил Савальм. — За что хотел уничтожить юное создание? — он продолжил спускаться по лестнице с парнем на руках.

— Она… Это случайно вышло… Ей уделяли всё внимание родители… А ведь я проделал такой путь, с таким трудом выбрался из того мира… — встревоженно зашептал паренёк. — Я не хотел!.. Кто вы?! — он покраснел, в глазах заблестели слёзы предчувствия. — Что вы от меня хотите?!

— Не кричи, у меня голова болит! — зло прошипела Аттурция, спускаясь следом за ними.

Савальм пронёс парня по небольшому подвалу и опустил в пустую белую ванну. Парень покрутил головой, держась за её бортик, потом обратил настороженный взгляд на мужчину и женщину. Ему показалось, что сейчас в ванну пустят воду и его утопят или, как бывает в фильмах ужасов, выпустят из него всю кровь.

Савальм взял какую-то бутылку с полупрозрачной жидкостью.

— Э-это… Растворитель?! — вскричал парень, и в мыслях его пронеслись ужасающие картины из фильмов, которые он любил смотреть ночью. — Но я ничего не сделал! Я не виновен! Прошу! Пощадите!!! — он вжался в стенку ванны и раздвинул ноги, стремясь отодвинуться от Савальма. Но сзади была стена.

— Тише. Это не больно, — устало проговорил Савальм и перевернул бутылку.

Светлая жидкость пролилась в воздух, блеснув в свете лампы, и обрушилась потоком на голову зажмурившегося парня. Он закрылся руками из последних сил…

Тут же его тело покрылось белой коркой и превратилось в напуганную статую, замершую в немом крике. Ни шагу назад. Ни шанса оправдаться перед Савальмом.

— Пусть затвердеет хорошенько, выставь его на утро на витрину за 100 000 синаплас. Думаю, такого быстро купят, — Савальм прижал пальцы к подбородку, задумавшись, потом откинул прядь длинных волос за плечо и поднялся наверх по лестнице.

Аттурция всё смотрела на парня с отвращением и думала: «И всё же я красивее его сестры! Надо было её тоже сделать статуей, прилепить сбоку к нему — вот было бы уродство!»

***

В школьном классе, где учились Бри, Иенна и Лая с Тефеем, сейчас был урок литературы. Преподаватель, госпожа Ясса, сухая старая дева, велела читать Билифию — религиозный труд о богах и сотворении их планеты Анвирии. Школьники вот уже который раз перечитывали параграфы, но, какое писание кто придумал, какой из сотни богов с кем сражался и кого полюбил, и все имена самой Судьбы выучить за урок было невозможно.

Ученики старательно конспектировали Билифию, когда вошла госпожа Ясса с господином Атлоном — таким же сухим, но не таким старым директором детдома и, по совместительству, школы, в которой учились дети. Директор оглядел склонённые головы учеников, провёл кончиком языка по пересохшим губам и проговорил тихим голосом, проходя в центр класса:

— Госпожа Ясса, прошу вас, прервите урок.

— Ученики… — прозвучал натянутый и скучный голос учительницы, не предвещавший ничего хорошего. — Минутка внимания. Оторвитесь, наконец, от Билифии, — сказала она так, будто кто-то был яро увлечён чтением этой книги.

Все оживлённо подняли головы, глотая минуту свежести после старых замшелых трактатов.

— У господина Атлона к вам есть сообщение, — так же сухо произнесла она.

— Да, кхм… — директор кашлянул в кулак и приосанился. — С сегодняшнего дня вам запрещается покидать стены детдома и школы, — сказал он, словно до этого школьники могли свободно перемещаться, где только вздумается. — В Мезоне творятся странные дела: исчезают и умирают люди. На счету неизвестных уже как минимум восемь жертв, ещё шесть пропавших. Это чудовищно. Посему я настрого запрещаю всем покидать стены вашего дома.

Госпожа Ясса вздохнула, а господин Атлон продолжил, чуть приободрив голос и изогнув почти исчезнувшие со лба брови:

— Кроме одного исключения. Бри Нальвас, ты можешь уходить из школы, а почему — узнаешь у стенда с расписанием, — он посмотрел на парня, теребившего цветные фенечки на шее, и оглянулся на учительницу:

— У меня всё, госпожа Ясса.

Директор по-армейски кивнул головой, будто только что отдал честь, развернулся на каблуках ботинок и пошёл прочь из кабинета.

— А теперь — продолжим урок, — госпожа Ясса стиснула тонкие морщинистые губы. — Бри, раз ты у нас избранный, тебе отвечать первому.

По спине мальчика потекли струйки пота от страха. Он не умел за пару минут чтения запоминать параграфы, для этого ему требовалось больше времени, хотя бы вечер в расслабленной обстановке, но госпожа Ясса ждать не любила и отвечать ему всё-таки пришлось.

— Писание Пятое, — отчеканила учительница то, что всегда грело её маленькое сердце. — Автор и о чём в нём говорится.

— Эх… — Бри растерянно посмотрел перед собой и припомнил цитату:

— «В покое рассудок, в страданиях тело» — было сказано Мирефеем из Лоасса, когда его изгоняли…

— Так, дальше, — кивнула госпожа Ясса, вслепую нащупывая на своём столе любимую старую деревянную линейку со стёртыми цифрами. Женщина не любила магазины и тщательно берегла то, что можно использовать, затирая до праха.

Она встала и подошла к Бри, который взглядом судорожно искал в учебнике Пятое Писание, но, как назло, на странице, которую он читал, Писания не было. Это отметила и учительница и беззвучно усмехнулась жалким попыткам парня.

— Мирефей был изгнан из Лоасса… Потому как протянул руку зачумлённому, — силился вспомнить Бри того единственного из кучи авторов Билифии, многотомного труда древних. И у каждого ведь была своя история, переплетённая с другими. — В 151 году Сотворения Анвирии он ушёл скитаться в пустыню, где случилось затопление, и он с ещё несколькими скитальцами и чумными больными построил большой плот и…

— Это был Арифен! — закричала надтреснутым голосом госпожа Ясса, оскорблённая в лучших чувствах, и со всей силы ударила линейкой по пальцам Бри. Парнишка заранее стиснул зубы — он с детства знал и не любил пристрастия госпожи Яссы к садизму. Как-то раз, когда он, маленький, случайно сбил её, бегая в коридоре, этой же линейкой она побила его по спине. Только тогда на линейке ещё были видны цифры.

Удар пришёлся прямо по костяшкам, и у Бри разорвались ранки на пальцах. Край линейки отлетел под ноги Иенны и Лаи, сидевших сзади.

— Простите… — тут же упавшим голосом прошептал Бри, сдерживая боль и не спеша доставать платок и вытирать кровь — вдруг госпожа Ясса придумает что-то ещё. Посыплет раны солью, например?

— Бри, получаешь, как всегда, двойку. А вместе с тобой и весь класс, — госпожа Ясса прошла вперёд и села за стол, зловеще открывая журнал тонкими костлявыми пальцами. — Почему-то я уверена, что никто из вас не выучит Билифию к концу года.

Пока школьники молча посылали госпожу Яссу ко всем её любимым богам Билифии, а сама она ставила оценки, выводя каллиграфическим идеальным почерком по сухим, как она сама, страницам жирные двойки, прозвенел журчащей трелью звонок.

Ученики нехотя поднялись, ощущая, что долго ещё им исправлять третью, таким же образом несправедливо полученную двойку по литературе. Какое право госпожа Ясса имела так стравливать всех учеников? К счастью, так оценки получало много школьников в детдоме и они уже привыкли и не ссорились.

Все уныло пошли к выходу. И только один Бри, наскоро вытерев пальцы от крови об штаны, кинулся кометой из класса к стенду с расписанием.

Иенна выбежала перед ним и рассмеялась — предчувствие было чудесным, она в несколько прыжков оказалась у стенда и заметила яркое жёлтое объявление.

«Бри Нальвас зачислен в сборную риоллы вышибалой. Миен Раталли зачислен в сборную риоллы стайером.

15 мая в 13:30 встреча с тренером господином Трином в здании спорткомплекса «Быстрый». С собой иметь спортивную форму. Можно взять болельщиков. Будет пробное испытание и зачёт».

— Не могу поверить! Тебя взяли! — вскрикнула Иенна, прижав к груди руки и сияя от счастья. Была забыта двойка, осталось лишь ощущение безграничной тёплой радости.

— Наверное за высокие показатели по физкультуре! — обрадовался Бри, сняв со стенда объявление и ещё раз прочитав его. — Не зря выкладывался по полной на экзамене в том году! Это судьба! — он сияющими глазами посмотрел на Иенну, и девушка тут же опустила «невзначай» взгляд на лист бумаги. — К чёрту двойку, надеюсь, класс меня простит!

— За предыдущую двойку же меня простили, — улыбнулась Иенна. — Только завтра не подкачай. Ты должен впечатлить тренера!

Они повернули в столовую и медленно пошли на запах булочек с корицей.

— Если что-то выиграю, смогу отложить денег на жизнь… — Бри аккуратно сложил листок и убрал в задний карман штанов. И добавил громче, радуясь каждому слову:

— На нашу с тобой жизнь, Иенна.