Повесть о прекрасном эльфе

Дарья Фэйр, 2020

Эльфы всегда милы, удивительно красивы, вежливы и чистоплотны. Так считает большинство жителей Нелита. Но однажды в деревню Угольки приходит караван, вернувшийся на середине пути, переполненный ранеными и перепуганными народичами.И появляется он – чудовище со шрамом на пол-лица и бельмом на глазу, чтобы сломать мирный уклад деревни и испортить жизнь молодому парню по имени Мордвиг и его друзьям.Осталось выяснить, какая муха укусила знатного эо в драной рубахе.(Книга с авторскими иллюстрациями)

2. Кольцо мастера

До утра он так и не заснул как следует. Гости всю ночь перешёптывались, чем-то стукали и шуршали. А когда не шуршали, то храпели так, что гром не слышно. И видно было, что стараются потише, да как тут получится-то, если столько народичей в тесную избу набилось? Тут на троих-то места мало, куда уж на десятерых? Хвала богам, хоть Бруга ушла восвояси, а то иногда и она ночевать приходила. Скучно старушке, сыновья уже давно своей жизнью живут, а ей одной-одинёшенькой в пустом доме, ну куда?

Хотя когда старшие братья не уехали ещё, Мордвиг как-то не задумывался, что места маловато. А за последний год привык, и тут на тебе! Семеро гномов с багажом! Разложили поклажу, как на ярмарке, по всей избе, а сами в кучку на полу сбились и храпят да ветры пускают. Хотела матушка гостей, вот и получила полную хату — не продохнёшь! А теперь ютятся с отцом на одной кровати с Мордвигом, потому что хозяйскую уступили сёстрам Барга — Милурде и Энурде, а на койках братьев гномы пристроили какой-то особо ценный хрупкий груз.

Едва забрезжил рассвет, Мордвиг выбрался из-под одеяла, почесал босую пятку и вышел во двор.

— Ничего себе, грязи намесили!

Он недовольно поджал пальцы ног, между которых вылезали куски жидкой глины. Хорошо — дождь закончился! Вся улица распахана, будто табун прошёл! А рядом с сараем давешний фиолетовый катафалк. Интересно, они батюшку-то оставили или в мешке домой притащили, чтоб не скучал?

Из-за соседнего забора мерзко заорал встопорщенный петух. Мордвиг скрючил пальцы и показал тому рога¹, скорчив противную рожу, и побрёл по своим утренним делам.

Деревня с нехитрым названием «Угольки», похоже, не спала всю ночь. Народичи суетно бегали между домами, и Мордвиг решил, что ему ещё повезло, он хоть на кровати это время провёл. Голова всё ещё побаливала, но теперь больше с недосыпу. И настроение хуже некуда!

Пнул чей-то плетень и зашипел от боли. Вчера Ювель ему в репу дал, а сегодня ивовый прут выскочил и впился в ступню. И в обоих случаях Мордвиг сам виноват! Дурень! И чего полез? А теперь Мирка будет думать, что он слабак! Заглянуть что ли к ней? Хоть узнать, как его домой принесли. Позорище! Нет, нельзя, лучше найти Тимара, тот хоть и сын мага, но парень хороший, язвить не будет.

Солнце вскарабкалось на горизонт и теперь светило, пролезая слепящими лучами сквозь небольшую рощицу на северо-востоке Угольков. Большинство деревенских нехотя отправились в поле. Гости гостями, а работа не ждёт. Мордвигу бы тоже следовало идти. Поди, пока он с плетнём сражался, отец уже завтрак доел.

«Нет, не пойду домой!» — решил Мордвиг. Разок можно и пропустить работу в поле, сославшись на отбитую голову, а завтрак он перехватит потом где-нибудь. Вон, Тимар рассказывал, что городские, порой, вообще не завтракают! Ненормальные. Но живут же?

Столько народу в деревне он только на празднике встречал. Всюду кони, народичи, возы и поклажа. Весь караван что ли пригнали? Мордвиг поздоровался с каменщиком и отправился на сборный двор, где обычно проводили советы. Сонный староста Игуша, тряся седой бородкой, махал руками и дребезжал команды. Мирки видно не было.

— Э, ты Тимара видел? — спросил Мордвиг у старостиного внука, что с пальцем в носу ошивался вокруг возов.

Пацан вытащил палец, облизал и ткнул им в конец улицы, где торчал покосившийся хлев, и Мордвиг поплёлся туда.

Тимара он увидел издалека, тот стоял у дверей, прислонившись к косяку, будто пытаясь удержать плечом несуразную конструкцию, и мечтательно глядел в небо.

— Чего мрачный такой, Мор? — просиял он, кивая подошедшему другу.

— Да не больно-то весело. А ты чего светишься?

— Так день какой чудесный!

— Для кого как, — бросил Мордвиг и заглянул в хлев, откуда раздавался чей-то невнятный голос. — А этот тут чего?

Он указал на беспокойно спящего прямо на полу, на жидкой соломенной кучке, народича. Тот вздрагивал и неразборчиво бормотал что-то. Высохшие патлы теперь казались почти белыми на фоне грязной соломы. Эльф спал на боку, нелепо подвернув руки и раскидав ноги, будто не лёг, а рухнул, как последний забулдыга.

— Упахался, — уважительно сказал Тимар. — Я всю ночь за ним ходил! Он творит такие вещи, что моему отцу и не снилось! Представь себе: лежит народич, а у него кость из ноги торчит! А этот подходит, пальцем дёрнул, бровью повёл — и как хрустнет на место!

Тимара аж передёрнуло. Мордвиг и сам поёжился, что-что, а фантазия у него была богатая.

— Так он ещё и маг? — сморщив нос, спросил он у друга.

— Ещё какой! — восхищённо подтвердил тот. — Охотник же! Мы его вчера на тракте видели, помнишь?

— И чего ты? Его охраняешь, что ли?

— Ага! Мастер сказал, чтоб до полудня его не трогали. Я вот отгоняю всяких. Уже полдеревни пришло на штормградского мага посмотреть! Будто вчера не нагляделись!

— И чего смотреть? — мрачно буркнул Мор. — Тоже мне, нашли чем восхищаться!

Тимар нахмурился и уже хотел было вступиться, но друг перебил его:

— Расскажи лучше, чем вчера дело закончилось?

— Да чего рассказывать? — всё ещё уязвлённый, резковато спросил Тимар. — Прилёг ты, Ювель тебя на плечо и домой, вот и вся недолга.

— А Мирка чего?

— Да чего… попричитала малёк и в поле пошла с братом. А я за вами. До дома проводил, а дальше на мельницу пошёл.

— Значит, не переживала… — досадливо пробормотал Мордвиг и вздохнул.

— Да чего ты переживаешь? — улыбнулся Тимар. — Она всё равно сама между вами мечется, да никак выбрать не может! Как по мне, если выбираешь, то, значит, и не больно оно нужно…

— Ничего ты не понимаешь! — насупленно возразил друг. — Это оно у вас в городе так, а у нас к браку с умом подходят…

— Да какой вам брак, Мор? — Тимар аж фыркнул. — Вам ещё сопли мамка вытирала недавно, а ты уже в храм её тащить удумал!

Мордвиг остервенело потряс головой, не желая слушать. Всё у этих городских по-другому. А уж у магов вообще! Никакой ответственности! Знай себе, учись, пока наука из ушей не полезет! Ни семьи, ни обязательств, кроме этого их Ордена! А настоящей-то жизни и не знают, как оно…

— Ты чего злой-то такой? — пихнул Тимар друга локтем. — Слушай лучше, что вчера было!

Тут скрывать интерес было бессмысленно. Гномы, что вчера таким беспардонным образом набились в гости, рассказать пытались, да сквозь галдёж поди пойми. Так что Мордвиг оживился и решил как-нибудь потом подумать об особенностях мировоззрений.

— Так вот, стою я на мельнице, — заговорил Тимар, уже позабыв о споре, — гляжу, а с запада давешний караван идёт, что утром прошёл! Я вообще думал — другой, да потом этот гроб на колёсиках узнал. И шли они быстро, не так, как обычно. Я неладное почуял и к старосте побежал предупредить. Пока рассказал… Ты ж знаешь, какая он глухомань! Так пока рассказал, да пока до него дошло, они уже на сборный приехали. Мастер чуть дверь не выломал! Хлобыснуло так, что горшок со стены упал!

Мордвиг поморщился, в очередной раз убеждаясь, что маги — народ безответственный, а Тимар тем временем продолжал:

— И не орёт, а тишина мёртвая, и голос такой, что даже дед услышал! Потребовал собрать всех жителей и организовать помощь. Мы даже рты закрыть не успели, а народичи уже раненых в дом понесли. Ещё и дождь начался. Игуша стоит, бороду дёргает, а я сразу помогать принялся. Нас в школе учили, как при ранениях помогать. А там такое! Мы-то тех, что попроще сами перевязали, а мастер за самых тяжёлых взялся. Ох и орали они! Я сам вскрикнул, когда Хи́лем одному рёбра чинил! Народич орёт, а ему побоку! Раз, два — готово, следующий!

Из хлева раздался шорох, друзья тихо заглянули, но мастер магии продолжал спать, на спину только перевернулся. Рожа бледная, щёки впалые и весь бок в грязи.

— А чего он тут-то? — на миг проникшись сочувствием, спросил Мордвиг. — Неужто места не нашлось?

— Ну, — хмыкнув, ответил Тимар, — он рассказал историю своей жизни, прочитал лекцию о пользе аскетизма, пожелал доброго утра и стихи прочитал…

Мордвиг с изумлением взглянул на него, и друг нетерпеливо вскинул руки:

— Да я откуда знаю? Просто пришёл, сказал никого не подпускать, далеко не отходить, и рухнул! Откуда я знаю, чего ему тут приглянулось? Может, запах сена нравится…

— А ещё навоза… — мрачно пошутил Мор и замер.

К хлеву шла Мирка под руку с Ювелем.

— Выбрала, значит… — сочувственно проговорил Тимар и хлопнул друга по плечу.

Мордвиг дёрнулся, сжал кулаки, но уходить не стал. Не хватало ещё показать, как ему больно! Пусть думает, что ему плевать вообще! И правда, вот плевать! Не из-за чего переживать вообще! А зубы скрежещут потому, что не жрал ничего пока. От голода — вот!

Бывшие друзья подошли, приветливо пожелав доброго утра. Мирка виновато опустила лицо под тяжёлым взглядом Мордвига, зато Ювель прямо светился! Аж зубы сводит!

— Как голова? — добродушно спросил он.

— Прекрасно! — мрачно рявкнул Мор, вызвав ещё одну улыбку у сына пасечника.

— Да ты не сердись, друг! Я ж не со зла. Отвести удар хотел, да рука дёрнулась.

— А в следующий раз у меня дёрнется! — Мордвиг набычился и сжал кулаки, признавая, что битву с эмоциями он проиграл.

— Ребят, вы б потише… — попросил Тимар, да его не слушали.

— Да уже дёрнулась у тебя вчера! — улыбка Ювеля начала презрительно подрагивать. — Пришлось нести потом…

— А кто тебя просил нести?! — взвился Мор. — Ты в носильщики наняться решил?! Так иди в город! Здесь ты чего забыл?!

— Я здесь невесту забыл! — зло ответил Ювель. — А вот тебе тут уже нечего ловить, так что шёл бы ты сам!

И только Мордвиг хотел повторить вчерашнюю ошибку, как по стенке хлева раздался удар. Все дружно притихли и обернулись. В дверях, пошатываясь, стоял лучший маг Ордена, сиятельный эльф и глава особого подразделения — охотников, мастер Хилем.

Весь в соломе, с перекрутившейся рубахой, сквозь дырку в которой виднелся впалый бледный живот, правый бок в дерьме, волосы стали ещё более лохматыми, а голубой и белый глаза вообще не походили на глаза народича — скорее лисицы, что бешенство подхватила. Располосовавший всю левую щёку шрам, превращал и без того пугающее лицо в чудовищную гримасу.

Эльф медленно оторвал левую руку от косяка, достал из кармана немытую редьку и с хрустом откусил, продолжая гипнотизировать взглядом притихшую компанию.

Тимар отмер первым:

— Мастер, прости, я пытался их утихомирить…

Он не договорил. Длинный бледный палец вытянулся в его сторону, и раздался невнятный хриплый голос:

— Плохо пытался.

Затем палец переместился чуть левее, заставив Мирку сжаться и спрятаться за спину Ювелю:

— Дура.

У сына пасечника не хватило духу возразить, а палец уже торчал в его сторону:

— Самовлюблённый индюк.

У Мордвига аж от сердца отлегло, так их это чучело магическое припечатало! Даже сам бы так не смог!

Но он рано радовался, потому что последним палец указал на него:

— Трус.

— Это я трус?!! — завопил Мордвиг и аж подпрыгнул. — Да это я трус что ли?!! Да я один тебя тут не боюсь, колдун немытый! А пошли вы все к Да́лину! И вы, предатели, и ты, со своими восторгами, и ты, хрен магический! Чтоб вас Шут поимел! Чтоб все семеро поимели!!!

Больше не зная, что сказать, Мор отчаянно дёрнул руками и резко развернулся, стараясь побыстрее уйти, чтобы они не увидели, как покраснели глаза.

Вот уж послали боги денёк! Вот уже денёк! Под хвост хряку такой денёк! Лучше бы спал весь день до захода солнца! Всё равно матушка бы пожалела и разрешила отлежаться.

Думать в таком состоянии было невозможно. Поэтому Мордвиг, вздохнув, поступил как настоящий мужчина в трудной ситуации.

Пошёл к маме.

— Сынок, ну не отчаивайся, — ласково проговорила она и подложила ему ещё оладушков. — Я же говорила, что жениться нужно по уму и пару головой подбирать. А Мирка девочка хорошая, но тебе не подходит…

— Да чего ж не подходит, мам?! — воскликнул Мор с набитым ртом, чуть не подавился и потянулся к кринке запить.

— Не подходит она тебе, — мягко повторила матушка. — Ты парень умный, а она, пусть и милая, да всё же деревенская совсем…

— Мам, ну ты же любишь папу? — подняв взгляд, спросил Мордвиг в тысячный раз.

— Конечно люблю, сынок, — вздохнула она. — Конечно люблю.

— А… — начал было он, но матушка перебила:

— Не нужно, сынок.

Мордвиг вздохнул. Да и к лучшему. Матушке лучше не знать, что он обо всём этом думает. Пусть мысли так и останутся в тайне.

«Ненавижу клятых магов!».

Оладушек закончил свою жизнь, беспощадно разорванный на клочки.

К непомерной радости Мордвига, гномов дома не было. Матушка сказала, что они собрали поклажу, а сейчас кучкуются с остальными, ожидая команды к выходу. Что вчера случилось, узнать так толком и не удалось. То ли напал кто, то ли сами передрались — непонятно! И что тогда там забыл этот штормградский оборванец? Нелепее мага не сыскать! Они же обычно чистюли. Тщеславные белоручки! А этот, похожий на бродягу, больше напоминает старую дохлую курицу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Рога — неприличный жест. Два согнутых пальца костяшками вперёд