На грани серьёзного

Дарья Сойфер, 2018

Кира привыкла обходиться без мужчин. Она и сама даст фору любому из них. Программист и стендап-комик, она смотрит на мир с иронией. Но жизнь ставит перед ней сложную задачу: стать матерью сейчас или никогда. И тут уже без мужского вмешательства никак. Где взять отца будущему ребенку? И годится ли на эту роль коллега по комедийному цеху, который попросту не умеет быть серьезным?…

Глава 5

Они заехали в магазин за винишком, пока положение Киры не обязало ее к трезвому образу жизни, и завалились в благодатную тишину квартиры. Катюша, к счастью, отсутствовала, и они устроились на кухне с планшетом и двумя бокалами, больше напоминающими миниатюрный аквариум. Линукс лениво возлег на подоконнике на случай, если кому-то взбредет в голову разделать рыбу без его участия. Однако съедобной для кошек закуски не было, поэтому он с привычным презрением наблюдал за двумя увядающими алкоголичками. По крайней мере, что-то подобное явственно читалось в прищуренных лимонных глазах.

— Смотри-ка, и дня не прошло, а у тебя уже двенадцать сообщений! — Ольга пригубила густой абхазский напиток.

— Маньяки не дремлют.

— Женщина, ты абсолютно ничего не понимаешь. Всего-то и надо было правильно себя подать.

Кира провела по лицу ладонью. Если и правда мужчин привлекают вот такие выпендрежные курицы, коей она получилась на снимке, шансов зачать нормальным путем у нее не было никогда. Но время для маневра вышло.

— Итак, смотрим по порядку. Ну-ка, ручки прочь! — Ольга сурово подвинула планшет к себе. — Ты сегодня будешь только смотреть.

— Когда ты так говоришь, у меня ощущение, что ты ведешь тайную жизнь в духе пятидесяти оттенков.

— Как знать, — Липкина хулигански изогнула бровь и вернулась к созерцанию чужих фотографий. — Номер первый, как водится, турок или араб. Удаляем.

— А это не расизм? — поморщилась Кира. — Он не обидится?

— Это здравый смысл. Даже если тебе нравится восточный колорит, нам некогда танцевать вокруг международных отношений. Ищем ближе. Вот, уже лучше. Игорь, тридцать девять. В шляпе, значит, лысеет. Одевается ничего так, вкус есть. И пиджачок вон… Ну, очки. Плохое зрение, конечно, может и передаться по наследству, но кто идеален?

Кира склонила голову над изображением. Не без обаяния товарищ, хоть и с небольшим брюшком. Кажется безобидным. И все же как только она попыталась представить его в процессе, предшествующим зачатию, у нее спина покрылась мурашками.

— Нет, это бред, — ее передернуло, и она как следует отхлебнула красного. — Я так не могу. Плохая затея…

— Спокуха! Просто не наш вариант. Смотрим дальше. Павел, тридцать два. А у этого волосы густые.

— Рост сто шестьдесят…

— Ну знаешь! Тебе не угодить. Низкие мужчины очень любвеобильные. Вот: «Увлекаюсь спортом, хожу в качалку, путешествую…» А? Нормальный. Ответим?

Кира скептически пожала плечами. Похоже, вожжи давно были в сильных Ольгиных руках.

— Ой, он уже пишет! Глянь-ка, печатает! — воодушевленно воскликнула Липкина. — Видишь, какой… А, черт! Удаляем.

— Что там?! — Кира потянулась к планшету. — «Пришли фотку своих ступней…» Ясно. А я тебе говорила: сплошь маньяки.

— Маньяки, Скворцова, в подворотнях. А это небольшое увлечение…

— Вот свои пятки ему и высылай!

— Тихо ты. Я же говорю: удаляем. Дальше: Илья, тридцать пять.

— О, имя мое любимое. И одноклассник у меня был Илья — хороший парень, — кивнула Кира, настраивая на позитив скорее себя, чем подругу: у той энтузиазма и без того хватало. — Что пишет?

— Хозяйство свое прислал, — Ольга вздохнула.

— Из деревни, что ли?

— Сама ты, Скворцова, из деревни! — Липкина развернула планшет. — Ну, детей ему, конечно, делать есть чем, но я бы связываться не стала.

— Фу! — поперхнулась Кира. — Убери сейчас же. Господи, я не выпью столько, чтобы это развидеть…

— Развидеть, тоже мне! Тебе тридцать два, мать! Чего ты в этой жизни еще не видела?

— Слушай, если я что-то уже видела, это еще не значит, что хочу смотреть на это за столом… Блин, здесь же кухня моя! Я тут ем!

— Не вопрос, поехали дальше.

К девятой анкете Кире взгрустнулось. И не столько оттого, что было жалко денег на донора, сколько от гнетущего чувства безысходности. Она вдруг отчетливо поняла: если мир населяют такие мужчины, ей остается только умереть в одиночестве.

Даже Липкина, вечный двигатель, порядком сдулась, а запал ее поугас.

— Антон, сорок лет, — вяло прочитала она и заглянула в пустой бокал. — Плесни еще. Менеджер, рост сто восемьдесят. Женат не был, детей нет. Смотри-ка, фотки из Европы, Америки… Путешествует. Значит, деньги есть… Не курит… По лицу не скажешь, что пьет… Ну, не больше нас с тобой, это уж точно. И симпатичный какой! Гляди-ка, ищет серьезных отношений! И кошек любит! Это судьба!

— Слышишь, Линкус? — скептически отозвалась Кира. — Нашли тебе нового папу.

Кот остроту проигнорировал.

Мужчина и правда казался приличным. Без самолюбования и нарциссизма, опрятно одет. Никакого налета хипстерства. Писал без ошибок и причиндалами не хвастался, что само по себе радовало.

Около получаса Кира общалась с ним под присмотром Ольги и в конце концов договорилась о встрече. Антон всю неделю работал, поэтому свидание назначили на пятницу. Липкина чувствовала себя победительницей.

— Вот увидишь, это то, что надо! Может, у вас даже что-нибудь сложится… Только не вздумай рассказывать ему про ребенка — напугаешь. Будешь действовать по ситуации. Но я уверена — у вас может что-то выйти! Главное, будь чуть понежнее и соблазнительнее.

— Всего-то! — съязвила Кира.

Она не умела флиртовать, и Ольга это отлично знала.

— Брось, ничего сложного. Ты просто никогда не пыталась. Привыкла вести себя как парень. Мы это исправим.

— Только не говори, что надо идти в магазин!

— А как еще?

— Я так и вижу шопинг из американской комедии. Когда герои носятся за шмотками: один сидит на кресле, а другой в разных нарядах выглядывает из примерочной. Все смеются, умильная музыка. Потом бах! Идеальное платье и тонны умиления. Со мной этот фокус не пройдет.

— Не вопрос, — сдалась Ольга без особого сопротивления.

— Как это?

— Скинешь мне вечером свои замеры и бюджет. Я все равно собиралась с Максом в торговый центр, поищу что-нибудь по распродажам.

— Так просто? — Кира пристально уставилась на Липкину в ожидании подвоха.

— Только одно условие: если тебе что-то не понравится, возвращать поедешь сама.

— А ты обещаешь не покупать ничего кружевного, блестящего и в сеточку?

— За кого ты меня держишь?! — возмутилась Ольга, стукнув пустым бокалом по столу. — Ты хоть раз видела меня в таком наряде?

Кира промолчала. Что угодно, лишь бы не испытание магазинами. Вешалки и витрины, внушающие чувство беспомощности, примерочные с чересчур ярким светом и зеркалами, в которых кажешься себе бледной и обрюзгшей. Нет, если Липкина готова взять это на себя, то флаг ей и медаль за стойкость.

На неделе Кира почти забыла и про грядущее свидание, и про покупки. Телевизионщики написали ей, что кастинг она провалила. Другим текстом, конечно, но суть витиеватых благодарностей за участие сводилась именно к этому.

От таблеток она чувствовала себя неважно. Болела голова, ныл живот, во рту поселился привкус дверной ручки. Одно радовало: женская составляющая организма со скрипом вернулась в строй. Только это не давало Кире окончательно погрузиться в пучину разочарования в себе.

В среду позвонил Касаткин.

— Будешь в пятницу в клубе? Я занят в этом новом проекте, можешь занять мое время, — его голос звучал до отвращения бодро.

— Поздравляю, — мрачно отозвалась она.

— С чем?

— Что прошел кастинг.

— А это… Да ты не расстраивайся. Не в последний раз. Тебя, кстати, отметили. Просто ты не в форме была. Так что, будешь в пятницу? Только тебе по дружбе предлагаю. Самый топовый день.

— Не, не могу.

— Да брось, один провал — еще не повод ставить на себе крест!

— Андрей, я правда не могу. У меня свидание.

— Сви… Что? — Он как будто ослышался.

— Свидание. Да, Андрей, у меня тоже есть личная жизнь.

Про мужчин говорят, конечно, что они не сплетники, но Кира убедилась в обратном. Не прошло дня с ее разговора с Касаткиным, как посыпались загадочные сообщения от Саакяна:

Ты решила, что с Латвией? Мне надо подавать на визу. КВН — 18-го, стендап-фестиваль — 20 сентября.

Ты как минимум должна приехать 16-го! Погуляешь, отдохнешь и соберешься с силами.

Не переживай, тут всех берут. Полно начинающих, на их фоне даже ты прокатишь.

Или тебе твой таинственный бойфренд не разрешает?

Если он, конечно, не плод твоего воображения.

Это было чересчур. Кира была не из тех, кто ведется на «слабо», но она была обязана поставить Саакяна на место. Плод воображения, скажите пожалуйста! Как будто у нее не может быть парня!

И вцепившись в телефон, как в пневматическую винтовку, Кира написала трем людям. Во-первых, выслала копию загранпаспорта Эрику, чтобы его знакомые из Латвии сделали ей приглашение. Во-вторых, попросила Антона перенести свидание в клуб стендапа. И третий, коронный выстрел она отправила Ольге: «Удиви меня».

Липкина с задачей справилась. И если бы Кира не знала, что в коридоре висит большое зеркало, то решила бы, что к ней в квартиру через портал хочет проникнуть незнакомка. Да-да, именно незнакомкой она показалась себе в пятницу вечером, когда примерила обновки, заботливо купленные Ольгой.

Вроде бы ничего экстремального. Те же джинсы, но не прямые и бесформенные, а темные, узкие, с потертостями, от которых филейные части выглядели аппетитными. Высокая посадка: Кира думала, таких не носят уже лет тридцать, но получилось не старомодно, а очень даже игриво. И живот как будто плоский, и талия как будто есть.

Блузка-рубашка, но уже не из клетчатой фланели, а легкая, гладкая, как занавески в маминой спальне. На крошечных пуговичках, на отсвет полупрозрачная. И цвета линялого, но симпатичного. Последнюю фразу Кира задумчиво произнесла вслух.

— Сама ты линялая! — фыркнула Ольга. — Это «пыльная роза». Тренд.

— А где вы все это покупали? — показалось в дверях любопытное личико Катюши. — Дорого, наверное?

— Места знать надо. Только распродажи, только огромные скидки, — снисходительно сообщила Липкина, не отвлекаясь от созерцания своих трудов. — Если хочешь, покажу.

Восторг Кати вселил в Киру немного уверенности. Не слишком радикальное перевоплощение, обошлось без пошлостей, но она уже самой себе напоминала женщину.

— Ты пойдешь? — обернулась она к Ольге.

— Ну уж нет. Давай сама, как большая, — мотнула головой та. — Но если что — набери меня и сбрось, я обеспечу тебе эвакуацию.

— А куда ты идешь? — снова робко вмешалась Катюша. — Выступать?

— Нет, на сцену я сегодня не выйду, — Кира провела по волосам расческой. — Но собираюсь в клуб.

— Как?! — ахнула Липкина. — Разве ты не в ресторан собиралась?

— Пришлось перенести.

— Вечно ты все испортишь! — Ольга хлопнула себя по лбу. — Зачем вам с Антоном эти стендаперы?

— Стендаперы? — оживилась Катя. — И Эрик там будет?

В коридоре стало тихо.

— Зачем тебе Эрик? — Кира первой справилась с удивлением.

Лицо ее племянницы было красноречивым ответом.

— Этого следовало ожидать… — обреченно протянула Ольга. — Упустила дитя! Саакян уже и до нее добрался!

— Ничего он до меня не добрался! У меня вообще парень есть, — Катя раскраснелась. — Просто общались… Спросила — и спросила! — И она исчезла в своей комнате, хлопнув дверью.

— Молодец! — Ольга вздохнула и с осуждением взглянула на Киру. — Нечего было таскать ребенка по злачным местам! Саакян, подумать только! И как ты собираешься рассказывать родственникам, что испортила им девчонку?

— Никто еще ничего не испортил, — не очень уверенно произнесла Кира. — Скорее всего.

— В случае с этим жеребцом — вопрос времени.

— Да ну тебя! Не каркай! — отмахнулась Кира, но все же с опаской покосилась на то место, где минуту назад стояла Катюша.

Скворцова не любила признавать чужую правоту, но с Эриком Ольга попала в десяточку. Как и, собственно, с Антоном. Едва увидев его за столиком, Кира моментально осознала две вещи. Антон действительно очень приличный мужчина, и стендап-клуб — самое идиотское место для свидания, которое только можно себе представить.

В полосатой рубашке с запонками, с уставной стрижкой, чуть тронутой сединой, Антон походил на взрослого, случайно забредшего в песочницу. По сравнению с ним, воплощением элегантности и адептом итальянских кожаных ботинок, студенты и прочие недоросли в кедах выглядели сущей школотой. Он заказал себе кофе и пил его с выражением легкой брезгливости на лице: не тот сорт, вероятно.

— Привет, я не опоздала? — Кира улыбнулась дружелюбно и чуть заискивающе по совету Ольги.

Вроде мужчины любят такое обращение.

— Привет. — Он галантно встал и выудил откуда-то небольшой букетик голубых гортензий. — Ты вовремя, это я люблю приходить заранее.

Цветы в этом месте смотрелись еще чудесатее. Кира смутилась от непривычки, но приняла букет. При всем своем равнодушии к цветам, она не могла не оценить необычный оттенок и тонкий вкус, с которым был оформлен презент.

— Значит, занимаешься стендапом? — спросил Антон, пока она открывала меню.

Кира была в этом заведении десятки раз, но никогда прежде тут не ела. И снова пожалела, что позвала кавалера именно сюда: список блюд не пробуждал аппетит.

— Я… Ну так, время от времени… А откуда ты знаешь?

— На сайте клуба есть твои фотографии. Полистал, пока ждал, — он развернул салфетницу строго параллельно краю стола. — Не могу сказать, что одобряю, но ты, видимо, собираешься меня поразить сегодня?

— В смысле? — Она уставилась, пытаясь понять: это наглость или ей послышалось?

— Ну, кормят здесь неважно, ты ведь не будешь спорить. Значит, ты пригласила меня по другой причине. Будешь выступать?

— Вообще-то нет… Не сегодня.

— Тогда я заинтригован. Экскурсия по местам былой славы?

— Просто так вышло, — она захлопнула меню, стараясь скрыть раздражение. — Стендап — это скорее увлечение, чем профессия.

— Ну, увлекаться можешь на здоровье, — улыбнулся Антон. — А работаешь ты кем?

Кира тихонько втянула воздух. Разрешение он будет ей давать!.. Спокойнее, спокойнее. Цены на доноров, ребенок… Наследственность у него неплохая: красивый прямой нос, длинные пальцы. Пропорциональное лицо. Плечи широкие. Можно ведь один-другой вечер потерпеть ради высшей цели? По сравнению с родами — сущие пустяки.

Следующий час Кира была любезна и скромна, так ей казалось. Перевела разговор на собеседника и с вежливой улыбкой слушала про тяготы жизни менеджера по развитию в условиях кризиса. Было нудно, но она повторяла про себя причины, по которым пришла сюда. И даже позволила Антона взять себя за руку.

Он поглаживал ее ладонь большим пальцем, и Кире чудился в этом какой-то интимный намек. Разве не для этого она искала мужчину? И отчего в ней так стремительно росло чувство омерзения?

Начались выступления, и чтобы перекрыть голоса комиков, Антону приходилось наклоняться почти к самому ее уху. Он пользовался этим на все сто: бормотал какие-то затертые комплименты, а она силилась в ответ выдавить из себя благодарную улыбку. Но вскоре на сцене появился Стас со своими шуточками ниже пояса, и Антон отвлекся.

— Неужели тебе правда это нравится? — Он иронично вскинул бровь. — Все эти пошлости? Серьезно?

— Ну, не все выступления одинаково удачны… — уклончиво ответила Кира. — У всех свое чувство юмора…

— Никогда не понимал юмористов. И к клоунам с детства относился с неприязнью.

— Клоуны — это другое.

— Ой ли? Тоже смешат публику. Просто одеваются иначе и больше двигаются. А уровень шуток тот же. Все-таки комедия — низкое искусство. Но раз тебе так нравится…

Последний шанс. Еще неделя. Потом несколько дней в Юрмале, возвращение как раз к уколу. Заветное мероприятие — и больше она его никогда не увидит. Совсем чуть-чуть потерпеть.

— Теперь я понимаю, почему ты обратилась к сайту знакомств, — вещал Антон, глядя на сцену. — Если круг твоего общения состоит из них, то у тебя просто не было выхода.

— А ты? — не сдержалась она и тут же продолжила чуть мягче: — А почему ты решил зарегистрироваться на сайте знакомств?

— По правде говоря, это была идея моей мамы, — Антон потер пальцем чашку, отковыривая с нее невидимую грязь. — Она из другого поколения. Считает, что мне пора остепениться. Я пытался объяснить, что ее взгляды устарели, ты же понимаешь? В Америке в сорок только задумываются о создании семьи…

Удивительно: он почти слово в слово воспроизводил ее монолог. Неужели со стороны она казалась такой же жалкой? Пазл сложился: сорок лет, приличный, не был женат… Мама — вот тот самый недостающий элемент. Вся напускная важность Антона тут же лопнула в глазах Киры, как радужный пузырь. И этот миг разочарования никак не мог обойтись без присутствия Эрика. Он материализовался из воздуха, фамильярно хлопнул по плечу потенциального донора Киры.

— Отдыхаете? — Борода подобно театральному занавесу раздвинулась, обнажая нахальную улыбку.

— А вы, простите, кто? — Антон явно сдерживался, чтобы не продезинфицировать то место, которого только что коснулся Саакян.

— Я так, — с ложной скромностью отмахнулся тот. — Мимокрокодил.

— Я понял, — кивнул Антон. — Еще один комик.

— Боже! — Эрик ахнул. — Какая дедукция, Кира! Может, у него еще при себе белый ишак?

— Сгинь и не мозоль глаза, — процедила она.

— Да ну брось. В кои-то веки привела кавалера и думала, что мы не захотим с ним познакомиться? Я ж тебя с пеленок, можно сказать… Из рук в руки передаю. Так какие, вы говорите, у вас намерения насчет нашей девочки? — Эрик подпер подбородок руками. — Имейте в виду, свадебное платье ей пойдет скорее слоновой кости. И главное, чтобы под него влезли джинсы.

— Кира, может, пойдем? — Антон брезгливо поморщился.

— Ну что вы, что вы! Я уже ухожу. Не буду мешать голубкам, — и Эрик, одарив ее победным взглядом, ретировался в закулисье.

Вид у него был такой, словно он вот-вот испустит клич вождя краснокожих. Тридцать шесть лет мужику!

Кире ничего не оставалось, кроме как приготовиться к очередной отповеди про стендаперов и повторять про себя заклинание: неделя, таблетки, Юрмала, укол. А после этого то, что не хотелось облекать в слова ни вслух, ни про себя.