Я стану твоим рыцарем

Дарья Ратникова, 2023

Накануне дядиной смерти Джейн встречает профессора Ритара, Читающего Души. Он груб и отвратителен и она надеется больше никогда не увидеть его. Но так получилось, что эта встреча лишь запустила цепочку событий. И теперь Джейн предстоит обучаться у него. Возможно, только он знает как вернуть ей потерянные воспоминания, а с ними и нечто большее.

Глава 16

Тобиас

Он вскочил на ноги. Веселье в устах Наставника звучало пугающе.

Наставник хлопнул в ладоши. Всё напоказ, не так как раньше. Или может раньше, ему нужно было скрывать себя, свою сущность, чтобы обмануть доверчивых дурачков, а сейчас в этом уже нет нужды.

Исторгающие Энергию подобрались поближе к ним. Сейчас они с Джейн стояли в кругу Исторгающих. Ей здесь отводилась роль жертвы. Через неё они влияли на него. Тобиас сжал губы и бросил быстрый взгляд на Джейн. Она хорошо держалась, его Джейн. Боялась, да, но стояла молча. Быстрей бы этот кошмар закончился, и тогда уж он точно её от себя не отпустит.

— Тобиас, — Наставник улыбнулся так, словно они добрые друзья. Мальчик Тоби верил этой подкупающей улыбке, к тому же Наставник замечательно умел играть на человеческих страстях. Но сейчас он в его воле и в то же время неподвластен ему. И он больше не мальчик. — Ты ведь предал нас. Я знаю, что ты эти семь лет верой и правдой служил нашему злейшему врагу — королю Ричарду. А за предательство нужно платить. Ты ведь знаешь об этом?

Наставник ждал ответа.

— Я не считаю себя предателем. — Он ответил спокойно. Только бы протянуть время.

— Мне без разницы, что ты считаешь. Главное — то, что думаю я. А я заставлю тебя заплатить за предательство. Хотя… — Наставник сделал вид, что задумался. Он словно бы наслаждался своим представлением. — Ты можешь не платить, но тогда заплатит она, — и Наставник указал пальцем на Джейн. Исторгающие подобрались.

Тобиас выпустил руку Джейн и шагнул вперёд, закрывая её собой. Интересно, несколько секунд ей хватит, чтобы спастись от прямого удара, или нет?

— Так что? — Наставнику доставляло удовольствие наблюдать за его движениями. Проклятье! Он видел его слабость. Разглядел, наверное, ещё тогда, когда к нему пришла Джейн. И теперь пользуется этой слабостью. А он не может ничего сделать. Хотя нет — может заплатить он. Это даст Джейн отсрочку. Почему так долго добираются йордовы гвардейцы?!

— Я готов заплатить! — Он надеялся, что голос не дрожит.

— Тоби, — всхлипнула сзади Джейн.

— Тогда ты получишь своего наказание от Исторгающих. А когда ты умрёшь, мы продолжим с твоей подружкой.

Один из Исторгающих (почти все были из новых, он их не помнил) поднёс трубку к губам. Яркая вспышка и боль. Ослепительная, сводящая с ума. Тобиас знал, что дар Исторгающих использовали для пыток, но на себе никогда не испытывал. И вот… Было больно. Настолько, что он едва не закричал. Сжал губы, потом не выдержал, пошатнулся и упал на одно колено. Боль сводила с ума и не кончалась. Но он не закричит! Он не доставит Наставнику этого удовольствия! Перед глазами плясали кровавые всполохи.

Вдруг так же резко, как и началась, боль закончилась, словно растворилась в нём без остатка. И он смог выдохнуть. Встал, распрямился, и осмотрелся, ища глазами Джейн. Да где же она?

— Тоби, всё хорошо? — Она была совсем рядом, заплаканная. От её слов, дышать сразу стало легче. Если он умрёт, то умрёт счастливый. Тобиас улыбнулся, только улыбка кажется вышла кривая. Ну и к йордам!

— Ну что, как впечатления? Понравилась плата за предательство? — Наставник открыто смеялся. Теперь было ясно видно, что он безумен. — Хочешь ещё? Ну ка! Скажи! — Потребовал он.

Тобиас сжал губы. Сказать, что не хочет — получит издёвку. Сказать, что хочет — получит боль. В любом случае всё уже решено. И если Его Величество не поторопится, они останутся здесь оба. Главное — успеть забрать с собой как можно больше Исторгающих.

— Ты знаешь, — ответил он. Не нравится Наставнику — пусть спрашивает по-другому.

— Хм, значит не будешь говорить! — Наставник сделал вид, что задумался. — Что-ж, тогда будешь умолять меня на коленях!

На этот раз боль была настолько сильной, что он почти задохнулся, ослеп и оглох. А в висках набатом стучало только одно — облегчить боль, любым способом. А потом ещё мысль — Джейн же Исцеляющая, она может. Но он не должен ни словом, ни взглядом выдать, что она Исцеляющая, лучше он умрёт. И Тобиас молчал. Закусил губу до крови. Эта боль немного перебила ту боль, что разрывала изнутри. Кажется, он упал навзничь, сгибаясь пополам. Но ни звука не издал. Он сдохнет, но не даст Наставнику шанса посмеяться над ним!

И снова боль кончилась так же внезапно, как и началась. Он лежал на полу, а рядом на коленях сидела Джейн. Её лицо, мокрое от слёз — было первым, что он увидел, когда спала пелена с глаз.

— Не показывай, что ты Исцеляющая. Иначе он тебя не отпустит, — прошептал он тихо.

— Он и так тебя не отпустит, — тихо ответила она. — А я без тебя жить не смогу.

— Сможешь и будешь! — Зло ответил Тобиас.

— О чём там детки шепчутся, а? — Снова этот противный голос. Он словно вкручивался в голову. Интересно, он сможет его забыть, если захочет, или этот голос теперь с ним навсегда? — Голубки, о чём вы воркуете? О том, кто следующий будет платить за предательство? А, Тоби? У вас же любовь! Почему твоя девушка не хочет разделит с тобой эту боль? Госпожа Фелина, ведь верно? Такая сильная Читающая. Отказалась от уроков со мной, ради уроков с тобой. А ты не ценишь этого Тобиас! Ай-яй-яй! — И Наставник укоряюще покачал головой.

— Оставь её! — Зло выдохнул Тобиас. — Пока я жив, я буду терпеть боль.

И боль пришла снова. В этот раз он не запомнил уже ничего. Может быть он кричал и плакал, может быть что-то просил, он не помнил. Провалился в чёрное беспамятство, которое даже там, в глубине, сводило с ума болью.

Когда боль ушла, он даже не сразу понял. Тело, скрученное спазмами отказывалось повиноваться. Он вдохнул с трудом. Воздух резал лёгкие, каждая мышца болела. В глаза словно насыпали песка. Он лежал на спине на деревянном полу. Над ним кружились хороводом какие-то тени. Наконец, сумасшедшее кружение кончилось, и он увидел Джейн. Она сидела рядом с ним. Увидев, что он очнулся, подняла руку.

— Не смей! — Выдохнул он, сообразив, что она хочет применить свой дар. Нельзя. С трудом поднял свою руку, пытаясь поймать её и повторил. — Не смей! — И задохнулся. Говорить было тяжело. Язык в воспалённом рту ворочался с трудом.

— Дурак! — Джейн всхлипнула. — Йордов рыцарь!

— Рыцарь, — улыбнулся он. Несмотря на то, что всё тело болело, она была рядом, а значит всё было хорошо.

–Ну что, голубки? — Наставник улыбался. Ему нравилось наблюдать за их мучениями. Если Ричард выпустит его в этот раз, то Тобиас больше не будет ждать. Он сам найдёт его, хоть на другом конце света.

И Тобиас поднялся. Он не доставит ему такой радости. Как можно меньше счастливых минут для этого чудовища. Вставать было тяжело. С трудом припал сначала на одну ногу. Она подворачивалась, словно отказываясь повиноваться, потом на вторую. Качнулся. Рядом тут же оказалась Джейн и подставила ему руку.

— Уйди! — Он мотнул головой. Пусть обижается. У него не было больше ласковых слов в запасе. Лишь бы она не подвернулась под горячую руку Исторгающих! Но Джейн только сильнее сжала ему плечо. Её рука была горячей, обжигала даже через ткань. Голова кружилась, перед глазами плясали чёрные точки. И он даже не сразу рассмотрел Наставника.

— Ну что, ты готов, Тобиас? Или всё-таки хватит? А? Попроси меня как следует, на коленях, и я дарую тебе прощение.

— Я не верю в твоё прощение, — Выдохнул он.

— А зря.

Наставник махнул рукой и снова тело накрыла боль. Только в этот раз он почувствовал как кто-то нежно обнимает его, не отдаёт в объятия боли, туда где тьма и безумие. Джейн! Зачем она это делает? Зачем?! Она же выдаст себя! Он пытался оттолкнуть её, отодвинуть, но не мог, проваливаясь в темноту.

А когда боль закончилась, он услышал крики. С трудом открыл глаза. Комната превратилась в какую-то сумасшедшую карусель. Всё вертелось вокруг, полыхали вспышки. Мелькнула знакомая форма. Гвардейцы Его Величества! Пришли всё-таки.

Он попытался сесть, сдерживая рвущийся наружу стон. Где Джейн? Она же была рядом!

— Джейн! — С трудом разлепил пересохшие губы, заставив произнести её имя.

Конец ознакомительного фрагмента.