Новенькая для коменданта

Дарья Михайловна Сорокина, 2023

Я мечтала поступить в аспирантуру столичного Университета Магических Дисциплин. Но угодила преподавателем метеомагии в Нуридж, исправительное учреждение для малолетних преступников. Вернуться домой – признать своё поражение и согласиться на скучную кабинетную работу и мужа, выбранного папенькой. Остаться – подвергнуть свою жизнь опасности, стерпеть издевательства студентов, разозлить отца-министра. И главное при этом, постараться не влюбиться в сурового коменданта этой тюрьмы, то есть ректора магической академии. Кажется, мой выбор очевиден.

Глава 9

Мы с Вивекой сидели в вагоне-ресторане для первого класса, и я уже добрых пятнадцать минут не знала, что же мне выбрать. Одного только сока было за пятьдесят видов, и это не простые яблочные, или апельсиновые фреши. В этих напитках были намешаны фрукты и даже овощи, о которых я читала только в книгах. Моё внимание привлёк сельдерей с морковью. Звучало заманчиво. Произнесла заморское словечко вслух, перекатывая его на языке. Сельдерей. Даже сильнее пить захотелось. Точно, возьму его! Видела этот овощ в рецептах изысканных супов, великие мастера не могут ошибаться, это точно очень вкусно! В первый день я взяла виноградный и сильно пожалела, что не рискнула. Решено!

Дальше меня опять ждал нелёгкий выбор салатов, первый и вторых блюд, десерта. Интересно, где в поезде хранят столько продуктов? Надо бы сейчас наесться вдоволь, папенька доступно объяснил, что такой роскоши в Нуридже не будет. В столовой там готовят одно и то же для всех, зачерпывают еду ковшом из общей кастрюли.

Как же волнительно и интересно! Должно быть, так делают, показать, что все студенты и преподаватели равны. А комендант обедает вместе со всеми, или один? Я отвлеклась от меню и задумчиво прижала руку к груди. Сердце сдавливало мучительно и приятно, но эта боль совершенно не отпускала и не находила разрядки.

Сестра оторвалась от окна и невесело посмотрела на меня. Который день себя так ведёт, не есть, тяжело вздыхает и почти не общается.

— Что с тобой?

— Скажи, Ви. Это глупо?

— Да, — только и ответила она.

После папенькиной тирады она изменилась. От неё ощутимо веяло холодом и неодобрением, и я никак не могла вернуть свою сестру обратно. Я так радовалась, что она вызвалась сопроводить меня до Нуриджа, а теперь хочу пересесть на другой поезд, лишь бы не расстраивать её более.

— Я же ещё не спросила, Ви.

— Я про всю ситуацию. Мы заигрались, не стоило дразнить коменданта, и уж точно не стоило поступать так с Бовардом.

Что? Теперь и у меня пропал аппетит. Она же поддерживала меня, сама дала совет и помогла написать Дайхарду, даже макияж для нашего ночного спора мне помогла наложить. Сердце заболело сильнее, но уже без приятной истомы, скорее с отчаянием.

— Выходит, только тебе можно сбегать за своим призванием, Ви?

— Я тоже была глупа и эгоистична. Отец популярно объяснил мне, и я с ним на удивление согласна.

— Может, мне тоже объяснишь? А то я ничего не понимаю. Брак по принуждению, письменные отказы от всех академий, тот утренний скандал, а теперь я все же еду в Нуридж. Что происходит? Почему вы себя так ведете?

Вивека вновь избегала смотреть мне в глаза, лишь множа мои тревоги. Теперь я буду додумывать за неё, прекрасно!

— Не хочешь говорить — не говори.

Я зло захлопнула меню и поднялась с места. Остервенелым движение расправила и без того аккуратный подол платья из немнущейся ткани и, задрав голову, прошагала к противоположному выходу из ресторана. Только миновав два последующих вагона и, утонув в облаке табачного дыма в тамбуре, поняла, что иду совершенно в другую сторону от нашего с Ви купе, вот только разгона обида мне дала столько, что возвращаться явно было рано, ещё наговорю сестре гадостей, а потом буду сожалеть. А я совсем этого не хочу! Так редко вижу её, что услышав про то, что она поедет со мной я взвизгнула от восторга. Планировала о стольком поболтать с ней, спросить про эту ноющую штуку в груди, посмеяться над моей внезапной влюблённостью в капитана Дайхарда и его глаза, цвета крепкого черного чая. Вивека бы мне объяснила, что это просто чувство глубокой благодарности в взрослому мужчине, я бы кивала с пониманием, а после выбросила из головы все глупости и настроилась на профессиональный лад. Все же он мой начальник, и романтике тут не место!

Теперь же я варюсь в целом бульоне из неподконтрольных эмоций, это и ноющее чувство к Гидеону, и обида на отца и смутные подозрения, боль из-за холодности сестры. Ревность, что у коменданта есть возлюбленная, страх неизвестности, волнение перед встречей с учениками.

И что с этим все делать? То же что и всегда — читать! Мало книг я оставила себе в вагоне, нужно дойти до багажного отделения и взять ещё парочку, а заодно чуть-чуть попрактиковаться, хотя бы мысленно.

Взглянула на ладони. Чтобы успешно вести метеомагию мне нужно куда больше, чем тучка. Сжала руки в кулаки. Я справлюсь. Определённо. Жаль в поезде установлены мощные глушители в целях безопасности, и я смогу лишь самую малость прибегать к магии. Но это точно не помешает мне составить блестящий план занятий на этот год!

Настроение сразу повысилось, и даже жуткий плацкартный вагон не смог его испортить. С верхних полок торчали немытые вонючие ноги, на столиках разворачивали шуршащую фольгу с несвежей едой, а жуткого вида мужчины с грозным хлопками обрушивали на столы игральные карты. Прибавила шагу и прижала к лицу носовой платок. Наверно, не стоило забредать сюда в одиночку. С Вивекой и её мечом было бы не так страшно.

Плевать. Возьму книги и быстро вернусь обратно! Ничего со мной тут не случиться, в поезде есть охрана, а в каждом вагоне проводник. Куда я денусь-то с поезда?

— Заблудилась, милашка?

Я даже дёрнулась в испуге, вызывая у кого-то задорный смех. Ко мне никто не приставал, просто шутили, отвешивая комплименты, но в целом все было вполне доброжелательно.

С облегчением добралась до багажного отделения. Перетерпеть обратный путь к своему купе и носу не показывать до конца поездки. Хватит с меня приключений на сегодня.

Приложила пластину билета к дверям, и они послушно разъехались, пропуская меня внутрь. Только пассажиры первого класса и служащие могли сюда заходить. Вот только в этом вагоне меня ждал весьма неприятный сюрприз. Пятеро работников поезда методично вскрывали багаж пассажиров и рылись там в поисках ценностей. Даже мой чемодан с книгами лежал на боку, и из него вывалились учебники и методички. Кто-то даже оставил отпечаток грязного ботинка на издании Джедидайи Крамера “Техника пилы в преподавании, или отпили все лишнее, но не пили студентов”. Бросилась собирать свои книги.

— Никос, какого-то демона ты не на стрёме? У нас тут незваная гостья.

— Да пошли вы, опять при делёжке заныкаете все самое ценное, сами валите сторожить. Надоело мне получать от вас огрызки!

— Ах, надоело? Тогда сам с ней разбирайся.

С ней, это видимо про меня.

Все дружно отвлеклись от своего занятия и уставились на меня, я же прижала к груди книгу Крамера и попятилась к выходу.

— Я только за этим, — осипшим голосом ответила мародёрам. — Не смею вас отвлекать более.

Теперь-то я с удовольствием бы очутилась в плацкарте и встала за спину тех заядлых картёжников. Не слышала своего перепуганного сердца за руганью преступников и грохотом колёс, но ручаюсь, билось оно очень-очень быстро.

— Очень жаль, красавица, но мы тебя не отпустим. Ты же понимаешь?

— Понимаю, — обречённо ответила парня.

Конечно, я понимала, я же не настолько глупая. Я глупая ровно настолько, что одна сюда пошла, а в остальном я отличница и прилежная студентка.

— Тогда я просто посижу тут, почитаю и подожду, пока вы закончите?

Опустилась на чей-то вскрытый чемодан, спряталась за методичкой и старалась сильно не дрожать.

Они рассмеялись, но в отличие от пассажиров плацкарта, очень недобро.

— Могу вслух, — звенящим голосом ответила приближающимся ко мне парням. — Тут очень интересно.

— Никос, твой косяк. Разберись с этой училкой.

О, какие они догадливые, даже приятно. Училка.

Пальцы Никоса больно вцепились мне в подбородок и задрали голову вверх. Если и этот меня без спросу поцелует, то тучку в поезде я уже не натравлю. Зажмурилась. Может, в этот раз мне даже понравится. Всяко лучше лобызаний Леминбрюка.

Но никаких поцелуев не последовало. Кожу на шее неприятно полоснуло, я ойкнула и увидела в руке Никоса свой медальон с маминым эфиром внутри.

— Эй! Это моё!

Вскочила на ноги и сжала кулаки.

— Верни!

Никос больно толкнул меня, и я опрокинулась обратно на чемодан.

Неприятный хохот окружал со всех сторон, и уже первые слёзы навернулись на глаза.

— Так же нельзя.

— Кто сказал? Я тебе так скажу, красавица, можно. И даже больше. Вставай, — рявкнул он, и я быстро поднялась на ноги, отчаянно прислушиваясь к магии. Тихо, даже весточку Вивеке не отправить, что я в беде. Да и я бы её сюда и не позвала, сестре бы тоже могли навредить.

— На выход, — в руке Никоса холодно блеснуло тонкое дуло револьвера. Ещё никогда на меня не направляли оружие. Даже Ви, показывая свои игрушки, себе такого не позволяли и в шутку. Она лишь объясняла насколько это опасно, и у меня не было ни единого сомнения в её словах.

Слушалась. На негнущихся ногах вышла из вагона, поймав на себе пару сожалеющих взглядов от других безмолвных мародёров. Дурной знак. Попробовать договориться? Да только язык не слушался, а дыхание вырывалось с какими-то сдавленными всхлипами.

— Не в то время приспичило тебе почитать, училка. Не обессудь.

— Пожалуйста, — посмотрела в его колючие серые глаза. Он совсем ещё мальчишка, форма болтается на нем, подростковые узкие плечи, а на коже красные следы от акне.

— Они меня ни во что не ставят, а вот если я тебе сейчас прикончу, представляешь, что будет?

— Попадёшь в тюрьму?

На миг он призадумался, а после зло оскалился.

— Никто не узнает.

Все это уже не напоминало мне веселую шутку, а учебник Крамера не выглядел надёжной защитой от пули, но я все равно прикрывалась им.

— Но я не чудовище, я дам тебе шанс, скоро будет мост, до воды невысоко, не более трёх ярдов. Не ударишься об опору, выживешь, скорее всего, — он равнодушно пожал плечами. — Плавать умеешь?

— В теории, — нервно сглотнула, гипнотизируя револьвер, прикидывая, что лучше: разбиться о балку, утонуть или словить пулю.

— Тогда попробуешь на практике.

Он приложил карту работника поезда к пластине, и двери на улицу послушно разъехались, впуская порывистый ветер. Он трепал моё платье, размазывал по вискам слезы, резал глаза.

— Прошу, — сердце подскочило к горлу. — Не надо, Никос.

Парень ничего не ответил и лениво взвёл курок. Он прав, за этим шумом выстрела не услышат, а у подстреленной девушки выжить шансов будет куда меньше.

Мост был ближе, чем я не то рассчитывала. Совсем не было время собраться с духом, был только нетерпеливый тычок в спину, и вот я уже шагнула неизвестность к стремительно приближавшейся воде.

Почему-то в последний миг перед ударом я думала не о папе, маме или Вивеке, я не взывала к святым или проклятым. Сознанием я рвалась к Гидеону. Но он слишком далеко и точно не услышит меня.

Удар выбил из груди воздух и вода сомкнулась над головой, отсекая от меня шум уходящего вдаль поезда. Тишина, покой, тягучая ласковая тьма, больше напоминающая дружеские объятья.