Аромат каприфоли. Продолжение следует…

Дарья Лаптева

История о двух сестрах, которым пришлось самим добывать себе счастье во взрослом мире. А главное – учиться быть вместе и беречь сестринскую любовь, даже если зависть и ревность вынуждают ненавидеть.

*

На похороны приехали все родственники. Некоторых из них Флор видела впервые. Пришли близкие друзья семьи Харпер, их коллеги по работе, соседи по улице. Говорили, вспоминали, оплакивали. Флор пришла одна. Бриджит все эти дни не выходила из своей комнаты, рыдала без остановки. Вся организация похорон свалилась на плечи Флор, но об этом она сейчас задумывалась меньше всего. Делала, ходила, обзванивала, заказывала все будто для кого-то еще, но не для них.

«Пора выходить», — Флор приоткрыла дверь.

«Иду», — сделав два шага, Бриджит оступилась и, присев на корточки, разревелась с новой силой.

Было решено оставить ее дома.

Флор стояла в центре возле гроба мамы. Кто-то постоянно поддерживал ее за локоть, потому что несколько раз она была близка к обмороку. Будто оглохла, ничего не слышала. Ни прощальных слов, ни проповеди священника. Сильно зажмуривалась, так не хотелось открывать глаза. Если бы можно было загадать лишь по одному огромному желанию воскресить их, все повернуть вспять… Если бы только можно было…

Кто-то положил ей в ладонь горстку земли. Но она так и не смогла кинуть ее на крышку гроба, боялась услышать этот жуткий глухой звук. А потом… звук лопат, чиркающий землю. Все это смутно проносилось мимо. Потом все стали расходиться. Флор, наверное, должна была уйти самой последней. Но она не смогла больше стоять возле двух холмов свежих могил и принимать соболезнования. Ей казалось, что она не туда попала и совсем не знает всех этих людей.

Флор развернулась. Сзади неё все это время стояла их тетя. Та самая, двоюродная по линии мамы. Живя неподалеку, она частенько приезжала к ним погостить и приглядеть за детьми. Пока не переехала жить к мужу в соседний штат.

«Мэг, спасибо, без тебя я бы не справилась»

Тетка по-матерински обняла племянницу за плечи и крепко прижала к себе. Флор хорошо запомнила эти объятия. Похожи на мамины, но так как обнимала своих девочек она, больше уже никто не повторит. Она прислонилась близко к её уху и прошептала: «…Пожалуйста, пусть они не приходят. Я никого не хочу видеть»

*

Бриджит ждала Флор на крыльце, сидя в небольшом закутке рядом с дверью. Сидела неподвижно, смотря в пол. Флор сама подошла к ней и попросила обнять. Бриджит с чувством обеими руками обхватила сестру за плечи: «Прости, что оставила тебя одну, мне очень стыдно»

Флор уткнулась в сестринское плечо и горько заплакала.

*

Около недели они не выходили из дома. Почти не прикасались к еде. Большую часть времени днем — спали, ночь мучились от бессонницы. Бриджит молчала, сидя на подоконнике возле открытого окна, пытаясь зациклиться на уличных мелочах, но внешний мир расплывался перед глазами.

Флор сил хватало только на то, чтобы покормить Акито и отпустить его на улицу. Он сам управлялся со своими делами и возвращался домой.

Спали все вместе. В кровати Флор и под одним одеялом. Акито — в ногах. Чтобы пойти и взять свои вещи из соседней комнаты — разговора не было. Бриджит не отходила от сестры далеко ни на секунду. Это было не трудно. Флор и сама никуда не выходила из комнаты. И ни о чем не просила. Только иногда спускалась на кухню и варила себе крепкий черный кофе. Без сахара.

Однажды утром Флор проснулась и резко побежала в туалет. Ее сильно рвало. Вернувшись в свою комнату, она тихо простонала: «Я так больше не могу, нам нужно что-то делать, нужно жить дальше…»

Бриджит без колебаний поднялась за ней.

В банке была длинная очередь, они попали как раз в час пик, когда многие вместо или во время обеденного перерыва занимались своими неотложными делами. Посидев какое-то время на стуле, окруженная громкими голосами, руками, телами, посторонними запахами, Бриджит не выдержала: «Я на улице подожду, если можно». Флор кивнула.

Сев на край свободной скамейки, стоявшей прямо напротив входа в банк, Бриджит ушла в свои мысли. Было уже все равно, о чем думать, главное, чтобы о другом… утрамбоваться плотными воспоминаниями. О чем-то другом. Но о чем, когда все внутри так адски жжет и сердце заходиться от боли.

Она вспомнила, как они с сестрой часто приходили в этот банк вместе с родителями. Послушно сидели в сторонке. А потом, завершив дела, все вместе шли куда-нибудь гулять. В центр или парк. Но однажды после банка они никуда не пошли. Они с Флор были сильно наказаны. За день до этого их застукали за раскуриванием сигарет. В тот день Флор с Майклом — своим другом из соседнего дома — сидели на заднем дворике. Родители уехали в магазин. Флор оставалась за старшую. Пообещав Бриджит одну затяжку за молчание, она вместе с Майклом на крыльце прикуривала свою первую в жизни сигарету. Майкл решил, что одна сигарета — это явно не круто и попросил Бриджит, заходившуюся в кашле от первой пробы, подержать две уже прикуренные им ранее, а сам поджигал третью. В этот момент во двор и заехали родители. Флор с сигаретой в зубах и Бриджит с дымящейся распальцовкой и перекошенной от ужаса улыбкой были застигнуты врасплох. Как же тогда кричал папа. Угрожал ремнем и лишением подарков на Рождество. Естественно, после этого случая обе забыли дорогу к табачной коробке отца Майкла.

Вспомнив лицо отца, Бриджит прикрыла рот ладонью, пытаясь сдержать слезный порыв, но без толку. Прохожие стали коситься. Пришлось встать, чтобы немного успокоиться. Она стала ходить вокруг маленьких клумб, вытирая покрасневшее лицо уже не свежим краем джемпера. Хотелось зайти обратно в помещение банка, взять Флор за руку, обнять ее, послушать ее голос. Но там все эти люди. Они ненавистны в своем любопытстве. В сочувствии, жалости, сострадании. Даже в своем добродушном желании помочь, они все равно остаются чужими людьми. Посторонними.

Сейчас ей никто не нужен, кроме сестры.