Чепуха и сбоку бантик

Дарья Калинина, 2004

Юлька всегда была бдительной. И когда заметила, что какая-то девушка, выходя из маршрутки, забыла свои сигареты, выскочила за ней. Но странная девица пустилась наутек, будто за ней гналась гремучая змея. Юлька обиделась, в сердцах швырнула пачку в мусорку у магазинчика. И тут же прогремел взрыв. Торговой точки как не бывало! Ну и ну! Юлька и ее подруги – Инна с Маришей – не могли не взять дело в свои цепкие ручки. И для начала решили выяснить, не покушалась ли незадачливая террористка на кого-нибудь из пассажиров. Перво-наперво они пожаловали к водителю «Газели». Им оказался парень по имени Вовчик, который недавно получил крупное наследство от своей тетки. Девушки смекнули: маршрутку хотели взорвать жадные родичи Вовчика, чтобы получить его наследство! Придется навестить их… Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки, решили Юлька, Инна и Мариша. Что ж, немудрено. Ведь разоблачать злодеев всех мастей – их стихия…

Глава 2

Хорошенько перекусив приготовленным Юлей салатом из консервированного лосося с кукурузой, рисом и мелко порубленными яйцами, подруги принялись ждать, когда будет готов поставленный в духовку запекаться свиной бок, нашпигованный чесноком, брусочками моркови и густо обмазанный горчицей, смешанной с различными пряными травками и перцем.

— Его можно запекать и на большом огне, но только завернув в фольгу, — сказала Юля. — Если не завернуть, то высохнет и станет жестким.

Таким образом, аккуратно укутанный несколькими слоями фольги кусок свинины мирно зрел до готовности. А подруги, налив себе по бокалу красного грузинского вина, которое хоть и было неплохим, но далеко уступало тому, которое обычно девушки покупали во взорвавшемся сегодня утром павильончике, неторопливо вели беседу.

— Никак не могу тебе простить, что ты швырнула эту проклятую сигаретную пачку со взрывчаткой возле моего любимого магазинчика, — сказала Мариша. — Там хозяин настоящий грузин. И считает делом чести продавать настоящее грузинское вино, а не дешевые подделки.

— А что, было бы лучше, если бы я притащила эти проклятые сигареты со взрывчаткой к тебе домой? — спросила Юля. — После этого ты бы уже все равно не смогла наслаждаться грузинским вином, да и никаким другим вином, если уж на то пошло. Да и просто ничем ты бы не смогла уже наслаждаться.

— Вообще-то, мне ничего не грозило, — сказала Мариша. — Взрыв прогремел, когда ты еще не успела даже дойти до моего дома, а не то что войти в квартиру.

— Просто не верится, что это случилось именно со мной! — вздрогнула Юля, мысленно вернувшись к событиям сегодняшнего дня. — Какая ужасная опасность мне грозила, а я даже ничего не подозревала.

— Так чаще всего и бывает, — успокоила ее Мариша.

— Я все думаю, какую же цель преследовала та девушка с рюкзачком из маршрутки, которая оставила сигареты, — сказала Юлька.

— Брюнетка, ты говорила? — спросила Мариша.

— Крашеная брюнетка, — напомнила ей Юля. — Или в парике.

— Ну и что ты надумала?

— Я вот тоже подумала, что это либо террористический акт, либо крашеная брюнетка хотела угробить кого-то из пассажиров маршрутки и действовала наверняка.

— И кого же из пассажиров она хотела прикончить? — заинтересовалась Мариша. — Как ты сама считаешь?

— Думаю, что того мужика с железными палками, следом за которым она и вошла в такси, — предположила Юля.

— Почему именно его?

— Да хотя бы потому, что она села вместе с ним, — сказала Юля. — Если она собиралась прикончить кого-то из пассажиров, уже ехавших в маршрутке, то как она могла угадать, что в нее сядет тот человек. А если она имела зуб на тех, кто потом сел в маршрутку, возникает вопрос: почему потенциальная жертва сядет именно в нее?

— Хорошо, предположим, что наша фальшивая брюнетка охотилась за мужиком с палками, — согласилась Мариша. — И что ты можешь сказать по этому поводу?

— Ну только то, что вряд ли это была его знакомая или родственница. Потому что они не поздоровались и вообще не проявили интереса друг к другу, — сказала Юля.

— Не густо, — поморщилась Мариша. — И как искать этого мужика с палками? Нужно выяснить его личность, чтобы установить круг его общения, ну и так далее. Вот если бы все это происходило в самолете или хотя бы в поезде, тогда другое дело. Там фамилии пассажиров записывают. А в маршрутке пока такие правила не введены. И как же нам, по-твоему, найти того мужика, если единственная зацепка — длинные железные палки? Что за палки хоть были?

— Думаю, что из строительного магазина, — сказала Юля. — Там, где он садился, в подвальчике дома располагался какой-то небольшой магазин стройматериалов.

— Это уже кое-что! — обрадовалась Мариша. — Завтра с утра поедем в этот магазин. Может быть, нам повезет. Ты увидишь эти палки, и мы узнаем, как они называются. А потом спросим у продавца, может, он помнит, кто их покупал. И если уж нам совсем повезет, то продавец скажет, что тот мужик их постоянный клиент. И живет где-нибудь неподалеку.

— Это было бы и в самом деле чудесно, — пробормотала Юля, мечтательно устремив глаза в потолок.

— Юля, не улавливаешь, чем-то пахнет? — спросила Мариша.

Подруги обернулись и с ужасом увидели, что из духовки валит дым.

— Мясо! — завопила Юлька. — Оно горит!

Она открыла духовку, и дым повалил еще гуще. Кашляя, Мариша кинулась открывать окно. Оказалось, что осенью Юля основательно подготовилась к зиме и заклеила окна намертво. Пока Мариша сражалась с окном, Юлька вытащила из духовки противень с мясом. К ее удивлению, дым продолжал валить, но не от мяса. Снова нырнув в духовку, Юлька вытащила нечто обуглившееся и воняющее паленым мехом и жженой резиной.

— Мои любимые тапочки! — горестно воскликнула Юлька, опознав останки. — Как они тут оказались?

— Твоя крыса, которая уже который год прикидывается таксой и живет у тебя в доме, засунула их туда! Как же еще! — наконец справившись с окном и рывком распахивая его, крикнула Мариша сквозь клубы густого дыма. — Залей их водой, а то мы тут окончательно задохнемся!

После этого она принялась полотенцем выгонять дым из кухни в открытое окно, а Юлька кинула обуглившиеся ошметки своих тапок в мойку и залила их водой. Раздалось сердитое шипение, и все стихло. Дым постепенно развеялся. В кухне стало прохладно, но свежий воздух сделал свое дело.

— Думаю, что мясо не пропиталось этим жутким запахом горелой резины, — с тревогой сказала Юля.

— Не беспокойся, я в него столько чеснока запихала, что он перешибет любой другой запах, — сказала Мариша. — Ставь мясо обратно.

Юлька поставила противень обратно в духовку, предварительно убедившись, что там больше нет никаких сюрпризов. После этого она призвала виновницу переполоха — таксу Нику и устроила ей допрос с пристрастием.

— Ты зачем, мерзавка, положила мои тапки в духовку? — возмущалась Юля, глядя сверху вниз на собачонку. — И как ты ее вообще умудрилась открыть? Улучила момент, когда мы с Маришей отвернулись, и засунула, да?

При этом в голосе Юли звучало даже не недовольство, а откровенное отчаяние. Ника, несмотря на свои крохотные размеры, была сущей бестией. Она крала все приглянувшиеся ей съедобные и малосъедобные предметы, которые затем все равно сжирались. А с возрастом Ника достигла в похищениях таких успехов, что застать ее за этим занятием никогда не удавалось.

Юля могла целыми днями без толку искать пропавшую подушку, словарь, пакет с веревочками или один сапог от новой модельной пары, купленной только вчера за безумные деньги. Ника спокойно взирала на беготню хозяйки, сидя где-нибудь на диване, и на ее морде было написано выражение полнейшей невинности.

— Эту шельму давно пора отправить на перевоспитание в собачий питомник! — сердито сказала Мариша. — Пусть посмотрит, как живут другие собаки, которым не так повезло в жизни и им попались менее снисходительные хозяева.

— Думаю, что на этот раз можно ограничиться тем, что оставить ее без сладкого, — робко возразила Юля. — Тапки были старые. И я сама думала каждый раз, когда их надевала, что пора бы их уже выбросить. Только руки все не доходили. Так что ничего страшного, в общем-то, не случилось. Ника все решила за меня.

— Вот! Ты ее всегда защищаешь! — возмутилась Мариша. — Поэтому она и сидит у тебя на голове. И позволяет себе хулиганские выходки! Она и маленьким щенком была редкой оторвой. Помнишь, как она умудрилась сожрать башмак моего тогдашнего возлюбленного, когда мы зашли к тебе в гости. А башмак был из чистой кожи и подошва из каучука. И он был больше ее ровно в полтора раза. Но она его сожрала дочиста. А потом мой кавалер чуть не помер, когда ему пришлось ковылять до дома в одном ботинке. И машину, как назло, он в тот вечер оставил в гараже. Ничего удивительного, что после этого мы с ним расстались.

— Но к этому же все и шло! — воскликнула Юля. — Ты же сама мне все время твердила, что от него устала, что он скучен до невыносимости и что скоро ты либо его убьешь, либо расстанешься с ним.

— Это так! — согласилась Мариша. — Но он до сих пор считает, что это я спрятала его башмак, чтобы поставить его в дурацкое положение. Он так и не поверил, что щенок таксы смог слопать зимний ботинок сорок третьего размера да еще на меху и с толстой каучуковой подошвой и после этого даже не заболеть. Говорю тебе, ее нужно наказать!

Ника сидела рядом и с изумлением смотрела на девушек. В ее взоре светилась удивительная просветленность. Словно у первых христиан, когда они за свои убеждения отправлялись на пытки.

— Иди уж отсюда, мученица ты наша! — вздохнула Юля. — Мясо все равно еще не готово. И хотя я не знаю, зачем ты сожгла мои тапки, но конфет после ужина сегодня не жди!

Словно поняв, что приговор вынесен и обжалованию не подлежит, Ника встала и, трагически повесив голову и хвост, медленно поплелась из кухни. Вся ее поза олицетворяла великую, почти вселенскую скорбь.

— Она еще и актриса! — возмутилась Мариша, подливая себе вина. — Черт, до сих пор в кухне воняет!

— Этот запах теперь долго не выветрится, — со знанием дела сказала Юля. — Когда Ника положила мои пляжные шлепанцы и купальник из эластана, которые, по ее мнению, вышли из моды, в микроволновку, то запах держался недели две, как я ни проветривала помещение.

— И ты, когда включала, не заметила, что в микроволновке что-то лежит? — удивилась Мариша.

— Дело было утром, я еще только продирала глаза, сунула в микроволновку пирожки, чтобы разогрелись к кофе, а посмотреть внимательнее мне и в голову не пришло, — призналась Юлька.

Наконец мясо было готово. Услышав, что его достают из духовки, Ника немедленно появилась на кухне и выразила готовность отведать крохотный кусочек. В результате подруги съели половину куска, а вторую половину съела Ника, давясь и чавкая от жадности. При этом она слопала чеснок, морковь и даже носом не повела на приправы, которыми Мариша густо посыпала мясо.

— А ведь перед уходом я ее сытно накормила и оставила ей целую миску сухого корма, — вздохнула Юля, глядя на кривые и дрожащие от нетерпения лапы ее питомицы, пожирающей мясо. — А еще говорят, что маленьких собачек легко прокормить. Эта жрет больше, чем овчарка.

— И ей никогда не бывает плохо? — с нескрываемым интересом спросила Мариша.

— Никогда, — заверила ее Юля. — Во всяком случае, настолько, чтобы вызывать врача. Один раз, правда, она чуть не загнулась, когда вылизала с пола целый литр оливкового масла, бутылку с которым перевернула в мое отсутствие. Тогда я думала, что она никогда не перестанет проситься во двор. Целую ночь мы с ней гуляли. А как только возвращались домой, мчались обратно на улицу. Но, как видишь, все прошло, и урок ей на пользу не пошел. И знаешь, самое странное, сколько бы она ни лопала, не толстеет.

— Может быть, у нее глисты? — предположила Мариша, учтя, что ужинать они уже закончили.

— Нет у нее глистов, — вздохнула Юля. — А если бы и завелись, уверена, она бы их давно переварила.

— Удивительная собака, — сказала Мариша. — Но характер у нее все равно вредный. Даже странно, обычно так бывает у дам, сидящих на диете. А Ника твоя лопает за двух взрослых мужиков и при этом хронически пакостит в доме.

— Просто у нее свои принципы, — заступилась за любимицу Юлька. — И потом, не забывай, у нее нет мужчины.

— Кобеля, что ли? — удивилась Мариша. — Ну и что?

— А без мужчины у любой дамы характер неизбежно портится, — пояснила ей Юля. — Разве сама не знаешь?

— У меня всегда есть кобель, — ляпнула Мариша. — То есть, я хотела сказать, мужчина! Мужчина у меня всегда есть!

— Да ладно тебе, не переживай, — хмыкнула в глубине души очень довольная Юлька. — Я и раньше подозревала, что ты несерьезно относишься к своим мужчинам.

В результате Мариша обиделась и собралась ехать домой. Юлька принялась ее отговаривать.

— Где ты будешь там спать? — кричала Юля. — На моих креслах? Ну хорошо, там есть какой-то диван. Ну а есть ты что будешь? У тебя даже газовой плиты в квартире не осталось.

Ника радостно прыгала вокруг Мариши, иногда делая стойку свечкой и доставая до Маришиной талии.

— Оставайся у меня, — продолжала увещевать подругу Юлька.

В конце концов Мариша согласилась, что так и в самом деле будет удобней для всех. Завтра с утра они сначала навестят тот магазинчик строительных товаров, где покупал свои железные палки мужик из маршрутки, а потом займутся Маришиной квартирой.

— Чудесно, в том магазинчике я заодно присмотрю и всякие хозяйственные мелочи, которые тоже нужно будет купить нам со Смайлом, — сказала Мариша.

Решив текущие дела, подруги отправились спать, потому что за сегодняшний день здорово утомились.

Следующий день начался с нетерпеливого лая Ники, которая просилась гулять, словно на пружинках прыгая от Юлиной кровати до Маришиного дивана и не давая спать обеим подругам.

— Сколько времени? — сонно спросила Мариша, не открывая глаз.

— Половина восьмого, — сказала Юля, тоже не поднимая головы от подушки. — Можешь даже не смотреть на будильник. По этой собаке часы проверять можно. Каждое утро в половине восьмого она меня будит, в любой ситуации, выходной ли это день, отпуск ли у меня или во всей стране только что отметили Новый год. Нике на все это плевать.

— Оно и понятно, — проворчала Мариша, пытаясь снова заснуть.

— Ладно, я пойду погулять с Никой, а ты приготовь нам чего-нибудь на завтрак, — сказала Юля, вылезая из-под одеяла. — Вообще-то я уже давно не покупала ничего для завтрака, но, кажется, в холодильнике еще есть кусок копченой шейки и брынза. Только она уже подсохла.

Как только Юля взяла Нику за поводок и вышла, Мариша тут же ощутила угрызения совести, что до сих пор валяется в постели. И поплелась на кухню готовить завтрак. Она включила чайник и вытащила продукты из холодильника. К тому времени, когда чайник закипел, Мариша уже успела умыться, причесаться и принять душ. Залив кипятком порезанные куски брынзы, Мариша приготовила бутерброды с копченой шейкой и ржаным хлебом.

Вскоре вернулась Юля, и подруги принялись завтракать.

— Очень вкусно, — сказала Юля, попробовав брынзу, которая в кипятке стала мягкой, как вымоченная в керосине резина. — И совсем не соленая.

— Лишняя соль ушла в кипяток, — охотно объяснила ей Мариша. — Получилась слегка расплавленная горячей водой брынза.

— Здорово! — подтвердила Юля.

— Только долго ее в воде держать нельзя, — разъяснила Мариша. — Вконец размокнет и станет совсем рыхлой. Только для хачапури и будет годиться.

— Но какая она сейчас нежная! — восхитилась Юлька. — Надо же, а я уже собралась ее выкидывать. Потому что, честно говоря, в таком виде есть ее было невозможно. Даже Ника отказывалась.

Это был серьезный аргумент, и не в пользу брынзы. Обычно Ника питалась всем, что поддавалось ее маленьким, но крепким и острым зубам, включая ботинки, DVD-диски, ножки столов и стульев, плитки линолеума и кокосовые орехи. Один раз Юля ее застала за тем, что Ника пыталась закусить булыжником, который Юлина мама, большая поклонница домашних заготовок, использовала в качестве гнета для квашеной капусты.

Позавтракав, подруги старательно вычистили зубы от налипшей на них брынзы. Для этого Юля залезла в шкафчик в ванной комнате и достала оттуда Марише ее гостевую щетку. Дома у Мариши тоже имелась подобный набор щеток, снабженных надписями с именами, на тот случай, если кто-то из подруг или их мужей задумает переночевать у них со Смайлом. И сейчас Мариша была избавлена от необходимости тащиться в аптеку и покупать там себе новую зубную щетку. Или целый день жевать «Орбит» и испытывать дискомфорт, размышляя, как прогрессирует у нее на эмали зловредный кариес.

— Ты готова? — наконец спросила у подруги Юля, когда процесс утреннего умывания наконец подошел к концу. — Тогда поехали.

И девушки двинулись в сторону Маришиного дома. На этот раз они не стали рисковать и останавливать маршрутку, а сразу поймали частника.

— От тебя до моего дома ехать нужно с пересадкой, — сказала Мариша. — А две маршрутки на двоих — это почти пятьдесят рублей. Так за сотню нас довезет любой частник. Стоит ли мелочиться?

Добравшись до нужного им магазина стройматериалов, подруги убедились, что он открылся всего пять минут назад. Покупателей, кроме них, еще не было. Это было замечательно. И к тому же магазинчик был небольшой.

— Вот они! — прошептала Юля, указывая на груду металлических палок. — Такие штуки были у того мужика, который сел в маршрутку. Он ими всех чуть не покалечил.

— Это направляющие, — прошептала Мариша.

— Что? — удивилась Юля.

— Направляющие для раздвижных дверей, — пояснила Мариша. — По этим палкам с канавками створки дверей на колесиках ездят туда и сюда.

— А, понятно! — воскликнула Юля. — Боже, какая ты, Мариша, умная!

— В данном случае мой ум тут ни при чем, — ответила тем не менее польщенная Мариша. — Дело в эрудиции. Вот теперь, к примеру, и ты знаешь, что это направляющие, а не что-нибудь другое.

Мариша направилась к продавцу, совсем молоденькому мальчику.

— Скажите, вот те направляющие пользуются у вас спросом? — поинтересовалась она у него, налегая всем телом на прилавок.

Продавец слегка смутился и испугался за хрупкое стекло, на котором вольготно разлеглась Мариша. Но так как других покупателей не было и он не мог спастись от ее вопросов, пришлось давать разъяснения.

— Да так, не очень, — признался он. — Вчера, например, только один желающий нашелся. Но вы не должны делать из этого какие-либо выводы. Просто редко кто сам устанавливает двери. Обычно этим занимаются фирмы, которые и изготавливают раздвижные двери. А они закупают направляющие оптом на базах.

— Значит, один мужчина, — обрадовалась Мариша. — А вы его хорошо знаете?

— Что? — безмерно удивился продавец. — Откуда мне его вообще знать? Зашел себе человек, выбрал что ему нужно, расплатился, забрал товар и ушел. Вот и все общение.

— Так этот покупатель был вам незнаком? — искренне расстроилась Мариша. — Как жаль, а мы хотели попросить у него поделиться с нами своим опытом. Мы вот с подругой тоже загорелись идеей сделать себе раздвижные двери. Но знаний маловато.

Молодой продавец с сожалением посмотрел на двух девушек. В его глазах ясно читалось сомнение в их пригодности в качестве изготовителей раздвижных дверей. Но продавец был еще молод. И рыцарские чувства не до конца угасли в его сердце. Он представил, что будет с этими двумя милыми, но явно совершенно не приспособленными к суровой реальности девушками, когда они затеют делать ремонт своими силами, и содрогнулся. Он бы с радостью сам им помог, но имел, к сожалению, лишь теоретическое представление, для чего нужны направляющие. И опасался, как бы у него не получилось вместо помощи только навредить двум милым, но явно не от мира сего девушкам.

— Знаете, мне кажется, что тот мужчина оставил заказ на какую-то арматуру, — наконец вспомнил он. — И раз вам так необходимо с кем-то проконсультироваться по вопросу ремонта, то вы не ошиблись в адресе.

— В самом деле? — мило улыбнулась Мариша, перестав давить на прилавок.

— Да, из разговора с мужчиной, пока мы обсуждали направляющие, я понял, что он профессионально занимается ремонтом квартир, — сказал продавец, с благодарностью глядя на Маришу. — Так что если мне удастся найти его телефон и адрес, то вы сможете с ним связаться. И думаю, что он не откажет вам в помощи.

Продавец исчез где-то в подсобном помещении. А подруги обменялись торжествующими взглядами.

— Что я тебе говорила? — прошептала Мариша. — Нам обязательно должно было повезти.

Через пять минут в торговом зале снова появился продавец. И протянул девушкам бумажку с телефоном, адресом и даже фамилией и инициалами покупателя. Фамилия у него была соответствующая — Паклин. Горячо поблагодарив продавца, Мариша пообещала, что отныне будет покупать все необходимое ей для ремонта только в их магазине, и подруги удалились.

— Этот тип и в самом деле живет совсем неподалеку, — сказала Мариша. — В принципе он и пешком мог бы дойти. Но наверное, эти направляющие тяжелей, чем кажутся на первый взгляд.

— Не знаю, как насчет тяжести, но характер у них очень непоседливый, — сказала Юля. — Они так и норовили рассыпаться по всему салону. И каждая стремилась при этом кого-нибудь из пассажиров треснуть побольней по голове. А если не треснуть, то поставить синяк или, на худой конец, порвать колготки.

— Как ты думаешь, этот тип дома? — спросила Мариша.

— Не знаю, — ответила Юля. — Вообще-то, все трудолюбивые люди после десяти часов уже на работе.

Девушки прошли пешком через дворы. И минут через десять оказались перед очередной блочной коробкой.

— Чем больше смотрю на такие строения, тем сильнее верю, что отцом народа действительно был товарищ Сталин, — неожиданно сказала Мариша. — По крайней мере, его дома до сих пор пользуются доброй славой. И в них хотят жить. А ведь он строил их после войны. И ничего, до сих пор стоят. И что бы там ни говорили про хрущевскую оттепель и заслуги Брежнева, но дома, построенные в период их правлений, не вызывают ничего, кроме досады на тех, кто одобрил их строительство. И народ запомнил Хрущева именно благодаря этим конуркам.

— Зайдем? — предложила Юля, чтобы отвлечь подругу от политики. — Только что мы скажем этому Паклину Е. М.?

— Может быть, его еще и дома нет, — сказала Мариша.

Но Паклин был дома. Он открыл подругам дверь, стоя в заляпанных мелом штанах и драной спецовке с пятнами эмалевой краски разных цветов. Сам мужчина выглядел не очень ухоженным. Может быть, из-за того, что в волосах осела пыль от шпатлевки, которая вилась в воздухе, как всегда бывает при ошкуривании стен. А может быть, руки, перепачканные какой-то глубоко въевшейся под кожу грязью явно механического происхождения, производили дурное впечатление.

— Вы к кому? — недоуменно спросил мужчина у появившихся в его дверях девушек.

— Вы Паклин Е. М.? — спросила у него Мариша.

— Я, — растерялся мужчина. — А что такое?

— Почему вы до сих пор не переоформили на себя оплату электроэнергии? — строго спросила у него Мариша.

— А в чем дело? — засуетился мужчина. — Я плачу. Вот квитанции.

И он в самом деле смотался в комнаты и притащил оттуда какие-то квитанции, которые Мариша просмотрела самым внимательным образом.

— Но тут написано, что платила по ним гражданка Паклина С. И., — сказала она наконец. — При чем тут вы?

— Так это моя жена! — ответил гражданин Паклин. — Мы с ней развелись совсем недавно. Я еще не успел переоформить квитанции на свое имя. Да я и не знал, что это обязательно.

— А как вы думали? — строго спросила у него Мариша. — Конечно, обязательно. Если не переоформите в недельный срок, то вам грозит судебное разбирательство.

— Нет, не нужно снова в суд! — взмолился мужчина. — Я переоформлю. Только в суд не нужно! Я как вспомню, чего мне стоило получить от жены эту квартиру, так в дрожь кидает. Мы с ней почти полгода судились!

— Так вы развелись с женой и получили эту квартиру? — сменив гнев на милость, заинтересовалась Мариша.

Паклин, почувствовав изменившееся настроение строгого представителя Петроэлектросбыта, мигом приободрился и охотно поведал о своей судебной тяжбе, закончившейся только в прошлом месяце. Оказалось, что с женой Паклин прожил почти двадцать лет. И вот на третьем десятке супружеской жизни вдруг явственно почувствовал, что поспешил когда-то с выбором супруги.

— Не моя она женщина — и все тут! — заявил он. — Ничьей вины нет. Просто понял, что мы чужие с ней люди.

— Ну конечно, — кивнула Мариша. — После двадцати с лишним лет супружества это уже прямо должно было бросаться в глаза.

— Да, именно так! — подтвердил очень довольный Паклин, совершенно не понявший иронии. — Как только я познакомился с Наташей, сразу же заметил, что жена меня тяготит. И что мое присутствие ей тоже не особенно приятно. Начались мелкие скандалы и глупые ссоры. И в конце концов я ей сказал, что хочу уйти. И знаете, что самое интересное?

— Что? — хором спросили подруги.

— Она не возражала! Не возражала против развода, но зато возражала против размена жилплощади! — с горечью воскликнул Паклин.

— А вы меняли квартиру? — уточнила у него Мариша. — Разъехались?

— Пришлось, — развел руками Паклин.

Мариша вздрогнула. На ее счастье и на счастье Юльки, Паклин явно не слишком хорошо разбирался в том, как происходит оплата платежей за электроэнергию. А то бы он уже давно вывел подруг на чистую воду.

— Сам-то я в прошлом иногородний, — вместо этого продолжал свое повествование Паклин. — Когда мы поженились, жена прописала меня к себе. Потом мы продали ее однокомнатный кооператив и купили двухкомнатный. А после переехали в трехкомнатную квартиру. Тогда с нами еще жили родители моей жены. Потом они умерли. Квартиру из помойки я своими руками превратил в конфетку. Я же работаю электриком, но могу сделать и весь ремонт по дому. Бог меня умением не обидел. Откуда надо руки растут. Ну вот, а когда мы с женой стали разводиться, имущество-то у нас оказалось общее. Куплены обе квартиры были с доплатой. А доплату я вносил. Поэтому я и сказал жене, что хочу разделить нашу трешку. Она ни в какую. Я в суд. И через суд разделили все-таки квартиру на две части. Жена поехала в хорошую однокомнатную в новом доме. А я согласился на запущенную двушку вот в этой брежневке. Но зато все равно две комнаты. А привести квартиру в порядок будет стоить недорого. Я ведь сам все сделаю.

— Повезло вашей подруге, — сказала Мариша. — Мужчины с такими золотыми руками на дороге не валяются.

Стоило ей произнести эту фразу, как в квартиру впорхнуло некое существо со стройной фигуркой, пышными волосами и огромными глазами, в которых читалась не свойственная возрасту жизненная сметка.

— Дорогой! — пролепетало существо. — А кто эти девушки? И что они тут делают?

Паклин объяснил ситуацию. И девушка заняла прочную позицию возле Паклина, явно показывая, что это ее собственность и она ее никому уступать не намерена. Видя, что разговор после ее появления как-то скис, Юля попросила стакан воды. Существо не нашлось что возразить. И вместе с Юлей пошло на кухню. Там Юле стало что-то нехорошо с сердцем. И существу пришлось накапать ей валерьянки, которая стояла тут же на холодильнике. А потом долго обмахивать Юльку полотенцем. Наконец Юля почувствовала, что больше не в силах выносить рыбный запах, который исходил от полотенца, и отправилась в прихожую, где возле счетчика все еще подпирали стену ее подруга и Паклин.

— Попила водички? — спросила у Юли Мариша.

Юля молча кивнула.

— Тогда пошли дальше, — сказала Мариша. — Тут с оплатой все в порядке.

И девушки поспешно покинули квартиру, где обитал Паклин со своей зазнобой.

— Девица не дура, — сказала Мариша, когда подруги спустились вниз. — Не удивлюсь, если она уже заставила своего любовника прописать себя на отсуженную у его жены жилплощадь. Интересно, давно она появилась у Паклина? И самое главное, что думает по этому поводу бывшая жена Паклина?

— Но как нам это узнать? — закручинилась Юля.

— Найти брошенную жену и спросить у нее самой! — удивилась Мариша. — Как же еще?

— А откуда у тебя взялся адрес бывшей жены Паклина?

— Господи, ну недаром же ты притворялась сердечницей на кухне! — воскликнула Мариша. — Пока ты отвлекала эту юную гарпию в мини-юбке, я выманила из доверчивого Паклина адрес и телефон его бывшей жены. Сказала, что это должно помочь ему в переоформлении счетов за электроэнергию. Он как только это услышал, сразу выложил адрес новой квартиры бывшей жены. И ее имя, и вообще готов был еще и денег мне дать, чтобы ему самому по инстанциям не таскаться. Только я не взяла. Похоже, он и в самом деле ни в зуб ногой, как и за что нужно платить.

— А где живет теперь бывшая жена Паклина? — спросила Юля.

— На другом конце города, — сказала Мариша. — Но мы все равно должны к ней съездить.

— Понятное дело, что должны, — согласилась Юля. — Но на чем? Моя машина простоит в ремонте еще как минимум два дня. А твой «Опель»? Он не умер?

— Не умер, но серьезно занемог, — ответила Мариша. — Так что вряд ли в ближайшее время его удастся реанимировать.

— Может быть, попросить у Инны ее «БМВ»? — предложила Юля.

Мысль пришлась Марише по сердцу.

— Но только не сейчас, — сказала она.

— Почему? — удивилась Юля.

— Потому что железо нужно ковать, пока оно горячо, — объяснила ей Мариша. — Жена Паклина сейчас дома.

— Откуда ты знаешь?

— Мне сам Паклин об этом сказал, — ответила Мариша. — Так что сейчас сначала смотаемся к жене Паклина, кстати, она сохранила фамилию мужа, а это о многом свидетельствует. И если не найдем там никаких следов твоей крашеной брюнетки из маршрутки, то позвоним Инне. А сейчас ничего не поделаешь, придется ловить частника. У меня после обмена осталось тысяч десять. Я на них хотела купить стулья, чтобы хотя бы было на чем сидеть. Но раз ты меня приютила у себя, то эти деньги можно и потратить.

И, придя к такому выводу, Мариша повеселела. Ничего на свете она не любила так, как тратить денежки. Это занятие неизменно приводило ее в радостное расположение духа. Особенно если денежки были потрачены не на полезные, но, увы, скучные вещи, а на причуды самой Мариши. Вот тогда она чувствовала, что деньги не пропали даром. Да и вообще жизнь отличная штука!

Подруги поймали очередного частника, который за прекрасные глаза подруг согласился довезти их в Веселый поселок всего за триста рублей, потому что и сам ехал туда. Таким образом, подруги оказались возле метро «Проспект Большевиков» у действительно нового дома, второй корпус которого еще не был введен в эксплуатацию, и его верхние этажи зияли пустыми темными оконными проемами без стекол.

Девушки посмотрели правее и увидели отличное кирпичное здание с изящными башенками, застекленными одинаковыми лоджиями и террасами, спускавшимися до уровня пятого этажа.

— Ну что скажешь? — спросила Юля.

— Скажу, что супруги Паклины поделили трехкомнатную квартирку по справедливости, — ответила Мариша. — Однокомнатная квартира тут стоит двушки в той брежневке, где поселился супруг.

— Поднимемся к ней? — спросила Юля.

— Ну да, — ответила Мариша. — Конечно.

И подруги подошли к дому. Впрочем, тут же на их пути встало препятствие в виде домофона. Только сейчас Мариша сообразила, что неплохо бы заранее предупредить госпожу Паклину о предстоящем визите двух подруг. Мариша набрала номер, который получила от мужа Паклиной, и вскоре услышала приятный женский голос.

— Кто говорит?

— Мне нужно поговорить о вашем муже, — сказала Мариша. — Верней, о вашем бывшем муже. О Паклине.

— А в чем дело? — насторожилась женщина. — И кто вы, собственно говоря, такая?

— Я его соседка. И дело в том, что его поведение просто невыносимо! — воскликнула Мариша. — От него стонет весь дом. Он напивается, дебоширит и пристает к молоденьким девушкам.

— Вы уверены, что говорите именно о моем бывшем муже? — недоуменно уточнила у нее Паклина. — Это на него совсем не похоже!

— Совершенно уверена, — отрезала Мариша. — Я звоню вам с мобильного телефона. И мы с подругой сейчас как раз возле вашего дома. Мы можем подняться и поговорить о поведении вашего мужа?

— Заходите, — со вздохом сказала Паклина. — Квартиру знаете? Третий этаж.

Девушки подошли к домофону, нажали номер нужной квартиры, и современный лифт бесшумно вознес их на третий этаж. Там подруги огляделись и снова пришли к выводу, что мадам Паклина ничуть не проиграла, оказавшись в этом доме. Для одинокой дамы тут было очень комфортно. Холл, куда выходили двери четырех квартир, оказался просторным и светлым. Пол был застелен ковром. А повсюду стояли живые цветы в красивых напольных вазах. Кроме того, внизу сидел охранник, который молча пропустил девушек, видимо, уже предупрежденный об их визите.

— Очень уютно и симпатично, — сказала Мариша, и Юля с ней согласилась.

Но мадам Паклина, которая открыла подругам дверь, явно так не считала. Лет ей было около сорока пяти, а выглядела она гораздо старше. Кроме того, было явно видно, что за последнее время она сильно похудела, а о новой одежде не позаботилась. Так что туалеты болтались на ней как на вешалке.

Ее темные с сильной проседью волосы были зачесаны назад в нелепый хвост. Длинный нос, на котором примостились очки с сильными стеклами, давившими на переносицу, не украшал ее внешность. Как и уши, торчавшие в разные стороны, из которых левое было больше правого. А огромные серьги с полудрагоценными камнями еще больше увеличивали разницу между ними. Высокий рост, большие руки и ноги придавали мадам Паклиной карикатурный вид. Но искреннее страдание, отражавшееся в ее больших, чуточку поблекших от слез глазах, заставляло забыть о забавной внешности их обладательницы.

— Проходите, — сказала женщина. — Проходите на кухню. Это самое уютное место в квартире. Проходите и садитесь.

Подруги прошли на кухню, мельком заглянув в комнату. Там и в самом деле было неуютно. Громоздились нераспакованные коробки, оставшиеся после переезда. Мебель стояла как попало. А приводить в порядок новое жилище явно никто и не собирался. В кухне же царило подобие порядка. Девушки уселись на мягкий уголок, и перед ними немедленно появились чашки, заварочный чайник со свежим чаем, тарелочка с кусочками вафельного тортика с шоколадной глазурью, орехами и карамелью, проложенными тонкими слоями.

Мадам Паклина налила подругам по чашке ароматного цейлонского чая, дождалась, пока они съедят по куску торта, и смущенно спросила:

— Извините, я не совсем поняла, в чем причина вашего визита? Женя плохо себя ведет?

— Вот именно! — выдохнула Мариша. — Ужасно! Просто удивительно, как у такого распущенного человека может быть такая милая и интеллигентная жена, как вы.

— Мы с ним развелись, — напомнила Марише госпожа Паклина. — Но вообще-то никто не назвал бы Женю распущенным. Он всегда был очень трудолюбив и честен. Работал много и всегда старательно. Очень переживал, если у него что-то не получалось. И конечно, он всегда был рад услужить соседям. Все наши бывшие соседи всегда пользовались услугами Жени. Он всегда брал за работу чисто символическую плату и делал свое дело на совесть. Это было его отличительной чертой. Так что меня удивляет, что вы им недовольны как соседом.

— Ужасно недовольны! — еще раз подтвердила Мариша. — Мне прямо не верится, что мы с вами говорим об одном и том же человеке!

— Мне тоже! — сказала Паклина.

— Может быть, эта особа, которая к нему присосалась, так сильно на него повлияла? — задала Мариша коварный вопрос.

И была вознаграждена за это. В глазах мадам Паклиной впервые с начала разговора разгорелся огонь. О! Это был не просто огонь! Это была самая настоящая ненависть! Ее ли не знать Марише! Сама сколько раз ее испытывала. Так что отличить ее от других чувств она могла безошибочно.

— Да! — с яростью воскликнула мадам Паклина. — Наверняка именно эта девица и виновата во всем. Она и ее мерзкая сестрица!

— А кто они вообще такие?

— Никто! — сердито выкрикнула Паклина, и подруги увидели, что ее губы сжались от бессильной ярости. — Негодные лимитчицы! Углядели пожилого, работящего и положительного мужчину, да еще с квартирой, вот и решили прикарманить. Я уверена, что они поочередно приставали к нему с гнусными предложениями. Но Женя, простая душа, решил, что младшая сестра менее испорчена, чище, чем старшая. В этом я не могу с ним не согласиться. Старшая просто исчадие ада! А младшая всего лишь ее послушное орудие.

— Боже мой! — воскликнула Юля. — Так их еще и двое! И они увели у вас мужа! Какие паскудные твари!

— Мерзавки! — подтвердила Паклина. — Напели ему всяких глупостей. Он и поверил. Но в нашем разрыве я виню лишь себя. Я же знала, что Женя в жизни был ребенком. Он все свое время посвящал работе и дому. У него никогда не было другой женщины, кроме меня. И конечно, когда эти две юные гарпии нацелились на него, он был против них совершенно беспомощен. Принял порок за попранную добродетель. Его не покоробило отсутствие воспитания в его избраннице. И он решил, что сможет сделать ее счастливой. Глупый! Еще надеется, что она родит ему ребенка.

— Если и родит, так от какого-нибудь хахаля! — злобно каркнула Мариша, верно уловив настроение хозяйки. — По ней же видно, что пробы ставить негде!

— Я тоже так думаю, — согласилась с Маришей мадам Паклина. — Но Женя-то этого не видит! Бедный, я ночами не сплю, в церковь хожу, все надеюсь вызволить его из лап этой мерзавки и ее сестрицы.

— И что?

— Увы, пока бесполезно! — вздохнула мадам Паклина. — Господи, мне так тяжело без Жени! Но я бы пережила тысячу расставаний, если бы только знала, что с ним все в порядке. И что он счастлив в новой семье. Может быть, тогда и я смогла бы найти свое собственное счастье. Или хотя бы смириться с мыслью, что я теперь одна. Но… Но он ведь несчастлив. Я уверена! Женя всегда был очень добрым человеком. Очень сердечным, приветливым и чистым. И не думаю, что те порядки, которые завела эта девица, придутся ему по вкусу. Конечно, какое-то время он может закрывать глаза на то, что она водит к себе в дом своих приятельниц и потом они целыми днями, а иногда и ночами мотаются неизвестно где. Но рано или поздно до него дойдет, что не рефераты они по ночам пишут. И ведь, гадина, всегда такая ласковая, что и не усомнишься в ее любви и верности к Жене.

— Лично я усомнилась! — сказала Юля, чтобы утешить женщину.

— Так вы женщина, — вздохнула мадам Паклина. — А Женя совершенно по-другому мыслит. И ничего не замечает.

— Знаю я, чем они, мужики, мыслят, — пробормотала Мариша. — Верно в народе говорят: «Седина в голову, бес в ребро».

— Вот, вот, — снова вздохнула мадам Паклина. — Но Жене ведь это не объяснить. Просто не представляю, что мне делать. Я уж и молилась, чтобы эта девица нашла кого-нибудь побогаче. Но нет. Видимо, пока не оттяпает у Жени половину его жилплощади, не отстанет. Она ведь четко знает, что ей нужно. И уж, конечно, не мой простоватый и уже немолодой Женя. Я-то к нему привыкла. Но молодой и честолюбивой девице, прибывшей откуда-то из Череповца, нужен совсем другой мужчина. Думаете, я не понимаю? Женя — это первая ступень. Дальше она через него перешагнет и пойдет дальше. Я лишь надеюсь, что она уйдет раньше, чем окончательно вгонит беднягу в могилу.

— Скажите, а они уже поженились?

— Да, — сказала мадам Паклина. — Сразу же после нашего с Женей развода. Наверное, эта девица уже беременна. Поэтому их так быстро и поженили. У меня просто слезы на глаза наворачиваются, когда я думаю о том, что они с сестрицей могут свести Женю в могилу, захапать себе его квартиру, а потом безнаказанно жить и не тужить. От таких людей ничего другого ждать нельзя.

— Так вы считаете, что ваш муж всецело попал под влияние своей молодой жены и ее сестры из Череповца? — спросила Мариша.

— Да. — И, ненадолго задумавшись, Паклина начала рассказывать. Оказывается, Светлана, в девичестве Антонова, со своим будущим мужем Женей Паклиным познакомилась на танцах, которые были организованы у них в университете. Женя, закончивший строительный техникум, был тихим, робким и удивительно чистым парнем. Светлана сразу же положила на него глаз, и не зря. Женя все эти годы был отличным мужем. Работящим, тихим, души не чаял в жене и к тому же был, что уже равносильно чуду, почтительным к Светиным родителям.

Впрочем, и сами родители Светланы, которые сначала протестовали против Жени, вскоре прониклись к нему теплыми чувствами. Так что, когда встал вопрос, куда прописать Женю, родители Светланы дружно сказали, что к ним.

— Будешь ты за ним, Светка, как за каменной стеной, — сказала мать дочери.

Гром грянул, когда супругам уже мерещились торты с торжественной цифрой пятьдесят. Женя пришел домой необыкновенно бодрым и сияющим какой-то затаенной радостью, от которой у его жены горько защемило сердце. Она нутром почуяла, что радость эта ну никак не связана с ней.

Дальше было только хуже. Женя все больше отдалялся от своей Светы. И наконец наступил роковой момент, когда он заявил, что хочет развода и раздела имущества. Света, опешившая от свалившегося на нее горя, даже толком не протестовала. Ей казалось, что все это дурной сон. Скоро она проснется, а Женя — с ней. Однако раздел квартиры произошел по суду. Света упорно не хотела отпускать мужа, тысячу раз повторяя ему, что такие браки — пожилого человека и молоденькой хваткой девушки — обычно до добра не доводят. Но Женя, который, прямо сказать, звезд с неба не хватал, так и не провел аналогии между тем пожилым человеком из рассказов жены и собой.

Супруги все же развелись, разменяли квартиру и разъехались. Но старая любовь, как известно, не ржавеет. И Женя нет-нет, да и звонил своей Светочке, чтобы поинтересоваться, как у нее дела и не нужно ли ей чего-нибудь отремонтировать.

— И каждый раз голос у него становился все печальней и печальней, — сказала Светлана. — Да я и сама видела, что не так уж он и счастливо живет в своей новой семье.

— Так вы бывали у них в гостях? — поинтересовалась у женщины Мариша.

Та молча кивнула и продолжила рассказ. Молодая жена особой теплоты и заботы о Женечке не проявила. Ее интересовали лишь модные шмотки, чтобы квартира была в идеальном порядке, чтобы была куплена новая дорогая мебель.

— Я внимательно наблюдала за ней. И знаете, иногда ее лицо откровенно выражало желание, чтобы Женя куда-нибудь исчез, но, конечно, при условии, что его зарплата регулярно продолжала бы появляться в доме, — тихо сказала Светлана Паклина.

— А чем вообще занимается эта особа? — спросила у нее Юля.

— Наташа? Да ничем, — пренебрежительно пожала плечами мадам Паклина. — Другие в ее возрасте учатся, стараются сделать карьеру, выйти в люди. А эта закончила какое-то швейное училище, выскочила замуж за человека, который ей в отцы годится, и сидит на его шее. Уверяет, что учится в педагогическом институте. Но только что это за учеба, если она по утрам почти всегда дома?

— Но чем-то она все же занимается, — настаивала Юля.

— Я так поняла, по ее же собственным рассказам, что они с сестрицей целыми днями таскаются по магазинам, сидят в кафе либо ходят в гости к подружкам. Домой иногда возвращается за полночь. Какая там учеба! Вранье, чтобы вытянуть из Жени больше денег.

— И как ваш муж к этому относится?

Мадам Паклина снова закатила глаза.

— Женя — почти святой! — молитвенно произнесла она. — Он даже не понимает, что его так называемая женушка ведет себя не так, как следовало бы порядочной женщине. Он считает, что Наташа еще очень молода. И ей хочется повеселиться. А так как ему приходится много работать, то он не запрещает ей развлекаться.

— Наверное, у нее есть любовник, — сказала Мариша. — Не верю я, чтобы молодая девица целыми днями шлялась бы только по магазинам, кафе и подругам.

— Конечно! — с жаром воскликнула мадам Паклина. — Я тоже так считаю! И очень надеюсь, что скоро эта особа найдет себе рыбку пожирней и бросит моего Женю.

— И тогда он вернется к вам? — тихо спросила Юля.

— Да! — обрадовалась Паклина. — Куда же еще ему идти? Во всем мире, кроме меня, у него нет ни одной родной души. Видите, я даже коробки после переезда толком не распаковала и мебель не расставила. Все думаю, вот вернется Женя, тогда мы с ним вместе все и расставим по своим местам, чтобы обоим нравилось.

— А вы сами-то не видели новую жену Евгения в обществе какого-нибудь мужчины? — спросила у Паклиной Юля, пропустив лирическое отступление последней.

Паклина тяжело вздохнула.

— Увы, нет, — сказала она с видимым сожалением. — Признаюсь, я даже несколько раз следила за ней и ее сестрицей. Но все впустую.

— А как выглядит ее сестрица? — спросила Мариша.

— Здоровущая такая девка. Рост под два метра. Руки и ноги как у дюжего спецназовца. Волосы короткие и вообще какая-то она вся неловкая и мужеподобная. И тоже целыми днями без дела болтается.

— Она замужем?

— Не знаю, — помотала головой Паклина. — Вообще-то сестры почти все время проводят вместе. И эта сестрица все время торчит у Жени дома. Но, честно говоря, я Женю о ней особенно и не расспрашивала. Так что, может быть, у этой дылды и есть где-нибудь муж.

В это время раздался телефонный звонок. Светлана Паклина быстро подскочила к телефону и схватила трубку. Но, видимо, звонивший ее разочаровал. Голос у нее быстро поскучнел. И она заговорила на какие-то производственные темы, обсуждая сегодняшнее совещание и свой доклад. Наконец она повесила трубку и вернулась к подругам.

— Извините меня, но мне нужно идти, — сказала она. — Вообще-то я на работе взяла отпуск. Но сегодня у нас в институте совещание, без меня никак не могут обойтись. Попросили прийти.

— Конечно, мы понимаем. — Подруги быстро поднялись, они, в принципе, уже узнали все, что хотели.

Мариша первой вышла из подъезда и тут же метнулась к гаражам, стоящим перед домом. Юлю она потянула за собой.

— В чем дело? — прошептала Юля.

— А ты еще не поняла? — удивилась Мариша. — Хочу посмотреть, куда намылилась мадам Паклина.

— Она же тебе сказала, что ей нужно на работу, на совещание, — сказала Юля.

— Мы не обязаны ей верить на слово, — ответила Мариша.

— Но почему?

— Потому что у нее есть все основания ненавидеть своего мужа, — сказала Мариша. — Он ее бросил, отсудил квартиру. И в этой самой квартире вознамерился свить гнездышко для себя и своей новой любви. И не просто вознамерился, а вовсю его вьет. Ты же сама видела, что Паклин затеял грандиозный ремонт. А бедная старая брошенная жена сидит в одиночестве на нераспакованных коробках. И в перспективе у нее только одинокая старость в то время, как молодая захватчица вовсю пользуется ее мужем и его деньгами. Конечно, женщине обидно.

— Но она во всем винит не мужа, а соперницу! — возразила Юля. — Так что она не стала бы взрывать Женечку. Она же его боготворит!

— Это Светлана нам так сказала! — возразила Мариша. — А на самом деле, может быть, она ненавидит обоих.

В это время из подъезда появилась сама Светлана Паклина и заторопилась к автобусной остановке. Поэтому подругам пришлось прервать спор и последовать за ней. А на ходу спорить, как известно, не очень-то удобно. Но Светлана Паклина разочаровала Маришу. Она спокойно, не делая попыток оторваться от преследования, про которое, впрочем, и не знала, так как выглядела целиком погруженной в свои мысли, села в автобус, доехала на нем до метро, а потом добралась до станции «Лесная». И уже оттуда поехала на троллейбусе до здания, на котором висела вывеска «Агрофизический институт».

— Видишь, Светлана нас не обманула, — с укором сказала Юля. — Она действительно поехала на работу.

— Тут неподалеку есть два крупных строительных магазина, — вместо ответа произнесла Мариша. — «Максидом» и еще «Дом Лаверна». Раз уж мы тут оказались, давай туда проедем?

И подруги отправились в магазин. По дороге Мариша болтала о всяких пустяках, но чувствовалось, что думала о чем-то другом, серьезном. В магазине у Юльки разбежались глаза от обилия товаров. Огромное помещение, больше напоминающее ангар авиаторов, было под самую крышу забито ламинатом, обоями, смесителями, кафелем, плинтусами, инструментом, сантехникой и всякими интересными штучками, которые громоздились вдоль стен и проходов.

— Тут есть где развернуться! — восторженно восклицала Юлька, бродя от одного отдела к другому. — Какое все блестящее, новенькое, красивое! Мариша, ты просто обязана закупить тут для своей квартиры разных вещичек. Смотри, какая чудная полочка для ванной комнаты. А зеркало с подсветкой в виде колокольчиков? А эти чудесные коврики! А покрывала! Чудо!

Но Мариша, как ни странно, довольно прохладно отнеслась к имеющемуся в магазине изобилию вещей, которые она могла бы приобрести для своего нового жилища.

— Да что с тобой?! — наконец разозлилась Юля. — Можно подумать, что это я переехала в новую квартиру. И это мне нужно присматривать и покупать для нее все необходимое.

— Прости меня, — вздохнула Мариша и тут же хлопнула себя по лбу. — Боже, какая же я дура!

— В чем дело? — оторопела Юлька, впервые слыша из уст подруги подобную самокритику.

— И ты тоже дура! — заявила в ответ Мариша.

— Это еще почему? — решила обидеться Юлька.

— Обе мы с тобой дуры! — заключила Мариша. — Потому что заподозрили не того человека.

Юля хотела напомнить Марише, что подозревать Светлану начала она сама. Но Мариша не дала Юле и рта раскрыть. Стоя в окружении умывальных раковин и унитазов самых различных форм и расцветок, она возбужденно говорила, небрежно облокотившись на унитаз в форме подснежника:

— Да это же очевидно! Стоит взглянуть на ситуацию со стороны, и сразу все встает на свои места. Молодая женщина выходит замуж за человека обеспеченного, по ее понятиям, но пожилого. Конечно, ни о какой любви тут речи не идет. Ей нужна квартира, а старый муж при этом совсем не нужен. И она решает от него избавиться. Тем более что я согласна с Паклиной, наверняка у этой Наташи уже есть на примете какой-нибудь молоденький любовничек, с которым она и будет весело жить в квартирке, доставшейся ей в наследство от мужа, погибшего в результате террористического акта. Отличная версия, ты не находишь?

— Во всяком случае, она мне нравится больше, чем предыдущая, — сказала Юля. — Хотя и она…

— Что?! — завопила Мариша, дернувшись и чуть не уронив на пол белоснежное творение, на которое опиралась. — Что тебе в этой версии не нравится? Согласна, с Паклиной версия дерьмо! Тетка и в самом деле, похоже, ждет мужа и искренне надеется на его возвращение. Но чем тебе не нравится версия, что избавиться от Паклина хочет его молодая жена?

— У меня есть несколько соображений по этому поводу, — ответила Юля. — И если ты все-таки помолчишь минутку и дашь мне возможность высказаться, то я их изложу.

— Ну говори, — разрешила ей Мариша. — Я буду молчать.

Зная по опыту, что молчащая Мариша явление крайне редкое и даже уникальное и уж точно длящееся не больше пяти минут, Юля быстро заговорила:

— Во-первых, никто не станет убивать курицу, несущую золотые яйца. А я так поняла, что Наташа нигде не работает и существует исключительно на деньги, которые дает ей муж. А во-вторых, зачем ей избавляться от мужа, который целиком и полностью занят работой и не стесняет молодую жену запретами! Наташа и так делает, что захочет. А в-третьих, это, конечно, не так важно, но тоже играет свою роль, он еще не закончил ремонт в их новом жилище.

— О, господи! — выдохнула Мариша. — Ты просто не хочешь верить, что кто-то пытался убить Паклина. И на твои аргументы я могу привести свои контраргументы.

— Интересно будет послушать, — согласилась Юля.

— Во-первых, Наташа, у которой полно свободного времени, могла найти себе любовника помоложе или побогаче, чем ее нынешний муж, — начала перечислять Мариша. — Во-вторых, Женя хотя и занят работой, но все равно имеет наглость иногда выражать недовольство, когда его молоденькая женушка где-то задерживается допоздна. И в-третьих, чтобы сделать ремонт, можно не терпеть старого мужа, а нанять мастеров, были бы деньги. А может быть, у ее нового кавалера деньги как раз и есть.

— Есть деньги, но нет квартиры! — скептически хмыкнула Юля. — Ведь если у предполагаемого любовника Наташи есть квартира, зачем ей брать грех на душу и убивать мужа?

— Ты ничего не понимаешь в жизни! — возмутилась Мариша. — Одно дело квартира мужа, а другое — своя собственная. Ее Наташа может сдать и получить деньги на карманные расходы, за которые не обязана отчитываться перед мужем. Она может использовать квартиру для каких-то других своих нужд. Да мало ли на что пригодится квартира! Например, уходить туда, поссорившись в очередной раз с мужем. Вспомни Инку!

Юля вспомнила их общую подругу и была вынуждена признать, что лишняя свободная квартира и в самом деле никогда не помешает.

— И что ты в связи со всем вышесказанным предлагаешь? — спросила Юля. — Я же понимаю, что ты не просто так поливаешь новую жену Паклина. У тебя уже есть какая-то идея.

— Для начала нам нужно побольше разузнать про эту Наташу и ее сестрицу, — утвердительно кивнув, сказала Мариша. — Раз уж сестрица, как я понимаю, никак не тянет на роль той крашеной девушки из маршрутки, значит, стоит поискать эту подозрительную брюнетку где-то в окружении Наташи. И я уверена, что мы ее найдем.

— Может быть, поговорим об этом в более подходящем месте? — спросила Юля, которую уже несколько раз больно толкнули покупатели с тележками, которым приспичило именно сейчас выбирать себе унитазы в форме подснежника.

— Пошли в кафе, — предложила Мариша. — Должно же быть кафе, где вся эта толпа, которая сейчас толчется в магазине, могла бы перекусить.

Кафе нашлось тут же в укромном уголочке, рядом с цветочным отделом. Подруги заказали себе по чашке черного кофе, пирожному со взбитыми сливками и пьяной вишней и уселись за пластиковый чистенький столик, стоящий у огромного во всю стену окна, за которым суетились многочисленные покупатели супермаркета.

— Ну и как мы с тобой внедримся в окружение Наташи? — спросила Юля, пробуя пирожное и находя его восхитительным. — Мы же не можем просто подойти к Наташе и заявить, что хотим дружить с ней и ее сестрой. Это будет выглядеть подозрительно.

— Конечно, — согласилась с ней Мариша.

— И попытаться якобы случайно познакомиться на улице мы тоже не можем, — продолжала Юля. — Наташа видела нас с тобой, и появись мы возле нее, сразу же заподозрит неладное.

— Да, — снова согласилась Мариша. — Поторопились мы с тобой явиться вдвоем с визитом к этому Паклину. Нужно было идти одной из нас, а вторая осталась бы в резерве.

— Но теперь уже ничего не поправишь, — заметила Юля.

— Придется звать кого-то на подмогу, — вздохнула Мариша. — Может быть, Инну? Времени свободного у нее полно. Инкин пацан находится в надежных руках няни. И она следит за ним гораздо лучше, чем могла бы Инна при всем своем желании. Ну ты же знаешь Инну. И потом, она просто обожает такие приключения.

— Бритый нас с тобой убьет, — опечалилась Юля. — Он терпеть не может, когда Инна влипает в какую-нибудь историю.

— А ей и не понадобится влипать! — горячо возразила Мариша. — От нее только и требуется поближе познакомиться с Наташей и понравиться ей настолько, чтобы познакомить Инну со своими подружками.

— А то ты Инну не знаешь! — фыркнула Юля. — Так она и удовлетворится такой скромной ролью. Обязательно захочет вместе с нами раскручивать эту историю. И Бритый нас с тобой за это по головке не погладит. Он мне уже не раз намекал, чтобы мы поменьше дурно влияли на его Инну, особенно теперь, когда она стала матерью.

— Да какое он имеет право! — возмутилась Мариша, совершенно забыв про заказанные сладости. — Кто он вообще такой, чтобы указывать Инне, с кем ей дружить?

— Между прочим, он ее муж, — напомнила Марише Юлька.

— Сегодня муж, а завтра объелся груш! — продолжала бушевать Мариша. — Хочу тебе напомнить, что мужья приходят и уходят, а подруги остаются.

— Не знаю, — сказала Юля. — Бритый шутить не любит. Не хотелось бы, чтобы из-за нас у Инны возникли неприятности.

— А вот мы ей сейчас позвоним, и пусть она нам сама это скажет, — проговорила Мариша, вытаскивая из сумочки свой мобильник. — К тому же у Инны есть средство передвижения. А оно нам, я так чувствую, в ближайшее время очень понадобится.