Сыворотка счастья

Дарья Калинина, 2023

Молодой сыщик Саша и его верный пес Барон снова попали в неловкую ситуацию – дядя Коля на свой день рождения попросил Сашу забрать из кондитерской торт, но тут племянник совершил глобальную ошибку. Он забрал чужое произведение кондитерского искусства – торт с непристойным изображением, которое стыдно показывать родственникам. И, конечно, увидев подобное безобразие, у дяди Коли случился удар, но и это не самое страшное, что с ним произошло. Кто-то чуть не отравил его другим тортом, который опять-таки дяде принесли по ошибке… Все мы, женщины, немного авантюристки. Осторожны мы или импульсивны, консервативны или взбалмошны, в нашей душе всегда найдется местечко для проказ, интриг и эпатажа. Мы жить не можем без приключений! Наверное, именно поэтому иронические детективы Дарьи Калининой привлекают настоящих женщин!

Глава 3

Как ни странно, в ресторане из их компании оставалось еще порядочно народу. У Саши даже создалось впечатление, что, кроме них с родителями, никто с праздника и не ушел вовсе. Тот факт, что именинника увезли в больницу, не охладил пыл остальных гостей и их желания праздновать. Все они продолжали есть, пить и, как ни странно, веселиться, словно ничего и не случилось. Подумаешь, именинник в больнице, главное, что на столе еще полно выпивки и закуски.

В зале звучала задорная музыка, тетки плясали и заливисто хохотали над своими кавалерами, которые старались не ударить в грязь лицом, выделывали различные танцевальные па, высоко вскидывали вверх руки и ноги, а некоторые даже пытались пройтись вприсядку.

Саша посмотрел на эту вакханалию и понял, что тут ему ловить нечего.

— Весело гуляют.

Рядом с ним стоял тот самый официант, который явился за голубым тортом.

Сердце у Саши дрогнуло. На ловца и зверь бежит.

— Вот люди! Именинника давно на «Скорой» увезли, а его знакомым все нипочем. Другие бы разошлись давно, а эти пляшут.

— И ладно бы только друзья или сослуживцы пришли к дяде на праздник, но тут ведь еще и родственники имеются.

И они с официантом переглянулись.

— Это же ты забирал у дяди голубой торт?

— Ага! — подтвердил тот. — Насилу успел. В последнюю минуту куски собрал. Некоторые уже в рот себе тянули, так чуть ли не изо рта у людей пришлось отнимать. Недовольны, конечно, были. А я виноват? Мне заказчикам нужно десерт на стол выставить. А что выставлять, когда там один розовый член с розочками!

— А как получилось, что вы торты поменяли местами?

— Не знаю. Без меня торты принимали и в холодильник ставили. Отметили, какой торт в какой зал, бумажки к каждой коробке прицепили. Ваш розовый во второй зал и белый туда же. А голубой в третий. Отнес, открываю коробку, а там… Чуть со стыда не сгорел. Кто-то из ваших такое придумал?

— Ошибка произошла. В кондитерской напутали.

А про себя Саша подумал: что-то слишком много ошибок с этими тортами. В кондитерской ошибка вышла. В ресторане тоже. Что-то в этом крылось подозрительное.

Официант наставительно произнес:

— Поэтому и надо самим выпечкой заниматься. Тогда и ошибок меньше. Вот я банкет обслуживал. Сплошь приличные люди! День рождения своей бабушки отмечали. Так внучка ей тортик собственными ручками изготовила. Тот самый, голубой. И украсила тоже красиво. Жаль, что украшения гости уже не увидели. Но главное, что вкусно.

— Так ты его тоже пробовал?

— Юбилярша меня сама кусочком угостила. Хороший торт. Просто отличный. Я хоть и не сладкоежка, но бабка настаивала, неудобно было отказаться. Попробовал и не пожалел. И бисквит, и крем, все как полагается. Бисквит воздушный. Крем сливочно-нежный. Конечно, цвет немного странный, но внучка сказала, что это любимый цвет бабушки.

Саша все еще не понимал, как ему подобраться к теме своего визита, поэтому машинально произнес:

— Молодец девочка.

— Какая девочка?

— Ну эта… внучка.

— Нашел тоже девочку! Да тетке полтинник, не меньше!

— А сколько же тогда самой бабушке?

— В том-то и дело! Девяносто годков ей стукнуло. И знаешь что? Другие старухи в ее годы если и доживают, то уже совсем древние развалины или с головой не дружат. А ты бы видел эту бабку. Подтянутая, спина прямая, на голове волосы свои! Не парик, можешь мне поверить.

— Не может быть! Как же ей это удалось? Здоровый образ жизни?

— Да я бы не сказал. Бабка и выпила, и закусила плотно, и я видел, как она с мужиками внизу у ресторана курила. Просила, чтобы ей сигару дали раскурить.

— Сигару? А это в ее возрасте не вредно?

— Наверное, не вредно, коли до девяноста лет огурчиком дотянула. А все потому, что старуха всю жизнь натуральное ест, да и курит.

— Как это?

— Я так понял, что ее отец был какой-то там крупной шишкой, а жена у него была из простых. Он уже в годах был, богатый, а жену себе из деревни за красоту взял. И ее родня так была благодарна, что профессорской семье из деревни всегда домашние деликатесы слали. И просто продуктами со своего огорода тоже их полностью снабжали. Бабка в воспоминания ударилась, от нее и узнал, что никогда у них в семье ни в магазин, ни на рынок не ходили, а все у них из деревни привезенное в доме было. И сейчас у их семьи фермерское хозяйство имеется, где они сами для себя выращивают экопродукты. Табак бабке на сигары тоже сами растят. Теплицы поставили, он там у них и растет. И виноград растет. И дыни с арбузами. Ничего со стороны не покупают, все свое.

Саша слушал и никак не мог понять, зачем ему вся эта информация нужна. Какая-то неумирающая бабка. Ему-то что с этого? У него свой собственный дядя имеется, который как раз очень даже может помереть. А еще он вбил себе в голову мысль, что его хотят убить. Если так думать, то и впрямь недолго беду накликать.

Саша вздохнул и поделился версией дяди Коли о произошедшем с официантом. Другого выхода Саша не видел. Ему нужна была помощь. А для этого требовалось пробудить в свидетеле сочувствие.

К счастью, ему это удалось.

— Вот дела! — вытаращил официант глаза. — Это что же получается, твой дядя думает, что его вместо старухи отравить хотели?

— Почему?

— Торт ей предназначался.

— Ты же говоришь, что и остальные гости его ели.

— Верно. Ели. И я ел.

— И все они в порядке?

— Уходили своими ногами. Никого на «Скорой» не увозили. И я себя нормально чувствую. Устал чуток, а так норм.

— Дяде плохо стало сразу после того, как он последний кусок торта проглотил. Если яд в торте и был, то подействовал он на дядю моментально.

Официант помялся, но потом все же произнес:

— Скажу тебе откровенно, я таких, вроде твоего дяди, повидал на своем веку. Если мужик уже в возрасте позволяет себе лишнее, то у него, как правило, здоровье сбой дает. И отрава тут ни при чем. Дядя твой небось поел плотно, да не травку жевал, а налегал при этом на жирное, соленое или острое, вот внутренние органы и не выдержали такой нагрузки. Вот увидишь, врачи диагноз ему в скором времени поставят — холецистит или панкреатит. Я стольких обжор повидал, что уже сам диагноз не хуже медиков ставить могу.

Саша и сам так думал. Но все испортили слова официанта:

— А если сомневаешься, то съезди к бабке, поговори с ней насчет торта.

— Куда съезди?

— Так у них хозяйство недалеко расположено. Мы у них постоянно продукты покупаем. Минут десять, и ты уже там!

Эта вскользь брошенная фраза про десять минут и решила все дело. Что, у Саши десяти минут для своего дорогого дядечки нет? Для того самого любимого дядюшки, который обещает сделать его своим наследником! Очень даже есть. Съездит, облегчит совесть. А потом прямиком с докладом к дяде.

— Не знаю, имеет это значение или нет, — вдруг произнес официант, — но я сейчас вспомнил, как один из гостей бабкиных возле холодильника с тортами терся. Может, он бумажки на коробках по приколу и поменял?

— А как выглядел тот гость?

— Мужик. Рослый. В возрасте. За столом он рядом с юбиляршей сидел. Родственник, наверное.

Больше официант ничего прибавить не смог.

Узнав у него, как можно найти фермерское хозяйство, Саша отправился к ним в гости.

Вот только путь занял несколько больше, чем десять минут. И даже не пятнадцать. И не двадцать. За двадцать Саша доехал лишь до указателя, информирующего, что в поселок Забалкино сюда. Знак «Фермерские продукты, сыры, мясо, птица и яйца» также говорил о том, что Саша находится на верном пути.

Перед указателем Саша притормозил. Сворачивать и ехать еще неизвестно сколько ему очень не хотелось. Может, он бы и вовсе не поехал, чего ехать-то, ничего нового он там не услышит.

Но ему позвонила тетя Таня. Голос ее звучал напряженно:

— Врачи считают, что твоего дядю и впрямь могли отравить.

— Отравить? Чем отравить?

— Какое-то вещество растительного происхождения, на которое у твоего дяди возникла острая реакция, сродни аллергической. Только благодаря ей он и остался жив. Открывшаяся рвота позволила избавиться от большей части яда, попавшего в организм с тортом. А жирная пища, которую он употребил до этого, создала в кишечнике жирную пленку и предотвратила всасывание пищеводом оставшегося яда.

— Тетя Таня, вы уверены, что отрава попала в дядю именно с тортом?

— Врачи так сказали, — уныло подтвердила тетя Таня. — К сожалению, сам Коля также присутствовал при этом разговоре. Теперь он окончательно уверен, что его хотели отравить.

— Да ведь торт предназначался совсем не ему!

— И я твержу о том же самом. Но он меня словно не слышит. Так что ты уж разузнай подробно, что они там в тортик добавили. И как это произошло. Надо будет Колю как-то убедить, что эта история лично к нему отношения не имеет.

— Хорошо, если признаются, то я сообщу вам.

— Если не признаются, то беда. Коля будет думать, что отраву добавили специально в его кусок.

И Саша вздохнул и поехал к изготовителям голубеньких тортиков. К счастью, освещена дорога до Забалкино была просто отлично. Фонари заливали все вокруг ярким светом. Стояли фонари и в самой деревне. А дом семьи фермеров был виден издалека, он оказался большим, просторным и светлым. Сложен он был из бревен и напоминал старинные крестьянские усадьбы, в которых мирно уживались несколько поколений под одной крышей.

Два этажа, мансарда с балкончиком, все наличники украшены причудливой деревянной резьбой. На крыше — конек, тоже резной, деревянный. Высокое крыльцо, лестница с балясинами. Все вокруг так и пронизано старинным русским духом. Хоть и вечер, но светло, и возле курятника бегает домашняя птица, бродят в своем загоне овцы, подбирая со снега последние клочки сена. Козы скачут рядом с ними, норовя достать сухой травки поаппетитней с самого верха стога. Эти ведь привереды с земли ни за что не поднимут, им только самого вкусненького подавай. Из хлева выглядывают мордочки бычков, словно проверяют, время уже спать или можно еще немножко подурачиться.

Саша замер, не решаясь пройти дальше. Между животными бегали две крупные собаки, которые делали вид, что совершенно не замечают стоящего за оградой чужака. Но Саша был знаком с алабаями, милыми они кажутся далеко не всегда. И стоит тебе перешагнуть черту, которую они считают запретной, на тебя может обрушиться добрых полцентнера свирепости.

Саша взялся рукой за забор, алабаи мигом остановились и призывно взглянули на него.

«Чего застыл? Давай заходи! Не стесняйся! — вот что читалось на их дружелюбных мордах. — Позабавимся!»

Развлекаться с псами Саше не хотелось. Знал он, к чему могут привести такие развлечения. Поэтому нашел в интернете номер владельцев хозяйства, набрал его и сообщил, что клиент торчит у дверей, но боится войти внутрь.

— Вообще-то мы по выходным дням не работаем, — растерялась ответившая ему женщина. — Тем более так поздно и без предварительной заявки.

— Но я уже тут. Откройте. На самом деле я не совсем клиент. Я к вам насчет того тортика, который испекла ко дню рождения вашей бабушки ее внучка.

— А вы откуда про торт знаете?

— Был сегодня в ресторане. Впечатлен мастерством. Хотел бы познакомиться лично с таким умелым кондитером.

— Ладно, заходите.

— А собаки?

— Они вас не тронут.

И впрямь не тронули. Подбежали, обнюхали и помахали хвостами.

— Удивительные собаки, — сказал Саша, обращаясь к женщине, стоящей на высоком крыльце. — Такие ласковые.

— Потому что видят, что я тут и не возражаю против вашего присутствия. Мишка, идите на место!

Та собака, что покрупнее, вильнула хвостом в знак того, что поняла хозяйку, и пошла в конуру. Вторая пошла за ней следом.

— Так что у вас за дело?

— Мне нужно поговорить с мастерицей, которая приготовила торт.

— Ну, я его приготовила.

— Не могли бы вы назвать все ингредиенты, которые в него положили? Дело в том, что дядя все-таки успел съесть один кусок, и ему стало плохо.

Хозяйка перестала улыбаться.

— Плохо?

— Его вырвало. Он потерял сознание. И сейчас находится в больнице.

О том, что дядя в сознание уже пришел и вообще выглядит бодрячком, Саша упоминать не стал. Ему показалось, что чем драматичней прозвучит новость, тем быстрей подействует на сознательность свидетельницы. Насколько он разбирался в людях, всем нравятся ужасы и кровопролитие, особенно если лично их оно не касается.

— Господи! — всполошилась эта женщина, оправдав самые смелые надежды Саши. — Да что же случилось?

— Вот я и хочу в этом разобраться.

— Так проходите в дом! Не на пороге же нам с вами разговаривать!

В доме было тепло и очень уютно. Несмотря на внешнее сходство со старинной избой, тут было и электричество, и паровое отопление, и газовая плита. И все прочие современные удобства, вроде телевизора, холодильника и тому подобной техники.

— Не дом у вас, а сказка.

— Папа мой был большой умелец. Вся резьба, которую вы видите, это он смастерил. Золотые руки! Бабушка любила его больше других двух своих сыновей. И перенесла часть своей любви на меня, его дочку.

— Вы тут живете постоянно?

— С тех пор как овдовела, а было это уже больше двенадцати лет назад. Мы с Валечкой приехали, когда ему было всего-то пять годиков. А теперь он уже совсем взрослый, учится в городе.

— Замечательно. И кем он станет?

— Пекарем-кондитером.

Саша вздрогнул.

— Следует ли так понимать, что тот изумительного цвета голубой торт изготовил все-таки ваш сын?

— Нет, торт пекла я, одна я, и я это уже говорила. А что вы так на меня смотрите? Думаете, если диплома у меня нет, то я уж и торт не смогу сварганить? Скажу без ложной скромности, в тортах я большая дока. Валя с малолетства возле меня крутился, когда я торты заказчикам готовила, наверное, тогда и научился. В училище все больше на технологические карты налегают, по ним готовить учат. А у меня все на интуиции, поэтому и получается волшебство.

«Да уж, волшебство, от которого дядя едва не протянул ноги».

Видимо, эти мысли отразились на лице у Саши, потому что женщина перестала улыбаться и настороженно взглянула на него.

— Не хотите же вы сказать, что вашему дяде стало дурно именно из-за моего торта? — воскликнула она, словно эта мысль впервые пришла ей в голову.

Саша в ответ лишь развел руками. Мол, слов из песни не выкинешь. Съел дядя кусочек вашего торта, тут ему и поплохело.

— Нет, не может быть! — энергично возразила женщина. — Я всегда только самые свежие продукты использую. Яйца сразу из-под курочек, сливки домашние, сметана и масло тоже. Единственное, что покупаем, так это зерно, но муку опять же сами мелем.

— Дело не в самих продуктах, врач сказал, что в торт было добавлено какое-то вещество, на которое у дяди и произошла аллергическая реакция.

— А что же я такого добавляла? Ничего особенного. Красители все натуральные. Зеленый из петрушки, красный из свеклы, желтый из моркови.

— А голубой?

— Голубой…

Тут женщина задумалась.

— Вообще-то для красивого и насыщенного голубого цвета мне краситель привез Валя из города. Сказал, что этот краситель добывают из каких-то особенных моллюсков. Сушат, измельчают, превращают в порошок, и тот дает такой интересный цвет.

— И вы не удивились?

— Нет. Я знаю, что чернила каракатицы используют для приготовления домашней пасты, она получается черного цвета, и для соусов, когда хотят поразить какого-нибудь гурмана. Вот я и подумала, почему бы моллюскам не оказаться пригодными для окраски крема. Валя сказал, что у них была практика на производстве, так там этого порошка у них просто целые мешки стоят. Вот он и отсыпал для меня чуток. Вы правы, не надо было мне его использовать. Но кто же знал, что кусок достанется вашему дяде, у которого аллергия на морепродукты. У нас-то в семье такой болячки не водится, у нас все люди здоровые.

Саша слушал ее объяснение, и оно ему не нравилось. Не потому, что дядю Колю обозвали больным, а потому что Саша лично видел, как этот «больной аллергик» наворачивал мидий и осьминогов в своем любимом салате. Да еще и требовал от всех окружающих, чтобы они обязательно бы тоже его попробовали, потому что приготовлен салат по специальному рецепту его любимой супруги, которая готовит этот салат вот уже почти тридцать лет, и он им никогда не надоедает.

Версия о том, что у дяди возникла аллергия на морепродукты, не выдерживала критики. Но Катерина, так звали женщину, крепко стояла на своем.

— Все наши торт мой покушали. Никому из них плохо не было. Все разошлись довольные и счастливые. Мы с бабушкой приехали домой, Валечка пошел к друзьям, а бабушка отправилась отдохнуть. И все мы прекрасно себя чувствовали. Так что если вашему дяде и стало плохо, то это не от моего торта, а от чего-то другого! Возвращайтесь в ресторан и там спрашивайте, что они в еду вашему дяде положили!

На этом бы визит Саши в этот дом и закончился, но, когда он собирался встать и прощаться, дверь открылась и в нее ворвался молодой паренек лет семнадцати-восемнадцати на вид. У него были короткие волосы, концы которых торчали во все стороны и напоминали колючки ежика. Выкрашены они были в самые разные цвета и переливались всеми оттенками радуги.

Радужный мальчик обнял Катерину и назвал ее мамой.

— Где сейчас бабуля? — быстро спросил он. — Я должен ее немедленно увидеть!

— Да зачем она тебе так срочно понадобилась?

— У меня есть для нее подарок. Гостинец!

При этом он прятал за спиной какой-то сверток, не позволяя матери взглянуть в него. Он только снял с него оберточную бумагу, кинув ее прямо на пол.

— Валечка, поздно уж подарки дарить.

— А я хочу! Меня Славка попросил ей передать.

— Валя, не надо сейчас тревожить бабушку. Она недавно прилегла. Пусть поспит. Она ведь уже не девочка, хоть и держится у нас еще молодцом.

— Так она у себя? — обрадовался паренек и огромными прыжками умчался из комнаты.

Мать хотела поспешить за ним, чтобы остановить, но потом передумала и махнула рукой.

— Пусть лучше ему одному влетит.

Она подняла бумагу с пола и кинула ее в мусор. Для этого она ненадолго открыла дверцу кухонного шкафа, и там Саша увидел пустую коробку, которая показалась ему знакомой. Он бы с удовольствием разглядел ее повнимательней, но дверца уже закрылась.

— Не пойду я к ним, — продолжила Катерина, — а то бабушка начнет Вале выговаривать, я начну вмешиваться, и только переругаемся все снова.

«Снова! Переругаемся!» Мысль Саши моментально заработала в новом направлении. Значит, не все ладно в этой семье. И ссоры случаются. А где ссоры, там и до убийства рукой подать.

— И чем же ваша бабушка недовольна?

— Все это прическа новая у Вали, — вздохнула Катерина. — Видели, как он волосы себе выкрасил? И смывать не разрешает. Ему это чудо на башке его подружка соорудила, так, чтобы ее не обижать, он его уже третий день носит, раздражает нас всех.

— Бабушке не нравится?

— Так и мне не нравится, если честно сказать. И Лиственница мне эта тоже не нравится.

— Кто?

— Лиственница. Девушку так зовут. Тощая, рыжая, чисто ведьма. Я думала, что это прозвище у нее такое, оказалось, что нет, она и по паспорту Лиственница. А братья у нее Дуб и Клен. Нормально, как считаете?

— Оригинально.

— У них вся семейка такая… оригинальная, — недовольно пробурчала Катерина. — Была я у них в гостях. Стыдоба! В доме шаром покати. Вместо шкафов — упрятанные в стены гардеробные. Стены голые. Спят тоже на голом полу, на циновках, которые сами же из камыша сплели. Говорит, что экологично. Питаются одним овсом пророщенным, мы этим коз да курей кормим, а они сами едят. Пришла к ним, ни стола, ни стульев нет, сидят на тех же циновках, на которых потом спят. Вместо стола — поднос, прямо на полу стоит. На нем несколько мисочек, в каждой какой-нибудь вид зерна моченого. Они все ноги под себя поджали и уселись, а мне и не сесть. Им хорошо, они тощие, одной зеленью питаются, а мне каково? Я ни сесть, ни поесть нормально не смогла. Как назло, голодная к ним пришла, думала, что угостят меня на славу, а тут такое. В общем, не понравилось мне у них. И люди они из себя странные. Не скажу, что плохие, но все-таки с приличным задвигом. Про переселение душ разговор начали. Да так чудно все повернули, что, по их мнению, получалось, что тот человек, кому срок подошел, не должен за эту жизнь цепляться. Что же, спрашиваю, стариков на тот свет сплавлять? Молчат. Потом папаша их и говорит, что у многих древних племен, в том числе и у японцев, обычай был: своих стариков они в лес отвозили или даже на руках относили, те там и оставались, пока их дикие звери не находили. Нормально, да? Я спрашиваю, вы это всерьез? Они снова молчат и улыбаются. Очень странные люди. Очень! И что у них в головах делается, мне непонятно. Поэтому я и недовольна, что Валечка мой с этой их Лиственницей спутался. И так он ее любит, что только ей в рот смотрит. И говорить уже начал, как она и ее родители говорят. Просто не узнаю своего сына. Нет, не нравятся они мне! Никто из них не нравится!

Она могла бы этого и не говорить. Ее отношение к семье невесты сына было очевидно с самого начала. Но Катерине хотелось выговориться. Рано овдовевшая и живущая без мужа-защитника, одиноко воспитывающая сына Катерина хотела показать всем своим родственникам, что справляется не хуже них, а где-то даже лучше. Но появление Саши вызвало своего рода эффект попутчика, Катерина была уверена, что больше они не встретятся, вот и выложила ему все, что накопилось у нее на душе.

И когда Саша уже хотел попрощаться, в доме раздался громкий крик:

— Мама!!!

— Валечка, что случилось?

— Иди скорей сюда! Скорей!!!

Услышав этот возглас, Саша просто почувствовал, что уходить ему еще рано. И, воспользовавшись растерянностью хозяйки, не стал дожидаться особого приглашения и молча поспешил вслед за ней. Но перед тем как бежать наверх, он подошел к кухонному шкафчику, приоткрыл дверцу и заглянул внутрь. Так и есть, ему не показалось — среди пустой тары лежала коробка от торта из кондитерской «У Амелии».

Знакомый логотип кондитерской украшал ее картонные бока. Женский силуэт в шляпке. Саше сегодня уже доводилось держать в руках коробку с такой же картинкой. Коробка в мусорке была довольно большой, точно не от обычных пирожных.

Саша приоткрыл ее и увидел на краях подсохшие подтеки голубовато-зеленого крема. Точно такого же цвета был крем на торте, едва не убившем дядю Колю. И размер коробки был подходящим для того, чтобы в ней поместился торт из ресторана.

Саша закрыл дверцу и задумался. Похоже, Катерина ему соврала. И якобы приготовленный собственноручно тортик для любимой бабушки на самом деле изготовили профессиональные мастера. А Катерина лишь переложила его на домашнюю подложку, избавившись от кондитерской упаковки. Но зачем она это сделала? И какую цель преследовала, солгав о происхождении торта?

Ладно, в ресторане она солгала родственникам, чтобы те поразились ее мастерству и восхитились умению печь торты. Но зачем она продолжала врать, даже узнав от Саши, что от голубого торта стало плохо постороннему человеку? Куда логичней было бы сразу после этого признаться в обмане, показать Саше пустую коробку и спихнуть тем самым всю вину за отравление на кондитерскую. Но Катерина этого не сделала, предпочтя продолжать лгать.

Увы, в этот момент снова раздался громкий крик, и Саше пришлось оставить свои размышления на потом.