Нимфа с большими понтами

Дарья Калинина

Стресс – лучший антидепрессант. У вас есть доводы против? Кира, проведя два месяца в изоляции от мужчин… и других больших «проблем», пребывала в состоянии полной апатии до того рокового визита. К ней в гости явилась сводная сестра, хотя девушка даже не догадывалась о ее существовании. Да что там явилась! Свалилась на голову с грудным младенцем в руках. Оставив малыша сестренке, Феклуша вышла в аптеку за памперсами, на подступах к которой «родственницу» сбила машина, тут же исчезнувшая в туманной дали. Кира мчится в морг за документами и вещами погибшей, где узнает о том, что «племянничка» принес аист, а Фекла никогда не рожала…

Глава четвертая

Подруги терпеливо ждали, когда женщина начнет говорить. Но она лишь курила свою бесконечную сигарету и молчала. Наконец Кира не выдержала и деликатно кашлянула. Женщина очнулась и подняла глаза на подруг.

— Простите меня! — наконец произнесла она. — Понимаете, я очень волнуюсь. Столько лет прошло с тех пор, а эту трагедию с Лениным замужеством я помню, как сегодня случилось. Да еще ваша новость до крайности взволновала и опечалила меня. Не могу поверить, что Фёклы больше нет с нами. Такая молодая! И такая нелепая смерть!

И она часто-часто заморгала глазами, словно прогоняя слезы.

— Простите меня, — сказала она. — Но чем дольше живу на свете, тем больше ужасаюсь. Старики вроде меня живут и здравствуют, а молодые люди погибают. Впрочем, вы ко мне пришли не ради моих рассуждений. Понимаю, вам интересна судьба Фёклы.

Девушки молчали, давая понять, что они все внимание.

— Я ведь хорошо знала твою маму, — сказала наконец женщина, обращаясь к Кире. — Да, разрешите представиться, совсем из головы вон — Елена Сергеевна Олешина.

— Елена? Вас зовут, как мою маму? — спросила Кира.

— Да, мы с ней были тезки, — подтвердила Елена Сергеевна.

Из дальнейшего рассказа женщины выяснилось, что она для подруг просто настоящее сокровище. Жила она в этом доме почти с самого рождения. И отлично знала всех своих соседей.

— Люди у нас в большинстве жили приличные, — говорила она. — Дом этот числился за военным ведомством. Селили тут инженеров и вообще техническую интеллигенцию, трудившуюся на оборонном заводе. То есть вначале так было. А потом хозяевами квартир стали их дети — люди разных профессий и привычек.

И на ее лицо набежала тучка.

— И моя мама тут жила? — удивилась Кира.

Елена Сергеевна молча кивнула.

— Твой дедушка работал на заводе, — сказала она. — И твоя мама жила тут вместе с отцом и матерью, с твоими бабушкой и дедушкой. А потом после смерти своего отца, твоего деда, Лена вскоре вышла замуж за этого ужасного человека.

— За отца Фёклы? — догадалась Кира.

Елена Сергеевна вновь кивнула.

— Уж и не знаю, чем он ее привлек, — сказала она. — Хотя, конечно, был он красавцем. Рослый, плечистый, волосы смоляные и кудрявые. Увидишь, дух захватывает.

И помолчав, женщина огорченно добавила:

— Но уж очень этот Борис жестокий был! Глазом своим черным сверкнет, у меня и то сердце замирало. А уж как твоя бабушка и мать с ним уживались, не знаю. Но крики у них часто были слышны. Так что жили они плохо. Ссорились. Ревновал он ее ужасно! Она ему и повода не давала, а он все равно буйствовал.

— А как это получилось, что моей маме пришлось из своего дома уехать вместе с бабушкой? — спросила Кира. — Ведь это же была их квартира?

— Этого не знаю, — покачала головой Елена Сергеевна. — То есть квартира — да, их была. Только выписались они из нее обе. И укатили, ни с кем из соседей даже не простившись.

— А этот человек тут остался жить?

— Борис? Да, тут, — подтвердила Елена Сергеевна. — Фёкла тоже тут была прописана. Только он ее сразу же в деревню к матери своей отправил. А сюда, Кира, ты уж меня прости за подробности, другую бабу привел. Только и с ней он недолго прожил. Снова у них крики и шум. Ревность безумная. До драки даже доходило. А потом она ночью из окна выкинулась.

— Это он ее выкинул! — воскликнула Кира. — Мне Фёкла рассказывала!

— Может быть, и он, — согласилась Елена Сергеевна. — Только следствие установило — самоубийство якобы. Так что Борис на тот раз сухим из воды вышел.

— А чем он вообще занимался? — спросила Кира.

— Он ни дня, сколько я его помню, нигде толком не работал, — сказала Елена Сергеевна. — Врал, что мастером где-то на фабрике служит или что-то в этом роде. Только какой он работник, если постоянно дома сидел? Но деньги у него водились. Это точно.

— Откуда же? — удивилась Кира.

— Да уж вряд ли они у него были честным путем заработанные, — вздохнула Елена Сергеевна. — Кажется, твоя бабушка как-то раз вскользь упомянула, что зять у нее законченный уголовник. Мало того, что убийца, так еще и грабитель.

— Так и сказала? — ахнула Кира.

— Знал бы Борис, что теща про него соседям говорит, головы бы бедняжке не сносить! Вот она мне под большим секретом и призналась. И я молчала. Молчала, потому что сама этого Бориса побаивалась.

Леся деликатно потянула Киру за рукав. Конечно, очень интересно послушать о своей семье, но они-то сюда приехали совсем по другому делу! Да и вообще, что им до этого Бориса и его темного прошлого? Им надо про саму Фёклу разузнать. Например, откуда у нее ребенок-то взялся? Ведь не с неба он ей на руки свалился.

— Да, — спохватилась Кира, верно истолковав взгляд подруги. — А моя сестра? Она что за человек была?

— Несчастная она была девочка, — покачала головой Елена Сергеевна. — Ты уж прости, но честно говоря, я твою маму даже осуждала. Как же она смогла оставить беззащитного ребенка в руках такого злодея? Ну и что с того, что отец? Фёкле от него тоже доставалось на орехи. И ведь ни за что ни про что. Вернется домой в дурном настроении, и давай на своих близких зло вымещать. А уж после того как завод закрылся, от Бориса вообще жизни не стало. Потом квартиру сдал, а сам в деревню перебрался жить. Да там и сгорел. Туда ему и дорога!

— Это я уже знаю, — сказала Кира. — Но вот Фёкла, а как она…

— Конечно! Конечно! — перебила ее Елена Сергеевна. — Извини ты меня, деточка. Разболталась я. В самом деле, зачем тебе слушать про этого Бориса? Тем более что ничего хорошего я о нем сказать не могу. Да и тебе чужой он совсем человек.

Подруги досадливо вздохнули. У Елены Сергеевны в самом деле был длинный язычок, который она, судя по всему, любила почесать.

— Все, не будем о нем больше говорить, — закрыла тему Елена Сергеевна. — А вот сестра твоя — дело другое. Что ты хочешь о ней знать? Спрашивай, я тебе все, что знаю, расскажу!

— Давно Фёкла продала квартиру?

— Что? — изумилась Елена Сергеевна. — Продала? Как продала? Ничего она не продавала. Если бы продала, уж я бы об этом знала!

Кира только головой покачала. Ну и врать была мастерица ее сестрица! И ребенка чужого своим объявила. И деньги за непроданную квартиру себе в карман положила. Может быть, и мужа у нее никакого в Нижнем Тагиле не было?

— Не было! — подтвердила Елена Сергеевна. — То есть точно не скажу. Может быть, тишком обженились. Но никакой свадьбы молодые тут не играли. А скорей всего, был у Фёклы какой-нибудь парень на примете, за которого она замуж собиралась. Вот и весь сказ. Только ведь собираться можно долго, а на деле, бывает, и не получится ничего.

И она так тяжело вздохнула, что подругам стало ясно, тема эта трудна для нее. Судя по всему, жила Елена Сергеевна одна. И наверное, в молодости пережила личную драму.

— А иногда лучше людям и вообще в брак не вступать, — поспешила вмешаться Кира, чтобы не дать Елене Сергеевне погрузиться в личные воспоминания, не относящиеся к Фёкле. — Вот как отец Фёклы. Разве такому человеку можно было жениться?

— И тем более детей заводить!

— Вы правы, девочки, — оживилась Елена Сергеевна. — А вот Борис и в деревне бабу себе завел!

— Та, которую он из окна выбросил? — невпопад спросила Леся.

— Другая, разумеется, — покачала головой женщина. — Видела я ее разок. Крепкая такая бабища. Деревенская, одно слово. А Борис под старость сдавать стал. Так что особо руки уже не распускал. Могли бы долго прожить. Да видите, смерть ему какая лютая за его грехи выпала.

— А Фёкла после его смерти в эту квартиру въехала?

— Ну да, — подтвердила Елена Сергеевна. — Имела право как наследница. Да и прописана она тут была с детства.

— А жила она на что? Где работала?

Вот тут Елена Сергеевна затруднялась с ответом. По ее словам выходило, что все образование у Фёклы закончилось на ПТУ, готовящем продавщиц. И вроде бы некоторое время Фёкла работала по специальности. В отделе верхней женской одежды в небольшом магазинчике неподалеку.

— Только не повезло ей. Недостача у нее там в отделе большая обнаружилась, — горестно покачала головой Елена Сергеевна. — Она, бедная, чтобы рассчитаться и в тюрьму не сесть, у всех своих знакомых и соседей денег назанимала. Потом почти год с долгами рассчитывалась. И уж больше никогда к прилавку не встала.

— А где же она работала?

— В последнее время, не знаю, — пожала плечами Елена Сергеевна. — Одно время нянечкой к богатым людям ходила. Только недолго, уехали они. Да и мало ли где еще? Уборщицей могла. Или опять же с детишками возиться. Нянечкой-то в любой детский сад возьмут. Платят там, конечно, гроши, но ведь зато кормят. Да и родители, бывает, подбрасывают. Чего еще надо? Тем более что Фёкла всегда с удовольствием сидела с детьми, пусть даже и с чужими.

— Любила, значит, с детишками возиться? — нехорошим голосом переспросила Леся.

Елена Сергеевна кинула на нее удивленный взгляд и подтвердила, что да, детей Фёкла любила. И заботилась о них, подчас грубовато, без особых сюсюканий и баловства, но зато всегда очень основательно.

— А мужчины к ней ходили?

Вот этого Елена Сергеевна не знала.

— Правда, вчера один тут по дому крутился! — неожиданно вспомнила она. — Про Фёклу расспрашивал.

— В самом деле? А как он выглядел?

— Мне он не понравился, — честно призналась соседка. — Высокий очень, худой, а из себя весь бледный и трясется. И руки еще поминутно вытирал платком. Пот с него так и тек. То ли больной, то ли волновался сильно.

— Вы с ним разговаривали?

— Да какой там разговор? — пожала плечами Елена Сергеевна. — Он у меня спросил, где Фёкла. А я ответила, что я за ней не слежу. Вот и все общение.

— И он сразу ушел?

— Еще немного поотирался и ушел. Фёклы-то в самом деле не было. И никто не знал, где она.

— А другие мужчины? — спросила Леся. — Она с кем-нибудь встречалась?

— Не знаю, — покачала головой женщина.

— Как же так? — расстроились Кира с Лесей.

Такой важный козырь, и не у них на руках!

— Да вы об этом лучше у ее подружки, у Иришки, спросите, — предложила Елена Сергеевна девушкам. — Я Фёкле кто была? Так, соседка. Когда-то с ее матерью дружила. Вот и все отношения. Чего ей было со мной особенно откровенничать? Да тем более о мужчинах!

Адрес Фёклиной подружки Елена Сергеевна подругам дала. Выяснилось, что жила девушка неподалеку. В соседнем доме. Даже не доме, а пристройке, которая в более поздние времена была прилеплена к основному каменному зданию. Только была она деревянной и к дому как бы и не относилась.

— И народ там селили, ясное дело, попроще, — пояснила Елена Сергеевна. — Тоже с завода, но бригадиров или там мастеров, кто с семьями, но без собственного жилья. Ну, а Фёкла с детства в деревне у своей бабки воспитывалась. Я вам об этом уже говорила. Так что ей с теми людьми легче было общий язык найти, чем со здешними своими соседями. Они, если честно, нос от нее воротили. Особенно в первое время. Коровницей за глаза величали. И еще всякое обидное.

— А потом что?

— Потом привыкли, — пожала плечами Елена Сергеевна. — Да и Фёкла, надо отдать ей должное, тихо себя вела. Никаких пьянок-гулянок, как у ее покойного отца, при ней в квартире не случалось. Ну, люди и привыкли. Живет себе девка и пусть живет. Дружить не дружили, но и кривиться при ее появлении перестали.

— А мою маму тут хорошо помнили? — спросила Кира.

— Да ну, — вздохнула Елена Сергеевна. — Скажешь тоже! Народу-то сколько сменилось. Считайте, что из старых жильцов только я да еще пара-тройка старожилов и остались. Кому помнить?

— А моя мама тут после своего побега и развода с этим Борисом не появлялась? — спросила Кира.

— Почему же? — удивилась Елена Сергеевна. — Она и письма Фёкле писала. Я сама ей тайком от Бориса передавала.

— Так он не знал?

— Что вы! — воскликнула Елена Сергеевна. — Кабы узнал, не сносить бы головы ни мне, ни Фёкле. Девочка и письма-то материнские у меня хранила! Боялась, что дома отец или бабка их найдут.

— Да что же это такое?! — возмутилась Леся. — Почему этот Борис запрещал дочери общаться с родной матерью?

— А вот этого не скажу, — ответила Елена Сергеевна. — Сама не знаю.

И посмотрев на Киру, добавила:

— Одно могу сказать, Борис был страшный человек. Жестокий и очень коварный. Твоя мать не напрасно его боялась. И я стороной старалась обойти. Но все равно, как ни боялась, а несколько раз тайком помогала Лене увидеться с дочкой, с Фёклой, стало быть.

Кира задумалась. Несколько раз ее мать в самом деле исчезала на пару дней, никак не объясняя своего отсутствия. Маленькой Кире говорили, что мама уезжает в командировки. Но какие могут быть командировки у сидящей в окошке сбербанка женщины? Так, может быть, мама ездила сюда? В Тверь? К другой своей дочери?

— И все равно это очень странная история, — сказала Леся, когда они вышли из дома во двор. — Что это твоя мать и бабка собрались и без борьбы оставили этому Борису отличную квартиру? Даже если он был тут прописан, могли бы судиться с ним.

Кира пожала плечами. Она привыкла считать маму и особенно бабушку сильными людьми. И в самом деле, откуда у них вдруг взялась такая податливость? Оставить хаму и скоту свою квартиру, да еще и родную внучку? Чем же этот Борис умудрился запугать бабушку Марфуту, чтобы она отказалась от своей старшей внучки?

— А та квартира, в которой ты живешь, она у вас откуда? — спросила у Киры Леся.

Кира задумалась. Квартира была построена в кооперативе от маминой работы. Но откуда взялись деньги на постройку квартиры? Все-таки сумма первого вступительного взноса по тем временам была довольно существенной. Целых две тысячи рублей. Это сейчас две тысячи — смешная цифра. А тогда это были огромные деньги.

Учитывая, что зарплата матери составляла в те годы от силы сто тридцать — в лучшем случае сто пятьдесят рублей, со всеми премиями и отпускными, а пенсия бабушки и вообще не дотягивала до восьмидесяти рублей, да еще в семье имелась маленькая иждивенка Кира, то как две женщины сумели наскрести эти две тысячи?

Откуда взялись эти деньги? Может быть, их оставил отец Киры? Но ни о чем таком мама с бабушкой Кире никогда не рассказывали. В семье бытовала легенда, что отец девочки погиб еще до ее рождения. Так где же взяли деньги на первый взнос? И где брали деньги, чтобы выплачивать потом еще и ежемесячные взносы?

Во всем этом крылась какая-то семейная тайна, в которую ни мать, ни бабушка так и не посвятили Киру.

— Ты чего такая смурная? — затеребила подругу Леся. — Пойдем скорей! А то засиделись мы тут. Уже утро давно. Если не поторопимся, то можем и не застать эту Иру дома.

Кира наконец очнулась от своих мыслей. И подруги резво припустили через весь залитый солнцем двор к деревянной пристройке, в которой и жила лучшая подруга Фёклы.

Женщина была дома. Ира оказалась очень маленькой и очень пухленькой блондиночкой с явными признаками начинающегося алкоголизма на лице. Несмотря на то что ей едва ли перевалило за тридцать, выглядела она неважно. Тушь под глазами размазалась. Помада уехала куда-то на подбородок. А щеки имели нездоровый синеватый оттенок. К тому же от Ирины сильно несло перегаром.

На полных плечах был небрежно наброшен махровый застиранный халатик в крупных ярких цветах, которые еще больше подчеркивали бледность Ирины. На отекших пальцах красовалось десять колечек. Все дешевенькие, без самоцветов. Простая заводская штамповка. В общем, Ирина со своими травленными в белый цвет волосами и неряшливой одежкой была типичной представительницей своего класса.

— Фёкла? — хмуро спросила она у подруг. — Не знаю я, где она. С чего вдруг мне за ней следить? Она взрослая баба.

И Ирина прошлепала обратно в комнату. Так как гнать подруг она не прогнала, те пошли следом за ней. По всей квартире были разбросаны окурки, очистки от рыбы, а у стены выстроилась целая батарея пустых пивных бутылок. Ирина с тоской оглядела батарею. Не обнаружив среди них ни единой полной, печально вздохнула и устремила на подруг тоскливый взгляд.

— Слушайте, девки, — произнесла она, — сбегали бы вы за пивком для меня? А то такая жуть в голове творится. Сама я вряд ли до ларька доберусь.

Подруги переглянулись. Учитывая, что им необходимо было вызвать Ирину на откровенный разговор, следовало к ней каким-то образом подмазаться.

— Я схожу! — легко вызвалась Леся.

— Только ты светлого возьми! — крикнула ей вслед Ирина. — Меня от темного пучит.

Денег она за пиво не предложила. Но подруги этого как бы и не заметили. Если удастся разговорить эту пьянчужку, то от нее можно узнать много интересного о жизни Фёклы. Пока Леся ходила за пивом, Ирина ничего внятного не говорила. Лишь жаловалась на жуткую головную боль и ругала себя, уверяя, что столько пить точно нельзя. Меньше тоже нельзя. В общем, обычные разговоры похмельного алкоголика.

— Ну, говорите, чего у вас случилось-то? — спросила Ирина, вылив в огромную кружку с логотипом «Балтика» целую бутылку пива и с наслаждением сделав несколько глотков янтарного напитка.

— Мы ищем Фёклу, — сказала Кира, уже поняв, что с этой Ириной лишние церемонии ни к чему.

Права была Елена Сергеевна. Человек она простой. Под стать Фёкле. Хотя та алкоголизмом не страдала. Да и свою загадку имела.

— Не скажешь, где она? — добавила Леся, обращаясь к женщине.

— А вы ей вообще кто будете? — поинтересовалась Ирина, оторвавшись от кружки. — И по какому случаю ищете? Потому что, ежели Феклуша вам денег должна, то я вам ничего про нее не скажу!

— Нет, нет, — заторопилась Кира. — Просто так вышло, что она моя сестра.

— Да ты чё! — в полном восторге вылупила на нее глаза Ира и даже про свое пиво забыла. — Ну, блин! Нашлась! Сериал! Санта-Барбара отдыхает!

— Не веришь?

— А чё не верить? — хмыкнула Ирина. — Фёкла мне про тебя рассказывала. Дескать, есть у меня сестренка младшая. По матери. В Питере живет. Только адреса она твоего не знала. А то бы приехала. Не стала ждать, пока ты сама объявишься.

Кира умолчала, что свидание ее с Фёклой все же состоялось. Судя по всему, Ирина была не в курсе того, что ее подруга отправилась на попутках в Питер, да еще с грудным ребенком на руках.

— А где она сейчас? — вместо этого спросила она у Ирины.

— Да где ей быть? В садике своем пашет. Соплякам попы подтирает! — фыркнула Ирина. — Вот работенка, да?

— Ну да, — неопределенно промямлила Леся, пытаясь разобраться в охвативших ее чувствах.

— Вот и я ей все время говорю о том же! — воскликнула Ирина и сделала еще один большой глоток. — Беги, говорю, оттудова! Нужны тебе эти засранцы? Добро бы у тебя свои были. Ты бы возле них терлась. А так-то чего? Какой интерес?

— А она что? — поинтересовалась Кира.

Всякая тема, касающаяся маленьких детишек и Фёклы, интересовала ее по вполне понятным причинам.

— Нравится, говорит, — возмущенно произнесла Ирина и опрокинула в себя остаток пива из своей прозрачной кружки. — А чего там может нравиться? Нет, вы мне скажите? Че-го?

Подруги молчали.

— Замуж стараться надо, коли возраст такой, а не с чужими детями нянчиться! — продолжала тем временем негодовать Ирина. — Я ей и твержу, кто тебя, дура, в твоих яслях увидит? Ведь одни мамки заполошные к вам бегают. Да и работают тоже в основном одни бабы. Редко, если электрик там зайдет. Или сторож какой-нибудь. Так ведь они тоже обычно в возрасте и поддают изрядно. Какие из них мужья?

— А Фёкла что?

— Да разве ж ее сдвинешь? — махнула рукой Ирина. — Коли упрется, так все! Во вред себе, а сделает. Уж сколько я ее к нам в кафе заманивала. Не идет, ни в какую! А у нас хоть кафе и простенькое, но всяко мужчин много бывает. Можно себе что-нибудь подыскать по сердцу.

Но судя по всему, себе Ирина до сих пор никого не подыскала. Однако подруги уже выяснили у нее все, что хотели. Работала Фёкла в круглосуточных яслях. И по словам Ирины, туда принимали даже самых маленьких детишек. Прямо начиная с двухмесячного возраста. Так что надо было срочно мчаться на работу к Фёкле.

— Может быть, Фёкла у себя на работе младенца и украла! — строила на бегу догадки Леся. — А у них в яслях бардак, они пока и не заметили, что одного ребенка не хватает. Пока там родители к выходным за своим чадом явятся да узнают, что оно пропало! Нянькам-то что? Им лишь бы чайку с конфетами попить. А за детьми небось и не смотрят совсем!

В этом Кира что-то сомневалась. Но на работу к сестре зайти было все равно нужно. Круглосуточный детский садик и ясли находились довольно далеко от дома Фёклы. К тому же Ирина дала им не совсем правильный адрес. Перепутала номер садика. И сначала таксист привез подруг совсем в другой детский сад. Там ошибка выяснилась, но время подруги уже потеряли.

— У нас пятый садик, а вам пятнадцатый нужен, — объяснила им миловидная девушка-воспитательница в тугих джинсиках.

— У нас и младенцев нет! — подтвердила ее слова пожилая нянечка, проходящая мимо. — Да и садик у нас самый обычный. И Фёклы среди нас, кто тут работает, точно нет!

Но тут ее отвлек от беседы какой-то ребенок, которому именно в этот момент страшно захотелось пить. И нянечка отошла, чтобы дать ему воды.

— Вы точно не туда попали, потому что мы максимум до семи вечера детей держим, потом их родители разбирают, — снова принялась объяснять подругам их ошибку та же молоденькая воспитательница. — Так что давайте я вам план нарисую, как отсюда до пятнадцатых яслей-сада лучше добраться. А то снова куда-нибудь не туда завернете.

Благодаря этому плану подруги добрались до места вполне благополучно. И первая же встретившаяся им во дворе воспитательница, услышав про Фёклу, воскликнула:

— Сами в толк не возьмем, куда она подевалась! Даже к ней домой третьего дня ходили! А все без толку.

— Почему так? — удивилась Кира.

По ее подсчетам, третьего дня Фёкла еще должна была быть в Твери.

— А когда она с работы исчезла? — спросила у воспитательницы догадливая Леся.

Ответ ошарашил подруг. Оказалось, что из детского садика Фёкла исчезла уже почти две недели назад.

— Заявление об отпуске оставила! — заявила воспитательница. — А у нас в этом году садик как раз дежурный. Все лето пашем. В другой бы год никто Фёкле поперек слова не сказал. Отдыхай сколько хочешь. А тут — здрасьте! Самая работа, а она в отпуск!

— А зачем же вы к ней домой ходили, если она заявление об отпуске оставила? — удивилась Леся.

— Да что это заявление? — воскликнула воспитательница, которая была, на взгляд подруг, излишне эмоциональной личностью. — Без подписи заведующей — филькина грамота! А заведующая наотрез отказалась его подписывать.

— Почему?

— Говорят вам, лето на дворе! Кто в такую пору нянечкой в детский садик за грошовую зарплату пойдет? Заведующая так и сказала, если у Фёклы какие-то семейные обстоятельства, как она в заявлении изложила, то выясните. И поспособствуйте их скорейшему решению. И вообще, выясните, что она там себе думает дальше делать. Потому что у нас в садике и так дефицит нянечек. А если Фёкла совсем уволится, тогда полный караул!

Кира с Лесей задумались. Фёкла ушла со своей работы в яслях две недели назад. Не может быть, чтобы за это время воспитатели не заметили пропажу одного ребенка. Но спросить все же стоило. На всякий случай.

— Что?! — изумленно вытаращила свои и без того выпуклые глаза воспитательница.

За увеличивающими линзами очков они у нее становились просто огромными. И зрелище было жутковатое. Во всяком случае, подруги струхнули. А что уж там говорить про маленьких детишек? Но вроде бы их это не пугало. Вздрагивали от ее постоянных истеричных воплей и визгливых окриков лишь подруги. А детишки носились вокруг, не обращая ни малейшего внимания на крики.

— Что вы такое сказали? — продолжала голосить воспитательница. — Ребенок пропал?! У нас?!

— Мы не говорим, что у вас, — пыталась вразумить ее Кира. — Просто Фёкла появилась у нас с ребенком на руках. А так как у нее самой детей никогда не было, то мы…

— Как выглядел ребенок? — деловито поинтересовалась другая воспитательница, которая подошла на шум.

Подруги описали.

— Одежда меня не интересует! — отрезала эта мегера. — Одежду можно поменять за пять минут. Какого возраста был ребенок?

Кира напряглась. Что ей говорили об этом в аптеке? Кажется, там женщины сошлись во мнении, что ребенку от силы месяца четыре.

— Нет, — покачала головой вторая воспитательница. — Таких маленьких у нас в данный момент в яслях нет. Самому младшему почти восемь месяцев. И он уже совсем хорошо сидит, стоит и даже пытается ходить вдоль сетки кроватки.

— Тогда это точно другой ребенок, — вздохнула Леся. — Тот даже сидеть еще не умел. Только ногами дрыгал.

Первая воспитательница, услышав, что проблема благополучно разрешилась, отвлеклась на детей, которые в этот момент за ее спиной затеяли баталию. И совершенно закидали друг друга песком. А вторая, которая выглядела более рассудительной, неожиданно пристально посмотрела на подруг.

— Как, говорите, был одет этот ребенок? — спросила она у них.

Подруги описали.

— Значит, по вашим словам, одежда была дорогой и хорошего качества? — уточнила воспитательница. — И на шее у ребенка был золотой медальон? Действительно золотой?

— Да, да, — подтвердили подруги, почувствовав, что женщина что-то знает.

— Мне кажется, я могу вам помочь, — не вполне уверенно, но все же произнесла воспитательница. — Во всяком случае, я догадываюсь, откуда у Фёклы мог быть этот ребенок.

— Расскажите! — взмолились подруги.

Но женщина колебалась.

— Фёкла погибла, а этого ребенка снова украли! — воскликнула Кира. — Если вы не расскажете, кто он и откуда, то как мы сможем вернуть его родителям? Или хотя бы понять, кто его украл?

— Вот даже как? — посерела лицом женщина. — Но я тут точно ни при чем. Честное слово! Этот мужчина мне совсем не знаком!

— Какой мужчина? — насторожились подруги.

— Понимаете, он ведь сначала ко мне подошел, — сказала воспитательница. — Только я отказалась. Сразу почувствовала, что тут что-то не то.

И помолчав, воспитательница торжественно добавила:

— И ведь права оказалась! Польстись бы я на его деньги и что? Огребла бы еще неприятностей по полной программе! Если с ребенком такая катавасия случилась, то его родители разбираться не станут, кто там виноват. Снимут голову, и все дела.

— О чем вы говорите? — удивились подруги.

— Объясните! — потребовала у воспитательницы Кира.

— Мы не понимаем, — добавила Леся.

Та не стала спорить. Видимо, ужасная кончина Фёклы и судьба украденного ребенка взволновали ее. И вот что она рассказала.

В тот самый день, когда Фёкла неожиданно для всех написала заявление о внеочередном отпуске по семейным обстоятельствам, в детский садик наведался незнакомый мужчина. Ему требовалась хорошая няня для ребенка. Причем срочно. И с выездом за город.

— Дом у него там был, так я поняла, — объяснила подругам воспитательница. — Хороший дом. Он сказал, что у меня будет отдельная комната, рядом с детской. Горячая вода, телевизор, телефон и все городские удобства тоже в доме.

Кроме того, незнакомец посулил воспитательнице крайне щедрую оплату ее услуг. И именно этот факт да еще странный бегающий взгляд мужчины насторожили ее.

— Вроде бы на словах все звучало привлекательно и даже более того, — сказала она подругам. — А только не легла у меня душа к этому делу. И потел он еще так неприятно. Все время вытирал пот со лба. Хотя в тот день совсем и не жарко было. А уж ветер дул — любой пот высушит. Я еще тогда подумала, странный какой-то тип. Больной, похоже. Тощий и бледный к тому же.

— А кем он приходился ребенку? — спросила у нее Леся. — Отцом?

— Нет, — покачала головой воспитательница. — Я так поняла, что это был его родственник. Не отец он — это точно.

— А где были родители?

— Вроде бы, как он рассказывал, отец у бедного ребенка погиб, — ответила женщина. — А мать с тех пор находилась в шоковом состоянии. И позаботиться о своем младенце тоже не могла. Поэтому им так срочно и понадобилась няня.

— Вот оно что, — пробормотала Кира, которой эта история казалась все более и более загадочной и пугающей. — Еще и отец погиб. Ну и что дальше?

— А что дальше? — пожала плечами воспитательница. — Я этому мужчине отказала. Но предложила ему у других наших воспитательниц или нянечек поспрашивать. Он и пошел с ними разговаривать. А еще час спустя Фёкла надумала в отпуск проситься за свой счет.

— Так вы думаете?..

— И думать тут нечего! — отрезала женщина. — Как пить дать, она на его предложение согласилась. Она мне еще утром плакалась, что денег совсем нет. Даже колготки купить не на что. А тут вдруг в отпуск засобиралась! Да еще за свой счет!

Подруги переглянулись. Так, похоже, младенец или по крайней мере его родня на горизонте нарисовались. Оставалось только понять, где находится этот дом, куда приглашал родственник малыша сначала воспитательницу, а потом и нянечку Фёклу.

— Вот точно не знаю! — развела руками воспитательница. — Он что-то говорил про Горелиху. Но Горелиха, я точно знаю, это довольно большой поселок. Вряд ли там в самой Горелихе не нашлось бы женщины, согласной присмотреть за ребенком.

— Может быть, по какой-то причине они не хотели брать в дом соседку, — сказала Кира.

Воспитательница пожала плечами и добавила: вроде бы тот загородный дом находился не в самом поселке, а где-то неподалеку.

— Потому что до Горелихи, я совершенно точно знаю, автобус ходит, — добавила она. — Да и электричкой добраться в поселок можно без труда. А этот мужчина мне сказал, что если я соглашусь, то он за мной на машине заедет. Без машины, дескать, к ним добраться практически невозможно. Если только я не захочу пешком несколько километров топать по лесу.

Конец ознакомительного фрагмента.