Куда исчезают поклонники?

Дарья Калинина, 2008

Вика не сомневалась: у любимой бабушки от внучки нет секретов. Но секрет был, да еще какой! Оказалось, ее родной дедушка вовсе не бабулин муж, а автор нежных писем, случайно найденных в старом чуланчике. Всю жизнь бабушка оставалась для него «солнышком», хотя почему-то женился он на другой женщине. Заодно выяснилось, что бабушка с дедушкой умерли в один день. Оба попали под машины в разных районах города. Возможно их убили, причем одни и те же люди. Вика на пару с подругой Маришей пытаются распутать эту историю. Дело осложняется смертями новоиспеченных родственников Вики, претендовавших на наследство деда. Это уже явный беспредел! Пора вершить правосудие!..

Глава 2

Мариша проводила Смайла на работу, закрыла за мужем дверь и задумалась. С чего начать генеральную уборку своей немаленькой и весьма захламленной квартиры? С чистки ковров? Или сначала вытереть пыль? А может быть, все-таки помыть посуду или пол?

И уже в который раз Мариша ощутила смутное недовольство тем, что родилась женщиной. А также этим миром, в котором женской работой всегда считалась уборка, уход за детьми и прочая рутина.

— Если уж на то пошло, то я бы лучше раз в год вбила гвоздь или починила полочку, чем изо дня в день стоять у мойки и у плиты.

Впрочем, Марише грех было жаловаться. Смайл в их семейной жизни взял на себя все кулинарные проблемы. Не сразу, конечно, но когда понял, что Маришина стряпня никак не переходит из количества в качество, тут он сдался. Записался на кулинарные курсы и выучился очень даже вкусно готовить. И даже сейчас, когда Смайл открыл свой маленький бизнес по катанию граждан на двухместных самолетиках над городом, он продолжал исправно готовить обед, завтрак и даже ужин.

Так что к плите Мариша почти совсем не подходила. Смайл не выносил, когда она до нее дотрагивалась. Утверждал, что плита после этого начинает плохо работать. А уж уборка, стирка и прочее оставались на совести Мариши. Она считала это справедливым. Но…

— Но я даже с этим не справляюсь!

Ну, с посудой, которая накопилась в кухонной раковине и на столе возле нее, Мариша расправилась быстро. Она запихнула ее в посудомоечную машину, протерла тряпочкой стол и сочла свой долг по отношению к кастрюлям, сковородкам, чашкам, тарелкам и вилкам выполненным. Но как быть с остальной квартирой? Приведенный в порядок кусочек кухни был просто невыносимо мал по сравнению со всем неубранным пространством.

— Что же мне делать?

Можно было взять в руки пылесос и решительно приступить к уборке, закончив ее к ночи. Можно, да, можно было бы… И Мариша даже именно так и собиралась поступить. Честное слово! Она даже пошла в сторону прихожей, где в укромном закутке стоял пылесос. Пошла, да не дошла. И вовсе не лень стала тому виной. Просто в дверь позвонили.

— Ну вот! — обрадовано отскакивая подальше от пылесоса, воскликнула Мариша. — Никакого покоя! Только хотела заняться уборкой, как гости пожаловали! Не буду открывать!

Но звонок буквально разрывался на части. Кому-то позарез была нужна Мариша.

— Ладно уж! Иду! Кто там?

— Это я! Открывай! Скорей!

Мариша распахнула дверь, и в нее влетела Вика — ее старинная приятельница, с которой Мариша была знакома сто лет или даже чуть больше. Однако последнее время они виделись не часто. Вика была озабочена поиском жениха. Только этим одним! Все остальное воспринималось как досадная помеха на пути к достижению заветной цели.

На взгляд Мариши, девушке следовало бы для начала немного успокоиться, снизить планку и трезво взглянуть на себя. Потому что, занятая погоней, Вика совсем забывала о своей внешности. Но говорить Вике о том, что ей бы следовало для начала похудеть, немного привести себя в порядок, а потом уж гоняться за женихами, да и не исключительно за крутыми бизнесменами, а за мужчинами попроще, Мариша избегала.

Вика даже слышать ничего такого не хотела. У нее будет муж непременно богатый! Не нужен ей бедняк! Бедно она и с родителями прожить сможет. Она хочет богатого, чтобы обеспечил ей полноценную жизнь!

Но сейчас Вика выглядела просто странно. Волосы всклокочены, глаза вытаращены, а лицо попеременно заливает то краска, то мертвенная бледность. И слепой бы догадался, что Вика крайне взволнована. Поэтому Мариша, в душе не сомневаясь, что у Вики случился очередной облом на любовном фронте — жених разорился или просто оказался мерзавцем, — спросила:

— Что произошло? Он оказался женат?

Вика затрясла головой.

— Да, а еще его убили! Точно как и мою бабушку!

После этого она рухнула в кресло и застонала:

— Что происходит?! Что же это такое? Ничего не понимаю! Сначала бабушка! Теперь дед! За что их убили?

Мариша осторожно присела рядом и задумалась. Похоже, она слегка ошиблась. На сей раз речь пойдет не о женихе. Но при чем тут дед Вики? Насколько Мариша помнила, тот скончался от какой-то болячки много лет назад, еще до рождения самой Вики.

— Нет, — замотала головой Вика. — Тот человек не был моим дедом!

— Как это?

— А вот так!

— Но он ведь был женат на твоей бабушке?!

— Да. И что с того? Бабушка вышла за него, когда поняла, что беременна от другого.

— Зачем?

— Чтобы грех прикрыть! Чтобы люди в нее пальцем не тыкали, мол, внебрачного ребенка в подоле принесла. Ясно тебе? Чтобы у моей мамы была нормальная метрика с отцом в нужной графе.

— Разве это важно?

— Ясное дело, тогда было важно! И значит, у меня есть дедушка!

Нет, Марише ничего не было ясно. Какой еще второй дедушка? Оттуда он взялся?

— Рассказывай! — потребовала она у Вики. — Рассказывай, что произошло!

И Вика принялась рассказывать. Историю о том, как в бабушкином чемодане она нашла пачку любовных писем, Вика проскочила на едином дыхании. И все равно Мариша покачала головой:

— Никогда не следует читать чужие письма!

— Да ты слушай, что дальше было!

А дальше было следующее. Отлично выспавшаяся Вика не вняла предостережениям явившейся ей во сне родной бабушки и утром отправилась в гости к своему деду. Раздобыть его адрес не стоило никакого труда. Собственно говоря, Вика сомневалась, что у нее все получится гладко. Ведь последний адрес на конвертах хоть и был ленинградским, но с тех пор прошло много лет. Адресат мог переехать в другое место.

— Но с чего-то же нужно начинать! — решила Викуля и отправилась на свидание с человеком, которого теперь считала своим дедом.

Трудность заключалась еще и в том, что Викуля помнила о том, что у ее деда имеется законная супруга. А вполне возможно, дети и внуки. И как она объяснит им свое появление? Вряд ли они придут в восторг, узнав о существовании внебрачной родственницы.

— Как бы не напортить ничего человеку, — притормозила Вика, уже войдя во двор нужного ей дома.

Она походила по периметру двора, разглядывая самую обычную песочницу, превратившуюся от затяжного дождя в маленький пруд, сломанные качели и нуждающуюся в покраске шведскую стенку. Одним словом, ничего интересного. Обычный двор в довольно потрепанной временем, но все еще крепкой «сталинке». Ничего тут не подсказало Вике, как ей следует действовать дальше.

На конверте вместо полной подписи стояла красиво выписанная закорючка, что-то вроде Колыш с хвостиком. Или Калышев. Фамилия деда? А как его звали? Ни в одном письме мужчина не подписывался своим именем. Писал: твой милый друг. Или: твой любящий муж. Или что-нибудь в этом роде. Но никаких имен.

— Ладно, зайду в дом, покажу подпись на конверте. А если будут спрашивать, зачем мне нужен этот человек, совру, что на почте произошла путаница. В любом случае что-нибудь я там узнаю.

И Вика начала подниматься на четвертый этаж. Нужная ей дверь оказалась обитой красивыми панелями из МДФ. И табличка была новенькой, латунной. И звонок заиграл мелодично, лаская слух. Да и молодой человек, который открыл Вике дверь, был под стать этой двери. Вылизанный до блеска, холеный и гладкий.

— Калышев? — переспросил он. — Нет, вы не ошиблись. Это наша семейная фамилия.

Ура! С первого же выстрела попадание в яблочко! Но этот молодой человек никак не мог быть тем Калышевым, который был нужен Вике. Тому должно быть лет семьдесят. Или около того.

— Дедушка? — переспросил молодой человек. — Разве вы не знаете? Он скончался год назад.

Год! Целый год! Но, минуточку, ведь и Викина бабушка погибла тогда же. Ах, как это романтично. Они любили друг друга всю жизнь, но не могли быть вместе. И лишь смерть соединила их.

— Да, дед погиб тридцатого мая, — произнес молодой человек, и Вика буквально похолодела.

Тридцатого мая погибла и ее бабушка! И тоже год назад. Выходит, бабушка и ее любовник погибли в один и тот же день? Просто день в день? Но это невозможно! Конечно, Вика допускала мысль о родстве душ и о том, что искренне любящие люди следуют друг за другом до самого конца, пусть даже и в могилу. Но не в один же день! Все-таки надо дать судьбе хотя бы маленькую передышку.

— А как он погиб? — выдавила из себя Вика.

Молодой человек смерил ее удивленным взглядом. «Сейчас поинтересуется, какого черта мне это надо!» — мелькнула в голове у Вики шальная мысль. Но молодой человек ничего такого не спросил и просто ответил:

— Дедушку сбила машина!

У Вики перед глазами все поплыло. Ведь и ее бабушку тоже сбила машина. Что же это делается на свете?

— Дед переходил на красный свет, — монотонно рассказывал Вике молодой человек, совершенно не обращая внимания на ее состояние. — Да и со зрением у него в последнее время стало неважно. Вот и не заметил грузовика.

Ах, нет! Бабушку задавила обычная легковушка. «Жигули» пятой или седьмой модели. Точно никто из очевидцев не помнил. Но то, что это был не грузовик, могли поручиться все свидетели. А Вика уже начала думать, что бабулю и ее любовника сбила одна и та же машина. В принципе, это было бы вполне логично. Ну да, бабуля с дедулей шли себе под ручку, наслаждаясь очередным свиданием. У обоих со зрением было не очень хорошо. Вдобавок увлечены беседой. Вот и пошли на красный свет. А тут из-за поворота машина.

Но… Но раз машины были разные, значит, и гуляли дедуля с бабуля каждый сам по себе. И тем не менее… В один и тот же день оба погибли.

— А где это случилось?

— Да тут, возле дома.

Бабушку машина тоже сбила возле дома. Только возле ее собственного дома, в трех остановках метро отсюда.

— Вам все ясно? — спросил у девушки молодой человек. — Дедушка погиб.

Вика кивнула. Хотя единственное, что ей было ясно, это то, что ей ничего не ясно. Что произошло с ее бабушкой и человеком, который являлся ее настоящим дедом? Почему они погибли в один день? Кто организовал наезд? Верней, наезды.

— А преступника нашли?

— Вы имеете в виду шофера, совершившего наезд?

— Да.

— Никого не нашли. Машина была угнана от соседнего дома. А сам хозяин лежал в это время в больнице с острым приступом холецистита. Ключи никому не давал. Посторонних к рулю не подпускал. Поэтому следствие зашло в тупик и прекратило расследование.

И в случае с Викиной бабушкой следствие также зашло в тупик! Просто феноменальная схожесть! Живут себе двое немолодых уже людей, любящие друг друга всю жизнь. А потом в один далеко не прекрасный день дружно попадают под машины и гибнут. И это совпадение невольно наводит на мысль: а совпадение ли это? Может быть, бабушку и деда просто убили?

Эта мысль только мелькнула в голове у Вики. Но внезапно девушка почувствовала слабость, головокружение, и весь мир стремительно начал терять свои краски. Последним, что она помнила, был стремительно приближающийся к ней пол лестничной клетки.

Очнулась Вика от того, что кто-то бережно похлопывал ее по щекам, дул в лицо и плескал прохладной водой. Открыв глаза, Вика обнаружила, что находится в большой комнате, обставленной старинной мебелью с множеством фарфоровых безделушек за стеклянными дверцами.

— Где я? — прошептала она едва слышно.

— У нас дома.

Вика скосила глаза и увидела того самого молодого человека, с которым разговаривала в дверях.

— Что со мной случилось?

— Вы упали в обморок. И я перенес вас на диван. Вам лучше?

Вика кивнула и попыталась сесть. Но мир немедленно стал вращаться со страшной силой. И девушка снова откинулась на подушки.

— Ой! — воскликнула она. — Что это со мной?

— Похоже, вас очень испугала смерть моего дедушки. Скажите, вы были близко с ним знакомы?

Вика молча помотала головой.

— Жаль, — расстроился молодой человек. — Мне бы хотелось поговорить с кем-нибудь, кто бы хорошо знал деда.

— Другими словами, вы сами его не знали?

— Увы, почти совсем не знал.

— Как же это? — изумилась Вика.

— А вот так. Вообще-то это был не мой родной, а двоюродный дедушка.

— Не родной?

— Нет. Своих внуков у Льва Илларионовича не было. Впрочем, как и детей.

— Не было?

— Никаких близких родственников. Только он и Майя.

— Это кто?

— Его жена.

— А она?..

— Скончалась еще раньше деда. Какая-то затяжная болезнь. Да и возраст у нее был уже более чем приличный.

Почему-то при мысли о том, что у ее деда не было никого близкого, на душе у Вики стало удивительно приятно.

— А вы?.. — спросила она. — Вы кто?

— Я всего лишь внук бабушки Тамары — сестры Льва Илларионовича. И живым своего двоюродного дедушку я видел всего лишь два раза, когда он проездом был у нас и заглянул в гости. Согласитесь, этого недостаточно, чтобы близко узнать человека.

— Да уж… Так вы с бабушкой не из Питера?

— Нет, бабушка умерла давно. А мы с мамой еще год назад жили в Вологде.

— Это ведь недалеко от Питера. По крайней мере, тоже Северо-Запад.

— И что?

— И дедушка приезжал к вам всего два раза?

Молодой человек, кажется, слегка смутился.

— Видите ли, — пробормотал он, — Лев Илларионович был очень занятым человеком. Военным. И вечно мотался по разным гарнизонам и военным объектам. Даже выйдя в отставку, он не оставил своей деятельности. А уж во время службы вообще отдыха не знал!

Так вот почему на конвертах все время были разные адреса! Этот Лев Илларионович был просто перекати-поле. Вика прекрасно знала, какой неспокойной бывает жизнь у военных. Едва успеют освоиться на новом месте, навести уют в казенной квартире, устроить детей в школу, выяснить, где тут лучшие магазины или рынок, как их уже перебрасывают на новое место. Где весь быт приходится налаживать буквально с нуля.

Оставалось только удивляться, как при такой жизни Лев Илларионович находил место еще и для любви к Викиной бабушке. Увы, молодой человек, который приходился двоюродным внуком Льву Илларионовичу и, стало быть, был родственником самой Вики, ничего не мог сказать по этому поводу. Звали молодого человека Ваней. И, судя по всему, он был редкостным тюфяком. Конечно, Вика была рада, что он не оставил ее на лестнице. Но тоже ведь, если вдуматься, не дело — приводить в дом малознакомую девицу. И что с того, что она в обмороке? Вполне может притворяться!

Мариша выслушала рассказ Вики от начала до самого конца. И озабоченно нахмурилась:

— Другими словами, твой дед и твоя бабушка погибли в один и тот же день?

— Да.

— А спустя непродолжительное время квартиру твоего деда заняла его племянница с сыном?

— Да. Ваня сказал, что поскольку других родственников у Льва Илларионовича не было, то наследницей была признана его мать.

— И твой дед был богат?

— Судя по обстановке в квартире, да.

— А чем мать Вани занималась в своем родном городе?

— Была учительницей в школе.

— Какие классы?

— Начальные.

— А сейчас?

— Что сейчас?

— Сейчас она работает?

Вика растерялась.

— Не знаю. Как-то не спросила. Наверное, работает. А может быть, и нет. Какая разница?

— Разница в уровне жизни! — отрезала Мариша. — У учительницы начальных классов в городе Вологде он один. А у наследницы большой и богатой квартиры в центре Питера — другой! Квартира большая?

— Да.

— И мебель в ней дорогая?

— Да.

— Ковры, всякий там антиквариат, картины?

— Ну, я не очень разбираюсь в таких вещах, — пожала плечами Вика. — Но богато. Это уж точно!

— Все ясно, — кивнула головой Мариша. — Твой дед был человеком далеко не бедным.

— Ваня этого и не скрывал!

— Далеко не бедным, — продолжала рассуждать Мариша, словно не слыша приятельницу. — А может быть, даже и богатым. И вот он умирает, а его деньги и квартира достаются какой-то родне — седьмая вода на киселе!

— Ничего не на киселе! Ваня — его внук!

— Двоюродный! Да еще видел своего деда два раза в жизни! Нет уж! Ты как хочешь, а такое родство близким не назовешь!

— И что ты думаешь? Что это они с матерью убили моего дедушку?

— Твоего… М-м-м… Ну, насчет того, что дедушка был твоим, я бы не стала делать поспешных выводов.

— Да ты что! В письмах ясно говорилось: «моя дочка Олечка»! Моя мама была дочкой этого Льва Илларионовича. А значит, я его внучка!

— М-м-м…

— Что ты все время мычишь? — раздраженно спросила Вика у приятельницы.

Мариша вздохнула, но все же ответила:

— Понимаешь, не всегда женщины говорят своим мужчинам правду о том, от кого на самом деле их ребенок.

— Ты хочешь сказать, что моя бабушка сознательно обманывала своего любовника? Сказала, что моя мама от него, а на самом деле… Да зачем ей это было надо?

— Ну, во-первых, она могла и сама искренне заблуждаться. А что касается, зачем ей это было надо, так это очень просто. Чтобы удержать и еще больше привязать мужчину к себе. Других детей у него, как я понимаю, не было. Так?

— Да.

— Ну вот, а тут дочка Олечка. Человеку приятно.

Вика покачала головой.

— Я чувствую, что это был мой родной дед.

— Прямо смешно! — восхитилась Мариша. — Голос крови в тебе заговорил? А раньше он где был? Молчал в тряпочку?

— Я и раньше что-то такое чувствовала. Да! Чуть не забыла! Еще этот Ваня! Я же тебе не сказала!

— О чем?

— Мы с ним так похожи! Просто одно лицо, фигуры тоже похожи. Мне кажется, когда пришла его мать, она сразу все поняла!

Услышав это, Мариша не удержалась и воскликнула:

— Что? Ты познакомилась с его матерью? Что же ты молчала до сих пор?!

— Я не молчала. Я так тебе и говорю.

— Говори!

Мать у Вани оказалась женщиной невысокого роста, но решительной и энергичной. Насколько нерасторопен был Ваня, настолько деловита и инициативна была его мать. Она сразу же пожелала узнать, кто такая Вика. И что, собственно говоря, она делает в их доме.

— И что ты сказала? — встревожилась Мариша. — Надеюсь, не стала врать мамаше про письмо, которое много лет пролежало на почте, а теперь ты жаждешь его вручить адресату?

— Нет. Я сказала, что мой папа был должен Льву Илларионовичу некоторую сумму денег. Долго не получалось как-то. Но сейчас уехал и поручил мне передать этот долг.

— И она тебе поверила?

— Не знаю. Но деньги взять согласилась.

— Ты дала ей деньги?

— Еще не дала.

— Но пообещала? Зачем?

— Ну а как же? — растерялась Вика. — Надо же иметь предлог, чтобы заявиться еще раз.

— Зачем? Ты уже все узнала! Твой дед умер. Погиб. В его квартире живут практически чужие и тебе, и ему люди. Что тебе там делать?

Некоторое время Вика молчала. А потом, виновато покосившись на Маришу, пробормотала:

— Понимаю, ты будешь сердиться.

— Ну?

— Скажешь, что это сумасбродство!

— Что?

— Обвинишь меня в глупости!

— Почему?

Вика еще помолчала, словно набирая в легкие побольше воздуха. А потом выпалила:

— Я хочу выяснить, кто и почему убил мою бабушку и моего дедушку!

— Очень глупо!

— Вовсе нет!

— Глупо! Глупо! — настаивала Мариша. — Подумай сама, по факту их смерти было возбуждено уголовное дело. Менты по горячим следам ничего не нашли. С чего ты взяла, будто тебе повезет больше?

— Я уверена в этом.

— А если твоего деда убили его родственники?

— Ваня и Варвара Сергеевна?!

— Ах, она еще и Варвара Сергеевна? А ты знаешь, что если у человека имя и отчество начинаются с согласной буквы, то есть все шансы, что этот человек деспотичен, агрессивен и склонен к радикальным решениям.

— Нет, не может быть! Варвара Сергеевна очень энергичная, но она не убийца! Она мне намекнула, что менты уже допытывались у нее и у Вани насчет их алиби. И чтобы ты знала, оно у них в полном порядке!

— Подумаешь! Наняли кого-нибудь!

— Кого? — возмутилась Вика. — Кого могла нанять нищая учительница и ее рохля сынок? Ты бы его видела! Он настоящий увалень! Мамочка его балует так, что чуть ли не облизывает с головы до пяток!

Мариша пожала плечами.

— У тебя есть другие версии, кто мог убить твоего дедушку?

— Мне кажется, суть в том, что их убили одновременно. Бабуля и дедушка. Два пожилых любящих друг друга человека погибают в один день при схожих обстоятельствах.

— Да, если действовала Варвара Сергеевна и Ваня, то им убивать твою бабушку смысла никакого не было. Официально она была Льву Илларионовичу никем! И не могла претендовать на его наследство!

— Вот именно! Значит, действовал кто-то еще. Кто-то другой. Или другие.

— А ты не спросила, как наследники узнали о том, что стали наследниками?

— Варвара Сергеевна сказала, что им позвонили.

— Позвонили? Кто позвонил?

— Вроде бы менты. Искали близких родственников погибшего Льва Илларионовича. А в записной книжке у покойника был только один адрес — Варвары Сергеевны и Вани.

Мариша удивилась.

— Один адрес? Но так не бывает! За долгую жизнь у человека обычно скапливается великое множество адресов и телефонов!

— Дедушка не имел другой родни! Только жена покойница, сестра, тоже покойница, и ее дочь и внук!

— Но у него наверняка были друзья! Были старые сослуживцы! Наконец, была твоя бабушка! Где же были записаны адреса и телефоны всех этих людей?

Вика пожала плечами. Мол, сама понимаю, что все это странно, но что поделаешь. Ни словечка от себя не прибавила. Что сама узнала, то и тебе рассказываю.

— Слушай, — озадачилась Мариша, — а ведь это и в самом деле все очень странно.

— Так ты мне поможешь?

— В чем?

— В моем расследовании.

— Да что я могу?

— Ой, Мариша, не прибедняйся! — воскликнула Вика. — Все наши общие знакомые только и говорят о том, какая ты великая сыщица!

— Бессовестно врут!

— На твоем счету успешно раскрытых преступлений больше, чем на счету всего нашего отделения милиции!

— Глупости! Придумывают люди!

— Никто мне не поможет, только ты!

И Вика устремила на приятельницу такой умоляющий взгляд, что Мариша заколебалась. Может быть, не вредничать и помочь Вике? В смерти Викиных бабушки и дедушки было много непонятного. Даже загадочного. Как знать, может быть, пожилых людей и в самом деле убили?

— А чем занимался твой дед?

— Он был токарь.

— Да нет! Не этот, другой.

— Лев Илларионович?

— Да! Лев Илларионович! Чем он занимался?

— А-а-а… Не знаю. Впрочем, Ваня сказал, что он был военным.

— Должно быть, в большом чине, — задумалась Мариша. — Если богатые хоромы, то мог быть генералом. Спрошу у моего собственного деда. Он всю жизнь прослужил в разведке. Так что по долгу службы должен знать и про твоего Льва Илларионовича. А если даже и не слышал ничего, то может разузнать.

— Ой! — обрадовалась Вика. — Мариша! Ты и правда это для меня сделаешь?

— Чем смогу, помогу. А кстати, о Ване, ему сколько лет?

— На вид лет тридцать.

— Сколько?!

— Тридцать. Или чуть меньше. А что?

— По твоим словам я думала, что это маленький мальчик или, в крайнем случае, юноша.

— Но он так выглядит и так себя ведет, что иначе о нем не скажешь. Ты бы его только видела!

— Что ж, — пробормотала Мариша. — Может быть, и повидаю.

— Что ты имеешь в виду?

Но Мариша не стала объяснять. Вместо этого она спросила:

— Он на улицу-то выходит, этот Ваня? Не знаешь?

— Как же, выходит! Каждое утро у него пробежка по парку.

— Пробежка? Ох, не люблю я бегать. Но ради дела могу и побегать. И во сколько?

— Около полудня.

— Ни фига себе у парня утро начинается! — восхитилась Мариша. — Он что же, не работает?

— Насколько я поняла, нет.

— Совсем?

— Пока нет. Как сказала Варвара Сергеевна, мальчик в поиске. Он еще не определился, чем бы хотел заниматься в этой жизни.

— Ой, ой! — покачала головой Мариша. — Тридцать лет и не определился? Да уж, трудненько этой тетке приходилось с таким сынулей. На одну-то учительскую зарплату особенно не разбежишься. И наследство твоего деда должно было стать для нее просто спасательным кругом.