К колдунье не ходи

Дарья Калинина, 2013

Инга и не думала, что ее маленькое детективное хобби и уникальное «везение» попадать в различные неприятности сослужат такую хорошую службу. Вместе с лучшей подругой Аленой Инга берется за новое расследование. Сергея, брата мужа Алены, задерживают по подозрению в убийстве его молодой мачехи, Ульяны Филипчук. Приехав из Канады, чтобы получить наследство от недавно скончавшегося отца, Сергей никак не ожидал столь поразительных новостей: его престарелый, сильно пьющий отец не только пару лет тому назад женился на молодой девушке Ульяне, но и ухитрился произвести на свет маленького Колю! Конечно же, обнаружив Ульяну убитой, полиция задерживает Сергея. Корыстный мотив налицо! Но чем больше Инга размышляет над этим делом, тем яснее понимает: похитить ребенка Сергей не мог. А младенец Коля непостижимым образом исчез…

Глава 3

Добравшись до нужного дома, подруги осмотрелись по сторонам с явным любопытством и интересом. Увиденное их порадовало.

— Хорошее место, — одобрили они, не сговариваясь.

— Зелено.

— До метро десять минут пешком.

— Полно магазинов вокруг.

— Парк «Удельный» в пяти минутах ходьбы.

Сама квартира понравилась Алене и Инге значительно меньше. Побывавшие тут еще позавчера мужчины стоически восприняли пахнувший им в лицо аромат. А вот подруг он едва не сбил с ног.

— Боже, чем это тут так пахнет?!

Василий Петрович только хмыкнул. Ваня деликатно промолчал. А вот Сергей, желая быть вежливым, хоть и уклончиво, но все же ответил:

— Так… разным.

— Да я уж вижу… что разным!

Алена брезгливо огляделась по сторонам. Да и Инга не могла скрыть отвращения. В такой запущенной квартире ей давно не доводилось бывать. Когда Василий Петрович рассказывал о месте, куда им предстояло поехать, Инга представляла себе все как-то иначе. Но тут… У нее просто не было слов, чтобы описать увиденное. Стены ободраны до голого бетона, местами на них виднеются старые пожелтевшие газеты, местами — клочки засаленных обоев. Потолок неописуемого цвета в непонятных разводах. Пол… Пол — это отдельная история.

— Понимаю, ремонт хозяйка, может, и не в состоянии была сделать, но пол-то вымыть она хотя бы могла?!

Ходить по полу приходилось с большим трудом. Обувь так и липла к грязным доскам, там, где они вообще были, норовя соскользнуть с ног и остаться тут навечно. В отличие от своих туфель, подруги такого желания отнюдь не испытывали. Алена бросилась к окну и распахнула его настежь:

— Фу-у-у!

Дышать стало немного легче, но смрад все равно чувствовался.

— Трудно поверить, что хозяин был женат.

— Присутствия женщины в этой квартире совсем не ощущается.

— Только одна комната в приличном состоянии, все остальное — ужас!

— Уборкой тут не занимались со времен царя Гороха.

— А я тебе говорила, что эта Ульяна — аферистка!

— Да, похоже, — согласилась Инга и наморщила нос. — Но чем все-таки так пахнет?

— Небось мусор на кухне сгнил.

— Тухлятиной сильно тянет. А долго мы тут пробудем?

— Пока Ульяна не появится. Вася с Сергеем вчера весь день и сегодня с утра пытались с ней связаться, но у них ничего не получилось.

— Не берет трубку?

— Струсила! — подтвердила Алена. — Небось думала, что отхватит всю квартирку себе целиком, без лишних проблем, что сын старика из Канады не вернется, а Сергей взял и нарисовался!

— Но зачем Ульяне от него бегать? Логичнее было бы встретиться еще раз и все выяснить окончательно.

— Да, действительно, — немного растерялась Алена. — Но, знаешь… это ведь мы с тобой понимаем — взрослые и разумные женщины. А у этой свиристелки с головой, может, не так хорошо, как у нас с тобой. Вот и усвистела куда-то. Надеется, что проблема волшебным образом решится сама собой.

— Однако женить старика на себе у нее все же ума хватило.

— Для этого не ум нужен, а совсем другое место, — спошлил Сергей.

— И конечно, она не могла не знать, что у ее мужа есть старший сын, — не обращая на него внимания, продолжала рассуждать Инга. — Странно, что она не предвидела такого поворота событий, когда этот сын вернется и потребует дележа имущества.

— Что я тебе и говорю! Дура она! Фу-у-у… Ну, чем тут все-таки так пахнет?

— Если мы пробудем тут какое-то время, надо выбросить испортившийся мусор. Иначе мы попросту задохнемся.

Предложение было дельным. От запаха надо было срочно избавляться. Женщины в сопровождении Вани прошли в кухню, но, не перешагнув порога, застыли на месте. Прямо посреди кухни их поджидал страшный сюрприз. Тут лежало тело женщины! Оно было все в запекшейся крови, и над ним в изобилии кружили жирные мухи.

— Вот откуда запах! — прошептала Инга, едва держась на ногах. — Алена, что делать-то?! Она ведь мертвая!

— Вася! — слабым голосом позвала мужа Алена. — Поди сюда, милый…

— Что там у вас? Сами справиться с помойным ведром не можете? Попросите Ваню, он поможет.

— Милый, иди сюда!

— Да, Василий Петрович, подите-ка вы сюда сами, — поддержал хозяйку и охранник. — Тут такое дело… Нужно, чтобы вы сами взглянули. И брата вашего захватите с собой!

И он, с трудом сглотнув слюну, взглянул на тело женщины. Оно лежало таким образом, что лица ее было не видно. Но, судя по одежде и фигуре, женщина была молода и не лишена привлекательности. Неужели это Ульяна?! Та самая Ульяна, которую они безрезультатно прождали столько времени, сидя в ее комнате? А она все это время лежала тут… с мухами?

— Это Ульяна? — шепотом спросила у Вани Алена.

— Похоже на то.

— Сколько же она тут лежит?

— Похоже, уже давно.

В это время на кухню пришли братья. Первым шел Василий Петрович, выглядел он недовольным и своих эмоций не скрывал:

— Что тут у вас такое?

Ваня молча посторонился, чтобы хозяин мог сам взглянуть. Василий Петрович взглянул, пошатнулся и охнул:

— Ох, мать честная! Это кто же ее так?!

— Не знаю.

— Кровь-то запекшаяся… Да и запашок уже пошел. Похоже, она тут дня два уж лежит.

— Кто же ее так?

Инга нахмурилась. Сейчас на дворе лето. Окна кухни выходят на южную сторону. Кондиционера или жалюзи на окнах нет. Да что там говорить, окна не были прикрыты даже плотными шторами. На них болтались лишь черные от грязи, рваные тюлевые занавески. Конечно, они не могли уберечь пространство кухни от палящих лучей солнца. Днем помещение должно основательно прогреваться, и тело стало быстро разлагаться.

Тем временем Ваня, как самый морально стойкий и наименее брезгливый, осторожно приблизился к телу мертвой женщины и, откинув волосы, заглянул ей в лицо.

— Ну что?

Вместо ответа Ваня мрачно кивнул головой. Сердца у всех ухнули куда-то вниз. Это была Ульяна, и она была мертва.

— Когда вы в последний раз видели Ульяну живой?

— Так… позавчера днем. Поговорили с ней, она нам копии документов дала, чтобы мы убедились, что она в самом деле та, за кого себя выдает. Вчера должны были с ней встретиться, но она трубку не брала. И сегодня мы ей много раз звонили.

— А сюда приезжали?

— Сегодня вот собрались и приехали.

— Похоже, она лежит тут с самого вашего ухода.

— Что ты имеешь в виду? — возмутился Василий Петрович, сердито глядя на Ингу. — Что это мы ее убили?

— Нет, но…

— Но у полиции могут возникнуть такие подозрения, — договорила за подругу Алена. — Брось, Вася, что ты на Ингу набросился? Она дело говорит. Если Ульяну найдут, у вас с Сергеем могут появиться нешуточные проблемы. Он уж точно будет первым, кого они обвинят в убийстве Ульяны.

Сергей затрясся:

— Я ее не убивал! Жизнью клянусь! Когда уходил, она жива была! Да мы вместе с братом уходили!

— Но домой Вася вернулся один, — вспомнила Алена. — Ты приехал только ближе к вечеру. Где ты был?

— Я должен перед тобой отчитываться?!

— В полиции тоже захотят это узнать.

— Гулял! — с вызовом ответил Сергей. — Просто гулял по городу и думал!

— И сюда ты больше не приходил?

— Что мне тут было делать?

— Так приходил или нет?

Сергей отрицательно помотал головой. Но глаза при этом отвел. И вообще, выглядел он заметно смущенным и растерянным. Поэтому никто из присутствующих ему не поверил. И в кухне повисло тяжелое молчание, нарушаемое лишь жужжанием мух.

— Одно могу сказать: я Ульяну не убивал! — заявил Сергей спустя пару минут.

И на сей раз друзья ему поверили. Да, Сергей был лицемерен, жаден и плутоват. Кроме того, он был черств и себялюбив. Но при этом он еще был и труслив. И убить женщину, да еще таким кровавым образом, он вряд ли бы смог.

— Не говоря уж о том, что убийца должен был испачкаться в ее крови, — произнес Ваня, осторожно осмотревший тело Ульяны — от носа и до кончиков пяток. — Девчонке перерезали горло. Кровищи должно было хлынуть целое море!

Ингу передернуло. До сих пор она не думала о самой жертве. Для нее погибшая была всего лишь именем. Но сейчас, впервые подумав о ней как о личности, Инга ощутила, как в душе у нее поднялась волна темной тревоги. Что-то ей Алена рассказывала об этой Ульяне… что-то такое… очень важное.

Неожиданно Инга поняла, что ее тревожит. И темная волна поднялась еще выше, буквально захлестнув ее.

— Постойте, а где же ребенок?! — воскликнула она с ужасом.

— Ребенок?

— У этой Ульяны был младенец! Сын Леонида Владимировича.

Все растерялись.

— Точно, — произнес Ваня. — Ребенок был. Толстый такой мальчишка.

— А где он сейчас?

— Надо его поискать!

— Бедный малыш! — первой выскочила из кухни Алена. — Если он пробыл тут все это время… он мог погибнуть!

— Да будет вам причитать-то, Алена Михайловна, — попытался успокоить хозяйку Ваня. — Младенцы — существа живучие. Малявка такой бы тут ор поднял, все соседи бы сбежались.

— На запах ведь не сбежались!

— Запах им привычный. А начал бы младенец орать во все горло, они живо бы тревогу подняли. Нету его тут, даже не ищите.

Ваня оказался прав. Младенца в квартире не было. Зато обнаружилась его переноска, а также сумка, в которой стояла бутылочка со скисшим молоком, лежали запасные памперсы, влажные салфетки и прочие необходимые для ухода за малышом вещи.

— Странно. По идее, если сумка с детскими вещами и переноска тут, то и ребенок должен быть где-то рядом.

Обыскали квартиру повторно. На сей раз действовали более тщательно и дотошно. Ничего. Ни единого следа пропавшего ребенка! Превозмогая брезгливость, Ваня даже вытащил переполненное мусорное ведро. И, во избежание самого страшного, вывалил его содержимое на подстеленный на пол полиэтилен. Запах сделался поистине убийственным. Но самого худшего все же не случилось.

— Слава богу! — вырвалось у Алены. — Ребенка в ведре нет!

— Это еще ничего не значит! Его могли унести и прикончить в другом месте.

— Где? Да и зачем? Кому мог помешать маленький мальчик?!

— Да, ведь даже если он и видел убийцу и само убийство матери, он все равно не свидетель. Говорить малыш еще не умеет?

— Да, на вид пацану было от силы полгода. В таком возрасте дети живут в своем собственном мире.

Однако чем дольше все раздумывали над ситуацией, тем хуже она им казалась. Ульяна убита. Ее маленький сын пропал. Сам уйти младенец не мог, значит, его кто-то забрал. И наиболее подходящее решение — младенца забрал тот, кто убил его мать.

Но кто этот человек? Видимо, Ульяна хорошо его знала, если открыла ему дверь. Может быть, поискать убийцу среди ее контактов? Да, переписать телефоны из ее записной книжки — это точно не повредит.

— А где сумка Ульяны?

— Сумка?

— У любой женщины должна быть сумка, — твердо произнесла Инга. — Это — закон!

Сумки нигде не оказалось. В равной степени не удалось обнаружить и телефона покойной.

— Она и сегодня и вчера на вызовы не отвечала, — растерянно сказал Сергей.

— Видимо, убийца прикончил Ульяну, а сумку с документами и телефон забрал с собой, — решил Василий Петрович.

Но до конца обдумать ситуацию и наметить какие-то пути выхода из нее друзья не успели. В дверь раздался громкий стук, а потом требовательный женский голос закричал:

— Ульяна, открывай! В конце-то концов, это уже переходит всякие границы! Если тебе самой нравится жить на помойке, за что мы-то все должны страдать?! Ульяна! Слышишь? Открывай! Знаю, что ты там! Слышала твой голос!

Все замерли в растерянности. По всей видимости, зловоние проникло через открытые окна к соседям и окончательно вывело тех из терпения.

— Мы петицию подписали, если понадобится, в судебном порядке будем требовать, чтобы ты привела квартиру в приличное состояние! А нет, так пусть отнимут у тебя эти метры! Еще разобраться надо, как ты их получила!

Ваня покачал головой:

— Ого! Уже угрозы в ход пошли. Надо открыть дверь.

— Не ходи! — вцепилась в него Алена. — Не надо, чтобы она нас тут с трупом застукала.

— А что делать-то? Тетка эта не уйдет, я по голосу слышу. Так и будет орать.

— Ну и пусть орет!

— Ага! А мы тут с мертвяком и в вонище сидеть будем? Нет, надо открыть. Потом еще хуже будет.

Ваня был прав. Все молча согласились с ним. И охранник пошел открывать дверь. Услышав, что в двери скрипят замки, соседка и вовсе вошла в раж.

— Открывай, открывай быстро! — кричала она. — Безобраз…

Договорить она не успела. Ване удалось справиться с заедающим замком, и соседка оказалась с ним нос к носу.

— Ой! — сдавленно пискнула она. — Извините.

— Что вы, уважаемая, это мы должны просить у вас прощения.

— Мне нужна Ульяна!

— Уважаемая… простите, не знаю вашего имени-отчества…

— Марина Владимировна… Но для вас можно просто Марина.

В голосе женщины прозвучали кокетливые нотки. Ваня ей явно пришелся по сердцу, что было, в общем, и не удивительно. Все особи женского пола, встречавшиеся с Ваней на своем жизненном пути, от мала до велика, моментально проникались к нему самой искренней симпатией и доверием. Глядя на простодушное лицо Вани, встречаясь глазами с его открытым светлым взглядом, невозможно было заподозрить этого мужчину в чем-то дурном.

— Марина… Очень хорошо, что вы зашли. Понимаете, тут такая ситуация… Вы давно видели Ульяну?

— Позавчера! — бодро отрапортовала женщина. — Явилась с этим своим ребенком, вся из себя такая разряженная. Я ей говорю: когда ты, Ульяна, квартиру-то в порядок приведешь? На поминки к тебе зашли, так нам просто жутко сделалось. А она мне — на ремонт денег нет. И шмыг к себе! И не стыдно ребенка в такую грязь приносить! Ведь в этой квартире кто только не побывал! И бомжи, и бродяги, и прочие асоциальные личности!

— Совершенно с вами согласен. Но Ульяна тут жила вместе с ребенком, и ее это не смущало?

— Простите… А кто вы такой?

— Я-то? Я — Ваня. Иван Сергеевич, если хотите.

— А…

— А тут нахожусь по долгу службы.

— Наконец-то! — откровенно обрадовалась соседка. — Из органов опеки вы? Извините, обычно там женщины работают, поэтому я сразу и не разобралась. Очень хорошо, что вы решили взять это дело на рассмотрение. А если меня спросите, то я вам сразу скажу: Ульяну эту надо родительских прав лишить! Какая из нее мать? Ни одна мать свое дитя в такую антисанитарию не допустит!

— Я все это понимаю. Но ведь у ребенка же и отец должен быть.

— Отец! Отцом у него Леонид прописан. Да только Леонид пил без просыху!

— А другие мужчины тут не появлялись?

— Такие же алкаши, как сам Леонид. Или даже хуже, чем Леонид! Ни одного дня не было, чтобы он трезвым домой вернулся. А уж как пенсию получит, тут уж — все! Дым коромыслом! Да и то сказать, пенсия у Леонида огромная. Я один раз за ним в сберкассе стояла, замучилась считать, сколько он бумажек себе в карман сунул. Получит деньги — и давай народ к себе звать. Собутыльников столько, что в глазах рябит. Только и ползают вверх-вниз. Напьются и спят прямо на лестнице! Сколько раз я пожарных вызывала, потому что дымом тянуть начинало. Леонид и его гости напьются, заснут, а кастрюля с варевом на плите стоит. В ней все выгорит, дым валит, а им все по фигу! И спят иной раз прямо на лестнице, и другие вещи, простите за такие подробности, делают. Дворники к нам в подъезд без отдельной доплаты и ходить не хотели. Да оно и понятно, кому нравится мочу и кал со ступеней подтирать!

— Натерпелись вы с таким соседом, наверное?

— Ох, чего только мы ни делали, чтобы Леонида из нашего дома выселить. Ничего не помогало!

— А когда Ульяна появилась, лучше стало?

— Хуже! Прежде Леонид хоть перед пенсией трезвым бывал. Ну, не то чтобы совсем трезвым, такого с ним на моей памяти и вовсе не случалось, но гостей к себе хотя бы не таскал. А как Ульяна появилась, так он вообще без остановки квасить начал. Сдается мне, он и сам не понял, что папашей сделался. Как Коленька появился, я Леонида во дворе подловила и с сыночком поздравила. А он так на меня вытаращился, словно и не понял, о чем я говорю.

Голос соседки сделался глуше. Видимо, Ваня увел ее от дверей. Опасность отдалилась, но окончательно не исчезла.

— Надо вызывать полицию, — решительно произнес Василий Петрович. — Девочки, вам будет лучше уйти.

— Почему? Мы хотим остаться.

— Сделайте, как я вам сказал. Чем меньше народу попадет под подозрение, тем лучше. — И, повернувшись к брату, Василий Петрович произнес: — Не дрейфь, Серега, выплывем. В случае чего, я тебя не оставлю.

— В случае чего? — тоскливо произнес Сергей. — Ежу ясно, полицейские меня в смерти Ульяны обвинят! И ребенка, скажут, тоже я украл. Они ведь мои соперники в дележе наследства. Вот я первый на подозрении и окажусь. Мальчишку, мол, унес и спрятал. А Ульяну и вовсе убил.

— Я тебе помогу.

— Чем? Передачки мне на зону присылать будешь? — Сергей совсем упал духом. И не скрывал этого. — Может, мне лучше назад в Канаду податься? — произнес он, и его лицо немного посветлело. — Фиг с ним, с наследством батиным! Свобода дороже!

— Погоди ты, дурень, в бега пускаться. Один раз побежишь, до конца жизни бегать придется. Люди ведь как рассуждают: раз побежал, значит, виноват! Осудят заочно, не отмоешься до самого конца.

— Ну и что? Зато я буду свободен!

— И весь остаток жизни проведешь в страхе.

— Зато на воле!

— Не хорони себя раньше времени. Если Ульяну убил другой человек, должны найтись его следы.

Василию Петровичу пришлось использовать весь свой авторитет, чтобы уговорить Сергея остаться и дождаться прибытия полиции. Да и то, Инге показалось, тот остался лишь потому, что путь к выходу перекрывала своим монументальным телом сама Алена. Сдвинуть своячницу с места более щуплому Сергею вряд ли удалось бы. Когда Алена хотела, она могла врастать ногами в землю просто как скала!

Ростом и статью Алена была типичной русской красавицей. Густая коса, то русая, то каштановая, то даже, как сейчас, рыжая, широко раскрытый взгляд больших синих глаз, чистая кожа и маленький, аккуратный, чуточку задранный вверх носик.

Когда было надо, Алена умела быть твердой и непреклонной. И сейчас ее взгляд яснее ясного говорил о том, что уж кто-кто, а она на сей раз не позволит Сергею ускользнуть от ответственности и предоставить им самим разгребать его грязь. Нет уж, если Сергей хочет получить от них помощь, ему и самому придется запачкаться.

Полиция появилась довольно-таки быстро. Сидя в машине, припаркованной неподалеку от дома, подруги могли лично наблюдать ее прибытие. К этому времени введенная Ваней в курс дела соседка уже причитала на лестничной клетке. И именно она объяснила участковому, кто обнаружил тело потерпевшей Ульяны в квартире. И в ее пересказе все трое мужчин выглядели просто героями, которые не побоялись вида мертвого тела, вызвали полицию, да еще и ребеночка пытались найти.

— Вот ведь беда! Вот ведь горе! Верно в народе говорят, пришла беда — отворяй ворота. Сначала Леонид умер, теперь Ульяну убили, да еще и ребенок их пропал! Ох, горе-то какое! И кому теперь квартира достанется, если Коленька не найдется? Не иначе, как старшему сыну.

— У хозяина квартиры еще один сын имелся?

— Сергей. Несколько раз я его даже видела.

— Описать сможете?

— Средних лет, Леонид тоже ведь уже сильно в возрасте был. Рост средний. Упитанность средняя. Лицо… лицо тоже среднее.

— Да… по таким приметам мы его долго искать будем.

— Леонид говорил, дескать, сын за границей живет. Приезжает редко, но деньги исправно шлет.

Услышав это, Василий Петрович покосился на брата. Он был искренне удивлен. Неужели Серега проявил себя в отношении своего бати с такой положительной стороны? И даже навещал его неоднократно? Но, судя по вытаращенным глазам Сергея, для него это известие также стало полнейшей неожиданностью.

Поняв, что деньги приходили Леониду из какого-то другого источника и навещал его тоже отнюдь не Сергей, Василий Петрович даже как-то и успокоился. До сих пор он считал, что неплохо разбирается в людях. Про своего брата Василий Петрович мог сказать то, что тот удавится, но руки помощи никому в жизни не протянет. А уж регулярно посылать кому-то деньги, пусть даже и старику-отцу, такого от Сергея ждать было нечего. Убедившись теперь, что все в порядке, что он по-прежнему держит руку на пульсе, Василий Петрович слегка расслабился.

Серега — он и есть Серега. Подлый враль, двуличный обманщик, но не жестокий человек. Подлый, но не убийца. А значит, за него еще стоит побороться. Ведь и Ульяна эта, насколько понимал Василий Петрович, была еще той штучкой.

Между тем мысли подруг крутились примерно в том же направлении. Первой не выдержала и заговорила Инга:

— Знаешь, что меня еще удивляет в этом деле?

— Помимо полуразложившегося трупа Ульяны в кухне?

— Зачем ты мне об этом кошмаре напомнила? — осуждающе произнесла Инга. — Только я стала немного забывать об этом, как ты снова… Труп меня не удивляет, он меня в ужас вгоняет!

— А что же тебя удивляет?

— Вот ты мне скажи, почему отец Сергея…

— Леонид Владимирович Рябчиков…

— Да, почему этот Леонид Владимирович до самого своего конца прожил в своей просторной квартире?

— А где же ему было жить?

— Почему он не попытался обменять свою квартиру пусть и на меньшую, но зато с доплатой? Ведь доплата за такие хоромы могла составить очень приличную сумму.

— Квартира просто ужасна. Ее бы не купили. Ведь состояние жилища просто не поддается описанию!

— Это сейчас. Но после ремонта она могла бы превратиться в конфетку.

— Не знаю. Я бы не хотела жить в квартире с таким прошлым. Ремонт не поможет изгнать дурную энергетику из этого места.

— Так это ты такая разборчивая. Уверена, нашлось бы немало людей, кто захотел бы поселиться в этой квартире и отвалил бы за нее Леониду Владимировичу приличные деньги.

— Видимо, он в них не нуждался.

— Соседка сказала, что за несколько дней до получения очередной пенсии отец Сергея был вынужден вести относительно трезвый образ жизни. И это его сильно мучило.

— Но потом появилась Ульяна, и все у него вновь наладилось. Ну, не хотел человек продавать свою квартиру, чего ты привязалась?

Видимо, когда-то отец Сергея знавал лучшие времена. Не всегда же он был одиноким старым пьяницей. Он был и молодым человеком, где-то работал, что-то комбинировал.

— Интересно, каким образом досталась ему эта квартира? Сергей вроде бы что-то говорил о том, что участки на Неве достались его отцу от работы? Возможно, квартира пришла из того же источника.

— Источника… Да, у старика должен был быть источник.

— О чем это ты говоришь?

— Об источнике дохода. На что отец Сергея жил в последние годы? Он ведь уже не работал.

— Только пил.

— Но квартиру не продал. Потому что хоть квартира и в ужасающем состоянии и ты бы там поселиться не хотела, но она с высокими потолками, просторная, с хорошей планировкой. За такую квартиру можно было выручить немало денег. Однако отец Сергея не расставался со своими метрами до последнего вздоха. Довольно странно для одинокого, любящего приложиться к бутылке человека.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Леонид должен был постоянно получать от кого-то деньги.

— От кого? От государства! Пенсию ведь ему платили!

— И ты веришь, что в нашей стране можно прожить на одну только пенсию?

— Ну, если скромно, то, наверное, можно.

Особой уверенности в голосе Алены не прозвучало. Инга даже не стала тратить время на повторение очевидной истины. Она просто сказала:

— Леонид пил, а на водку тоже требуются деньги. И немало.

— То-то он все из квартиры вынес!

— Но если он не продал саму квартиру и участок у Невы тоже, значит, у него были какие-то источники финансовых поступлений. И это не пенсия. Иначе бы старик уже давно обменял свою просторную двушку на квартиру поменьше, но с доплатой. Потом еще раз переехал бы, еще и еще. А под конец очутился бы где-нибудь в густонаселенной коммуналке.

Алена задумалась. Действительно, очень странно, откуда у отца Сергея регулярно брались деньги на выпивку? Ведь, по словам его соседки, старик не только пил сам, он еще и угощал многочисленных собутыльников! На одну пенсию так не разгуляешься.

Но ее мысли были прерваны. Приехала еще одна полицейская машина, из которой вышло несколько человек. Происшествие было достаточно серьезным, чтобы с ним мог справиться без посторонней помощи один участковый и пара оперативников.

— Следователь приехал.

— И эксперты.

— Они еще не скоро освободятся. А что, если нам попытаться расспросить свидетелей?

— Кого?

— Дружков-алкашей нашего господина Рябчикова.

Подругам показалось, что идея эта стоящая. Как раз в этот момент во дворе появилась праздношатающаяся личность в весьма живописных лохмотьях. На ногах у личности были самые настоящие калоши из когда-то блестящей черной резины, ныне посветлевшие и поблекшие от времени. Калоши были надеты на грязные носки. Неописуемые брюки — пестрые от пятен грязи. И рубашка, на которой дыр было больше, чем полотна.

И, наконец, сизый распухший нос и фингал под глазом дополняли картину и говорили о том, что перед сыщицами находится как раз тот, кто им нужен.

— Э… постойте, уважаемый! Как вас зовут?

Личность подняла на Алену мутный взгляд и дохнула на нее таким букетом крепких ароматов, что женщина едва устояла на ногах.

— Чевось? — поинтересовалась личность и поскребла пятерней заросшую щетиной щеку.

— Вы господина Рябчикова знали?

— Лёньку?

— Леонида Владимировича.

Личность не ответила сразу, а, помедлив, кивнула головой и едва слышно произнесла:

— Пили вместе.

— А про жену его что сказать можете?

— А?

— Жену его видели?

— Не было у него жены.

— Как же? А Ульяна?

— Жиличка. Лёнька ей комнату сдал, а она ему водку таскает… таскала.

Личность была явно плохо осведомлена о матримониальных отношениях своего приятеля с Ульяной. Но неожиданно прибавила:

— А сынок, тот жив. Заходит к Лёньке. Проверяет… кхе-кхе-кхе…

Но тут личность разразилась таким жутким кашлем, что Алена невольно отшатнулась. Ну и тип! И отчего он так кашляет? Уж не туберкулез ли у него?

И все же Алена не убоялась болезни. Лишь сделала пару шагов в сторону и по возможности прикрылась от летевших в ее сторону брызг.

— Сын, говорите, к Леониду Владимировичу заходит? И часто?

— Раз в месяц появлялся. Лёнька ему денег давал.

— Как сына зовут?

Молчание. То ли не знает, то ли забыл.

— И что? Каждый месяц сын к Леониду Владимировичу приходил?

— Ага. За деньгами. Возьмет и уходит.

Выходит, Сергей врал? Выходит, он вернулся из Канады гораздо раньше? Или вовсе никуда не уезжал? Зная своего родственничка и его способность к вранью, Алена была готова поверить во все, что угодно. Но тут же она вспомнила, что лично проверяла паспорт Сергея. Видела и дату его въезда в страну. Он не посещал родину больше пятнадцати лет. Нет, не мог он мотаться из Канады в Россию каждый месяц, чтобы забрать у отца немножко деньжат. Но кто же тогда приходил к Леониду Владимировичу под видом сына?

— А деньги? — спохватилась Алена. — Откуда у Леонида Владимировича были деньги?

Снова длительное молчание. А потом последовал невразумительный, но многословный ответ:

— Были у Лёньки деньги, и все. Он их сыну давал. И водку покупал. На всех. Хороший Лёнька был человек, не мог в одиночестве пить. Компании душа его требовала. Выпьем, о прежних временах поплачем, все легче становится.

— А где Леонид Владимирович свою пенсию заработал?

— Чегось?

— Где Леонид раньше работал?

— В академии.

— В какой академии?

Снова молчание. А затем личность начала внезапно заваливаться на землю. Видимо, сила притяжения земли, с которой личность долгое время вела борьбу, все же стала ее, личность, одолевать. Подруги успели подхватить пьянчужку и оттащить его к кустикам, под которыми он и захрапел с самым счастливым видом.

Алена поспешно достала из сумки упаковку влажных салфеток и принялась протирать ими лицо, руки, ноздри и глаза.

— Хорошо бы еще рот прополоскать!

— И в легких вентиляцию устроить. Слышала, как этот тип кашлял? Здоровый человек так кашлять точно не может.

Этот эпизод начисто отбил у подруг охоту продолжать поиск других знакомцев господина Рябчикова. Они вернулись обратно к машине и стали ждать возвращения мужчин.

Спустя еще полчаса из дверей дома появилась целая процессия. Первым шел Сергей, которого с двух сторон плотно зажимали незнакомые подругам граждане. Следом шел еще какой-то тип. Василий Петрович и Ваня замыкали шествие. И только они и остались во дворе дома, когда полицейская машина укатила, увозя с собой непутевого Алениного свояка. Его перепуганное бледное лицо мелькнуло в окне машины опергруппы. Было ясно: Сергей проклинает самого себя за то, что проявил слабость, поддался на уговоры своего брата и теперь оказался в лапах полиции.

Даже со стороны было ясно, что дела Сереги плохи. Полицейские так плотно окружили задержанного, что никаких сомнений ни у кого не возникло. Они считают, что у них в руках подозреваемый, который запросто мог расправиться со своими новоявленными родственниками, одну убив, а второго — похитив.