Шуры-муры с призраком

Дарья Донцова, 2015

В офис детективного агентства обратилась Лаура Кривоносова и попросила меня, Евлампию Романову, разыскать ее пропавшего мужа. Тут же выяснилось: Никита Обжорин находится… в морге. Он насмерть сбил пешехода и застрелился прямо на месте происшествия. Все, казалось бы, ясно. Но не тут-то было! Через несколько дней мой начальник Володя Костин сообщил, что подруга нашла Лауру в квартире мертвой и наняла нас расследовать обстоятельства ее смерти. Дело оказалось чрезвычайно запутанным, а я еще решила поэкспериментировать со внешностью… В общем, я чуть не наломала дров, но все-таки с честью распутала клубок загадок. Вдобавок ко всему я стала звездой Интернета, теперь меня повсюду узнают, поклонники просят автографы и считают самой авангардной моделью…

Глава 6

Пылкую речь Елены прервал звонок в дверь.

— Кого это принесло? — удивилась Яшина. — Вот некстати, сейчас Лауру разбудят, ей бы пару часиков поспать.

Лена вышла в прихожую, я открыла айфон и стала читать присланное мне Романом на почту предсмертное письмо Обжорина, краем уха слушая разговор, долетавший из передней.

— Здрассти, вы к кому?

— Курьерская доставка, пакет Лауре Кривоносовой.

— Спасибо, дайте сюда.

— Покажите паспорт.

— У меня его нет.

— Другой документ, удостоверяющий личность.

— Пропуск в школу подойдет? Я учительница.

— Там фото есть?

— Да.

— Хорошо.

Послышался шорох, потом беседа возобновилась.

— Не могу отдать бандероль.

— Почему? — возмутилась Елена.

— Тут указано, получатель Лаура Сергеевна Кривоносова. А вы показали карточку на имя Елены Константиновны Яшиной.

— Верно, это я. Лаура моя лучшая подруга.

— Тут не написано: «Отдать знакомой». Я обязан вручить пакет лично Кривоносовой.

— Она спит. У Лауры муж умер, она в шоке, поэтому легла.

— Ну и чего? Разбудите ее.

— Никогда!!!

— Ладно, до свиданья.

— Куда вы?

— У меня полная машина отправлений, некогда тут с вами трендеть.

— Оставьте пакет.

— Запрещено. В доставочном листе указано: «Вручить лично в руки Кривоносовой».

— Приезжайте часа через три, она проснется.

— Нет.

— Почему?

— Оплачена одноразовая доставка.

— Хорошо, дайте адрес, где Лаура сама может посылку получить.

— Нигде.

— Как это?

— Мы не почта. Курьерская служба. Бандероль вернут отправителю за невручением. Распишитесь вот тут, в графе укажите: «Отказ в связи с отсутствием получателя».

— Лаура дома!

— Пусть забирает бандероль.

— Она спит.

— До свидания.

Раздалось шуршание.

— Это что? Деньги?

— Да, давайте я за Лауру распишусь, — стала умолять Лена, — а вы пообедаете вкусно.

— Ага! А потом Кривоносова хай поднимет, и я работы лишусь. От чаевых никогда не отказываюсь, но другому человеку корреспонденцию не отдаю.

— Евлампия Андреевна, — зашептала Елена, заглядывая в кухню, — помогите.

Я вышла в крошечную прихожую и увидела на пороге тощего лысого мужичонку неопределенного возраста.

— Вот она из полиции, — торжественно заявила Яшина, — пришла по поводу смерти Никиты Владимировича. Сотруднику правоохранительных органов вы обязаны все отдать.

— Нет, — не дрогнул доставщик, — только если ордер от прокурора есть, придется ей в наш головной офис ехать. Я законы знаю.

— Лена, кто-то пришел? — спросила из комнаты Лаура.

— Разбудили! — всплеснула руками Яшина. — Милая, тебе бандероль принесли, выйди, пожалуйста, с паспортом.

— Сейчас, — пообещала хозяйка.

Я посмотрела на конверт формата А‑4, который курьер не выпускал из рук, и вернулась на кухню.

— Вот долдон! — сердито воскликнула Лена, вернувшись. — Впервые такого зануду встречаю.

— Он прав, — защитила я курьера, — нельзя отдавать письма в чужие руки. Жаль, что Лаура проснулась.

— Лена! — закричала из комнаты хозяйка. — Сюда, скорей!

Яшина метнулась на зов, через пару секунд до моих ушей долетел отчаянный плач.

Я колебалась пару минут, потом заглянула в комнату.

— Что-то случилось?

Лаура лежала на диване, уткнувшись лицом в подушку, ее плечи тряслись. Лена сидела рядом, на коленях у нее лежал открытый конверт. Увидев меня, она сделала резкий жест рукой, я поняла его правильно и вернулась в кухню.

Минут через десять Яшина снова появилась и начала извиняться.

— Я выгнала вас, Лаура не из тех, кто любит рыдать при посторонних, заметь она вас, ей бы совсем плохо стало. Уж простите.

— Ну что вы, я все понимаю, — пробормотала я. — Кривоносову расстроила бандероль? Кто-то гадость написал?

Яшина положила на стол несколько фото, наклеенных на картон, по краям снимки были обрамлены золотым орнаментом.

— Там сзади есть колечко, — объяснила Елена, — фотографии можно на стену повесить. Смотрите, справа Лаура, слева Никита.

— Такие счастливые, — улыбнулась я, — мороженое едят. Снято на отдыхе?

— Свадебное путешествие, — горько вздохнула Лена, — я их буквально заставила на неделю путевки купить. Они сначала год в гражданском браке жили, потом отношения оформили. Праздника устраивать не стали, да и не для кого. Ни у Лауры, ни у Кита родни нет, мы пошли в кафе, чаю с пирожными попили, и я стала их уламывать:

— Возьмите тур.

Они не соглашались, твердили:

— Хотим на квартиру копить, первый взнос — сорок процентов стоимости, на остальное ипотеку возьмем.

Но я их уломала. Они потом постоянно ту счастливую неделю вспоминали. В бандероли эти снимки лежали, Никита отдал их окантовать. Хотел сюрприз Лауре на годовщину знакомства сделать, двадцать пятого сентября они впервые встретились. Записочку написал. Вот.

Лена положила на стол открытку.

— Читайте, там секретов нет.

Я взяла почтовую карточку. «ДАрАгая Лаура! Люблю тИбя как тАгда». Дальше шла подпись.

— Ленуся, — позвала хозяйка, — принеси попить.

Яшина налила в стакан воды из кувшина и убежала, а я сфотографировала снимки, открытку и успела отложить айфон за пару секунд до возвращения Елены.

— Евлампия Андреевна, — смущенно заговорила та. — Лауре хочется принять ванну, надеть халат… ну… в общем…

Я встала.

— Засиделась в гостях.

— Мы вам рады, — поспешила смягчить ситуацию Яшина, — но подруга устала, сил у нее нет. Спасибо, что помогли. Кабы не вы, Лаура до сих пор бы в неведении пребывала. Никто ей из морга не позвонил, ну и люди! У Никиты документы были с собой, неужели трудно супруге сообщить? Холодные, равнодушные сердца. И вам тоже расслабиться надо, переживали за Лауру, хоть она вам совсем посторонняя. Побольше бы таких, как вы. Примите нашу глубочайшую благодарность.

— Если возникнут вопросы, я соединюсь с вами, — пообещала я, выходя на лестничную клетку.

Елена забеспокоилась:

— Вопросы? Какие? Все же ясно. Никита покончил с собой. Жаль того, кого он задавил, но я уверена, что Обжорин случайно на пешехода наехал. Что непонятного?

— У вас есть хороший адвокат? — задала я встречный вопрос.

— Нет, — опешила Яшина. — А зачем он мне?

— Не вам, Лауре, — объяснила я, — вдова Сыркина или его дети могут предъявить претензии.

— Вы полагаете? — испугалась Лена. — Но разве жена отвечает за то, что совершил муж, да еще совсем больной?

— Вот поэтому я и заговорила об адвокате, — сказала я, — вашей подруге необходимо проконсультироваться со знающим человеком.

— Это дорого, — пробормотала Лена, — Лауре похороны надо оплачивать. Сейчас что родиться, что умереть больших денег стоит. Не знаете, когда тело отдадут?

Я протянула Яшиной визитку.

— Позвоните мне завтра утром, тогда и отвечу. У нас в агентстве есть юрист, пусть Лаура приедет, он ее бесплатно проконсультирует.

— Храни вас господь, вы ангел! — запричитала Елена. — Дай, боже, Евлампии Андреевне здоровья. До свидания. Берегите себя, вы такая бледная, прямо синяя.

Дверь захлопнулась, я сделала шаг к лестнице, неожиданно оступилась и шлепнулась на колени. Сначала было больно, потом стало смешно. Ну, Лампа, у тебя сегодня и денек выдался, рухнуть на ровном месте не у каждой получится. Я просто талант, хорошо хоть джинсы не порвала. И почему я упала? Ага, понятно, на полу нет одной плитки, моя нога попала в ямку, щиколотка подвернулась…

— Она ушла? — раздался из квартиры голос Лауры.

— Слава богу, да, — ответила Елена, — никак собраться не могла, сидела, уши развесила.

— Ленуша, что мне теперь делать? — зарыдала хозяйка. — Откуда у него это? Где он достал?

— Ты ничего не знала?

— Нет! Даже не подозревала.

— Ну… Никита хотел тебя счастливой сделать. Он знал, что умрет, и позаботился о тебе.

— Почему так?

— По-моему, очень благоразумно.

— Он ни слова не сказал, что замыслил застрелиться. Я бы его отговорила!

— Если человек на самом деле решил уйти из жизни, его не остановишь.

— Я бы сумела, я бы смогла…

— Нет, дорогая, Никита так решил, надо уважать его волю.

— Зачем мне это, если его нет?

— Твой муж… Слушай, я стою у окна и не вижу, как сыщица выходит из подъезда. Она тебя на машине привезла?

— Да.

— На какой?

— Маленькая иномарка, смешная такая, синяя.

— Вон та? Глянь!

— Где?

— Слева, у бачков.

— Да.

— Почему Романова до сих пор не появилась? Черт!

Раздались шаги. Я в мгновение ока скинула туфли и босиком кинулась по лестнице вниз. Через пару секунд сверху послышался хлопок двери. Я опрометью донеслась до первого этажа, надела туфли, вынула из сумки телефон, приложила его к уху, вышла из подъезда, сделала несколько шагов, остановилась и начала энергично размахивать рукой и кивать, имитируя разговор по мобильному. Минут пять я изображала увлеченность беседой, потом села в свою букашку и резво укатила.