Шуры-муры с призраком

Дарья Донцова, 2015

В офис детективного агентства обратилась Лаура Кривоносова и попросила меня, Евлампию Романову, разыскать ее пропавшего мужа. Тут же выяснилось: Никита Обжорин находится… в морге. Он насмерть сбил пешехода и застрелился прямо на месте происшествия. Все, казалось бы, ясно. Но не тут-то было! Через несколько дней мой начальник Володя Костин сообщил, что подруга нашла Лауру в квартире мертвой и наняла нас расследовать обстоятельства ее смерти. Дело оказалось чрезвычайно запутанным, а я еще решила поэкспериментировать со внешностью… В общем, я чуть не наломала дров, но все-таки с честью распутала клубок загадок. Вдобавок ко всему я стала звездой Интернета, теперь меня повсюду узнают, поклонники просят автографы и считают самой авангардной моделью…

Глава 5

— Что? — спросила Лаура, едва я появилась на пороге. — Плохо, да? Вижу по вашему лицу… муж… да?

— Мне очень жаль, — сказала я, — тело человека с документами на имя Обжорина Никиты Владимировича находится в морге.

Кривоносова закрыла лицо руками, я нажала на кнопку и велела секретарше:

— Срочно Вадима сюда! Со всем набором.

Лаура вытерла ладонями щеки.

— Что с ним произошло?

— Точных данных пока нет, — обтекаемо ответила я, — похоже, ваш муж совершил самоубийство.

— Он оставил записку? — прошептала Лаура.

Я не успела ответить, в комнату вошел врач с чемоданчиком, Кривоносова уставилась на него.

— Это Вадим Борисович, — представила я, — наш доктор, он вам сейчас давление померяет.

— Я старшая медсестра, — заявила Лаура, — отлично понимаю, что на аппарате двести двадцать на сто тридцать выскочит.

— И все же давайте посмотрим, — попросил Вадим, — я вам таблетку дам, могу укол сделать, у нас есть где полежать.

— Мне лучше домой, — всхлипнула Кривоносова, — только заплачу сначала. Сколько с меня?

— Вы ничего не должны, — ответила я, — мы по делу совсем не работали. Пусть Вадим Борисович все-таки измерит давление, а я пока позвоню вашим родственникам. Не надо сейчас одной оставаться.

— Никого из близких, кроме подруги Лены, у меня нет, — уточнила Лаура, — я в порядке. Знала, что скоро этот день наступит, готовилась… Просто когда услышала…

— Дайте, пожалуйста, телефон Елены, — попросила я.

Лаура продиктовала цифры, я, оставив ее с врачом, вышла в коридор.

Живет себе человек, расстраивается по разным поводам, из-за отсутствия денег, хочет большую квартиру, новую машину, повышения по службе… А потом заболевает, и становится понятно: господи, мне ничего, кроме здоровья, не надо. Все вокруг жалуются на тяжелую жизнь, но что-то никто в лучший мир не торопится.

— Алло, — пропел звонкий голос.

Я почему-то вздрогнула.

— Добрый день, Елена, вас беспокоит Евлампия Романова из частного детективного агентства Макса Вульфа. Вы знакомы с Лаурой Кривоносовой?

— Да, мы близкие подруги, — встревожилась собеседница. — Что случилось?

— Ее муж, Никита Владимирович, вчера…

— Знаю, — перебила Лена, — она мне в шесть утра позвонила, я посоветовала ей идти в полицию. Кит не такой человек, чтобы нажраться и заснуть в канаве.

— К сожалению, Обжорин умер, — договорила я.

— Господи! Прямо на улице? — испугалась Яшина. — За что ему это! Никита болел, но не выглядел совсем уж плохим.

— Он покончил с собой, — объяснила я.

— Ох! Бедная Лаура, — запричитала Яшина, — она его так любит! А он ее! У них замечательная семья! Ну как же так? А?

Я подождала, пока Елена чуть-чуть успокоится, и продолжила:

— Обстоятельства кончины Никиты Владимировича не совсем обычны, есть нюанс, о котором мы пока не сообщили вдове. У меня к вам просьба. Не могли бы вы приехать к ней домой? Я привезу Лауру и в вашем присутствии расскажу ей, как погиб Обжорин.

— Что-то ужасное? Да? — перепугалась Яшина. — Пожалуйста, объясните мне прямо сейчас, я с ума сойду, пока не узнаю.

— Перед тем, как застрелиться, Никита Владимирович сбил пешехода, — пояснила я.

— Ой, мамочка! — ахнула Лена. — Я в законах не разбираюсь, а вы, наверное, хорошо их знаете. Лаура с Никитой в официальном браке состоят. Мою подругу могут заставить оплачивать лечение пострадавшего? Она совсем не богатая, работает медсестрой, Кит получал…

— Пешеход умер на месте, — перебила я Елену.

— О боже! О господи! Теперь его родня потребует с Кривоносовой компенсацию, — еще сильнее задергалась Яшина.

— Давайте пока не будем переживать из-за того, что не произошло, — попросила я. — Сейчас надо аккуратно сообщить Лауре обстоятельства смерти мужа. Лучше это сделать в домашней обстановке, в вашем присутствии. И не оставляйте Кривоносову сегодня одну ночевать.

— Нет, конечно, нет, — затараторила Лена. — Вы когда приедете?

— Это зависит от пробок, думаю, через час, — уточнила я.

— Ага, сейчас сношусь в супермаркет, — засуетилась Яшина, — куплю еды, прихвачу Лаурино любимое шоколадное мороженое, оно ее всегда успокаивает.

* * *

Около пяти вечера мы с Еленой сидели на маленькой кухне. Яшина включила чайник.

— Сделать вам бутерброд?

— Спасибо, совсем есть не хочется, — отказалась я.

— Завидую тем, кто в момент стресса к жратве не кидается, — вздохнула Елена, — а мы с Лаурой, если понервничаем, сразу на пирожные накидываемся. Хотя для детектива смерть человека обыденность, особых эмоций не вызывает, работа у вас такая, привыкли к гибели людей.

— Равнодушный сыщик должен уходить из профессии, — возразила я, — но и сильно переживать нельзя. Мне всегда очень жаль и жертву, и ее родственников, вот только я понимаю, что чересчур личное отношение мешает выяснить правду. Простите, кто-то меня разыскивает. Алло.

— Лампудель, — сказал Роман, — есть информация. «Скорую» вызывал не Обжорин, у звонившего на пульт был закрытый номер, но у диспетчера он определился. Принадлежит Андрею Николаевичу Кузнецову, проживающему по адресу: Баканинская улица, дом пять. Есть запись его голоса. Слушай.

— «Алло! Скорая? — раздался из трубки красиво окрашенный баритон. — Улица Ремонтная, семь, напротив клуба «Ликси» сбили человека. Он жив, поторопитесь».

— Это все, — продолжал Роман, — потом он швырнул трубку. Врачи ехали пятнадцать минут. Когда они прибыли, Сыркин был еще жив, но едва доктор к нему приблизился, как он умер. В документах врач со «Скорой» указал: «Смерть до прибытия», но я с доктором нежно погутарил, и он признался: «Сыркин скончался, когда я над ним наклонился. Реанимировать его не могли, травмы не совместимые с жизнью, и у нас нужной аппаратуры нет. На данный случай есть негласный приказ писать в бумаге: «Смерть до прибытия». Я не сволочь, всегда бьюсь за больного, но в случае с Сыркиным все было бесполезно». Андрей Николаевич Кузнецов по указанному адресу не проживает, потому что Баканинской улицы в Москве нет. Эй, чего молчишь?

— Я нахожусь дома у Лауры Кривоносовой, меня ее подруга Елена чаем угощает, — ответила я.

— Понял, не дурак. Значит, сам скажу. Телефон Кузнецова сейчас отключен. Вероятнее всего, симку купили у продавца, который не проверял паспорт клиента. Ничего нового.

— Сейчас варенье принесу, — пообещала Лена и вышла.

— И зачем доброму дяде так шифроваться? — продолжал Роман. — Со смертью Обжорина все не так просто.

— Некоторые мужчины заводят второй мобильник для общения с любовницей, — подсказала я, — прячут его в машине, чтобы супруге на глаза не попался. Вероятно, наезд увидел неверный муж, побоялся воспользоваться официальной трубкой, сообразил, что полиция заинтересуется свидетелем, вызовет его, а до законной половины дойдет, что благоверный вечером не на совещании сидел, а зачем-то по Ремонтной улице шлялся. Вот он и воспользовался запасным сотовым, а потом выбросил его. Меня удивило, почему он сказал: «Напротив клуба «Ликси»? Обжорин совершил наезд возле банка «Мэте». Можешь проверить, где «Ликси» находится? Про Сыркина что-нибудь узнали? Большое спасибо за звонок, непременно сегодня заберу свой заказ».

— Понял, опять говорить не можешь, звякни, как освободишься. Есть кое-что про Сыркина, — сообщил Роман.

Я положила трубку в сумку.

— Плохо, когда квартира размером с пятак, — вздохнула Лена, открывая банку с вареньем, — Лаура хозяйственная, делает осенью запасы, а где их держать? Никита оборудовал шкаф в коридоре, но в него…

Стеклянная банка выскочила из-под руки Яшиной, перевернулась, крышка отскочила, густая темно-красная масса начала стекать со столешницы.

— Ой, что я наделала, — запричитала Лена. — Куда бумажное полотенце подевалось? Всегда над мойкой стоит, а сейчас его нет! Лампа, вам не сложно принести рулон? В туалете в стене за унитазом всякая ерунда складирована, я не могу, вся перемазалась.

Я поспешила в санузел. Квартира у Кривоносовой крошечная, но очень уютная, видно, что хозяева с любовью украшали свой быт и старались использовать каждый сантиметр пространства. Никита на самом деле был рукастым, в туалете он сделал удобный шкаф с дверями-гармошкой. Я сложила створки и невольно вздохнула. У нас с Максом намного больше места, но у меня в хозяйственном отсеке вдохновенный беспорядок. А тут прямо немецкий Ordnung^[2]. Банки-бутылки стоят по росту, а на стене приклеено объявление. «СтЕральные пАрАшки в верху. В низу для мебИли. Красный кАнтеНер для труб». Я несколько раз прочитала текст, взяла бумажное полотенце, принесла его Елене и спросила:

— Никита Владимирович любил порядок?

— Не то слово, — улыбнулась Яшина, собирая варенье с пола. — Я Лене завидовала, она никогда о чистоте не заботилась. Никита сам пылесосом орудовал. Вы только посмотрите, что на полках, откройте любой шкафчик.

Я распахнула высокий «пенал» и присвистнула.

— У меня начинает бурно развиваться комплекс плохой хозяйки. Крупы в стеклянных банках стоят в линеечку. Ни одного разорванного пакета или кое-как смятой упаковки.

— Да, — засмеялась Елена, — такого чистюлю, как Обжорин, поискать. Придет из магазина, сразу все пересыплет, он даже подсолнечное масло из бутылок в специальную тару переливал, стеклянную, с дозатором.

— Трудно жить с таким человеком, — предположила я, — меня бы он каждый день грыз, частенько оставляю в ванной открытые тюбики, комкаю полотенца. А у Кривоносовой санузел выглядит как в номере дорогой гостиницы, куда вот-вот въедут новые постояльцы: все сверкает, халаты и махровые простынки идеально сложены.

— Никита Лауре никогда замечаний не делал, — возразила Яшина, — он просто убирал то, что жена раскидывала. В каждом шкафу объявления повесил, но не для того, чтобы Лорку воспитывать, он таким образом хотел ей жизнь облегчить. Начнет она в отсутствие Никиты вещи искать, полчаса потратит. Хозяйством муж занимался, Лора не в курсе, где утюг. А вдруг он ей понадобится, когда Кита нет? Лаура шкафик откроет и видит. Ну-ка, гляньте сейчас на дверцу.

Я посмотрела, куда велела Яшина. Никита прикрепил к внутренней стороне двери рамку для фото, в нее был вставлен лист бумаги. «Верхняя полка. Крупы. Соль. Средняя — БОкОлея. Чай. КофЭ. СахОр. ВОнил. Нижняя — …»

Я оторвалась от захватывающего чтения.

— Обжорин не был грамотеем.

Елена включила чайник.

— И что? Да, Никита писал безграмотно. Он с юных лет в спорте, на учебу времени не оставалось, заканчивал школу победителем разных соревнований, оценки в аттестате ему натянули. Вот у меня был муж грамотный, он и слова правильно писал, и запятые где надо ставил, но не от этого семейное счастье зависит, развелись мы. Кит очень Лауру любил, оберегал, хотел купить большую квартиру. Не для себя, о Лауре думал, она цветовод знатный, вон, полюбуйтесь, весь подоконник заставлен. Никита мне один раз сказал: «Лаура такую красоту выращивает, ей бы места побольше. Из кожи выпрыгну, а приобрету трешку с огромными окнами». Сам Никита увлекался моделированием автомобилей. Видели в комнате полочку, на ней машинки всякие стоят? А на стене висят дипломы и медали.

— Обратила внимание на игрушки, — ответила я, — думала, хозяин их покупал, очень красивые. И награды заметила, но сочла, что они за спортивные достижения покойного. И там еще семейных снимков много в рамках, очень красивых, с золотым орнаментом.

— Верно, — согласилась Елена, — Лаура очень Никитой гордилась, поэтому вывесила на стену все свидетельства его успехов. Слева спортивные, а справа автомодельные. Обжорин постоянно на конкурсах сборщиков копий машинок побеждал. Как ни забегу к ним в гости, Кит в комнате над столом сгорбился, ковыряется с очередным экземпляром. В библиотеку он еще ходил, читал книги-журналы про всякие лимузины, прежде чем за новую модель сесть, материал собирал, фото смотрел. Жюри конкурса требовало представить им не только модель, но и рассказ о ней. Никита долго описание составлял, набирал его на компе, распечатывал и вручал Лауре. Жена все ошибки исправляла, Кит потом тщательно весь текст правил. Кривоносова совсем не умеет на ноутбуке работать, глаза у нее от него болят, поэтому они избрали вот такой путь. Никита обычно рукопись незадолго до первого дня конкурса подготавливал, Лаура торопилась с правкой, боялась не успеть, у нее занятость в клинике высокая. Позавчера она мне сказала: «Недоделала работу над ошибками, написала на полях: «Дальше не читала», умчалась на работу и испугалась, вдруг он не заметит мою пометку, решит, что все готово, поправит доклад и отвезет? А там две последние страницы не тронуты! Я заволновалась, позвонила мужу, тот меня успокоил: «Все видел, оставил бумаги в папочке, основную часть поправил, последние листы не тронул». Лорка очень переживала за мужа, хотела, чтобы он, как всегда, первое место получил на конкурсе моделей. И с настоящими автомобилями Кит отлично справлялся. Он свою «девятку» так переделал! Снаружи она вроде старенькая, а под капотом зверь! С места ракетой взлетала. Золотые у него руки были, и характер бриллиант. И фото, которые у них в комнате на стене висят, Кит сам окантовал, рамки золотой краской разрисовал, он все умел делать. Лауру любил без памяти. Чтобы на престижную работу устроиться и хорошую зарплату получать, на курсы пошел. Учеба ему с трудом давалась, но Никита вовсе не дурак. Из него мог получиться прекрасный инструктор, он детей здорово тренировал, у него все классы и на лыжах ходили, и кросс бегали, и азы гимнастики выучили. Мы с ним в одной гимназии работали, там психолог есть, уж простите, полная дура, хоть и с высшим образованием. Заглянет к ней в кабинет ребенок за советом, а Вера Семеновна тест подсовывает. Сама в проблему вникать не желает, отделывается бумажкой. Детей обмануть трудно, они живо раскусили кто есть кто и со своими проблемами к полуграмотному Никите бежали. Обжорин писал «замуш» или «зберечь», но он ребят понимал, многим помог. И все знали: если попросишь Никиту сохранить тайну, никому не рассказывать, на что ты жаловался, он рта не откроет. А Вера Семеновна на родительских собраниях вслух результаты тестов докладывает:

— Уважаемый Петров! Ваша дочь на вопрос, имела ли она половой контакт с мужчиной, поставила крестик. Ей всего тринадцать лет. Разберитесь.

Здорово, да? Может, девочка перепутала, не тот знак нарисовала? Каково отцу это слышать? Кстати, на анкетах сверху написано: «Результаты не разглашаются». Ну и кто у нас психолог, а кто дура?

Примечания

2

Ordnung — порядок.