Штамп на сердце женщины-вамп

Дарья Донцова, 2016

Даше Васильевой фатально не везет… Андрей Локтев, главный редактор «Желтухи», сообщил: в редакцию явилась пятнадцатилетняя Марфа Демидова и поведала, будто Даша украла старинный медальон «Нарцисс» с драгоценными камнями с ошейника ее йорка Трикси. Локтев предложил Даше самой утрясти проблему с родственниками Марфы. Не успела Даша с ними разобраться, как в собственном доме нашли мертвой известную тусовщицу Вику Федорову. Ее дочь Катя, одноклассница Марфы, находится при смерти. На шее Вики висел тот самый медальон «Нарцисс». Марфа призналась: они с Катей стащили украшение из кабинета дяди Гены. Во время разговора девочке стало плохо, и она следом за подругой попала в больницу. Йорк Трикси умер. Даша считает: медальон отравлен, ведь все пострадавшие имели с ним дело. Любительница частного сыска начала расследование, и оказалось, что истина была закопана совсем в другом месте…

Глава 4

— Ты как сюда попал? — удивилась я.

— На машине приехал, — ответил Гарик.

Воспитание не позволило мне сказать: «Мы не ждем гостей сегодня, тем более до обеда». Я навесила на лицо любезную улыбку.

— Хочешь кофе?

— И перекусить, — обрадовался Игорь. — Нам надо поговорить.

— Денег нет, — быстро сообщила я.

Игорь надулся.

— По какой причине ты сразу подумала о деньгах?

Я пошла к входной двери. И как ответить на этот вопрос? «Потому что ты всегда приезжаешь лишь по одной причине: выклянчить крупную сумму для начала очередного бизнеса, который непременно сделает тебя самым богатым человеком в мире»? В голове Гарика постоянно возникают странные идеи вроде натаскивания собаки Мафи на поиск трюфелей в Подмосковье. Ну, согласитесь, сколько денег не вкладывай в эту затею, она закончится крахом. Почему? Ну, во‑первых, неподалеку от столицы трюфели не растут, а во‑вторых, Мафи в мгновение ока сжирает все, что видит, в‑третьих… Впрочем, хватит и первых двух пунктов, чтобы не спонсировать гениальный бизнес-план.

Ничего не знавший о моих мыслях, Игорь бойко поднялся по ступенькам крыльца. Пробежал по коридору и сел за стол со словами:

— Кофе черный со сливками, омлет из трех яиц с сыром, помидорами и ветчиной я съел бы с удовольствием.

— У нас на завтрак гречневая каша, — сообщила я.

— Яичек нет, — крикнула из кухни Люся.

— Куда они подевались? — удивилась я. — Вчера в кладовке стояла полная коробка.

— Хотела сделать утром шлендропопель, — ответила домработница, — и не нашла яиц.

— Каша тоже сойдет, — согласился Игорь.

— Что такое шлендропопель? — поинтересовалась я.

— Мусик, я убегаю на работу, — крикнула Манюня, проносясь мимо столовой, — вернусь поздно. Дай Мафи «Энтерофурил», она сожрала синий крем для сапог, четыреста граммов. Не пугайся, если увидишь какашки цвета индиго.

— Шлендропопель — это шлендропопель, — пояснила Людмила. — Вкусное, сытное, полезное для здоровья блюдо.

— Где ключи от машины? — забасил из коридора Дегтярев. — Куда они подевались? Вчера повесил их на дерево.

— В саду? — сохраняя серьезный вид, осведомилась я. — На какую елку прицепил их?

Полковник вошел в столовую.

— Считаешь меня идиотом? Привет, Гарик. В прихожей стоит деревянный дуб, который исполняет роль ключницы. Глупая бесполезная вещь. Все пальцы исколол, пока на ветку связку пристраивал. И куда она подевалась? А? Кто взял? Почему в доме нет порядка?

Толстяк уставился на меня сердитым взором, я попыталась его успокоить:

— У всех свои автомобили, твоя тачка никому не нужна.

— Я опаздываю на совещание, — зашумел Александр Михайлович, — уже должен подруливать к работе, а вместо этого торчу здесь! Это как?

Ну, если встать пораньше, а не за десять минут до выхода из дома, то времени хватит на все, даже на поиск того, что потерял. Я показала на буфет:

— В первом ящике в шкатулке, на крышке которой изображен мопс, лежат запасные ключи. Воспользуйся, потом найдешь потерю.

— Пока варят кофе, я расскажу об интересной идее, — подал голос Игорь.

— Не дом, а черная дыра, — заворчал полковник, вынимая коробку, — все исчезает, я повесил вчера в шкаф любимую голубую рубашку, а теперь ее нет.

— Ты бросил сорочку в бане, я нашла ее там на диване и отнесла в бачок с грязным бельем, — сообщила я.

— Отлично помню, как устраивал ее в гардероб, — заспорил Александр Михайлович. — Я беспредельно аккуратен! Кто-то вынул рубаху из шкафа и отволок в другое место. И зачем свежую сорочку отправлять в стирку?

— Ты вчера обедал пиццей? — поинтересовалась я.

— Нечего скандал затевать, — обозлился толстяк. — Нельзя человеку, у которого впереди сложный рабочий день, мозг пилить и твердить: «Врач велел худеть, не смей есть лепешки с колбасой и сыром, подумай о подступающем инсульте».

Я пожала плечами:

— Просто спросила.

— Лучше задай вопрос тем, кто в нашей служебной столовой работает, — пошел вразнос полковник, — по какой причине мне пришлось «Маргариту» заказывать? Да потому что там, в буфете, несъедобная гадость! Салат из огурцов и помидоров без майонеза!

— «Четыре сезона», — поправила я.

Полковник осекся.

— Ты ел не «Маргариту», а «Четыре сезона», — пояснила я. — Первую можно считать диетической, в ней сыр моцарелла, томаты, базилик, сливки. А на твоей рубашке обнаружились кусочки салями, отварного яйца, грибов, артишоков, помидоров и оливок. Все эти ингредиенты есть лишь в пицце «Четыре сезона». Ты уронил кусок на себя. Вот почему я сорочку в стирку отправила.

— Нет, — покраснел Дегтярев, — аккуратнее меня никого нет. Кто-то извозюкал мою рубашку.

— Маловероятно, — улыбнулась я.

— Вечно ты споришь, — раскипятился толстяк, — ерунду говоришь. Вот пример! Сказала, что в шкатулке ключи! И что? Там старые поломанные вилки!

— Где моя сумка? — закричала Маша, вбежав в столовую.

— Вот еще одна растеряша, — заявил Александр Михайлович, — вся в мать.

— Хочу рассказать о своем новом, на тысячу процентов успешном бизнесе, — повысил голос Игорь.

Я посмотрела на коробку в руке полковника.

— Я говорила про шкатулку, у которой на крышке мопс. А ты достал с бульдогом.

— Нет. Это мопс, — опять заспорил толстяк.

— Странное дело, но в прихожей только один мой ботинок, — громко удивился Феликс, появляясь на пороге.

— Это мопс, — не успокаивался толстяк. — Манюня, скажи, что это за порода?

Маша посмотрела на крышку.

— Бульдог. И я бы ему прописала капли в глаза, у парня, похоже, конъюнктивит.

— С чего ты решила, что это мальчик? — пробубнил полковник.

— У каждой особи есть первичные половые признаки, — ответила наш ветеринар, — посмотри не на морду, а ниже.

— Нельзя ехать в одной туфле, — бормотал мой муж.

Я вынула из буфета шкатулку и вручила полковнику запасную связку ключей.

— Ну наконец-то я нашел то, что надо, — обрадовался Дегтярев. — Вечно все самому делать приходится.

— Вот бы еще рюкзачок найти, — вздохнула Маша.

— О! — хлопнул себя по лбу Маневин. — Совсем забыл. Утром выпустил Мафи во двор, гляжу, на ступеньках сумка лежит. Поднял ее и отнес в гостиную. Может, твоя?

Манюня убежала.

— Однако интересно, где мой второй ботинок? — загудел Феликс.

— Это не моя, — разочарованно сказала Маша, возвращаясь, — сумка мамы, она ее всегда где попало бросает.

Я взяла протянутую Машей сумку.

— Ремешок длинный, соскальзывает с плеча незаметно. Спасибо, милая, что обнаружила потерю, там документы, кредитки.

— Зачем женщинам сумки? Чтобы одним махом посеять все необходимое, — ехидно заявил полковник.

— Ты вроде на работу опаздывал? — поддела я толстяка.

Тот не ответил, потому что схватил свой зазвонивший телефон.

— Дегтярев. Да, нет. В пробке стою. Где? Сейчас буду.

Александр Михайлович, забыв сказать «до свидания», потопал в коридор.

— Вот мой бизнес! — провозгласил Игорь. — Рулон перед вами. Обратите наконец на него внимание.

Я посмотрела на стол.

— Решил производить туалетную бумагу? — удивился Маневин. — Затей ты эту историю в конце восьмидесятых, когда народ за пипифаксом в очередях давился, я бы тебе первый сказал: «Молодец, нашел свою нишу на рынке». Но сейчас в магазинах изобилие этого товара.

— Мой продукт уникален, — гордо заявил Гарик, — качество бумаги до остолбенения удивит потребителя.

— Мелкая наждачка? — поинтересовалась Манюня. — Каждый придет в изумление, увидев ее в сортире.

— Нет, — поморщился Игорь и стал разматывать рулон. — Ну-ка, пощупай. Пух! Перо! Нежный шелк! А запах! Восторг.

— В продаже полно такого, — остановил «бизнесмена» Феликс. — Идешь мимо стеллажей, и тошнить начинает от навязчивых ароматов: апельсин, клубника, банан. Фу, прямо.

— Согласен. Фу! — обрадовался Гарик. — А почему фу? Потому что не та отдушка! Зачем попе клубника?

— Резонный вопрос, — согласилась Маша, — для попы лучше крапива.

— С вами невозможно серьезные дела обсуждать, — надулся Гарик, — все шутите. Но я упорный, меня не остановишь. Запах банана в туалете, фу! Поэтому от пипифакса, который я назвал «Трапеза», будет веять колбасой!

— Полагаешь, ассоциация с салями в данном случае лучше? — прищурился Маневин.

— Не дали договорить, но я не сдамся, — надулся Гарик, — еще ветчиной, пирогами с капустой, селедкой с картошкой. Такие знакомые нам с детства запахи. Они привлекут клиентов, но основная фишка во втулке! Она…

— Растворима в воде, — продолжила я. — Игорь, ты опоздал, такую втулку уже производят.

Гарик закатил глаза.

— Манера постоянно перебивать умного человека отвратительна. Нет! Втулка у меня…

Игорь быстро размотал весь рулон, схватил втулку, откусил от нее немалую часть и энергично заработал зубами.

— Ну ваще! — отпала Люся, наблюдавшая за нами из кухни. — Чума! Вы заболеете! Нельзя картонку жрать…

— М… м… и… бу-гу… — произнес Игорь, сделал глотательное движение и зашелся кашлем.

Я быстро подала ему минералку, он схватил бутылку, залпом осушил ее и продолжил вещать:

— Втулка съедобная, она сочетается с ароматом бумаги. Если рулон с колбасной отдушкой, то втулка прямо как оливки. Планируется выпуск серий — итальянская трапеза, французская, немецкая…

— Колбасная отдушка. Гениальный термин, — простонал Феликс, — и сама идея феерична, если проголодался, а в кармане негусто, можно заглянуть в общественный сортир, собрать втулки и пообедать.

Гарик подпер подбородок кулаком.

— Хм. Это мне не пришло в голову. Спасибо за идею, обозначу ее в рекламной кампании. Надо слоган придумать. «Хочешь есть? Купи пипифакс, ешь то, что на выброс».

— Машину украли! — заорал Дегтярев, врываясь в столовую. — Где телефон? Куда подевался мой мобильный? Кто его взял?

— Он на буфете, — подсказала я.

— Безобразие! Точно помню, что положил трубку в карман, — пыхтел толстяк, нажимая пальцем на экран. — Але! Да, знаю, хотел туда ехать. Но автомобиль украли. Из гаража. Затемно. Немедленно объявите план «Перехват». Сейчас.

Полковник повернулся ко мне:

— Быстро назови мой номер.

— Чего? — спросила я. — Размер обуви? Одежды?

— Автомобиля, — процедил полковник.

— Не знаю его, — смиренно ответила я.

— Шесть восемь один, — подсказал Гарик. — У меня фотографическая память.

— Шесть восемь один, — повторил Дегтярев, покричал еще немного в трубку, потом бросил ее в кресло и обвел присутствующих взглядом. — Кто довезет меня до места? Быстро и аккуратно?

— Я еще не закончил переговоры, — сказал Гарик.

— К тебе я никогда не сяду, — отмахнулся полковник.

— Почему? — удивился Игорь.

— Собака Мафи и та лучше рулит, — отрезал Александр Михайлович.

— Саша, позвони в сервис, — сказал Феликс, — вдруг они уже техобслуживание завершили, я тебя тогда до ремонтников довезу, а дальше ты сам.

Полковник молча уставился на Маневина.

— Ты же вчера вечером отогнал свой кабриолет мастерам, — продолжил тот, — масло поменять, тормозные колодки. Я тебя в кафе при автоцентре перехватил и в Ложкино доставил. Ты еще пиццу на рубашку уронил и на меня обиделся за то, что я тихо к столу подошел и тебя напугал.

— Автомобиль в техцентре, — захихикала я, — звони Лене, отменяй поиски воров.

— Не учи меня, что делать в случае угона машины, — огрызнулся полковник.

— Но ее никто не крал, — засмеялась Маша. — Ой, вот же мой рюкзак! Почему раньше не увидела.

Манюня схватила с подоконника вещмешок, ринулась в коридор, но по дороге прокричала:

— Мусик! «Энтерофурил»! Влей в толстое чудовище две столовые ложки, непонятно, как крем на желудок подействует. Боюсь, Мафи понос прошибет.

— Незачем пить лекарство, — неожиданно заявил полковник. — Крем был свежий.

— Ну да, только в нем химия, консервантов тонна, красители, срок годности не пойми какой, упаковка хранилась в шкафу.

Александр Михайлович пожал плечами.

— Не неси чушь! Я эклеры вчера купил! Да, они провели ночь не в холодильнике, а в моем гардеробе, но в кондитерской заверили: начинка заварная, диетическая.

Мы с Машей переглянулись.

— Ты купил вчера эклеры, спрятал их, чтобы никто не увидел, и утром слопал? — спросила я. — Гурманствовал втихаря, несмотря на категорический приказ доктора худеть? Врач же сказал: «У Дегтярева повышен сахар в крови, анализ на холестерин плохой». Хочешь инсульт заработать? Просто безобразие! Трескать пирожные под одеялом!

— В отличие от некоторых, я не ем в кровати, — огрызнулся Александр Михайлович. — Это ты шоколадки перед сном хомячишь. Почему я съел немного сладкого в одиночестве? Ответ прост: не хотел скандала, который ты закатишь! Все. До свидания.

Дегтярев выскочил в коридор, через секунду раздался звон и его гневный вопль:

— Понаставили ваз повсюду! Не пройти человеку, не проехать!

— Интересно, на чем полковник собрался ехать? — захихикала я. — Надеюсь, не на своей машине, которая находится в сервисе.

— Я имела в виду Мафи, — засмеялась Маша. — Она сожрала крем для обуви, а я сказала: «Влей в толстое чудовище…» О‑о‑о! Толстое чудовище! Вот почему Дегтярев решил, что я про него говорю. Но я же никогда его так не называла!

— На воре шапка горит, — развеселился Феликс. — Полковник прекрасно знает про свой лишний вес, вот и подумал, что речь о нем. Ну прямо как ребенок! Довезу его до автоцентра. Всем до свидания.

— Съедобная втулка! Вот что нужно народу, — завел свою песню Игорь, провожая глазами уходящего Маневина.

Я встала.

— Совсем забыла. Включила стиральную машину, она уже перестала работать, надо вынуть белье.

— Сидите, сидите, — засуетилась Люся. — Это мое дело.

Я подмигнула домработнице:

— Я сама развешиваю пододеяльники.

— Зачем утруждаться, если помощница есть? — возразила Людмила.

Я снова подмигнула непонятливой тетке.

— Лучше разбитую вазу уберите.

— Уже замела осколки, — отрапортовала прислуга.

Я скрипнула зубами и пошла к двери.

— Ой, ой, — затараторила Люся, — куда вы? Уже несусь в постирочную. Стойте. Не ходите. Не хозяйское дело бельем заниматься.

Я обернулась.

— Людмила! Займитесь… э… Сварите Игорю какао.

— В кухне на столе кофейник с какао, — заверещала Люда. — Ой, Дарья, у вас тик! Глаза дергаются. Давайте заварю свой фирменный чай, он успокаивает нервную систему, убирает понос, золотуху, мигрень, температуру, косоглазие, плоскостопие, волосы на голове восстанавливает, лечит лысину.

— О‑о‑о! — обрадовался Игорь. — Долго его заваривать? Я бы выпил.

Людмила бросилась на кухню, а мне наконец-то удалось удрать из дома. Поверьте, никаких угрызений совести от того, что оставила Игоря одного, я не испытывала.