Шопинг в воздушном замке

Дарья Донцова, 2008

Наше детективное агентство набирает обороты! Нельзя, конечно, сказать, что клиент идет косяком, но без дела ни я, Евлампия Романова, – можно просто Лампа, – ни моя коллега Нина Косарь, бывшая некогда милицейским следователем, не сидим. Только вот опять мне роль приходится играть – на сей раз домработницы в доме старичка-ученого. Ох, ну и квартирка у него! Мало того что набита разными раритетами, так еще кругом одни тайники, секретные ходы, глазки для подслушивания-подглядывания... Право, в подобных условиях просто невозможно работать! Вот и не выполнила я свою задачу – знала, что кто-то будет покушаться на девушку Веру, а ее все-таки убили. И жену нашего клиента тоже! Ничего, разберемся, где наша не пропадала...

Глава 8

Сегодня удача была явно на моей стороне. Когда бухгалтер вернулся в кабинет, я уже сидела на стуле с самым невинным видом.

— Пожалуйста, — Сергей протянул мне широкое полотенце.

Минут пять ушло на попытку слегка высушить джинсы. В конце концов я вздохнула и спросила:

— Ну так что там с оплатой?

— Текущий месяц полностью закрыт, — сообщил Сергей.

— Значит, надо приехать в конце сентября?

— Да. Лучше числа двадцать третьего, если врач решит оставить больную. Сначала побеседуйте с доктором, а уж потом к нам.

— Спасибо, — кивнула я и встала, — вы меня успокоили.

— Не забудьте в следующий раз захватить договор, — напомнил Сергей.

— Непременно.

— Извините, что так вышло с вазой, — еще раз извинился хозяин кабинета.

— Пустяки, — милостиво сказала я и ушла.

Клиника производила странное впечатление. Если кто-то возвел многоэтажное здание, значит, он рассчитывал на большой поток больных, и, наверное, они находятся в этих стенах в немалом количестве, но мне не встретился ни один человек ни в лифте, ни в отделении, куда я поднялась прямиком из финансовой части. Зато на посту сидели две медсестры.

— Девочки, где восемнадцатая палата? — спросила я.

— Последняя по коридору, — тут же ответила одна.

— А зачем она вам? — поинтересовалась другая.

Я продемонстрировала пакет, который уже показала при входе.

— Хочу навестить Пелагею Андреевну Суворову.

Девушки переглянулись.

— С какой целью? — спросила первая.

Я прищурилась, прочитала имя на бейджике, прикрепленном к голубому халатику, и изобразила удивление:

— Принесла сок, фрукты, шоколад. А почему вы интересуетесь, Неля?

Медсестра встала.

— Навряд ли Суворовой понадобится ваша передача.

— Ей так плохо?

— Острое нарушение мозгового кровообращения.

— Инсульт?

— Можно и так сказать, — подтвердила Неля.

— Вот беда! — искренне воскликнула я. — А поговорить с ней можно?

— У Суворовой потеря речи, — пояснила Неля.

— Это навсегда? — расстроилась я. — Пелагея Андреевна ничего сказать не способна?

Вторая медсестра покачала головой, а Неля, укоризненно посмотрев на коллегу, оптимистично заявила:

— И не таких выхаживают, надежда всегда есть.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— Мы ничем вам не помогли, — профессионально вежливо улыбнулась Неля.

— Можно у вас туалетом воспользоваться? — попросила я. — Назад долго ехать, непременно застряну в пробке.

— Да, конечно, вот дверь, — вторая медсестра указала на белую створку, расположенную напротив.

Я вошла в санузел и восхитилась его чистотой. Унитаз белее снега, на раковине ни малейшего намека на пятнышко, бумага наивысшего качества, а на полочке лежат необходимые мелочи, которыми можно бесплатно воспользоваться. Сейчас помою руки, причешусь и продолжу разговор с девушками…

— Палата восемнадцать где? — прогрохотал из коридора грубый баритон.

Я вздрогнула.

— Последняя по коридору, — послышался голос Нели. — А вам зачем?

— А че? Нельзя? — возмутился посетитель.

Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула в образовавшуюся щель. Здоровенный, неопрятно одетый мужчина стоял около поста медсестер.

— Какое тебе дело, за фигом я иду? — возмутился он.

— Здесь больница, — торжественно заявила Неля.

— Вижу, что не бильярдная, — посетитель не полез за словом в карман. — Почему к мамке не пускаете? Охренели? Во, несу ей сок и яблоки!

Неля заморгала, потом с изумлением спросила:

— Вы поместили к нам свою мать?

— А че? Нельзя?

— Конечно, можно, — опомнилась медсестра.

— Вот я и двигаю к мамашке.

— Стойте! — повысила голос Неля.

— Чего еще?

— В восемнадцатую палату вход воспрещен.

— Этта почему?

— Больная в тяжелом состоянии.

— И че? Я сочку припер, яблочки. Угощу маманьку и уйду, — мужик неожиданно мирно отреагировал на сообщение девушки. — Надолго не останусь! Делов полно!

— Пелагея Андреевна не может принимать пищу, — вмешалась в разговор другая медсестра. — Вам лучше уйти.

Мужик чихнул, потом навалился грудью на стойку.

— Слышь, девчонки, тут такая штука… — проникновенно заговорил он. — У мамаши дом есть, собственный, кирпичный, двести метров. Если она помрет без завещания, фазенду нам с сеструхой придется делить пополам, а подпишет маманька бумагу, я один буду владельцем. У сестры жизнь и так шоколадная, ей муж брюлики покупает, а я без работы! Вот, держите конфеты, специально на последние деньги купил вам чаю попить…

— Спасибо, у нас от сладкого диабет скоро начнется, — язвительно отреагировала вторая медсестра. — И правила запрещают от родственников даже крошку принимать.

— Как вам не стыдно! — возмутилась более непосредственная Неля. — Мать на пороге смерти, а вы думаете о завещании!

— Ну, девки, сжальтесь! — гаркнул мужик. — Мне на пять минут! Только расскажу мамашке о своей горькой жизни!

— Уходите, или я позову охрану, — сурово заявила коллега Нели.

— Жалко тебе, да? Нравится власть над людьми показывать, да? Охота себя начальницей почувствовать? — заныл «сыночек».

— Даже если увидите Суворову, ничего от нее не добьетесь, — попыталась урезонить нахала Неля.

— Этта почему? Мамашка добрая, она поймет, что сеструхе ни фига не надо!

— Суворова не воспринимает действительность, — объяснила ситуацию Неля, — она не говорит и не способна к самостоятельному принятию решений.

— Типа немая? — растерялся посетитель.

— Да, — хором ответили медсестры.

— Ваще молчит?

— Верно, — кивнула Неля.

— И совсем без ума? — не успокаивался «сыночек».

— На данном этапе Суворова нездорова, — ловко ушла от конкретного ответа вторая медсестра.

— Поглядеть можно? — занервничал посетитель.

— Зачем? — удивилась Неля.

— Ну, блин, сказанула! — снова возмутился посетитель. — Она ж мне мать! Единственная родная мамонька! Я за нее жизнь отдам!

— Пойдемте, — вздохнула Неля.

Я подождала, пока они скроются в коридоре, быстро выскочила из туалета, спустилась на первый этаж, села на диванчик, вытащила из сумки журнал и стала изображать из себя посетительницу. Не прошло и десяти минут, как тот самый мужик в неопрятной одежде вышел из лифта и, не глядя по сторонам, поспешил на улицу. Я поторопилась за ним в надежде, что человек, подославший полубомжа в больницу, находится неподалеку, скорее всего, сидит в одной из бесчисленных машин, припаркованных у тротуара. Отчего мне пришло в голову, что «сыночек» не настоящий? Ну это просто! Клиника доктора Сейфуллина платная, очень дорогая. Пьянице и маргиналу она точно не по карману.

Мужик спокойно шел вперед, явно не думая о слежке, а я, на всякий случай стараясь не привлекать к себе внимания, кралась сзади. Наконец он остановился около черного «Мерседеса» и постучал костяшками пальцев в окно водителя. Приоткрылась небольшая щель. «Сыночек» наклонился, а я занервничала: лица шофера не видно, слов не слышно. Надо подойти поближе, а еще лучше пройти чуть вперед и обернуться, вот тогда через лобовое стекло я разгляжу владельца иномарки…

Я быстро прошла по тротуару вперед, приметила газетный киоск, зарулила за него, высунулась — и увидела «мерс», стартующий с места. Не успела я охнуть, как автомобиль влился в поток машин. Человек за рулем остался инкогнито, мне удалось лишь заметить часть номера: две цифры — «3» и «0», столько же букв — «Е» и «С», а еще наклейку на стекле «Мой зад стоит денег».

Страшно недовольная собой, я огляделась по сторонам, но «сыночек» словно сквозь землю провалился. В паре шагов от меня зиял вход в метро, чуть поодаль теснилось стадо маршрутных такси и тянулись нескончаемые ряды ларьков с шаурмой, пирогами, блинами и прочим фастфудом.

Мне пришлось возвращаться к своей машине несолоно хлебавши. Я влезла в салон, завела мотор и, ожидая, пока кондиционер чуть-чуть охладит воздух, вынула из сумки листок, добытый из принтера в кабинете бухгалтера. На нем значилось: «Суворова Пелагея Андреевна, год рождения — 1937. Место проживания — Московская область, Истринский район, деревня Опушково. Сумма — сто тысяч рублей. Телефон — 777-77-79».

Цифры отчего-то показались мне знакомыми. Недолго думая, я вытащила мобильный и набрала номер. Раздался один короткий гудок, щелчок, потом бойкий девичий голос зачастил: «Здравствуйте, вы позвонили в единую справочную систему…»

Я моментально нажала на красную клавишу. Ну конечно! Я попала в один из крупных сетевых супермаркетов. Не так давно я туда звонила, хотела узнать, может ли их служба доставки привозить в Мопсино продукты. Однако интересный номерок для связи оставил человек, который поместил старуху в больницу!

Погрузившись в размышления, я оперлась на руль. Вопреки моим ожиданиям в бухгалтерии не оказалось сведений о том, кто платил деньги, зато был указан адрес самой Пелагеи Андреевны. Наверное, клинику не интересует личность, так сказать, спонсора, главное, что сумма внесена полностью. Запас времени у меня есть, значит, надо ехать в деревню с пасторальным названием Опушково и там попытаться найти родных Пелагеи Андреевны. Старушке перевалило за семьдесят, вряд ли она жила одна. Скорее всего, я наткнусь там на ту самую таинственную ночную гостью Брыкина.

Опушково делилось дорогой на две части. Я притормозила у местного магазинчика, вошла внутрь и спросила у продавщицы, самозабвенно читавшей растрепанный томик Татьяны Устиновой:

— Не скажете, где дом Суворовой?

Тетка положила книгу на прилавок.

— Кого?

— Суворовой Пелагеи Андреевны, — уточнила я.

Баба нахмурилась, потом заорала:

— Таньк!

Из подсобки высунулась рыжеволосая девушка.

— Чего, тетя Катя?

— Кто у нас Суворова?

Татьяна удивленно выпятила губу.

— Разве есть такая?

— Вот и я о том же, — пожала плечами Катерина и посмотрела на меня. — Не слыхала я эту фамилию, а живу в Опушкове всю жизнь.

— Никаких Суворовых тут нет, — подхватила Таня.

— Не может быть! — растерялась я. — Старуха семидесяти с лишним лет. У нее не так давно инсульт случился, в больницу ее увезли.

— Слышь, теть Кать, — оживилась Татьяна, — а не та ли это пенсионерка, что у Майки дом сняла?

— Точно! — хлопнула себя по лбу Катерина. — Шебутная бабушка, прямо коза!

— Обвесится бусами, — захихикала Таня, — губной помадой намажется — яркой, вырви-глаз! — и ну по деревне гулять. Один раз Гришка Малой ее чуть было на своем трейлере не сшиб. Он тогда пошел к Майке и вломил ей по первое число. И правильно, нанялась за деньги за бабкой приглядывать, так смотри! Вот сбил бы старуху — и каюк!

— Бабку жаль, — отрезала Катерина, — но Гришу жальче. У него пятеро детей, куда их девать, если отца на зону за наезд упекут!

— Майка вообще безответственная, — возмущенно сказала Татьяна. — Она у нас в тетрадке записана — в долгах по маковку! Ты, тетя Катя, слишком добрая. Если она не заплатит, кому расход нести? Зачем ей хорошие консервы отпускаешь? В понедельник ты Майе лосося дала, а ей деликатесная рыба не по карману!

Конец ознакомительного фрагмента.