Уха из золотой рыбки

Дарья Донцова, 2003

У людей бывают разные хобби... Дашина подруга Лика, например, восьмой раз выходила замуж. Причем всех мужей она бросала сама, найдя более достойного. На этот раз ее избранник не отличался ни красотой, ни ростом, но был богат. Даша Васильева и вся ее семья погуляла на свадьбе, а утром в Ножкине появилась рыдающая Лика и сообщила – в первую брачную ночь муж потребовал... развод. Прямо на свадьбе Евгений полюбил красавицу-блондинку. А через день Даше сообщили, что Лика, как Стенька Разин княжну, утопила мужа, но только в Москве-реке. Даша в это не верит, но есть свидетель, и на суде Лика во всем призналась. Ей дали десять лет. Любительница частного сыска чувствует – история очень сомнительная. Она решает сделать все, чтобы Лика смогла справить свою девятую свадьбу...

Глава 5

К визиту в офис компании «Кока-кола» я подготовилась самым тщательным образом, обвесилась драгоценностями и нацепила брючный костюм, купленный в Париже. До сих пор я его ни разу не надевала. Честно говоря, это Зайка заставила меня купить жутко дорогую шмотку, но сегодня следовало выглядеть дамой, которая не стесняется своего богатства, а кичится им.

Услыхав мой вопрос: «Где у вас тут нанимают продавцов для работы на улице?» — секьюрити покосился на мои бриллиантовые серьги и ответил:

— По коридору налево, последняя дверь.

Я нашла нужный кабинет, вошла внутрь и с радостью обнаружила там всего одну, очень серьезную девицу лет двадцати пяти.

— Чем могу вам помочь? — подчеркнуто вежливо осведомилась она. — Присаживайтесь.

Я плюхнулась на стул и прощебетала:

— Дорогая, это вы нанимаете тех, кто носится по улицам с лотками?

Девушка улыбнулась и кивнула:

— Да, меня зовут Виктория, только не говорите, что хотите работать у нас.

Я засмеялась:

— Нет, конечно.

— Тогда чем могу служить?

Я закатила глаза и зачирикала:

— Ах, милая Викочка, от вас зависит счастье моего бедного, несчастного сына.

— Не понимаю, — растерялась девушка.

— Сейчас объясню, — кивнула я и принялась излагать придуманную ночью историю.

Оно конечно, нехорошо хвастаться, но я дико богата. Денег в семье куры не клюют, имеем все: дом, машины, золото, бриллианты, едим на платине, ходим по серебру. Ясное дело, что для единственного сына я могу купить все. У мальчика пять машин, три квартиры, четыре высших образования…

На секунду я притормозила. Последнее заявление — это уже слишком, хватило бы и двух дипломов. Но Вика, не заметив несуразицы, слушала посетительницу, разинув рот.

— Но вот несчастье, — вздыхала я, — прямо горе. Мой Аркашенька семнадцатого июля купил у метро «Спортивная», у лоточницы, бутылочку этой гадкой, то есть, простите, душенька, вашей страшно вкусной тонизирующей кока-колы.

— И что? — спросила Вика, — отравился?

— В моральном смысле да! — воскликнула я. — Влюбился в девчонку, которая продала бутылочку. А она, хитрюга, не назвала ни имени, ни фамилии, исчезла в толпе. Теперь мой мальчик места себе не находит, плачет, отказывается принимать пищу…

Я снова остановилась. Эк меня заносит! Надо поспокойнее. Но Вика поверила всему, ее глаза загорелись.

— Вот везет же людям! — вздохнула она. — А мне вечно голытьба попадается! На пиво денег нету.

— Помогите, — я старательно изображала рыдания, — не дайте погибнуть влюбленному юноше, подскажите, студенты какого института продавали напиток.

— Не убивайтесь, — решила утешить меня Вика, — дело простое. Сейчас посмотрю.

Я продолжала тереть платочком сухие глаза. Через пять минут в моих руках оказался листочек с записью «Экономико-психологический колледж социальных знаний».

— Вот только адреса не знаю, — смутилась Вика, — зато есть список тех, кто торговал, семеро человек их было, все девочки, а адреса нет.

— Найду его мигом, — обрадовалась я, — а списочек не дадите?

— Сейчас отксерю, — пообещала Вика.

Через час я припарковалась возле большого обшарпанного здания и прочитала вывеску, ну и чудно называются теперь некоторые учебные заведения.

Внутри помещение оказалось еще более убогим, чем снаружи. На потолке проступали следы протечек, по стенам змеились трещины, а темно-рыжие паркетины угрожающе скрипели. Я подошла к двери, на которой было написано: «Учебная часть», заглянула в комнату и спросила у сидевших за столами теток:

— Не подскажете, где можно найти Клюквину, Сергееву, Шершневу или Ламбинас?

— Вам зачем? — бдительно поинтересовалась одна из женщин.

— Разрешите представиться, Дарья Васильева, сотрудник компании «Кока-кола». Эти девочки, а еще Никитина, Ракчина и Соломонина работали у нас летом, мы им недоплатили денег по ошибке, вот, принесла, хочу отдать!

Инспекторши оторвались от бумаг.

— Чего только на свете теперь не случается, — покачала головой самая пожилая, — они в одной группе учатся, второй поток, ступайте к двадцать седьмой аудитории, скоро звонок, там всех и поймаете. Надо же! Деньги решили отдать!

Я пошла по коридору дальше, разглядывая таблички на дверях.

Когда после звонка из аудитории вышла красивая рыжеволосая девочка, я ухватила ее за плечо.

— Мне нужны Клюквина, Сергеева, Шершнева, в общем, все девочки по этому списку.

— А зачем? — лениво спросила рыженькая, катая во рту жвачку. — Ну я Шершнева Светлана.

Я вытащила носовой платочек и начала рассказ. По себе знаю — ничто так не тревожит юную девичью душу, как повесть о глобальной любви. Через десять минут около меня стояли все действующие лица.

— Может, привезете вашего сына сюда, а он уж сам разберется, в кого влюбился? — предложила Светлана.

— А хотите, — с жаром продолжила брюнеточка поменьше, кажется, Клюквина, — мы сами к вам отправимся?

— Нет-нет, — быстро сказала я, — у той девочки, моей будущей любимой невестки, есть отличительная черта.

— Какая? — спросил хор голосов.

— У нее отсутствуют два передних зуба.

Повисло молчание, потом Светлана протянула:

— Да уж, везет дурам. Кто бы мог подумать.

— Вы ее знаете? — обрадовалась я.

— Ага, — кивнула Клюквина, — очень даже хорошо.

— Ну и кто из вас? — в нетерпении подпрыгнула я. — Кто?

Девочки хмуро переглянулись.

— Ее тут нет.

— Где же она?

Светлана пожала плечами:

— Фиг ее знает, выгнали Аську за неуспеваемость и прогулы.

— Вы своему сыну скажите, — тихо сказала самая худенькая девочка, Лена Сергеева, — Ася очень неприятный человек.

— Воровка она, — подхватила Света. — Вон у Саньки Никитиной косметичку сперла.

— Так не поймали же, — вздохнула коротко стриженная Саня.

— А кто, если не она? — сердито продолжила Светлана.

— И потом, — добавила Лена, — Ася, как бы это помягче сказать, ну, в общем…

–…она, — коротко рубанула Света, — со всем курсом перетрахалась, все жениха себе подыскивала побогаче.

— Знаете, как Аська без зубов осталась? — оживилась Лена.

— Дайте расскажу, — влезла в разговор Маргарита Ламбинас. — У Ольги Зоткиной, из соседней группы, парень имелся, очень даже ничего, в банке работал, на машине ездил, с квартирой и дачей.

Я вздохнула: ездить на машине с квартирой и дачей невозможно, Оля имеет в виду, что у юноши, кроме автомобиля, имелись еще личная квартира и загородный дом. Но не будем придираться, я же не принимаю зачет по русскому языку.

— К свадьбе у них шло, — вываливала подробности Маргарита, — а тут Аська влезла, она хорошенькая…

— И что ты такое городишь! — всплеснула руками Светлана. — Облезлая кошка!

— Девочки, — укоризненно сказала Лена, — давайте попробуем быть объективными. Аська внешне ничего, даже очень ничего, другое дело, что она противная и без всякого стоп-сигнала.

–… — покачала головой Света.

— Грубо, но справедливо, — вздохнула Лена.

— Так вот, — не дала себя сбить Маргарита, — Аська решила у Ольги жениха отбить, рассчитала, дрянь, что такой ей подойдет. В общем, оказались они в одной компании, Аська и стала парню на шею вешаться, ну он и дрогнул. А кто бы из мужиков отказался? Только зря Аська дело затевала.

— Он с ней потрахался, — объяснила Света, — и на Ольге женился.

— Зоткина узнала, — подхватила Маргарита, — ничего мужу не сказала, а пожаловалась своему старшему брату. Тот Аську возле дома подстерег и два зуба выбил.

— Так ей и надо, — резюмировала Света.

— Она с вами в одной группе училась? — спросила я.

— Слава богу, нет, — ответила Лена.

— Как же вместе у метро оказались?

Маргарита ткнула пальцем в молчавшую до сих пор девушку, одетую в красный брючный костюм.

— А все из-за Элки Соломониной, заболела она.

— Так не нарочно же, — обиженно ответила Элла.

— Вечно с тобой неприятности случаются, — затараторила Света.

Я молча слушала говорливых девиц. Через несколько минут ситуация прояснилась. Девочки решили на летних каникулах подзаработать и нанялись в компанию «Кока-кола». Лучше всего, вернее, больше всего, там платили бригаде, которая выходит по графику: двенадцать часов — выходной — двенадцать часов. Можно было наняться на меньшее время и получать рубли каждый день, но девочки собрались в августе в молодежный лагерь и нуждались в деньгах, поэтому и выбрали самые тяжелые условия труда. «Кока-кола» требовала, чтобы бригада всегда работала в полном составе, и еще администрация присылала проверяющих. Поэтому, когда Элла Соломонина подвернула ногу, остальные члены команды сначала загрустили, а потом стали искать ей замену. Но, как назло, все девочки из других групп отказывались носиться у метро, звеня бутылками. И тут появилась Ася.

Естественно, с ней иметь дело не хотелось. Но куда было деваться? Ася отработала неделю, а потом на трудовую вахту вновь заступила Элла.

— Она это, — качала головой Света, — точно помню, как без зубов щеголяла и ничуть этого не стеснялась.

— Очень хорошо, что ее из колледжа выгнали, — с радостью в голосе заявила Маргарита.

Девочки покосились на подругу, но ничего не сказали. Очевидно, между Асей и Ритой прошмыгнула в свое время жирная черная кошка.

— Не знаете, где Ася теперь? — спросила я.

— И знать не хотим! — скривилась Лена.

— Подскажите ее телефон.

— Да зачем она вам? — ринулась в атаку Света. — Собственными руками сыну яму роете. Он с такой женой наплачется, не ищите Аську, попереживает парень и успокоится, мужики мигом утешаются.

— Может, это любовь, — вздохнула Саня, — пишите номер.

— Вы сначала к ней съездите, — не успокаивалась Лена, — и посмотрите. Живо меня вспомните и подумаете: «Права была Сергеева, зачем нам шалава в доме».

— Хотите, мы вашему сыну отличную девчонку сосватаем? — подхватила Саня. — Готовит шикарно, шьет, аккуратная, по мужикам не бегает, хочет троих детей родить. Правда, Ленк?

Сергеева покраснела и стала похожа на спелый болгарский перец.

— Скажешь тоже! Не надо мне никого, лучше на хорошую работу устроиться.

Поблагодарив девчонок, я вышла во двор, села в «Пежо», и тут ко мне подбежала запыхавшаяся Света.

— Вы это… того…

— Что случилось? — улыбнулась я.

— Про Ленку Санька чистую правду говорила, — выпалила Света, — вам лучшей невестки не найти. Если у нее деньги будут, сядет дома, станет деток рожать. Вы, когда на Аську поглядите, возвращайтесь.

— Спасибо, — кивнула я, — только сами понимаете, страсть такая штука, не всегда она бывает направлена на достойный объект.

— Это точно, — вздохнула Света, — любовь зла, полюбишь и козла.

Дома у Аси трубку схватили сразу.

— Мамуся, — закричал тонкий детский голосок, — ну где же ты?

— Это не твоя мама, позови, пожалуйста, Асю.

— Ее нет, — сообщила девочка.

— А когда придет?

Ответа не последовало.

— Она в институте?

— Нет.

— А где?

— Не знаю, не помню, в Митине, кажется.

— Дома есть кто из взрослых?

— Одна сижу, — грустно ответила собеседница, — болею, у меня отит.

— Отит? Это очень больно!

— Ага, жутко.

— Как же тебя зовут?

— Алла.

— Скажи, Аллочка, когда родители придут?

— У меня только мама, — бесхитростно сообщил ребенок, — на телефонной станции служит, у ней работа в час заканчивается.

Я взглянула на часы: полвторого.

— Ладно, дружочек, подскажи ваш адрес.

— У, какая хитрая, — насторожилась девочка, — ни за что!

— Ты его просто не знаешь, маленькие детки не помнят, где живут.

— Я маленькая? — возмутилась Алла. — Мне шесть лет, в первый класс хожу и великолепно знаю название улицы.

— И какое же оно?

— Проезд Петра Ратникова, дом три, — гордо ответила Аллочка.

Я отсоединилась и включила зажигание. Развитая, бойко разговаривающая малышка, оставшаяся одна дома, должна четко усвоить очень простое правило: никому, даже тетенькам с приятным голосом, нельзя сообщать, что сидишь дома в одиночестве. Последствия могут оказаться самыми печальными.

По двери в квартиру Аси сразу можно было понять, что лишних денег у хозяев не водится. Самая обычная, деревянная, не железная, не стальная, не бронированная, выкрашенная темно-коричневой краской. С боку болтался на проводе звонок. Я нажала пупочку, дверь моментально открылась.

— Вам кого? — устало выронила худая, какая-то блеклая женщина.

— Можно Асю Корошеву?

— Нет, — опустив глаза, сказала хозяйка, — абсолютно невозможно.

— Когда она придет?

— А вы кто такая?

— Сотрудник компании «Кока-кола», разрешите представиться, Дарья Васильева, менеджер отдела оплаты. Ася Корошева летом работала у нас лотошницей, мы остались ей должны деньги.

— И много? — заинтересовалась тетка.

— Тысячу рублей.

— Мне отдать можете? — оживилась собеседница.

— А вы кем Асе приходитесь?

— Матерью, я Софья Николаевна Корошева.

— Запросто, только следует оформить расписку.

— Это без проблем, — засуетилась Софья Николаевна, — заходите, ботиночки скидавайте, я полы помыла.

Я получила противно холодные резиновые шлепки и вошла в небольшую, бедно обставленную, но хирургически чистую комнату.

— Да вы тут садитесь, — хлопотала хозяйка, — за стол, на нем писать удобно.

Я вынула из кошелька голубую купюру, положила на протертую клеенку и попросила:

— Несите паспорт Аси.

— А без него нельзя?

— Ну, в общем, можно, только отчего вы не хотите документ дать?

— А его отобрали, — пояснила Софья Николаевна.

— Почему? — удивилась я.

— Когда свидетельство о смерти выдали.

Секунду я пыталась переварить информацию, потом воскликнула:

— Ася умерла?! Она же молодая совсем!

— Двадцать только исполнилось, — отозвалась она.

— Ужас!

— Это с какой стороны посмотреть, — отрезала Софья Николаевна.

Я на какое-то время растерялась, но потом взяла себя в руки.

— Господи, что вы говорите! С какой стороны ни смотри — это катастрофа.

— Хорошо вам рассуждать, — окрысилась Софья, — вы с ней не жили, а я пятнадцать лет мучилась.

— Как пятнадцать? — Я решила поймать бабу на вранье. — Вы только что про двадцать говорили.

— Правильно, — кивнула Софья, — только она мне не родная. Аську моя сестра Зинка незнамо от кого родила, а когда девчонке пять лет исполнилось, возьми да из окошка прыгни. Вот ведь какая безответственная, дите кинула, только о себе и подумала. Хорошо Зинке, сама в могилу улеглась, а мне…

Я на секунду перестала воспринимать ее речь. Недавно моя лучшая подруга Оксанка рассказала анекдот. Одному мужчине сообщили, что ему осталось жить до утра, и ни часом больше. Ну пришел дядька домой, рассказал жене о перспективе. Супруга поохала, поплакала, да и легла спать, несчастный муж попытался разбудить ее, а баба недовольно заявила:

— Отстань, Ваня. Тебе-то хорошо, завтра на работу идти не придется, а мне рано вставать.

–… надо бы в детский дом сдать, — услышала я голос Софьи, — да пожалела я Аську. Эх, вечно через свое доброе сердце страдаю.

Очевидно, в душе Софьи Николаевны накопилось слишком много негативных эмоций, потому что она сейчас говорила безостановочно. Так река сносит плотину, преграждающую воде путь, и разливается широким морем.

Ася и в самом деле росла трудным ребенком. В школе она, правда, училась хорошо, голова у девочки оказалась на месте. Зато уже во втором классе Корошева принялась воровать, сначала по мелочам, тырила ластики, ручки, заколки, блокнотики, игрушки. Потом стала шарить по карманам в раздевалке, а в девятом классе утащила кошелек с зарплатой у географички. Софья Николаевна еле-еле уговорила преподавателя не обращаться в милицию. Дальше — больше. Появились сомнительные друзья, сигареты, выпивка, модные вещи.

— Где ты взяла эту юбку? — неистовствовала Софья Николаевна. — А косметику? На какие шиши шикуешь?

— Отвяжись, — дернула один раз плечиком Ася, — на Тверской стою, тебе какое дело?

Софья Николаевна испугалась. Она тоже, как покойная сестра, не вышла замуж и тоже родила девочку. Вдруг бесшабашная Аська на самом деле решила заняться проституцией? Еще заразит ребенка СПИДом.

— Крови она у меня цистерну выпила, — вываливала Софья Николаевна, — сил по ней горевать не осталось. Да к тому все и шло.

— Как погибла Ася? — тихо спросила я. — И когда?

— А в июле, двадцатого числа, мне, правда, позже сказали, тело в морге лежало, неопознанное.

— Вы не удивились, когда девочка не пришла ночевать?

— Так она и на неделю загулять могла! — пояснила Софья Николаевна. — Ну совсем без головы была, умотает незнамо куда, потом, здрасте, является. Да вам меня не понять. Небось ваши дети по подвалам не шляются, водку не пьют и со всей улицей не трахаются.

Из моей души вырвался вздох, это верно. И Аркадий, и Машка никогда не доставляли мне особых хлопот, подростковый возраст они прошли спокойно, без эксцессов. Но если представить на минутку, что в нашей семье подрастает такая Ася, смогла бы я спокойно лечь спать, зная, что девочка где-то шляется? Скорей всего, нет, понеслась бы искать непутевое дитятко. Впрочем, хорошо сейчас рассуждать, а коли так бегать придется каждую ночь? Некоторые детки выдавливают из своих родителей любовь по капле, словно зубную пасту из тюбика. И не надо осуждать Софью Николаевну.

— Под машину Ася попала, — спокойно объяснила она, — где-то на МКАД, дорогу перебегала пьяная.

— Водителя не нашли?

Софья отмахнулась:

— Нет, конечно. Ее саму-то дальнобойщики обнаружили, приспичило, вот в кусты и побежали, а там Ася. Видать, тот, кто сшиб, тело в овраг спихнул и умчался. На Митино похоронили, теперь памятник поставлю, и все, моя совесть чиста.

— Подруги у нее были?

— Целый двор.

— Не припомните имен?

— Зачем?

— Следует свидетеля позвать, чтобы видел, как я вам деньги отдавать буду.

— Погодите, — велела Софья и вышла.

Не успела я подумать, что неплохо бы покурить, как хозяйка вернулась вместе с худенькой девицей самого безобразного вида.

Голова пришедшей была выкрашена в три цвета. Сейчас это очень модно, и Зайка тоже носит разноколерные прядки. Только волосы Ольги мягко перетекают от светло-розового через пепельный к блондинке, а у девушки, стоящей передо мной, на макушке торчали ярко-синие лохмы, челка походила на перезрелый баклажан, а виски радовали зеленым кислотным оттенком.

В ушах у красавицы висела связка колечек, на шее красовалась татушка: красно-черная бабочка.

— Это Галя, — сообщила Софья.

Я молча написала на бумаге пару слов и отдала ассигнацию Софье. На лестничную клетку мы с Галей вышли вместе.

— Повезло Соньке, — хриплым, то ли простуженным, то ли прокуренным голосом заявила Галя, — такие деньги ни за что отхватила.

— Если ответите на мои вопросы, можете столько же получить, — быстро предложила я.

Галочка обрадовалась:

— А что спрашивать станете?

— Можно к вам зайти? Вы, очевидно, недалеко живете?

Галя засмеялась и толкнула дверь:

— Здесь, соседи мы.

Я вошла в узкий коридор и чуть не задохнулась от запаха. Галочка спокойно поинтересовалась:

— Воняет вам?

— Ну… не очень приятный аромат.

— Отчим на мясокомбинате работает, — объяснила Галя, — спецовку принес постирать. Как на его комбинезон взглянешь, так никакой колбасы не захочешь, топайте в мою комнату.

Я села в кресло возле неубранной кровати и, стараясь не смотреть на серый от грязи пододеяльник, приступила к допросу.

— Хорошо знали Асю?

— Так мы соседи.

— Приятная она девушка была?

— Говно, вечно у всех все тырила.

— Она вам ничего про историю с «Кока-колой» не рассказывала?

— С чем?

— Ася летом пристроилась торговать у метро газировкой.

Внезапно Галя прищурилась:

— А не врите.

— Я всегда говорю правду! Ваша подружка стояла возле станции «Спортивная» с лотком.

— Да и фиг с ним. Можете меня не проверять, все знаю про фирму, между прочим, могу очень хорошо работать.

Я растерялась.

— Вы о чем?

— Ясно, — с удовлетворением отметила Галя, — удостовериться хотите? Да рассказала мне Аська все! Хоть вы ее и предупреждали, что нельзя. Брехло она была и воровка, я не такая, честно трудиться стану.

— Ты про «Кока-колу»?

— Ой, — погрозила мне пальцем Галочка, — ну и хитрюга! Могу рассказать, в чем дело, возьмете тогда?

— Начинай, — велела я.

Галочка принялась вываливать информацию. Если опустить многочисленные матерные слова, которыми девушка, абсолютно не смущаясь, пересыпала свою речь, вкратце дело обстояло так.

Ася пристроилась работать в фирму. Служба у нее оказалась более чем специфическая, следовало гулять около метро с сотовым телефоном, приглядывая за бомжами, если вдруг затевалась драка или другая какая разборка, девушка должна была мгновенно сообщить об инциденте ментам, которые дежурили на соседней улице.