Ступа с навигатором

Дарья Донцова (2024)

70-я книга из цикла «Любительница частного сыска Даша Васильева». «Захоронка мрака — страшная вещь! В доме, где ее спрятали, начинается череда странных смертей! Пожалуйста, найдите её!». С такой странной просьбой в агентство «Тюх» обратилась Алевтина Федоровна Зубарева. Женщина уверена, что кто-то хочет сжить ее со свету: она в последнее время себя очень плохо чувствует и несколько раз теряла сознание. Но пока что один за другим умирают члены ее семьи. Сначала в самолете скончался муж: сердце засбоило в самолете, а летел через океан и помощи не оказали. Затем упокоилась дочь Нина, вскоре младший сын Сергей отправился к праотцам. А теперь заболел и старшенький Павлуша. Даша Васильева с полковником Дегтяревым в колдовство не верят, поэтому принялись за дело как обычно: собрали всю доступную и тщательно скрываемую информацию о семье Зубаревых. Семейство оказалось не из простых. Главе клана принадлежал успешный бизнес в разных сферах, огромное имение в Подмосковье, плюс просторная квартира в центре города. Явно кто-то хочет заполучить наследство! А если все умрут, то кому же достанется все это богатство? Но наша Даша и не такие клубочки распутывала, она выяснила, что «захоронкой мрака» оказался человек, всю жизнь занимающий чужое место, носящий чужое имя и имеющий самую черную сущность. Дарья Донцова — самый популярный и востребованный автор в нашей стране, любимица миллионов читателей. В России продано более 200 миллионов экземпляров ее книг. Ее творчество наполняет сердца и души светом, оптимизмом, радостью, уверенностью в завтрашнем дне! «Донцова невероятная работяга! Я не знаю ни одного другого писателя, который столько работал бы. Я отношусь к ней с уважением, как к образцу писательского трудолюбия. Женщины нуждаются в психологической поддержке и получают ее от Донцовой. Я и сама в свое время прочла несколько романов Донцовой. Ее читают очень разные люди. И очень занятые бизнес-леди, чтобы на время выключить голову, и домохозяйки, у которых есть перерыв 15—20 минут между отвести-забрать детей». — Галина Юзефович, литературный критик

Глава шестая

— Кто постоянно работает в усадьбе? — повторил мой вопрос мужчина. — Ответ: Василий. И еще Юрий, он стоит на воротах.

— Вы один на хозяйстве? — удивилась я.

Гость улыбнулся.

— Нет. Валерий Николаевич… ну… не доверял посторонним, говорил: «Сколько волка ни корми, а он всегда в лес смотрит. Из какого источника СМИ черпает грязь про селебрити и обеспеченных людей? Кто главный информатор о жизни известного человека? Тот, кто всегда рядом. Горничные, личный водитель, парикмахер. Если человек работает в доме, да еще вхож в личные помещения, он непременно узнает о членах семьи все. Те, кто служат на одном месте много лет, имеют высокие оклады, и хозяева часто помогают таким работникам. Устраивают в вузы их детей, оплачивают лечение, если оно, не дай бог, понадобилось, дарят машины, квартиры. А прислуга держит рот на замке, потому что понимает: ну разболтает она всякое-разное телевидению, получит некую сумму. И что? Хозяева тут же выгонят болтуна, тот потеряет отличную зарплату, возможность обрести помощь. А вот если кого уволили за воровство, сплетни, скандалы с другими работниками или хозяйка поняла: горничная мужу, сыну понравилась, — и живо красавицу за ворота выставила, вот тут у бывшего слуги язык развяжется. Он не только про все известные ему домашние тайны выложит, но еще и приврет с три короба. Валерий Николаевич личную жизнь от чужих глаз берег. О нем в интернете только краткая биография. Родился, учился, женился. Есть супруга, трое детей. Все. Что же касаемо работы в усадьбе, то несколько раз в неделю приглашается бригада из агентства. Условия: поломойки всегда новые. Они приводят в порядок помещения. Я за ними слежу лично. Садовники весной-летом так же работают, они тоже не на окладе. Ремонтники, те, кто обслуживает отопление, генератор, электрики и все прочие проводят раз в два-три месяца проверку, тоже подвергаются ротации. Но в основной дом не входят, заглядывают лишь в технические помещения. Ни хозяев, ни их детей не видят. Шофера Валерий Николаевич не нанимал, сам за рулем всегда. Его машины на ТО я отгоняю, автопарк обслуживается в одном техцентре, но владельцев там никто не видит. Заберу авто, отъеду чуть-чуть и проверю машину на наличие «жучков».

— Чего так боялся Зубарев? — удивилась я.

Василий пожал плечами.

— Валерий Николаевич не хотел стать пищей для так называемых журналистов.

— Работаете на постоянной основе, — напомнила я, — сколько лет служите у Зубаревых?

— Через пару лет исполнится двадцать, — улыбнулся Василий, — пока восемнадцать!

— Вам же тридцать пять? — удивилась я.

— Верно, — не стал спорить гость, — окончил школу и сразу к ним попал, высшее образование получил, когда уже стал управляющим. Я воспитывался в детском доме, никогда не видел своих родителей, имен отца-матери не знаю. Много лет тому назад Валентина Львовна Суханова, заведующая домом малютки, нашла рано утром у входной двери картонный ящик. В нем лежал недавно рожденный младенец, завернутый в новые пеленки. Тот, кто меня подбросил, старательно замел следы. Тара не имела никаких надписей, а «одежда» прямо из магазина, но непонятно из какого. Самые обычные такие прямоугольные куски байки плюс марлевые подгузники. Когда мне исполнилось десять лет, спросил у Анны Константиновны, воспитательницы, есть ли у меня шанс найти родителей. Куприна ответила.

— Нет. В свое время пытались это сделать. Когда тебя Валентина Львовна нашла, то обратилась в полицию, там запросили сведения из роддомов. И оказалось, что в ту ночь ни в одном из них не появился на свет мальчик с твоим весом и ростом. Да и все новорожденные находились при своих мамочках. Доктор, который тебя осматривала, предположила, что роды проходили дома.

А еще она посчитала, что я плод любви несовершеннолетних. Девушка ухитрилась скрыть беременность от всех, парень тоже держал язык за зубами. Наверное, это он, когда все завершилось, отнес ненужного сына на крыльцо приюта. Я никогда не видел родителей, не тосковал по ним. В нашем детдоме воспитанников любили, не обижали, не били, голодом не морили. Кое-кого усыновляли, но на меня потенциальные родители внимания не обращали. Один раз, когда я уже учился в школе, к нам впервые приехала Алевтина Федоровна. Она, милосердный благотворитель, стала потом постоянно бывать у сирот. Привозила книги, игрушки. Потом, уже став взрослым, узнал, что Зубарева много чего покупала детям: постельное белье, одежду, устраивала елки с подарками. Это она, прекрасная, добрая, уговорила мужа взять Василия. А служа у них, я получил высшее образование. И мне всегда обидно…

Василий замолчал.

— Слушаю вас внимательно, — улыбнулась я, — чем вас хозяйка оскорбила?

— Вы неправильно поняли, — быстро возразил управляющий, — обида моя не за себя, за Алевтину Федоровну. Когда начал у Зубаревых служить, мне было семнадцать. Павлу двенадцать, Сергей и Нина ненамного его моложе, но все ходят в школу. Как-то раз прохожу мимо большого дома. На улице тепло, май, окна открытые. Валерий Николаевич фанат свежего воздуха, он и зимой стеклопакеты распахивал. Дети в школе. Услышал я разговор супругов. Муж говорит.

— Хватит дома сидеть. В понедельник выходишь на работу. У тебя диплом есть.

Супруга испугалась:

— Так никогда не служила по специальности.

Хозяин засмеялся.

— Станешь книги выдавать в библиотеке. На такую службу даже у кошки ума хватит. И не заводи песню про детей. Они в школе до пяти. А у тебя в шестнадцать конец смены. Успеешь и по хозяйству все сделать, и за ребятами присмотреть. Я все решил! Точка.

Василий сдвинул брови.

— Вот она на плечах и тащит все хозяйство, а дети ей не помогают. Павел и Сергей маму за домработницу считают. Нина… О покойных плохо не говорят.

— Жаль девушку, — вздохнула я, — талантливая художница, и такая ранняя кончина.

В глазах Суханова вспыхнул и тут же погас злой огонек.

— Нина не Репин. Самомнения у нее имелось три вагона. Да, она могла намалевать цветочки, сделать надпись «С Восьмым марта». Все сделать на компьютере. Если поставите у себя нужную программу, то же самое легко проделаете. Нине следовало маме ноги мыть и воду пить потом. Кабы не Алевтина Федоровна…

Василий замолчал.

— Любая мать любит свое дитя, считает его гениальным, — улыбнулась я.

— Я рос в доме, где имелось много ребят, чьи родители их даже видеть не желали, — отрезал Василий, — пожалуйста, не говорите с Зубаревой о дочери. Всю нужную информацию можете получить у меня.

— Спасибо, — обрадовалась я, — девушка много болела?

— Похмелье считается недугом? — прищурился Василий.

— Нина пила? — уточнила я.

— Еще косячком не брезговала, — добавил управляющий, — ладно. Мне не следовало говорить правду, но все сейчас вам расскажу. Валерий Николаевич мертв, бояться некого. Хозяин стопроцентный эгоист. Он у себя на первом, втором, третьем… десятом месте. Остальные где-то в хвосте. Детьми отец не занимался, скинул их на мать. Учтите, няни не имелось. Денег у Зубаревых, когда родился Павел, первый сын, уже полно. Но объяснил же вам, почему бизнесмен терпеть не мог посторонних в доме. Поэтому с Пашей мать управлялась лично и с Сережей, и с Ниной тоже. Домашнее хозяйство тоже на ней. Когда дети подросли, Валерий Николаевич приказал супруге выйти на службу, а сыновья и дочь на продленке посидят, женщина их заберет, когда после рабочего дня домой отправится.

— Почему так? — не выдержала. — С деньгами проблем не имеется, мать способна сама младшее поколение воспитывать.

Василий усмехнулся.

— Валерий Николаевич хотел, чтобы супруга всегда прекрасно выглядела. Маникюр, укладка и всегда улыбка на лице. О каких-либо проблемах дома хозяин даже слышать не желал, повторял: «Мои дети гениальны, если у них плохие отметки, то в этом мать виновата. Не проконтролировала выполнение домашнего задания!» У Зубарева всегда супруга крайняя. А та никогда не возмущалась.

Василий на короткое мгновение замолчал, потом дополнил:

— Прилюдно хозяйка всегда улыбается. А уж как она себя одна в спальне вела, то посторонним неизвестно. Муж обращался с женой как с рабой. А женщина ради супруга в лепешку расшибалась, служила ему как собака. Дети не имели никакого уважения к матери, обращались с ней по примеру папы. Принеси, подай, пошла вон. А насчет смерти Нины… Зубарева никому правду не доложит. Ее дочь пьяница и наркоманка, двойная зависимость у любимой девочки. Мама ее умоляла лечь в клинику, а Нина только смеялась.

— Давно взрослая, ты можешь на колени встать, но не поможет.

Один раз…

Василий отвернулся к окну.

— Я за беседкой сажал цветы, тот, кто по дорожке идет, меня не видит. Услышал чьи-то шаги, скрип ступенек, потянуло дымом с характерным запахом. Понятно стало: Нина там попыхать устроилась. И опять кто-то идет, он в беседку поднялся, слышу голос хозяйки.

— Доченька, брось эту гадость.

— В ноги мне поклонись, — засмеялась наглая девица.

— Если это поможет, то, конечно, — ответила мать.

— Ну, начинай, — велела Нина.

Раздался скрип и хохот.

— Теперь целуй туфли. Может, тогда денек без самокрутки проведу.

Василий посмотрел на меня.

— Хорошая доченька! Да?

Я молчала.

— Для Алевтины главное сохранить незапятнанной свою семью, — тихо объяснил мужчина, — режьте ее на мелкие кусочки, никогда не признается: Нина наркоманка и поэтому у нее сердце отказало. Кабы Дарья столько пила, гуляла, курила, по ночам везде шлялась, днем спала, а проснувшись, кричала: «Мамахен, неси пузырь шампусика», то госпожа Васильева тоже могла умереть внезапно в том возрасте, когда организм еще не одряхлел. Смерть Нины для семьи неудивительна. А вот то, что творится со здоровьем Алевтины, настораживает. Она ведет правильный образ жизни. Никаких сигарет, бутылок, сбалансированное питание, фитнес. Почему хозяйка в обмороки падает? Хотите, выскажу свое предположение.

— Конечно, — кивнула я.