Рыбка по имени Зайка

Дарья Донцова, 2004

Караул! Иван Подушкин в цейтноте! Мало того, что его хозяйка и владелица детективного агентства «Ниро» укатила в Швейцарию, чтобы заново научиться ходить после операции. Так еще она поручила своему секретарю отремонтировать всю квартиру к ее возвращению. И теперь несчастный Ваня, как жалкий бобик, носится в жару по магазинам в поисках суперунитазов, музыкальных умывальников и ванн. Естественно, на время ремонта ему пришлось перебраться жить к маменьке, что само по себе не сахар, и тут еще им на голову, как болид с неба, свалилась матушкина сестра-близнец из Америки. А кто способен вынести Николетту в двух экземплярах? Но беда не приходит одна! Черт дернул Подушкина остановиться покурить у обочины оживленной трассы. Там его захомутала «ночная бабочка» Римма. А вскоре несчастного Ваню вызвали в милицию по подозрению в убийстве этой самой жрицы любви...

Глава 5

Из отделения Макс забрал меня часа через три.

— Поехали пожрем, — предложил он. — Где твоя машина?

Я молча пошел к «Жигулям», сел за руль, завел мотор и покатил в сторону центра. Макс, устроившись на переднем сиденье, велел:

— А ну рассказывай!

Стараясь не путаться в деталях, я подробно изложил цепь событий.

— Угу, — закивал Макс, — вообще-то, жуткая глупость.

— Объясни, бога ради, что стряслось, — взмолился я.

— Позавчера, довольно поздно поступил звонок в отделение милиции, — начал Макс, — некая Регина Андреевна Коловоротова сообщила, что ее соседей ограбили. В сто первой квартире прописана семья журналиста Семена Приходько, сейчас он с женой и дочерью находится в Латинской Америке. Живут они там несколько лет, квартира поставлена на охрану, над дверью постоянно горит красная лампочка. Ольга Приходько оставила Регине ключи. Ну так, на всякий случай, вдруг кран потечет или, не дай бог, пожар случится. Регина живет в сотой квартире и давно дружит с Ольгой, они знакомы много лет. Коловоротова исправно ходила к Приходько, предварительно позвонив на пульт охраны. Ее голос очень хорошо знают дежурные. Регина проветривала комнаты, проверяла, не подтекает ли газ, не капает ли где вода, и уходила, не забывая включить сигнализацию. Вчера вечером, вернувшись домой из театра, она обнаружила, что не светится лампочка.

Регина насторожилась, подергала дверь Приходько, обнаружила, что та открыта, и поступила очень разумно. Внутрь она входить не стала, вор мог находиться в квартире, Регина тихо пошла к себе и вызвала милицию.

Прибывшие оперативники осмотрели комнаты и обнаружили на полу в ванной тело девушки. Несчастную убили ножом с очень длинным и тонким лезвием, ударили в спину, попали прямо в сердце. Около трупа валялась раскрытая сумочка, содержимое ее разлетелось по плитке. Пудреница, губная помада, несколько упаковок с презервативами, зубная щетка, портмоне, мобильный… Сотовый безостановочно звонил, на дисплее высвечивался номер. Определить его хозяина было делом пяти минут, и очень скоро сутенер Павел отвечал на вопросы Романа.

Да, убитую он хорошо знает. Это массажистка Римма Победоносцева.

— Кто? — перебил я Макса. — Массажистка? Не смеши меня! Девица — проститутка!

Макс прищурился:

— А вот и нет. Салон «Яблочко» — медицинское заведение, специализирующееся на массаже. Остеохондроз, боли в пояснице, в шее, в суставах… Да мало ли какие хворобы можно лечить посредством разминания мышц. Павел работает заведующим регистратурой, оформляет карточки больным.

— Чушь собачья! — заорал я. — Да он прыгал на дороге с б…!

— Ваня! — воскликнул Макс. — Ты материшься! Ну и ну!

— Это не мат, а четкое определение девок, торгующих своим телом. А Роман не додумался спросить у Павла, с какой стати тот выставил «массажисток» у обочины?

Макс засмеялся:

— Додумался. Никогда не догадаешься, что сутенер ответил!

Мне стало интересно:

— Просвети меня.

— Салону «Яблочко» требуются новые клиенты, вот Павел вместе с парой сотрудниц и решил провести рекламную акцию. Поставили у шоссе «раскладушку» с надписью «Массаж для всех» и стали поджидать страждущих.

— Он врет!

— Конечно. Только, если верить документам, Павел чист как слеза. Девицы все имеют регистрацию. Салон открыт на законных основаниях, а то, что среди клиентов одни мужики, никого не волнует. Павлу и его хозяину претензии предъявить трудно, разве только за незаконное размещение рекламы. А вот твое положение намного сложней. Павел заявил, что Римма уехала с клиентом.

— Массажистка! Села в машину к дядьке и отправилась с ним! Куда?

— Ну, Павел сказал, что у него, кроме основного здания, есть и филиал. Победоносцева повезла туда мужчину, потом перезвонила и сообщила: «Ему совсем плохо, скрючило всего, придется прямо в машине помощь оказать».

— Кретинство! Этот Роман дебил, если поверил сутенеру.

— Роман нормальный, — сердито отозвался Макс, — и с Павлом он разберется. Ты сейчас не о других думай, а о себе. Кошелек у девицы твой нашли?

— Да. Но ведь я объяснил, как обстояло дело.

— Понятно, а теперь посмотри на ситуацию отстраненно. Эта Римма в твою машину садилась?

— Да!

— Кошелек твой?

— Да!!!

— Еще бабки, сидевшие на лавочке, сообщили: «Видели, видели. Вылезли вместе и пошли в дом».

— Этого не было. Я «Жигули» не покидал. Они врут.

— Врет, как свидетель — это о таких сказано, — вздохнул Макс. — Ваня, я тебя еле отбил.

— И что теперь делать прикажешь?

— Пока сиди тихо. На допросы не ходи, но веди себя по-умному. Роман скоро пришлет тебе повестку или позвонит, ты очень вежливо ответишь: «Готов явиться, но, увы, гипертония замучила, давление за двести прыгнуло. Здоровье прийти к вам не позволяет». Ясно? Справку я тебе достану.

— Не могу же я всю жизнь недужным прикидываться!

— Естественно, нет.

— Тогда как быть?

— Пока не активничай, — велел Макс, — а дальше посмотрим!

— Но ремонт!

— Лучше не высовывайся из дома.

— Нора будет недовольна.

— Ерунда.

— Николетта и Мэри сведут меня с ума…

— Ваня! Ты не соображаешь, во что влип, — рявкнул Макс. — Что-то мне есть расхотелось, жарко очень.

— И у меня аппетита нет, — признался я.

— Тогда я вот здесь вылезу, тормози, — приказал Макс.

Я покорно припарковал автомобиль и только тут догадался спросить:

— А с твоей тачкой что случилось?

— Умерла, — отмахнулся Макс, — реанимация не поможет.

— Вот жалость.

— Да уж, — ухмыльнулся приятель, — я не готов к столь масштабным потерям. Лишиться и авто, и лучшего друга практически в один день. Сиди дома!

— И долго мне таиться?

— Не знаю.

— Месяц?

— Может быть.

— Два?

— Вполне вероятно.

— Три?

— Не исключаю и такого поворота событий. Ладно, скоро созвонимся. Не дрейфь, держи нос крючком, а хвост торчком, прорвемся, ребята, штыком и гранатой!

Высказавшись, Макс бодрым шагом направился к метро, потом обернулся, помахал рукой и исчез в толпе. Я остался один и сразу услышал трель мобильного.

— Иван Павлович, — зачирикала Лиза, — нам надо обсудить сантехнику, можете на стройдвор подъехать? Я нашла ванну, очень хорошую.

— Берите.

— Без вас никак. Жду.

— Увы, не могу.

— Да? А когда можете?

Я вспомнил слова Макса и брякнул:

— Месяца через три.

— Не поняла, — воскликнула Лиза, — вы шутите, да? Через девяносто дней Элеонора вернется. Ладно, посмеялись, и хватит, жду вас на «Войковской». Ванна в единичном экземпляре, продается со скидкой, поторопитесь, пожалуйста.

— Увы, не могу.

— Ладно, — протянула Лиза, — перезвоню через час. Пойду договорюсь, чтобы сантехнику пока придержали.

В ухо полетели гудки. Я положил было мобильный в карман, но он снова возмущенно затрезвонил. На этот раз с той стороны провода оказалась Николетта.

— Ты где? — забыв поздороваться, завопила маменька.

— На работе, — уклончиво ответил я.

— Когда вернешься?

— Пока не могу ответить.

— Раньше шести?

— Вполне вероятно, а что?

— Сделай одолжение, — процедила Николетта, — оторвись от увлекательного занятия созерцания унитазов и раковин! Вспомни о том, что к тебе приехала родная тетя! В конце концов, Норы сейчас нет, отчитываться не перед кем. Прояви внимание к матери и ее сестре. Отвези нас погулять в сад Эрмитаж! Там вечером концерт.

Я притих. Макс приказал сидеть дома. Его нужно слушаться, потому что я оказался в незавидном положении. Но каким же образом мне выполнить приказ друга? С одной стороны, меня атакует Лиза, и правильно делает. Дни бегут, словно гончие собаки, сорвавшиеся с поводков, оглянуться не успеешь, как три месяца промелькнут молнией и вернется Нора. Представляю, какую головомойку устроит она мне, когда увидит разоренную квартиру.

С другой стороны, если я все же попытаюсь последовать совету Макса и запрусь в спальне, мне предстоят баталии с Николеттой. Маменька, обнаружив сына дома, моментально потребует возить ее и Мэри по разным местам, заставит шляться с ними по магазинам, сопровождать их на вечеринки и на концерты. И никакие заявления о тяжелой болезни, справки, охи и ахи не помогут. С Николеттой спорить бесполезно.

Да уж, положение хуже губернаторского, со всех сторон обложили. Не поеду с Лизой — получу от Норы, останусь дома — паду жертвой в сражении с Николеттой и Мэри. Буду по-прежнему вести активный образ жизни — могу попасть в поле зрения милиции. Роман настроился во что бы то ни стало доказать мою вину, с него станется устроить слежку за Иваном Павловичем. Я вооружусь справкой, сообщу о тяжелой болезни, выйду на улицу — и цап-царап, проследуйте, гражданин Подушкин, в кутузку, вы не настолько недужны.

— Ну так ты приедешь в шесть? — заорала Николетта.

— Нет, — ляпнул я, — возьмите такси.

Сейчас маменька начнет громко возмущаться: «Фу! В такси воняет бензином, там некомфортно, от водителя несет дешевым одеколоном». Но неожиданно она легко согласилась:

— Ладно.

Я перевел дух. Ну и ну! Может, Николетта заболела? С чего это она столь любезна и почти дружелюбна? Но теперь, ясное дело, мне домой ехать никак нельзя.

Мобильный вновь задергался, я посмотрел на ни в чем не повинный кусок пластмассы с раздражением. Может, выбросить его вон? Но разве подобный жест — решение проблемы? Кому я понадобился на этот раз?

— Ванечка Павлович, — запела Лиза, — ванночка ждет! Такая пусенька-дусенька, любо-дорого поглядеть. Ну, зайчик мой, подгребайте на стройдвор, котеночек, медвежоночек, тигреночек. Дела всего на десять минут.

Я вздохнул:

— Уже бегу со всех колес.

— Вот и умничка! — воскликнула Лиза, отсоединяясь.

На этот раз на прорабе был нежно-розовый комбинезон из полупрозрачной ткани. Под ним зазывно просвечивали черный бюстгальтер и трусики.

— Пошли, — ухватила меня крепкой рукой Лиза. — Вы способны забраться на пятый этаж?

— На лифте?

— Пешком.

— Тут нет подъемника?

— Он не работает, ну же, котик, поскакали.

Грациозно перебирая стройными ногами в туфлях на головокружительных каблуках, Лиза рысью полетела по ступенькам. Я постарался не отстать от нее. Куда там! Через пять секунд у меня закололо в боку, колени перестали сгибаться, а лодыжку свело судорогой. Дыша со свистом, я остановился на площадке между пролетами. На стене чернела намалеванная краской цифра 2.

— Ванечка Павлович, — спросила Лиза, спускаясь вниз, — что вы тут поделываете? Я поднялась на пятый, гляжу, вас нет! Что случилось?

Я мрачно посмотрел в ее безмятежное лицо. Похоже, Лиза даже не вспотела, и дышит ровно, словно не носилась вверх-вниз.

— Почему стоите? — недоумевала она.

Сказать молодой женщине правду? Признаться в собственной слабости? Сообщить, что Ванечка Павлович превратился в старый трухлявый пень, не способный к минимальной физической нагрузке? Не знаю, как остальные, но я не способен на подобный поступок.

— Да вот, — вытянул я ногу, — штиблеты новые купил и мозоль, наверное, натер.

— Хорошие туфли, — одобрила Лиза. — Баксов триста?

— Верно.

— И набили мозоль?

— Ну, всякое случается, — промямлил я.

Однако Лиза ушлая девица, похоже, она разбирается не только в ваннах, вон как быстро определила стоимость мокасин.

— Ладушки, вы потихонечку, топ-топ, — посоветовала прораб и вновь поскакала, аки газель, по лестнице.

Я тихо поплелся следом. Знаете, пока я добирался до нужного этажа, неугомонная девушка носилась взад-вперед по ступенькам. Она взлетала вверх, потом спускалась ко мне и, протараторив: «Ну как? Ножка сильно болит? Ах, бедняжечка, идите осторожненько», снова, перескакивая через две ступеньки, исчезала из поля зрения.

Лет двадцать тому назад один мой приятель, Миша Кондаков, праздновал свой день рождения на даче. Погода стояла превосходная, мы решили искупаться и отправились на речку. У Мишки жил карликовый пудель, молодой, задорный, юркий пес. Так вот, пока компания плелась, проклиная жаркое солнце и отсутствие тени, к воде, собака носилась как бешеная. Она успела десять раз домчаться до реки и вернуться к нам, ее черное лохматое тело, вытянувшись ниткой, летело над ярко-зеленым лугом, длинные уши развевались в воздухе. Подскакивая в очередной раз к нам, псинка коротко лаяла и бешено работала хвостом. Ее темные глаза с укором глядели на хозяина и его никчемных приятелей. В какой-то момент мне показалось, что я читаю мысли пуделька: «Ну вы и даете! Тащитесь еле-еле, я уже сколько раз на берегу побывал!»

Лиза сейчас напомнила мне ту собачку, небось тоже недовольна, но виду не подает, потому что клиент, даже если он старый трухлявый гриб, всегда прав.

Наконец я оказался в зале, забитом сантехникой. Лиза подскочила к одной ванне и постучала по ней кулачком.

— Чугунина, — сказала она, — ясно?

На всякий случай я кивнул.

— Надеюсь, вы не хотели акрил? — продолжала девица.

Я, совершенно не понимая, о чем идет речь, сделал умное лицо и быстро сказал:

— Нет, конечно.

— Борта видите?

— Ну…

— Класс, да?

— О да, да!

— Нравится?

— Чрезвычайно.

— Краны какие будем брать?

— Круглые, — ляпнул я.

Лиза вскинула брови.

— Стоячие?

— Э…

— Или смеситель?

— Ну…

— Из стены?

— О…

— Можно прямо из чаши сделать.

— Да… хорошо.

— А душ?

— Обязательно.

— Тропический дождь, игольчатый, водопад, нежная пыль или вообще лофт?

Я заморгал:

— Этот, как его… весь такой… хороший, со струей… чтобы сразу мокрым стать.

— Ясно, — протянула Лизавета, — аквафит хотите?

Следовало задать резонный вопрос: а это что еще за птица? Но мне страшно не хотелось выглядеть глупее Лизы.

— Можно и аквафит, — кивнул я.

— Но тогда душ будет кополло!

Час от часу не легче.

— Кополло так кополло!

— Зато к нему аэросиг бесплатно дают! — возбужденно воскликнула Лиза. — Правда, установка в стоимость не входит. Но мы сами его приклепаем. Я умею, делала на днях в коттедже у людей. Аэросиг — это класс, но к нему еще пунт нужен. Согласны?

— Конечно, — ощущая себя полнейшим кретином, кивнул я.

— Вот и аюшки, — подпрыгнула Лиза, — говорила же — быстро решим проблему. Теперь раковина, сюда, Ванечка Павлович, ага, стойте. Ножка не болит? Отлично. Глядите. Супер-Мойдодыр. Во. С пультом управления. Он, кстати, действует на расстоянии полкилометра от умывальника.

— Пульт?

— Да. Правда здорово? Торопитесь домой, прямо в подъезде нажимаете кнопочку, вбегаете в квартиру, а раковина вас уже ждет, подсветка включена, водичка течет. А еще цветомузыка!

— Цветомузыка? Зачем?

— Просто стебно! Представляете, вошли, умываетесь, расслабляетесь, а вам любимую мелодию играют, фонариками светят. Сейчас продемонстрирую!

Быстрее лани Лиза метнулась в глубь зала, заставленного шеренгами сантехнических хреновин. Я уставился на помесь раковины с комодом. Интересно, существуют ли на свете люди, покупающие эту модель?

Внезапно чья-то рука опустилась мне на плечо, и грубый хриплый голос произнес:

— Слышь, парень, пройдем быстро!

Я обернулся и мгновенно почувствовал, как много-много ледяных, мелких лап забегало по спине. Прямо передо мной стоял милиционер в полной форме.

— Я никого не убивал, — вырвалось из груди.

Сержант вытаращил глаза.

— Ты больной?

— Нет! То есть да! Очень давление высокое, гипертония в жуткой стадии, меня нельзя арестовывать, это бесчеловечно. И вообще, я даже пальцем не тронул Римму.

Милиционер крякнул:

— Тут нет еще какого-нибудь продавца? Нормального? Вон ту раковину купить хочу. Если ты один, тогда пройдем со мной, чек выпишешь, — рявкнул мент.

Ноги подломились в коленях, я плюхнулся на стоящий рядом унитаз и оценил идиотизм ситуации. Никто не собирался меня арестовывать, просто мент удрал с работы, чтобы сделать необходимые покупки.

— Извините, но я не продавец.

— А, ясно, — протянул сержант. — Ну и народ, одни психи.

Бормоча что-то себе под нос, он ушел, я остался сидеть на унитазе. Внезапно в душе появилась решимость. Нечего трястись и прятать голову в песок. Дома сидеть не получится, а вздрагивать при виде любого мужика в форме невозможно. Остается одно…

— Ля-ля-ля, — загремело сбоку.

Я вскочил на ноги. Раковина засветилась, заморгала, запела…

— Классно? — заорала Лиза, появляясь в зоне видимости и размахивая пультом. — Берем? Чего нам бояться! Сами все сделаем, установим…

— Да, — машинально ответил я.

Чего нам бояться? Сам все сделаю, найду убийцу Риммы, установлю истину, защищу свое доброе имя. Я не могу жить, трясясь, как кролик.