Рыбка по имени Зайка

Дарья Донцова, 2004

Караул! Иван Подушкин в цейтноте! Мало того, что его хозяйка и владелица детективного агентства «Ниро» укатила в Швейцарию, чтобы заново научиться ходить после операции. Так еще она поручила своему секретарю отремонтировать всю квартиру к ее возвращению. И теперь несчастный Ваня, как жалкий бобик, носится в жару по магазинам в поисках суперунитазов, музыкальных умывальников и ванн. Естественно, на время ремонта ему пришлось перебраться жить к маменьке, что само по себе не сахар, и тут еще им на голову, как болид с неба, свалилась матушкина сестра-близнец из Америки. А кто способен вынести Николетту в двух экземплярах? Но беда не приходит одна! Черт дернул Подушкина остановиться покурить у обочины оживленной трассы. Там его захомутала «ночная бабочка» Римма. А вскоре несчастного Ваню вызвали в милицию по подозрению в убийстве этой самой жрицы любви...

Глава 4

Если вы полагаете, что решить вопрос о расположении розеток можно за десять минут, то жестоко ошибаетесь. Я провозился безумное количество времени, пытаясь сообразить, где будут стоять телевизор и другие электроприборы. А еще имелись люстры, торшеры, настольные лампы и крохотные трубочки для освещения картин.

Устав, как верблюд, тащивший по пустыне неподъемные мешки с солью, я приехал домой, взял в машине бумажник и пошел к подъезду. Он, естественно, оказался заперт. После перестройки почти во всех московских домах появились железные двери, призванные отвадить пьяниц и любителей использовать темное пространство под лестницей в качестве бесплатного сортира. Поэтому теперь почти у каждого москвича на связке болтается еще и так называемый домофонный ключ. В доме, где живет Николетта, жильцы имеют пластмассовые «лопаточки», их следует прикладывать широкой частью к специальному углублению в створке. После этого простого действия раздается тихий щелчок, и вы оказываетесь в чистом тамбуре у лифта. Мой ключ хранится в бумажнике, в крохотном отсеке, предназначенном для мелких монет.

Не ожидая никаких неприятностей, я раскрыл кошелек и очень удивился. В нем вместо трехсот долларов и нескольких тысяч российских рублей лежала совсем другая сумма, ключа не нашлось, в кармашке позвякивали рубли, между которыми слиплась парочка конфет без бумажек. Я не ем леденцы и никогда бы не положил их к деньгам. Увы, я очень брезглив и педантично аккуратен.

Черт побери! Это чужой кошелек! Куда подевался мой собственный? Каким образом в моей машине оказался этот бумажник? Нужно признать, что он до безобразия похож на тот, в котором храню ассигнации я.

Истина дошла до меня спустя энное количество минут. Я, садясь в машину, как правило, кладу портмоне в пластиковый лоток, установленный между сиденьем водителя и креслом пассажира. Там же находятся блокнот, ручка, пачка сигарет, зажигалка, упаковка бумажных носовых платков…

Когда Римма возвращала мне деньги, которые я «заплатил» за ее «любовь», она вынула из кармана свой кошелек, а потом бросила его в лоток. Выходя из машины, девушка перепутала бумажники, похоже, мы с ней купили их в одном месте, в палатке у метро. Следовательно, моя «лопаточка» от домофона сейчас у Риммы. Хорошо еще, что ключ от квартиры висит на связке вместе с ключами от автомобиля. Завтра придется ехать на «точку» и искать проститутку.

Тут, на мое счастье, к подъезду подошел один из соседей, прогуливавший своего пса, и я беспрепятственно проник внутрь.

Следующий день я провел крайне бестолково. Около одиннадцати я отправился в книжный магазин и стал бродить между стеллажами, сверяя ассортимент со списком, составленным Норой. Моя хозяйка решила основательно пополнить библиотеку. Естественно, в одной точке не было всего нужного, и мне пришлось методично изучать предложения «Молодой гвардии», потом «Москвы», «Библиоглобуса» и других лавок.

Около шести, изрядно притомившись, я вспомнил о ключе и поехал выручать свой кошелек. В суматошно проведенном дне была лишь одна радость, отчего-то Николетта ни разу мне не позвонила.

Место, где к моей машине подошла Римма, было пусто. Я вышел из «Жигулей» и осмотрелся. По шумному проспекту неслись автомобили. Чуть поодаль, возле входа в метро, клубилась толпа, там на небольшой площади тесно стояли ларьки, торгующие всякой ерундой, а здесь, где сейчас находился я, сидела только одна тетка со странным набором товара. Перед ней возвышался столик, заваленный шоколадками, жвачками, мятными конфетами, презервативами и сигаретами. У ног торговки громоздились клетчатые торбы, набитые, похоже, бутылками, сбоку, на ящике, лежали упаковки колготок, книги, газеты и батарейки.

Я походил по тротуару, потом приблизился к бабе и спросил:

— Скажите, вы тут постоянно торгуете?

— А чё? — ответила она. — Я разрешение имею. Станешь вязаться или денег требовать, мигом ребят кликну, намнут тебе бока.

— Разве я похож на рэкетира? — изумился я.

— Хто вас разберет, — вздохнула «бизнесменша», — ходють тут всякие, хорошего слова не услышишь. Один отвлекает, другой товар тырит.

— Мне от вас ничего не нужно. Не знаете, где Паша? — спросил я, припомнив, что Римма называла сутенера этим именем.

— Этта хто?

— Молодой человек, который работает здесь с девушками.

— С б…?

— Ну да.

— Нету их, не приехали.

— Они позже появляются?

— Почему? Обычно уже после обеда задищами сверкают, — тяжело вздохнула баба, — я сама в непонятках. Ну куда они подевались? У меня без б… торговля не идет! При них товар хорошо расходится, то девки колготки порвут, то клиентам ихним чего надо, а сейчас прямо штиль.

— И Паша не появлялся?

— Погоняльщик? Не-а.

— А завтра приедут? — не успокаивался я.

— Кто ж скажет, — дернула плечами торгашка, — передо мной никто не отчитывается. Точку могли сменить.

— На какую? — я не оставлял надежды вернуть свой бумажник.

Поймите правильно, меня волновали не деньги, а потерянный ключ. Не могу же я каждый раз караулить перед подъездом соседей, чтобы войти внутрь! Что за проблема, скажете вы. Надо пойти в ЖЭК и купить новую «лопаточку». Оно верно, только в нашем домоуправлении восседает мерзкая бабища по имени Галина Сергеевна. Отвратительная сплетница и дура. Она, конечно, продаст мне ключ, но тут же позвонит маменьке и доложит:

— Дорогая, объясните Ванечке, что обстановка в городе напряженная, следует быть аккуратным.

Николетта устроит мне истерику, полгода потом будет закатывать глаза и восклицать:

— Ужасно! Я вхожу в подъезд с диким страхом, просто ноги подкашиваются! А все из-за твоей безголовости! Потерял ключ!

Ну и так далее, слова разные, припев один. Поэтому поход в домоуправление — это крайняя мера, применение которой чревато потерей здоровья.

— Чого пристал? — обозлилась баба. — Я им хто? Нихто! За б… не слежу. Ступай себе, ищи девку в другом месте. Сейчас такого счастья навалом.

Пришлось уйти ни с чем.

На следующее утро меня разбудила бодрая трель телефона.

— Алло, — сказал я в трубку.

— Иван Павлович?

— Да.

— Из милиции беспокоят.

Остатки сна мигом с меня слетели.

— Что случилось?

— Заявленьице на вас поступило.

— На меня?

— Именно.

— Быть того не может. Я никогда не нарушаю закон.

— Позавчера парковались возле станции метро «Динамо»? Вечером?

— Было дело.

— Очень хорошо, что признаетесь!

— В чем? Там нет никаких запрещающих знаков.

— Заявление подал Филиппов Сергей Петрович. Он тоже остановился в том же месте, пошел покупать сигареты, а когда приобрел их и двинулся назад, то увидел, как «Жигули» бьют в багажник его машину. Ваш номерок Сергей Петрович записал. Вы решили: раз уехали, то вас не найдут?

— Это просто бред, — возмутился я, — никого я не задевал. Впрочем, случись подобный казус, обязательно бы дождался владельца автомобиля.

— Все так говорят!

— Филиппов ошибся. Кстати! Если я ударил его машину, то на моих «Жигулях» должны остаться следы. Можете осмотреть автомобиль. За короткое время вмятину не исправить!

— Вы подъезжайте к нам, — велел милиционер, — адресок запишите. Комната двенадцать, спросите Романа Андреевича. Всякое случается, может, Филиппов издали цифры или буквы неточно разглядел.

Чертыхаясь, я начал рыться в шкафу. Экая плохая неделя! Сначала потерял ключи, теперь новая неприятность. Есть лишь одна радость: Николетта полностью поглощена общением с вновь обретенной сестрой и начисто забыла о существовании сына.

Не успел я влезть в брюки, как на столе начал вибрировать мобильный.

— Как дела? — весело спросил мой ближайший друг Макс.

— Отвратительно.

— Матушка допекла?

— Она как раз ведет себя тише воды, ни разу меня не дернула.

— Тогда в чем дело? — удивился Макс. — Воюешь с ремонтной бригадой?

Я пошел к выходу, одновременно рассказывая приятелю о своих неприятностях.

— Ты не вибрируй, — попытался утешить меня Макс, — бывает такое, спутал человек, тебя никто не может обязать оплачивать ремонт чужого автомобиля, если…

— Времени жаль, — перебил его я.

— Понимаю, — вздохнул Макс. — Вот что, я тебе часа через полтора позвоню и, если понадобится, подъеду.

— Разберусь сам.

— Комплекс «я сам» дети изживают лет в пять-шесть, — засмеялся Макс, — уж не обессудь, хочу знать, чем дело закончится.

Роман Андреевич оказался молодым круглощеким парнем, похожим на кого угодно, только не на сотрудника правоохранительных органов.

— Пойдемте, глянете на мои «Жигули», — попросил я.

— Сейчас, — кивнул юноша.

Он порылся в ящике стола, выложил на бумаги кошелек и спросил:

— Ваш?

Я обрадовался безмерно.

— Мой. Где нашли? А, понял, я уронил его, наверное, когда разговаривал с сутенером. Хотя, странно, ведь я не выходил из машины, просто опустил стекло!

— Подтверждаете, что портмоне принадлежит вам?

— Конечно.

— Точно?

— Там внутри, в отделении для мелочи, должен лежать ключ от домофона, плоский такой, пластмассовый. Могу назвать и количество ассигнаций, и еще в специальном отделении находятся визитки.

Роман аккуратно раскрыл бумажник.

— Верно. И ключ присутствует, и купюры. Мы вас по этим визиткам и нашли.

— Отдадите мне кошелек?

— Не сейчас.

— А когда?

— После ответа на небольшой вопросик.

— Задавайте скорей, — поторопил я парня, думая, что тот начнет уточнять мои паспортные данные.

Но Роман неожиданно произнес:

— С какой целью вы убили Римму Победоносцеву?

Я невольно вздрогнул:

— Что?

Роман постучал карандашом по столешнице, а потом нахмурился.

— Не стоит врать. Вы признались, что позавчера у метро «Динамо» парковали машину!

— Никакого заявления на меня нет! — внезапно догадался я. — Вы все придумали!

Милиционер задвигал губами.

— Ну… маленькая хитрость, чтоб вы скоренько прибежали.

— Безобразие! — вскипел я.

— Вы некоторое время вели беседу с одной проституткой, — никак не реагируя на мои слова, продолжал Роман, — она вам по какой-то причине не понравилась.

— Я не пользуюсь услугами жриц любви!

–…потом в вашу машину села Римма Победоносцева. Павел Кротков получил от вас деньги…

— Все было не так!

— А как?

— Она мне сама собиралась заплатить сто долларов… — начал было я, но Роман неожиданно захохотал.

— Ничего смешного в создавшейся ситуации нет, — обозлился я.

— Отнюдь, — слегка успокоившись, ответил юноша, — чего только от людей не слышу! Но такое! Проститутка, которая решила купить клиента? Ну ваще!

— Вы же не дослушали!

— Иван Павлович, — начал вкрадчиво Роман, — чистосердечное признание уменьшает вину. Вы человек, похоже, интеллигентный, симпатичный, поэтому я готов пойти вам навстречу. Давайте оформим явку с повинной, поверьте, это сильно облегчит вашу участь. Улик, увы, полно. То, что Римма садилась именно в ваш автомобиль, видел Павел Кротков. Еще вас легко опознает Лена Фенина.

— А это кто?!

— Проститутка, которая вам вначале не понравилась, та самая, что первой подошла к вашей машине.

— Чушь!

— Хотите убедить меня в том, что не подъезжали позавчера к метро «Динамо»?

— Я там был.

— И не видели Римму Победоносцеву?

— Видел.

— В машину ее сажали?

— Да.

Роман хлопнул ладонью по папке, лежавшей на столе.

— Вот и отлично. Правильное решение. Давайте по-быстрому оформим протокол. Ну, всякие данные потом, сначала ответьте: с какой целью вы убили гражданку Победоносцеву?

— Я ее и пальцем не тронул!!!

Милиционер сжал губы в нитку, потом, укоризненно покачав головой, сказал:

— На кону мочало, начинай сначала! Знаете, где нашли ваш бумажник? В непосредственной близости от трупа, в квартире сто один в доме семь по улице…

— И как вы установили, что кошелек мой? — закричал я. — Таких изделий полно! В любом магазине лежат! Все словно близнецы!

Роман моргнул:

— Ну, Иван Павлович! Ей-богу, так нельзя! Сами же только что воскликнули, бросив взгляд на бумажник: он мой! Или забыли! Там внутри лежит ваша визитная карточка, и, вообще, доказать его принадлежность господину Подушкину крайне легко. Давайте не станем скатываться на такой уровень взаимоотношений! Ведь уже решили: оформляем явку с повинной. Если вы сейчас честно расскажете суть дела, обещаю стопроцентно — задерживать не станем. Оформим подписку о невыезде, и идите домой. Станете активно помогать следствию, отделаетесь чистой ерундой… Знаю я этих… сама небось виновата! Прошмандовки они!

В этот момент мой мобильный отчаянно затрезвонил. Я схватил телефон, услышал родной голос Макса и воскликнул:

— Скорей приезжай сюда, кабинет двенадцать, Роман Андреевич.

— Уже несусь, — ответил Макс.

Я сунул сотовый в карман. Роман, нахмурившись, смотрел в сторону, потом скривился и ледяным тоном произнес:

— Ишь, подготовился! Адвоката вызвал! Только не поможет тебе ничего, хоть всю коллегию сюда пригласи. Не хотел по-хорошему, будет по-плохому!

— Можете оскорблять меня сколько угодно, но до приезда Максима Воронова я не произнесу ни слова, — твердо сказал я.