Медовое путешествие втроем

Дарья Донцова, 2013

Погубит когда-нибудь Дашу Васильеву гостеприимство! На этот раз ее дом в Ложкине осчастливили своим присутствием родственники Дашиного избранника, профессора Маневина. И все бы ничего, если бы его дядя Игорь не вознамерился разводить… енотов-полоскунов! А пока эти милые зверушки плещутся в Дашиной ванной, она преследует… привидение белокурой девочки! По словам психотерапевта, Васильева «заразилась» глюком от соседа, Юрия Малинина. Это ему являлся призрак дочери, несколько лет назад погибшей при пожаре, и в конце концов мужчина не выдержал – выбросился из окна. Вот только любительница частного сыска засомневалась, не помог ли ему в этом некий «доброжелатель». Похоже, кто-то постарался свести Юру с ума и довел до самоубийства, устроив представление с призраком!..

Глава 2

В тот вечер мы с Лори впервые поговорили по душам, и я узнала много интересного о семье Феликса. Ну, во-первых, ей было не девятнадцать, а пятнадцать лет, когда она родила сына. Кто отец ребенка, Глория никому не сообщила, а Зоя Игнатьевна, которая тогда была директором школы, где училась дочь, сумела сохранить беременность девочки в тайне. Девятиклассницу отправили к родственнице в Новосибирск, там она и произвела на свет Феликса. Получила аттестат о среднем образовании, поступила в институт. В Москву Глория вернулась, имея в кармане диплом о высшем образовании, а ее сынишка остался все у той же родственницы. Феликса привезли в столицу, когда воспитывавшая его женщина скончалась, ему тогда стукнуло шестнадцать. Он окончил школу с золотой медалью и безо всяких проблем стал студентом. А Зоя Игнатьевна в те годы не работала, потому что… воспитывала сына Игоря, которого родила через пару лет после того, как стала бабушкой.

Примерно за семь месяцев до появления младенца на свет директриса расписалась с Виктором Павличенко, преподавателем физкультуры из своей школы. О бракосочетании они объявили внезапно, никаких торжеств не устраивали. Все вокруг были поражены. Никто, ни коллеги, ни приятели старшей Маневиной, не знали, что у нее роман с физруком. Виктор, не очень образованный человек, отнюдь не златоуст-эрудит-книгочей, а простой любитель рыбалки, пикников на природе и возни в гараже, никак не мог, как считали знавшие Зою Игнатьевну люди, понравиться ей, театралке и эстетке. К тому же Павличенко менее года назад развелся с женой, оставив ей квартиру, машину, а заодно и все имущество, и перебрался жить в щитовой домик на шести сотках. Он вставал в четыре утра, чтобы успеть к первому уроку, из-за усталости не очень хорошо выглядел, да и вообще красавцем не был, мало зарабатывал, не отличался аккуратностью, всегда носил мятые брюки и вытянутые свитера. Ну как подобный тип привлек внимание ухоженной дамы, у которой ранее было полно прекрасно обеспеченных кавалеров? Короче, буквально всем на ум приходила фраза — «любовь зла».

А уж когда на свет появился Игорь, окружение Зои и вовсе впало в ступор. Мало того, что директриса родила в том возрасте, когда пора задумываться о воспитании внуков, так еще и объявила всем, что младенец недоношен.

— Она нас за дур считает? — шептались ее коллеги в учительской. — В таких случаях на пятый день из роддома не выписывают! И ребенок весит больше трех кило!

В браке с Виктором Зоя прожила, пока сыну не исполнился год, потом они мирно разошлись, а Павличенко вдруг обзавелся однокомнатной квартирой. Злые языки заработали с утроенной силой. Сплетники утверждали, что Маневина забеременела от своего высокопоставленного и состоятельного женатого любовника, а тот пообещал Виктору жилье, если он прикроет чужой грех, даст родившемуся малышу свое отчество и фамилию. Так ли было на самом деле, точно никто не знал, Зоя о своей личной жизни никогда не распространялась. Но Лори понимала, что у матери есть тайный покровитель. Старшая Маневина не нуждалась в деньгах, а позднее основала институт проблем человеческого воспитания, что, как понимаете, требовало больших средств и говорило о наличии у нее обширного круга нужных знакомств. Но вернемся к Игорю.

Весьма холодно и даже сурово относившаяся к дочери и внуку, Зоя Игнатьевна неожиданно после рождения сына превратилась в патологически заботливую мать, настоящую наседку, готовую храбро защищать свое дитятко от любых невзгод. К сожалению, поздние дети часто имеют проблемы со здоровьем, вот и Игорек кашлял, чихал, сморкался все детство, отрочество и юность. Трудно назвать инфекцию, которую бы не подцепил мальчик, поэтому он пару раз оставался в школе на второй год. Нет, Гарик не хулиганил, не безобразничал, не куролесил, просто много болел и пропускал занятия, а потом не мог догнать одноклассников. А еще у него оказалась не очень хорошая память, и с внимательностью были нелады. Он тихо сидел за партой, преданно смотрел в лицо преподавателям, старательно вел конспекты, но потом выяснялось, что Игорек либо ничего не понял, либо все забыл. Однако в конце концов благодаря множеству репетиторов он получил аттестат и даже поступил в институт, где к тому времени верховодила его мать.

Вот только не надо считать юношу мажором, который сидел на шее у родительницы и сестры, весело проводил время, с курса на курс переползал потому, что педагоги ставили ему совершенно не заслуженно хорошие оценки. Студент Павличенко не прогуливал лекции, прилежно посещал семинары и даже вполне успешно сдавал зачеты и экзамены. Одним словом, диплом Гарик заслужил. Но потом начались сложности. А все из-за того, что он решил заработать кучу денег. Парень мог остаться под крылом у мамочки, осесть сотрудником на какой-нибудь кафедре в ее институте, Игорь же изо всех сил старался преуспеть, он многократно начинал свой бизнес. И — постоянно терпел крах. Ему было бы лучше устроиться на работу в какую-нибудь контору и тихо исполнять приказы начальства за стабильную зарплату, а Гарик видел себя исключительно в роли крупного бизнесмена. Он мечтал оказаться на первых позициях в списке журнала «Форбс» и всякий раз, похоронив очередное, не принесшее ему ни малейших дивидендов дело, оптимистично говорил:

— Да, сейчас мне не повезло, но у меня родилась гениальная мысль. Через год наша семья будет купаться в роскоши. Вот увидите, новый проект окажется сверхудачен.

А еще Игорь любит животных. В юности даже хотел стать дрессировщиком или ветеринаром. Однако Зоя Игнатьевна сделала все, чтобы сын и думать забыл об этих профессиях. Тот послушно выполнил волю матери, получил другое образование. И все же не оставил своей мечты, позднее опять сел на студенческую скамью. Днем он взращивал бизнес-проекты, по вечерам же прилежно изучал зоопсихологию. Через два года, получив диплом, Игорь решил начать свое первое дело, связанное с четверолапыми, надумал разводить собак-компаньонов. Не путайте, пожалуйста, с поводырями. По замыслу Павличенко, животные должны были стать кем-то вроде домработников. Ну, например, бегать в магазин со списком и приобретать продукты. Глории и Феликсу его идея показалась, мягко говоря, странной, даже Зоя Игнатьевна выразила сомнение в ее успешности. Но Игорь уперся.

— Я видел в кино псинку, которая каждое утро ходила за хлебом в лавку. У нее на шее висела сумка, булочник брал оттуда деньги и взамен клал батон, представляете, как это удобно? Ушли на работу, а пудель галопом за харчами бросился, затарил вам холодильник.

— А как собачка откроет-закроет квартиру? — удивилась Лори.

— Ну, об этом я пока не подумал, — честно признался Игорь. — Главное, обучить животных, остальное как-нибудь образуется. То, о чем ты говоришь, несущественные мелочи.

Чтобы долго вас не томить, скажу, что с пуделями ничего, естественно, не получилось. Как, равным образом, и с черепахами. По замыслу бизнесмена, те должны были нести деликатесные яйца, которые народ будет хватать сотнями. Накрылась медным тазом и идея разводить лягушек, а затем приучить россиян есть их вместо говядины. Не пришлись ко двору и ежи-тараканоловы. Игорь где-то вычитал, что колючие млекопитающие обожают прусаков, и решил продавать ежиков людям, которые хотят избавиться от непрошеных усатых гостей без применения бытовой химии.

Планов у Гарика было громадье, деньгами на очередной бизнес-проект его исправно снабжала любящая мама. Но, увы и ах, никакой выгоды предприниматель ни разу не получил.

Некоторое время назад сын Зои Игнатьевны женился на женщине из города Негонск и уехал к ней. Как-то раз на ужин эта Нина угостила мужа жареной картошкой с грибочками. Игорь восхитился вкусом еды и воскликнул:

— В негонских лесах растут потрясающие боровики!

— Это не белые, — объяснила супруга, — местное наименование грибов «куриные зонтики». Они очень большие, одной шляпки хватает на целую сковородку. А вкус и правда удивительный — кто их впервые пробует, думает, что ему цыпленка пожарили.

В секунду у Игоря в голове возник очередной гениальный план.

Два года он пытался разводить гигантские грибы и один раз даже собрал вполне приличный урожай. Но опять не продумал «мелочи», например, такую «ерунду», как проблему реализации. Кто станет покупать его товар, как его сбывать? Понятное дело, в Негонске, где жители сами могли легко собрать деликатес, никто не стал тратить деньги на «куриные зонтики». Негонск расположен недалеко от Москвы, Игорек привез корзину грибов на столичный рынок. Но избалованные москвичи не впечатлились лесными дарами, и те очутились на помойке. Бизнесмен тем не менее не расстроился. Он вернулся к супруге с клеткой, в которой сидели голуби, и заявил:

— Нинок, это наше с тобой богатство. В Негонске постоянно отключают электричество. Ну и как людям без Интернета? Надо отправить письмо, а электроэнергия, бац, вырубилась. Птица же хоть на край Земли долетит, доставит весточку. Голубиная почта существовала еще у неандертальцев! Решено, начинаю разводить сизарей. Их у нас с руками оторвут.

Нина посмотрела на мужа, потом на клетку и прямиком понеслась в загс — подавать заявление на развод. Но разве Игоря могла остановить такая ерунда, как крушение брака? Павличенко остался в Негонске (в Москве трудно поставить голубятни) и с головой окунулся в новое дело. Но, увы, оно опять не принесло прибыли. И вот сейчас прожектер вернулся к матери, вдохновленный очередным замыслом…

Глория замолчала, а меня охватило любопытство:

— Чем же он теперь намерен заниматься?

— Понятия не имею, — раздраженно сказала Лори. — Но, думаю, мама в очередной раз вложит деньги в воздушный шар, который вскоре лопнет. Ну почему она, умный человек, не видит, что собой представляет Игорь? Он за всю жизнь копейки не заработал, только тратит чужие средства. А я от нее никогда рубля не видела, Феликс тоже. Один раз попросила денег в долг, когда подруга открывала спа-салон и предложила мне стать ее компаньонкой. У Веры все было серьезно, имелся хорошо просчитанный бизнес-план. Но мама сказала: «Нет смысла вкладывать заработанное тяжелым трудом в сомнительное предприятие. Свои средства ты, Глория, можешь пускать на ветер, мои — нет». А через неделю выдала Игорю чемодан долларов на разведение пресловутых грибочков. Что же получилось? Брат в пролете, а Вера процветает, клиенты к ней косяком идут, она уже третью точку открывает. Почему мать не захотела поучаствовать в нормальном деле, зато поддержала очередную безответственную аферу Гарика?

Я встала с дивана, подошла к окну и стала смотреть в сад, слушая, как Глория продолжает жаловаться на Зою Игнатьевну. И что ей ответить? Что ее мать обожает сына и равнодушна к дочери? Что надо было не просить у нее в долг, а пойти в банк за кредитом?

Из окна подул свежий ветер, и я поежилась. На дворе стоит теплый, даже жаркий июль, но ближе к вечеру делается сыро.

— Холодно? — заметила мое движение Глория. — И правда, тянет прохладой. Надо бы накинуть шаль. О! Розовый куст зацвел!

— В нашем саду нет роз, — улыбнулась я. — Так повелось из-за мопса Хуча. У собак этой породы выпуклые глаза, которые легко травмируются колючками, поэтому шиповник, ежевику и прочие растения с шипами мы в Ложкине не сажаем.

— А что тогда между елей розовое мелькает? — удивилась Глория.

Я прищурилась.

— Видишь? — не успокаивалась она. — Я думала, там клумба.

— В лесной части? — протянула я. — Цветам необходимо солнце. Под деревьями весной появляются только ландыши. Вообще наша земля четко делится на две части: перед домом у нас нечто вроде сада, а дальше дикий лес. Впрочем, точно так же и у соседей. Вон зеленая крыша их особняка виднеется. Раньше в том доме жил банкир Сыромятников, но потом он уехал, продав свои владения Юре и Лене Малининым.

— Пятно вроде движется, — перебила меня Глория. — Хотя я плохо вижу вдаль без очков. Дашенька, а никто не мог забраться на участок?

— Там никого быть не может, поселок тщательно охраняется, — успокоила я Лори. — Правда, наша территория граничит с общим забором, но он высокий, совершенно гладкий. Чтобы взобраться на него, необходимо обладать навыками спортсмена и иметь подручные средства вроде веревок с крюками.

— Розовое пятно перемещается, — настаивала на своем мать Феликса. — Но как-то странно — то поднимется выше, то опустится. А сейчас замерло. В доме, случайно, нет бинокля? Некоторые люди любят рассматривать в них птиц.

— Есть театральный, но не помню, где он, — пробормотала я, уловив наконец взглядом нечто яркое, по непонятной причине мелькнувшее среди хвойных великанов.

— Жаль, — вздохнула Лори.

Ожившая фуксия неожиданно резко переместилась вверх. У меня похолодели руки и ноги. Неужели это… Нет, этого просто не может быть!

— Что-то мне чаю захотелось, — защебетала Глория. — Как насчет чашечки на ночь? Говорят, наливаться жидкостью перед сном крайне вредно, а то с утра мордочка как блин будет, глаза-щелки. Но я не могу заснуть, если горячего не выпью. Пошли в столовую?

— Приду через пять минут, — ответила я, мечтая лишь о том, чтобы Лори покинула гостевую на первом этаже, где мы сейчас находились.

Она улыбнулась.

— Отлично, как раз чай заварится.

Я удостоверилась, что Глория закрыла за собой дверь, выскочила в открытое окно и что есть духу побежала туда, где на ели цвели странные розы. Было еще светло, к тому же Анфиса уже зажгла фонари, и я распрекрасно увидела на дереве, примерно на высоте двух с половиной метров, маленькую девочку лет четырех. Крошка была одета в ярко-розовое платье с воланами и белые колготки. На руках у малышки были светлые перчатки, ее волосы, роскошные, белокурые, завитые локонами, каскадом падали на плечи, а туфелек на ногах не оказалось. Она находилась ко мне спиной, лицо повернуто в сторону забора.

У меня похолодели руки, судорогой свело ноги, начисто пропал голос и парализовало дыхание. Мозг отказывался верить увиденному. Я застыла, не имея сил пошевелиться. Потом неожиданно воздух ворвался в легкие, и я громко всхлипнула. Малышка же быстро перепрыгнула на другую ель, соскочила на землю, вмиг добралась до забора, каким-то образом взлетела наверх и спрыгнула на ту сторону, исчезнув из вида.

Я некоторое время стояла без движения. Затем услышала «чихание» автомобильного мотора и пошла к тому месту, где высоченная бетонная ограда под прямым углом соединялась с решетчатой металлической. За изгородью стоял белый минивэн с надписью «Любимое спа моего пса».

Машина была мне знакома. Это передвижная собачья и кошачья парикмахерская, которая принадлежит некоему Семену, владельцу зоомагазина в торговом центре соседнего села Кузякино. Лично я приобретаю корма для своей стаи исключительно в «Марквете», вот уже много лет пользуюсь только этой точкой и доверяю ей. Но когда езжу в Кузякино за газетами-журналами-книгами, заглядываю в местную зоолавку. Любуюсь там на щенков-котят, перебрасываюсь парой слов с продавцом и вижу порой хозяина. А тот при каждой нашей встрече говорит:

— Знаю, знаю, вы держите дома животных. Почему же не приглашаете мой спа-салон? Уверяю, наши парикмахеры, Наташа и Николай, идеально работают с любым, даже злым и агрессивным, представителем фауны, у ребят дипломы ветеринаров, они настоящие профи.

Но я всегда вежливо отказывалась от услуг местных цирюльников. А вот многие соседи охотно приглашают тупейных художников^[5], работающих у Семена. Иногда, прогуливаясь, я встречаю в Ложкине белый минивэн. Николай всегда сидит за рулем, Наташа рядом с ним на переднем сиденье. Молодые люди и правда очень милые. При виде меня они всегда притормаживают, открывают окна и говорят:

— Едем на десятый участок. Хотите, потом к вам зарулим? Первая стрижка — бесплатно.

Но сейчас около микроавтобуса стоял спиной ко мне сам Семен. Он ощутил на себе чужой взгляд и резко повернулся. Я вздрогнула — злое выражение на его лице тут же сменилось улыбкой.

— Подышать свежим воздухом вечерком вышли? — спросил он.

— Да вот, пройтись решила, — промямлила я. — А где Наташа с Николаем?

— Грипп их свалил, — пояснил владелец зоомагазина, — пришлось самому ехать к клиентам. Заказы-то надо выполнять. Всех помыл, постриг, домой собрался, а телега моя закапризничала, чихает, как простудившаяся кошка.

— Неприятная ситуация, — поддержала я беседу.

Семен запер на замок задние дверцы микроавтобуса и сел за руль, бросив мне в открытое окно:

— Ну, еще одна попытка…

Минивэн издал похожий на хрюканье звук и завелся.

— Ура! — обрадовался Семен. — Ну, я полетел. Жду вашего вызова. Помните, первый наш визит бесплатный, а потом скидку дам. Подумайте, это выгодное предложение. Вот сегодня я животных в порядок приводил, а хозяева телик смотрели. В доме чистота, шерсть клочьями не валяется, весь бардак остался в моей парикмахерской.

Семен помахал мне рукой и нажал на газ, фургончик бойко покатил из нашего крохотного проулка к центральной аллее.

Я постояла какое-то время, глядя вслед минивэну, потом вернулась на пару метров назад, к тому месту, где девочка лихо взлетела на бетонный забор, и огляделась по сторонам.

Примечания

5

Тупейный художник — парикмахер. Чтобы понять, откуда появилось это выражение, прочитайте рассказ Николая Лескова «Тупейный художник». (Прим. автора).