Лазурный берег болота

Дарья Донцова, 2020

Самые необычные приключения, как правило, начинаются самым обычным образом. В офис особой бригады явилась Вероника Олеговна Каменева и рассказала, что ее муж Николай Петрович, успешный бизнесмен, недавно умер. Причиной смерти Николая назвали остановку сердца. Непонятно почему совершенно здоровый мужчина утром проснулся, сел на кровати и умер! Прошло некоторое время, и младший сын Макс стал работать во флигеле отца. Иногда он засиживался допоздна и ночевал в спальне покойного. Там его и нашли. Мертвым. Подруга вдовы, гадалка и целительница, утверждает, что смерть отца и сына устроили потусторонние силы, а именно энергетический вампир Айпетри. Но Татьяна Сергеева не верит в привидения, астральные удары, магию. Она понимает: кто-то убил Каменевых, нужно только узнать, кто именно. Но разгадка окажется такой невероятной, что даже привычная ко всему Татьяна будет ошеломлена, когда поймет, где находится лазурный берег болота.

Глава шестая

Войдя на кухню, я увидела на рабочей поверхности «острова» целую армию пузырьков, флаконов и бутылочек и удивилась:

— Что это?

— Аптечка Мози, Роки и Альберта Кузьмича, — отрапортовала Рина. — Хорошо, что вы приехали, нам с Надюшей вдвоем не справиться.

— Поесть нам дадут? — робко осведомился Иван.

— Сейчас быстренько сделаем все процедуры и поужинаем, — пообещала Ирина Леонидовна. — Итак! Я составила план лечения для каждого!

Рина схватила три тетради со стола и начала ими размахивать.

— Мози. Уши, нос, хвост, свечки в попу, подмышки.

— Они у собак есть? — удивился мой муж.

— Ты задал вопрос про уши, нос, хвост, попу или подмышки? Уточни, — попросила мать.

— Про последние, — ответил Иван.

— Конечно, есть, — отмахнулась свекровь, — лапы у них есть?

Сын кивнул.

— Значит, и подмышки в наличии, — продолжала Рина.

— Подмышки у людей, — возразил Иван Никифорович, — а у Мози — подлапники.

Надежда Васильевна округлила глаза:

— Почему?

— Части тела должны называться логично, — пояснил мой муж. — У нас руки, поэтому подмышки. У собак лапы — следовательно, подлапники.

Рина оперлась руками о стол.

— И где логика? У нас руки? Значит — подручники! А подмышки, если относиться серьезно к твоим словам, бывают исключительно у мышей.

— У кенгуру тогда подкенгурятники, — элегически протянула Бровкина, — у слонов — подслоновники.

— Чушь! — воскликнула моя свекровь. — У животных — лапы. У всех — подлапники.

— Нет-нет, — заспорила домработница, — у слонов, лошадей, зебр — ноги. Соответственно — подслоновники, о которых я уже говорила, и подлошадники, подзебрятники.

— У медведей — подмедведятники, у жирафов — поджирафятники, — подхватила Рина, — невыговариваемые слова, полный идиотизм.

Я попыталась урезонить спорщиков:

— Давайте займемся делом.

— Отличная идея, — одобрил Иван, — быстренько всех вылечим и поужинаем.

— Итак, начнем с Мози, — скомандовала Рина, — уши. Обрабатываем их двухпроцентным хлоргексидином. Где он?

Свекровь схватила бутылочку.

— Вот!

— Мама, на ней написано — один процент, — заметил Иван и взял другую емкость, — а на этой: ноль, ноль, пять!

— Два у меня! — заявила Надежда. — Я держу флакон.

— Что там дальше, — прищурилась Ирина Леонидовна. — Смачиваем ватный диск, протираем уши. После обработки капаем антибаракамедином, не даем трясти головой пару минут и отпускаем. Потом хвост! Его…

— Лучше задания выполнять по очереди, — посоветовала я.

— Я просто объясняю фронт работ, — затараторила Рина. — Хвост обеззараживается однопроцентным раствором, под ним протирается ноль, ноль, пять и в попу вставляется половина ихтиоловой свечки.

— Мози испытает восторг, — крякнул Иван Никифорович.

— После хвоста промывают нос однопроцентным хлоргексидином, подмышки двухпроцентным. Понятно?

Мы с Иваном молча кивнули.

Рина начала раздавать указания:

— Ваня, ты протираешь правое ухо, Надя левое. Таня стоит наготове с антибак… кар… выговорить не могу название, вот она, бутылочка. Я держу Мозеса. Начинаем по команде. Раз! Ваня и Надя трете уши! Два! Таня мажет, потом Ваня и Надя их зажимают. Ясно?

— Чем? — осведомился Иван. — Чем я должен ухо зажимать?

— Руками! — воскликнула Рина. — Чем же еще?

— Я думал, вдруг ты купила какой-то фиксатор, — смутился мой муж, — ну… вроде прищепки.

Ирина Леонидовна хихикнула:

— Нет. Всем понятна задача?

— Да, — хором ответила группа «ветеринаров».

— Начинаем? — осведомилась Рина.

Мы снова в едином порыве подтвердили свою готовность приступить к исполнению обязанностей Айболитов.

Ирина Леонидовна присела и зажала Мози в объятиях.

— Внимание! Раз! Ой, нет! Надо сначала смочить хлоргексидином вату. Ваня! Возьми плюшки!

Иван Никифорович пошел к хлебнице и открыл ее.

— Мама, тут только батон.

Ирина Леонидовна обернулась:

— Батон? Зачем он нам сейчас?

— Вообще ни к чему, — согласился сын.

— Ваня, — спросила моя свекровь, — с какой целью ты стоишь у хлебницы?

— Ты попросила взять плюшки, — пояснил начальник всех спецбригад.

Бровкина хихикнула:

— Ирина Леонидовна так называет ватные диски — плюшки.

— Я не знал, — удивился мой супруг, возвращаясь к нам, — вообще-то они совершенно на булки не похожи.

— Возьми хлоргексидин, вылей его на диски. Потом дай один Наде, второй оставь себе, — скомандовала Ирина Леонидовна.

Иван постоял мгновение молча, потом положил ватные диски в блюдце и выплеснул на них все содержимое флакона.

— Господи, Ваня, что ты делаешь? — изумилась хозяйка дома.

— Выполняю твое указание, — ответил сын.

— Их надо было просто смочить, — вздохнула Рина, — чтобы протереть уши Мозеса.

— Ты сказала: «Возьми хлоргексидин и вылей его на диски», — напомнил Иван, — я в точности выполнил твой приказ: вылил.

Я не справилась с собой и расхохоталась.

— Вылить, налить, накапать — да какая разница! — засверкала глазами Ирина Леонидовна. — Ладно, теперь отожми их, и начнем.

— Отжать что? — осведомился Иван Никифорович.

Из глаз Рины посыпались молнии:

— Плюшки!

— Диски? — уточнил Иван. — Готово.

— Отлично, — обрадовалась Рина, — начали! Раз!

Домработница схватила влажный кусок ваты и живо протерла левое ухо Мозеса. Иван кряхтя присел и стал старательно обрабатывать ватным диском… нос бульдожки. Мозес изо всех сил вырывался из рук хозяйки.

— Ухо, Ваня, ухо, — нервничала Рина.

— Знаю, — спокойно ответил сын, — обрабатываю!

— Нос! — возмутилась его мать. — Ты его трешь!

Иван Никифорович посмотрел на бульдога.

— А и правда. У Мозеса все на морде рядом.

— Таня! — воскликнула Рина. — Мажь быстро, не тормози. Я еле держу Мозеса.

— Собака не должна быть толще хозяйки, — менторски заявила Бровкина. — Владелица, которая может на себя легко надеть комбинезон своего пса, никогда не станет авторитетом для бульдожки.

Пока Надежда вещала, я схватила с кухонного стола бутылочку, налила из нее лекарство сначала на правое, потом на левое ухо Мози и затем зажала их ладонями.

— Вообще-то «зажим» наша с Надей задача, — заметил мой муж.

— Я находилась в удобном положении, — принялась оправдываться я. — Пока вы встанете, пока его схватите, Мози все капли вытряхнет. Однако они приятно пахнут. Чем-то знакомым!

Мози вывернулся из рук Рины и отбежал в сторону. Роки кинулся к брату и стал вылизывать ему ухо.

— Немедленно отойди, — рассердилась Надежда.

Ирина Леонидовна ринулась к собакам, схватила Роки, подняла его и скомандовала:

— Ваня, немедленно запрети Роки зализывать уши.

— Чьи? — уточнил сын.

— Свои! — сверкнула глазами мать.