Глава десятая
— Если вы Антон Львович Макаров, то да, — ответил полковник.
— Зачем я вам понадобился? — осведомился бывший муж Анюты. — Кто вы такие?
Я покосилась на Дегтярева. Господин Макаров, похоже, не отличается хорошим воспитанием, но полковник не впервые встретился с грубияном.
Александр Михайлович вынул удостоверение, на лице Антона появилась кривая улыбка.
— В чем проблема?
Я решила поберечь Дегтярева для главного сражения и ответила вместо него:
— Недавно ваша бывшая жена и ее муж зашли поесть в «Пловко итальяно».
— Вы кто? — процедил хозяин заведения.
Дегтярев показал удостоверение.
— Дарья, — представилась я. — После того как они покинули ваш ресторан, Алексею стало плохо, сейчас он в реанимации. Нам надо узнать, из-за чего у него случился анафилактический шок.
— Вам надо — узнавайте, — пожал плечами Макаров. — Я тут при чем? Анька и ее хахаль в интернете всякую фигню пишут про еду, заявились сюда, чтобы меня обгадить. Прыгина не может успокоиться, что я от нее ушел, что у бывшего успешный ресторан, что народ сюда ломится.
— Сегодня посетителей не видно, — вставила свое словечко Марина. — Или у вас выходной?
— Отведайте наше сальтимиокока! — предложил официант и поставил перед полковником десертную тарелку.
— Сальтимбокка, — поправила Марина, — так блюдо именуется в Италии.
— Где мясо? — занервничал Дегтярев. — Я вижу только овощи!
— Поройтесь вилкой, точно найдете кусочек, — пообещал гарсон, — когда съедите, я притараню чай и кофэ.
— Кофэ, — повторила Марина, — звучит красиво.
— Нашел, — обрадовался полковник, — вот она, вырезка. Просто крохотная, с мизинец Дарьи.
— Перед вами деликатный кусок цыпленка, — объяснил половой, — цыплячья вырезка!
— Такой не существует, — не выдержала Марина, — у курицы грудка! А сальтимбокка готовится из телятины, которую заворачивают в прошутто. Но я не вижу…
— Парашюта точно нет, — перебил ее Дегтярев.
— Я пошел за десертом, — выпалил официант и поспешил в другой конец зала, говоря: — Вы покопайтесь, ветчина там есть.
— Ветчина? — обрадовался Дегтярев. — Вот она, тоже крохотный кусочек.
— Фигня какая-то, — возмутилась Марина, — на прошуто крудо, сделанную из сыровяленого окорока, натертого солью и ни на одном этапе производства не подвергавшегося термической обработке, кусмандель сала с ароматом мяса никак не походит. У тебя на тарелке огрызок куриной грудки в комплекте с неизвестно кем сделанным якобы тамбовским окороком. Где шалфей? Где прошутто?
Марина схватила телефон и начала делать снимки.
— Эй, зачем фоткаешь? — повысил голос Макаров.
— Для «Инстаграма», — ответила Марина. — У вас есть телефон? Дайте, я открою свой аккаунт.
Антон помедлил мгновение, потом протянул трубку, жена полковника потыкала пальцем в экран.
— Вот!
— Блин, — вылетело из уст Антона Львовича.
— Чаек-кофеек, — завопил официант, подбегая к столику, — вам с мороженым!
Я уставилась на чашку. И невозможное возможно. Передо мной появился бокал с заваркой, цвет которой я не могу описать словами. Почему? Да потому что в нем медленно тает шарик пломбира. Зря мы полагали, что его подадут отдельно.
— Кофеечек, — продолжал тем временем юноша, — ароматный, сварен по-восточному.
Марина понюхала содержимое чашки.
— Он растворимый. Может, дешевый порошок по-восточному растворили, трясли над банкой бубном и исполняли танец живота?
— Исчезни, — приказал Антон, — попроси подойти Веру.
Гарсон исчез.
— Предлагаю сотрудничество, — начал хозяин ресторана, — вы ничего не пишете в своем «Инстаграме». Ни хорошего…
— Так я и не вижу ничего хорошего, — отреагировала Марина, — сплошной мрак и обман.
–…ни плохого, — договорил Макаров, — а я рассказываю все, что знаю про Аньку! Да, она сюда приперлась!
— Вы имеете в виду Прыгину? — уточнил Дегтярев.
— Правильно меня поняли, — согласился Антон.
К столику, покачиваясь из-за туфель на запредельно высокой платформе, подошла девушка. Она определенно не один раз побывала в хищных когтях пластического хирурга. Огромные глаза, тонкий нос, остренькое личико, скулы — грецкие орехи, губы — сардельки. Густоте и ширине бровей юной особы могли бы позавидовать все белки, им бы такие хвосты. Ресницы красавицы напоминали опахала, бюст — два арбуза, талия была осиная.
Я невольно поежилась. Наверное, больно убирать ребра. Я сейчас про себя хихикаю над «отделочными работами» девушки. Но у нее, наверное, железная сила воли. Слабый человек не выдержит стольких операций. Одна моя знакомая сбежала от мастера, который делал из ее бровей волосатые шлагбаумы. Кое-как вытерпела, пока он одну формировал, попросилась в туалет и умчалась. Правда, теперь ей приходится тратить утром по сорок минут на подкрашивание нетронутой брови, но Лена говорит:
— Лучше встану пораньше, чем опять пойду на пытку.
— Звали, Антон Львович? — сильно акая, спросила Вера.
— Садись и слушай, — велел тот и представил чудовищную красавицу: — Мой секретарь Вера Гаркина.
— Бон жур, — помахала рукой красотка.
— Расскажите ей, в чем дело, — попросил Макаров.
Я повторила историю.
— Брешут, — взвилась девица, — ему плохо стало еще на улице, до того как они сюда вошли.
— Уверена? — осведомился Антон.
— А то! — воскликнула Гаркина. — Я побежала перекусить…
Марина рассмеялась:
— Почему у себя на кухне не поели?
— Так у нас сейчас кухня закрыта, — пояснила очаровашка.
— Мы ремонт затеяли, — уточнил Антон.
— Возвращаюсь на работу, — продолжала девушка, — а на ступеньках мужик сидит, рядом баба. На бомжей не похожи. Одеты дорого, но не в тренде. Пожилые.
Макаров стиснул губы, а я опять вздохнула. Переделав себя внешне, постарайтесь измениться и внутренне. Язык главный предатель, как ляпнет что-то, потом не отмоешься. И если твой партнер на целую жизнь старше тебя, не называй в его присутствии тех, кому сорок или чуть больше, стариками.
Конец ознакомительного фрагмента.
