Император деревни Гадюкино

Дарья Донцова, 2009

Мне, известной сыщице Евлампии Романовой, тоже надо иногда отдыхать – так, во всяком случае, считают мои близкие. Вот они и отправили меня в модный санаторий «Вилла Белла» с тайной надеждой, что я найду там себе богатого ухажера... Шутника Макса, сразу приклеившегося ко мне словно банный лист, я всерьез не приняла, а занялась привычным делом – расследованием преступления. Я случайно услышала, как медсестра Надя обвиняет одну из постоялиц санатория, Нину Пронькину, в убийстве какого-то факира. А вскоре и одна, и другая погибают при загадочных обстоятельствах. Помогать мне вызвался горе-ухажер, который то пластиковых тараканов отдыхающим в чай подбросит, то ботинки к полу приклеит...

Глава 6

С концерта Костя ушел другим человеком. Нина только изумлялась, видя, как муж уносится в восемь утра на работу, а прискакивает домой около полуночи. Через полгода жена не выдержала и стала задавать вопросы.

Константин отделывался общими фразами, а в ноябре он принес два билета на выступление певца Малышева.

Нина отреагировала на приглашение кисло.

— Зачем тащиться в клуб на окраине, чтобы послушать никому не известного исполнителя?

Костя обнял жену.

— Я решил заняться продюсерством, парень показался мне перспективным. Хочу услышать твое мнение. Вдруг овчинка выделки не стоит!

До места концерта супруги добирались порознь, Костя не мог сбежать с совещания, он даже предупредил жену:

— Я наверняка опоздаю, ты не волнуйся, сиди спокойно в зале.

Внешний вид Малышева не пришелся Нине по вкусу. Маска, закрывавшая лицо, показалась ей пошлым пиар-ходом, но голос заставил вздрогнуть. Исполнитель легко завел зал, зрители, большинству из которых едва исполнилось восемнадцать, безумствовали в проходах.

Когда до завершения действа остались считаные минуты, к Нине подошел парень в черном костюме и шепнул:

— Пойдемте за кулисы, провожу вас в гримерную.

Когда певец вошел в раздевалку, Нина укоризненно сказала:

— Ты с ума сошел!

Костя снял маску.

— Черт! Узнала!

Жена протянула ему полотенце.

— Полагаешь, я дура?

Супруг рассмеялся.

— Если только совсем чуть-чуть! Моя жизнь пошла не по той колее, хорошо, что я успел опомниться. Я теперь фронтмэн группы, тексты и музыка мои, уже договорился о выступлениях.

— Это безумие, — покачала головой Нина. — Едва в прессу проникнет информация о банкире, который прыгает на сцене, как народ ринется изымать вклады из банка.

— В молодости ты была решительней, ушла из дома, бросила отца, пела в ресторанах, — напомнил супруг.

У Нины не нашлось возражений, Костя же бодро сказал:

— Я буду един в двух лицах, никто ничего не узнает.

Можете не верить, но Косте все удалось. Фанаты, сократив фамилию Малышев, дали Пронькину прозвище «Малыш», и скоро певца стали именовать исключительно так.

Нина умолкла, сняла с шеи цепочку с кулоном и открыла крышку. Это оказался медальон, внутри которого была фотография.

— Вот мой муж, — сказала Пронькина, — это украшение и серьги Костя подарил мне на годовщину нашей свадьбы. Комплект очень дорогой, был заказан у ювелира с мировым именем. Эксклюзивная работа, платина, бриллианты и изумруды редкой чистоты, даже боюсь предположить, сколько подарок стоил. Но Константин Львович всегда, даже в самые наши бедные годы, дарил мне удивительные вещи. Видите, какое у него лицо? Сразу понятно, это редкий человек. Костя был разносторонне одарен, он поднял банк, а потом как певец ухитрился взлететь на первые позиции в чартах. А таинственность лишь увеличила интерес слушателей. Парик с длинными черными волосами, глаза, сверкавшие в прорезях маски, скрывали голубые контактные линзы, татуировки рисовались и смывались после концерта. Никто из знакомых не узнал бы в Малыше банкира Пронькина. С певцом работал узкий круг посвященных, всего пять человек: гример-костюмер и одновременно водитель Володя, трое музыкантов и звукооператор. Все получали такие деньги, что были готовы молчать даже под пытками, но и им Костя не сообщил свое настоящее имя. Коллеги думали, что имеют дело с Петром Малышевым. А Костя никогда не забывал, идя на репетицию или уезжая на гастроли, надеть линзы и большие очки. Стекла были простые, но тяжелая темно-коричневая оправа отлично маскировала лицо.

— Неужели дочери не догадывались? — с сомнением спросила я.

— И зять тоже, — удовлетворенно сказала Нина. — Костя говорил, что увлекся японскими шашками, проводит вечера в клубе «Го», а когда предстояли гастроли, не моргнув, заявлял: «Лечу в командировку». У девочек была своя жизнь, отец привлек их к семейному бизнесу, но сумел сохранить дистанцию в отношениях.

— А теперь Лида с Соней называют вас сумасшедшей. А что случилось с вашим мужем?

Нина стиснула кулаки.

— Ужасно! Внезапный инфаркт. Костя скончался после ужина, абсолютно неожиданно.

— И вы захотели рассказать людям правду о Малыше? Решили обеспечить мужу посмертную славу? — догадалась я.

Нина кивнула:

— Точно. Но Лида с Соней отреагировали на это странно. Сначала вызвали психиатра, стали пичкать меня таблетками, теперь не отходят ни на шаг!

— Чем же я могу вам помочь? — задала я главный вопрос.

Нина судорожно зашептала:

— Евлампочка, помогите мне бежать! Денег у меня куры не клюют. Нуждаться я никогда не буду. Но мне страшно! Очень!

— Не волнуйтесь, — попыталась я успокоить даму, — забудьте об идее посмертной славы, перестаньте говорить о Малыше, и вас сочтут выздоровевшей. Хотя, я уверена, Лида с Соней никогда не поместят вас в психбольницу. Похоже, дочери вас любят.

В глазах вдовы банкира появилось отчаяние.

— Евлампочка, найдите мне квартиру. Я лишена возможности действовать сама, дети не выпускают меня одну из дома, грозятся заморозить мои счета.

Я решила кое-что выяснить.

— Бежать в такой ситуации глупо. Кому принадлежит капитал?

— По завещанию мужа — мне, — поникла Нина.

— Действуйте через адвоката, — твердо сказала я, — припугните детей судебным процессом. Средства ваши, вы легко лишите дочерей и зятя не только денег, но и работы.

— Я так не могу, — прошептала Нина, — а они меня изолировали, лишили возможности общаться с людьми. Едва я с вами познакомилась, как Лида меня увела, а Соня вам солгала. Евлампочка, я даже подруг не имею, вся надежда на вас! Я оплачу любые расходы! Хотите шубу? От Елены Ярмак! Эксклюзив!

Чем дольше Нина говорила, тем яснее я понимала: бедняжка крайне взволнована. Ну зачем бы даме в возрасте выдумывать сказку про брак с рок-кумиром? Будь Нине пятнадцать лет, я бы только посмеялась, но госпожа Пронькина человек взрослый, очень богатый, и в ее кругу иметь отношение к шоу-бизнесу не престижно.

— Меня убьют, — вдруг с отчаянием заявила собеседница, — моя жизнь висит на волоске! Костю на тот свет отправили, я следующая! Пожалуйста, раздобудьте мне автомобиль! Ночью все заснут, а я убегу! Умоляю! Уеду куда глаза глядят! Господи, и я их любила!

— Но вы сказали, что Константин умер от инфаркта, — не вытерпела я.

Нина осеклась и вскочила:

— Вы мне не верите! Забудьте обо всем! Нет у меня никаких проблем! Сейчас я глупо пошутила!

Я попыталась успокоить трясущуюся то ли от страха, то ли от нервного напряжения Пронькину:

— Погодите!

Но Нина уже торопилась к балконной двери. Открыв ее, она вдруг произнесла:

— Евлампочка, у вас лицо доброго человека и глаза без хитрости. Дай вам господь не знать, какова настоящая любовь. Это вовсе не светлое чувство, а гиена с огненной пастью, приносит лишь мучения. Никогда никого не любите! Меня убьют мои дети! Я знаю! Не спрашивайте, откуда. Они сумеют, как всегда, выйти сухими из воды. Они просто меня убьют.

Высказавшись, Пронькина ступила на лоджию, я выглянула ей вслед и поняла, что балкон опоясывает все здание, на него выходят двери всех номеров. Странное решение для лечебницы, но, наверное, архитектор предполагал, что богатые люди не станут лазить в чужие комнаты, чтобы украсть часы или кошельки постояльцев.

Дав себе честное слово тщательно запирать на ночь не только дверь из коридора, но и на балкон, я переоделась и отправилась на ужин.

Вступать в контакт с кем-либо из постояльцев мне не хотелось, поэтому столик я выбрала в самом углу. Не успела официантка принести заказ, как в зал вошел Максим и, не колеблясь, направился в мою сторону.

— Это я! — весело сообщил он, усаживаясь на стул. — Что можно схавать в качестве вечерней трапезы?

Я опустила глаза в тарелку и начала аккуратно отделять филе рыбы от костей. Максима не смутило мое нежелание поддерживать беседу.

— Сибас? — стал гадать он. — Дорадо? Морской черт? Это вкусно? Советуешь мне попробовать?

Я пожала плечами. Нахал поманил официантку:

— Киса, неси рыбку, бутылочку красного вина…

— Может, белого? — остановила его девушка.

— Не люблю, — откровенно признался наглец. — Поэтому, наплевав на правила хорошего тона, мы будем пить… вот… Шато д’Экос, год подходящий. Сомелье здесь есть?

Официантка улыбнулась.

— Конечно.

— Не стоит его звать, сами будем пробовать, а на десерт… м… м… Котя, ты диету держишь? Ау, котик!

— Вы ко мне обращаетесь? — процедила я сквозь зубы.

— За тебя волнуюсь! Фигуру бережешь?

— Нет, — севшим от злости голосом ответила я, — мне абсолютно плевать на объем талии и бедер.

— Это по-нашему, — щелкнул пальцами Максим. — Тэкс… Подай нам, киса, тирамису. Надеюсь, повар сам десерт готовит, а не вытаскивает замороженный полуфабрикат из холодильника.

— У нас кондитер-итальянец, — сообщила официантка.

— Пронто, киса, — распорядился наглец. — Всего, как понимаешь, по две порции.

После меню внимание Макса переключилось на меня:

— Шикарная погода, не находишь?

— М-м-м, — бормотнула я.

— Упс, тема не подходит. Как тебе сериал «Секс в большом городе»?

— Не смотрела.

— Снова мимо. Сама скажи, чем интересуешься?

— Чисткой автомата Калашникова, — прошипела я. — Очень уважаю стрельбу по летающим хамам!

— Я тебе совсем-совсем не нравлюсь? — пригорюнился Макс. — Болезненный пинок по мужскому самолюбию! Кстати, я холост и богат!

— Вы же шофер! — ехидно напомнила я. — Простой водитель-трудяга, нацепивший к ужину пиджак от Вивьен Вествуд и новые часы за нереальные бабки.

Максим вытащил из кармана пачку сигарет.

— Ну извини, я идиот! Мне постоянно кажется, что бабы на мои деньги клюют, вот и решил прикинуться богачом. Согласен, получилось глупо. Давай дружить?

— Успокойтесь, — пробурчала я, — мне своих средств хватает. Зачем напрягаться? К вам сейчас девушка придет, получится неудобно.

— Девушка? — вытаращил глаза Максим. — Я не живу с девушками.

Я с силой воткнула вилку в ни в чем не повинного сибаса.

— Не любите слабый пол — рулите в противоположный угол, там сидит гламурный юноша, похоже, он лишился аппетита от одиночества.

Максим потер затылок.

— Что ты злишься?

Я швырнула на стол приборы.

— Чего вы ко мне пристали?

— Честно? Приударить за тобой решил! Ты такая красотка! — горячо заявил наглец. — Чем я тебе не по вкусу?

— Не люблю людей, которые называют официантку «киса», — отчеканила я. — И вы заказали два десерта и бутылку вина, значит, ждете спутницу!

— Мимо! — усмехнулся Максим. — Десерт и выпивка для нас!

— Я ничего не просила!

— А я хочу тебя угостить!

Я приоткрыла рот, чтобы конкретно отправить Максима в далекое пешее путешествие. Но именно в эту секунду к столику подошла официантка и начала ставить на скатерть хлеб, масленку, соль, перец…

— Киса, — обратился к ней нахал, — тебя как зовут?

— Света, — тут же состроила ему глазки глупышка.

— А по отчеству? — не успокоился Максим.

— Николаевна, — сильно нажимая на «а», произнесла официантка.

— Уважаемая Светлана Николаевна, — торжественно объявил мой незваный товарищ. — Торжественно клянусь, что более не позволю себе фамильярно называть вас кисой. Это неприлично и унижает ваше достоинство.

— Унижайте, коли хотите, — захихикала Света. — Исполню любой каприз за ваши деньги. Пообещаете хорошие чаевые — джигу сплясать могу.

— Уважаемая Светлана Николаевна… — снова завел идиот.

— Прекрати! — велела я.

— О! Мы уже перешли на «ты»! Отношения развиваются в правильном направлении! Но мужчину нельзя дезориентировать, перегреются предохранители. «Киса» тебе не нравится, «Светлана Николаевна» не подходит! Я в смятении! Короче, милейшая девушка, унеси на фиг масленку с булкой, этот дуэт никто употреблять не хочет!

И вот тут моя злость достигла точки кипения.

— Оставьте! Я люблю масло!

Света подмигнула мне и исчезла.

— Никогда не видел девушек, которые хавают батон с холестерином! — уверенно произнес Максим. — Вторичный половой женский признак — не жрать маслице.

Трясясь от негодования, я схватила белый ломоть, намазала его толстым слоем вологодского, демонстративно откусила кусок и забубнила с набитым ртом:

— Я не такая, как все! Не нуждаюсь ни в кавалерах, ни в деньгах, ни в полезных знакомствах! Я ем продукты из сливок, не сижу на диете, не обращаю внимания на чужие машины, не хочу бриллиантов! Я не собираюсь замуж! Я вообще ничего не хочу!

— Тогда ты мертвая, — подвел итог Максим, — труп под электротоком. У живого человека всегда есть мечты!

Следовало отгрызть от бутерброда новую порцию, но я терпеть не могу хлеб с маслом и соорудила себе сэндвич, исключительно чтобы поступить наперекор Максиму.

— У меня много желаний, — возмутилась я, — и одно из них сейчас исполнится.

— Какое? — обрадовался он. — Давай я поработаю волшебником: цветы, шампанское, конфеты, корзина фруктов?

Я положила на стол салфетку.

— Не заработай панкреатит, уничтожая два тирамису! А мне пора в номер, надеюсь от тебя избавиться.

Максим протянул мне сигареты.

— Погоди секунду!

— Не курю, — ответила я.

— Сделай одолжение, открой пачку, я палец порезал, — жалобно попросил он.

Я схватила картонную коробочку.

— Эй, погоди, — шепотом произнес навязчивый кавалер, — видишь вон ту мадам, в брюликах ценой со стабфонд России?

— Ну? — напряглась я.

— Она чай размешивает, — хохотнул Макс.

— Эка невидаль, многие так делают! — Я не усмотрела в поведении отдыхающей ничего необычного, но тут же ощутила толчок под столом.

Максим приложил к губам палец.

— Ш-ш-ш… Сейчас начнется… ну… ну… не слепая же она!

— А-а-а-а, — истошно завизжала тетка, — а-а-а!

— Что? Что? — кинулись к ней метрдотель и официанты.

— Таракан! — вопила дама в бриллиантовых серьгах. — Таракан! Там!

По залу пробежал смешок.

— Люсенька, — окликнула возмутительницу спокойствия женщина, сидевшая за соседним с нашим столом, — таракан не тигр, он тебя не съест!

— Сволочи! — метала гром и молнии Люсенька. — Где Алка? Подайте ее сюда! В чае тараканы! Гадость! Жуть!

Публика залязгала крышечками серебряных заварных чайничков, все явно проверяли свои напитки.

— Витя! Витя, — надрывалась Люся, — ну где ты?

— Здесь, а что случилось? — бодро спросил полный мужчина, не спеша вплывая в столовую.

Дама за соседним столиком неожиданно подмигнула мне и, понизив голос, сказала:

— Витя, наверное, подумал, что Люсенька увидела у кого-то более дорогие брюлики и сейчас умрет от огорчения!

— Таракан… чай… там, — путано объясняла Люся мужу, — немедленно купи эту «Виллу Белла», выгони всех и наведи порядок!

Но Витя и не думал волноваться.

— Дорогая, — спокойно перебил он красную от злости супругу, — можно обойтись более дешевым решением. Сейчас я распоряжусь, и завтра с утра сюда привезут грузовик средства от насекомых, и таракашкам каюк!