Золушка в шоколаде

Дарья Донцова, 2007

Разве могу я, Евлампия Романова, остаться в стороне, если друг заболел? Ужасно: у Вовки Костина нет желудка! Именно такой диагноз поставили в платной поликлинике. Ерунда, врут медики, ест-то он вон с каким аппетитом! Врут, чтобы денежки вытянуть на лечение. Не на ту напали! Недаром же госпожа Романова является сотрудником частного детективного агентства! Вот я пойду и разберусь с коновалами, которые за такие деньги ставят такие диагнозы! Кстати, а откуда у заведующей отделением поликлиники взялся медальон покойной Зои Крон? Зря я решила, что ее мать, рассказавшая странную историю о скоропостижной смерти дочери и письме… с того света, сумасшедшая. Сумасшедшие те, кто задумал кошмарную авантюру. Хотя и они не психи – просто преступники. Опять не так: не просто, а очень опасные. Только я никого не боюсь!

Глава 6

Беда, как и водится, подкралась внезапно. Зоя отправилась к стоматологу, вернулась домой бледная и пожаловалась маме:

— Очень больно!

— Что же анестезию не попросила? — изумилась Ия.

— Да сделали укол, но все равно мне плохо.

— Больше не ходи к этой врачихе, — рассердилась Ия.

Зоя кивнула и пошла спать. Наутро боль стихла, девушка уехала в институт, а Ия ушла на работу. Служебные дела потребовали задержаться, Крон весь день не разговаривала с Зоей. В девять часов мать спохватилась и позвонила дочке на мобильный.

— Алло, — ответил незнакомый голос.

— Извините, я ошиблась, — сказала Крон и хотела отсоединиться.

— Ия Вадимовна, это Аллочка!

— Кто? — изумилась женщина.

— Ну я же, Алла, подруга Зои.

— Почему у тебя ее аппарат?

— Вы только не волнуйтесь.

— Говори скорей, — закричала Ия, — что стряслось? Зоя под машину попала?

— Нет, нет! — зачастила Алла. — У нее на занятиях температура поднялась. Да такая высокая! Вот она к врачу и поехала, ее в больницу положили.

— В какую? — заорала Крон.

— В Марьиной Роще, — ответила Аллочка.

— Почему мне сразу не сообщили?

— У вас мобильный был выключен.

— Верно, — вспомнила Ия, — я была на совещании. Быстро назови адрес клиники!

— Может, не стоит еще и вам туда ехать? — засомневалась Алла. — Там Лапочка сидит, Зоя спит. Врачи говорят, это обычный грипп.

— Уже лечу! — воскликнула мать.

Когда Ия поднялась на нужный этаж и увидела серо-бледное лицо Лапочки, стоявшей у входа в палату, тревога стала нестерпимой. Аллы в коридоре не было.

— Ну что? — спросила Крон.

Лапочка шарахнулась в сторону.

— Не знаю.

Не успела Ия Вадимовна перепугаться еще больше, как из палаты вышел мужчина в белом халате.

— Это ее мама, — выпалила Лапочка и юркнула за доктора.

Медик окинул взглядом Ию.

— Зоя Крон ваша дочь?

— Да, — ответила та.

— Очень сожалею, мы сделали все возможное, но девушка скончалась, — объявил врач.

Ия упала на стул, разом перестав слышать и видеть. Дальнейшие три дня у нее стерлись из памяти. Все скорбные хлопоты взяли на себя Алла и Лапочка, мать, словно автомат, подписывала какие-то бумаги. Очнулась она в момент похорон. Внезапно увидела мертвое лицо дочери, гроб, цветы и спросила:

— Это Зоя?

Лапочка ухватила Ию за плечо.

— Пошли, сядете вон там.

— Нет, — заплакала Ия, — я останусь здесь.

— Пойдемте, — потянула ее Оля в сторону.

— Не трогай Ию Вадимовну, — велела Аллочка, — если она зарыдала, уже хорошо.

— Где медальон? — закричала Крон, шаря руками по шее дочери.

— Я его сняла и спрятала, — быстро сказала Лапочка, — не волнуйтесь.

— Где медальон?

— Я его убрала.

— Где он?

— В ящике стола.

— Где медальон? — с упорством заевшей пластинки повторяла Ия.

— Дома, — попыталась вразумить ее Лапочка, — он в целости и сохранности.

— Почему дома? — заорала мать, вырываясь из рук девочки.

— Надо было в другое место отнести? — растерялась приемная дочь.

— Зоя его никогда не снимала!

— И чего? — совсем растерялась Лапочка.

— Нельзя без него ее хоронить.

— Ия Вадимовна, никогда в могилу драгоценности не кладут, — попыталась образумить Крон какая-то женщина. — Тем более дорогие!

— Дороже Зои? — воскликнула Ия. — Какое твое дело? Что хочу, то и положу в гроб. Без медальона не дам дочь хоронить!

Повисла тишина, затем до слуха Крон долетел нервный мужской голос:

— Она с ума сошла! Пусть ей дадут успокаивающее и опускают гроб в яму, могильщики не станут ждать.

— Сам ты сумасшедший! — неожиданно грубо возразила Лапочка. — Раз Ия хочет, вы обязаны ее желание выполнить. Кто-нибудь может меня в квартиру отвезти?

Ия Вадимовна опустилась на стул и замерла. Сколько времени она так провела, тупо глядя на гроб, Крон не знала.

В конце концов вернулась Лапочка с украшением. Мать собственноручно застегнула широкую цепочку на шее покойной и отошла в сторону. Ии Вадимовне стало легче, она была благодарна Лапочке, которая сумела выполнить ее просьбу.

Крон замолчала, я перевела дух и спросила:

— Почему умерла Зоя?

Ия Вадимовна начала гонять пальцами рассыпанные по клетчатой скатерти крошки.

— Дочь заболела гриппом, температура подскочила на следующее утро после посещения стоматолога. Инфекция уже была в организме Зоиньки, в подобном случае всякие врачебные манипуляции противопоказаны, но дочка ничего не знала о гриппе и отправилась лечить зуб. Вот почему ей было так больно, анестезия не срабатывает, если человек плохо себя чувствует! В процессе лечения Зоя попросила сделать еще один укол, стоматолог не стала возражать, и дочке стало через полчаса совсем худо. Но потом вроде полегчало. Утром Зоя побежала в институт. На первой лекции у нее отчаянно заболела голова, и она, по словам подруги Аллы, приняла анальгин, две таблетки сразу. Но лекарство не подействовало. Сокурсники решили Зое помочь и начали совать то, что имели под рукой, — цитрамон, аспирин, бутылочку с каким-то сиропом. В конце концов Аллочка догадалась отвести еле живую Зою в медпункт, где ей поставили градусник. Ртутный столбик зашкалил за отметку «40». Не слишком умная медсестра дала Зое две капсулы парацетамола и вызвала «Скорую». Пока машина пробиралась по пробкам, дочка потеряла сознание, но по дороге в больницу пришла в себя и даже начала шутить с Аллочкой, которая сопровождала подругу. И та успокоилась. В клинике Зою уложили в палату, и она… умерла.

— Ужас! — ахнула я.

Ия сцепила руки.

— Увы, ничего необъяснимого в этом нет, и винить вроде как было некого. Медсестра велела проглотить жаропонижающее, «Скорая» сделала укол этого… ну… забыла. В общем, дочери ввели очень хорошее лекарство, но при взаимодействии с парацетамолом оно проявляет агрессию, а Зоя еще до посещения медпункта выпила сироп от температуры, в котором содержался тот же парацетамол. Короче говоря, роковое стечение обстоятельств.

Я молча слушала Ию.

— Как ни ужасно это звучит, — говорила та, — но кончина Зои казалась мне в тот момент объяснимой.

— Казалась? Что же тебя теперь так потрясло? Я вообще-то решила, что ты хотела возбудить дело против врача, который в клинике занимался твоей дочкой, а в милиции отказались. К слову сказать, привлечь к суду медиков очень и очень сложно!

Крон помотала головой:

— Нет. Я попыталась начать жить без Зои. Спасибо, Лапочка рядом, старается изо всех сил, зовет меня мамой, но ведь родную дочь никем не заменить. Лапочка замечательная девочка, хочет меня расшевелить, приободрить, но… А теперь о сути дела. У меня на лице появились странные красные пятна, явно аллергического происхождения. Я после смерти Зои принимаю разные успокоительные таблетки, а они не действуют, вот я и покупаю все новые и новые упаковки. Последней была коробка с бицином,^[1] я съела таблеточку и спустя двадцать минут стала кашлять, чихать, чесаться. Я пошла к специалисту. В регистратуре мне посоветовали, — ровно вещала Ия, — завотделением Мячину Ирину Львовну. Представляешь мой ужас, когда я увидела на шее у доктора… там висел…

Крон поперхнулась.

— Что? — не сдержала я любопытства.

— Медальон, — сумела наконец выговорить Ия, — тот самый, который я похоронила вместе с Зоей.

— Не может быть!

Крон медленно перекрестилась.

— Пусть меня паралич разобьет, если вру.

— Ты не лжешь, а ошибаешься.

— Нет.

— Вероятно, существуют другие такие подвески, — предположила я.

— Исключено, — решительно возразила собеседница. — Ведь я уже рассказывала, что прадедушка специально заказал драгоценность для любимой жены и велел выгравировать надпись.

— Случаются совпадения.

— Но не такие. Зою ограбили! Я хочу, чтобы вора посадили в тюрьму, а медальон вернули мне. Я его снова надену на шею дочери! — истерически воскликнула Крон. — Я попыталась обратиться в милицию, но без толку…

— Зою похоронили, — попробовала я привести в чувство Крон. — Зачем ей медальон?

— Я так хочу! Разрою могилу и верну его на место.

— Эксгумация — дело не простое.

— Я добьюсь разрешения! Или нет, сама, тайком…

— Право, не стоит, — забормотала я, — живым надо жить, у тебя осталась Лапочка. А с украшением вышла какая-то ошибка.

Ия Вадимовна судорожно обернулась.

— Ладно, скажу основное. Но учти, ситуация очень странная. Зоя жива! Она ждет от меня помощи! Ей плохо!

Я беспомощно оглянулась по сторонам. Нет, Крон все-таки сумасшедшая!

— Нет-нет, я не потеряла рассудок, — сказала Ия, верно истолковав мое движение, — очень хорошо понимаю, что ты считаешь меня невменяемой идиоткой!

— Что ты, мне в голову такое не придет! — воскликнула я, стараясь, чтобы вышло искренне.

— Всем приходит, — усмехнулась вдруг Крон. — И ты не исключение. Когда я в милиции то же самое рассказала, участковый извинился, вышел в коридор и, вот идиот, как гаркнет: «Мишка, вызови врача! У меня психопатка сидит, натурально из дурки удрала, фотки ей присылают с того света». Ну я и ушла скорехонько, пока и правда в дурдом не заперли.

— Фото? — удивилась я. — Ты ему разве не про медальон рассказывала?

— И про него тоже, — кивнула Ия Вадимовна. — Но еще… Ладно, считай меня шизофреничкой, ей-богу, теперь мне наплевать, я все тебе скажу. Только я ума уже поднабралась. Имей в виду: если сейчас, узнав правду, скажешь, что тебе надо в туалет, а сама позвонишь и пригласишь сюда психоперевозку, мигом отопрусь. Просто заявлю медикам: «Ничего не слышала и не видела, женщину эту встретила второй раз в жизни, сначала в поликлинике столкнулись, теперь она за мной сюда притопала. Еще разобраться надо, кто из нас больная». Вот и все.

Я заморгала, а Ия, опустив вниз уголки рта, прошептала:

— Она мне прислала снимок.

— Кто? — решила уточнить я. — Врач с медальоном?

— Нет, Зоя.

— Когда?

— Пару дней назад, — ответила Крон.

— Послушай, ты…

— Ага, хочешь сказать: посиди тут, а я в туалет схожу? — издевательски перебила меня Ия. — Предупредила ведь, не надо вызывать психиатра.

— Послушай, — повторила я, — ты обозналась, и можно понять почему. Смерть дочери любую нормальную мать из колеи выбьет. Даже у стопроцентно здоровой женщины глюки пойдут. Тебе и впрямь необходим врач, но я его сейчас приглашать не стану, доктор со «Скорой», даже специализированной, не поможет, нужен человек, который станет наблюдать за тобой, корректировать поведение. Думаю, психолог подойдет.

— Я не шизофреничка!

— Разве я говорила о психиатре? Стресс, депрессию, навязчивые состояния достаточно успешно лечат психотерапевты.

— Не нужны мне никакие душеведы! — резко заявила Ия. — Вот, смотри.

Быстрым движением Крон вынула из сумки фотографию, я уставилась на снимок. Комната, похоже — больничная палата, на кровати сидит девушка в голубом халате, на ее лице застыло суровое выражение.

— Переверни и прочти надпись, — велела Крон.

— «Гу любит Фо, помоги», — озвучила я то, что увидела на обороте карточки.

— Ну как? — почти равнодушно поинтересовалась Крон. — Впечатляет? После погребения дочь шлет матери снимок и умоляет о помощи.

— Это ее изображение?

— Да.

— Ты уверена?

— Абсолютно! Вот, смотри.

Ия открыла свой мобильный, я увидела вместо заставки фото очень похожей девушки.

— Это Зоя, — пояснила Ия. — Видишь, вот тут родинка? И на фото она есть.

— Кто-то решил над тобой поиздеваться, — пробормотала я. — Есть такие умельцы, любой снимок сварганят.

— И зачем людям понадобилось делать такое? — мрачно спросила Крон.

— У тебя есть враги?

— Да нет. Никого особо не обижала.

— Иногда, чтобы вызвать чужую ненависть, достаточно купить новую машину или приобрести шубку, — вздохнула я.

Ия Вадимовна заложила за ухо выбившуюся из прически прядь волос.

— Думаешь, некто решил мне насолить? Тайный недоброжелатель?

— Очень жаль лишать тебя иллюзий, но покойники не способны выходить из могилы. Естественно, мерзавца следует найти и наказать! Хочешь, я тебе помогу? Если сейчас мы вместе подумаем, составим полный список твоих знакомых, то в нем непременно окажется и «шутник».

Ия опустила голову.

— Нет, это Зоя! Она жива!

— Прости, я понимаю, твое горе безгранично, но люди не встают из гроба.

— Видела надпись: «Гу любит Фо, помоги»?

— Да, конечно.

— Эти два слога — детские прозвища, о них не знает никто, кроме нас с дочкой. «Фо» — сокращение от «фонарик», — монотонно продолжила Ия. — В детстве я прочитала Зое сказку про гусеницу, которая с фонариком искала друзей. История так понравилась девочке, что мы с ней стали разыгрывать действие по ролям. Ясное дело, дочка была гусеницей, а я всеми остальными. Ну а потом как-то прилипло: Зоя стала называться «Гу», а я «Фо». Мы эсэмэски так друг другу подписывали. Это она написала! Фо — обращение ко мне, понимаешь?

Крон закрыла руками лицо и глухо договорила:

— Моя маленькая, любимая Гу, Фо непременно отыщет тебя… Зоя жива! У нее отняли медальон… Дочку где-то держат… Помоги мне! Ну пожалуйста!

Мне стало до слез жаль бедную женщину.

— Хорошо, давай разбираться.

— Ты поверила! — закричала Ия.

— Ну… в жизни случается всякое, — обтекаемо ответила я, — порой самые фантастические предположения оказываются правдой.

— Зоя жива! Она вернется ко мне! Непременно!

Я встала и обняла Крон за плечи.

— Давай договоримся об одном: ты спокойно выслушаешь то, что я сумею узнать.

Ия откинулась на спинку стула, ее глаза из голубых стали темно-синими, а губы побелели.

— Если выяснится, что фото — жестокий розыгрыш, — через силу продолжила я, — тебе придется во второй раз похоронить Зою.

— Полагаешь, некто до такой степени ненавидит меня?

— Согласись, — сказала я, — медальон может быть просто похожим на Зоин. Я поеду в поликлинику и потолкую с врачом, очень осторожно выясню, откуда у нее драгоценность. Можешь дать мне свой телефон? Не номер, а аппарат.

— Бери, только зачем?

— У меня есть приятель, отличный эксперт, попрошу его изучить фото, пусть определит, один ли человек на снимке и у тебя в мобильнике.

— А он не может ошибиться? — напряглась Ия.

— Нет, Федор специалист высокого класса, — заверила я, — если он скажет: это фотомонтаж, начнем искать человека, которому ты досадила. Кстати, перебери мысленно знакомых, подчиненных, есть ли среди них обиженные госпожой Крон или завистники.

— А если эксперт подтвердит, что на постели сидит Зоя, тогда как?

Я откашлялась и решительно ответила:

— Тогда придется признать существование загробной жизни и уйти в монастырь замаливать грехи. Ладно, хватит заниматься ерундой. Как, ты сказала, зовут врача с медальоном? А заодно назови координаты Аллочки, лучшей подруги Зои.

— Ирина Львовна Мячина заведует терапевтическим отделением в поликлинике, где мы с тобой познакомились, — выдавила из себя Ия, — а Аллочкин телефон легко запомнить, он из одинаковых цифр…

Примечания

1

Название придумано автором.