Золушка в шоколаде

Дарья Донцова, 2007

Разве могу я, Евлампия Романова, остаться в стороне, если друг заболел? Ужасно: у Вовки Костина нет желудка! Именно такой диагноз поставили в платной поликлинике. Ерунда, врут медики, ест-то он вон с каким аппетитом! Врут, чтобы денежки вытянуть на лечение. Не на ту напали! Недаром же госпожа Романова является сотрудником частного детективного агентства! Вот я пойду и разберусь с коновалами, которые за такие деньги ставят такие диагнозы! Кстати, а откуда у заведующей отделением поликлиники взялся медальон покойной Зои Крон? Зря я решила, что ее мать, рассказавшая странную историю о скоропостижной смерти дочери и письме… с того света, сумасшедшая. Сумасшедшие те, кто задумал кошмарную авантюру. Хотя и они не психи – просто преступники. Опять не так: не просто, а очень опасные. Только я никого не боюсь!

Глава 3

— Я как услышала, что ваш супруг маршал милиции, сразу решила, наплевав на приличия, обратиться к вам с просьбой, — вещала Ия. — Не подумайте, я вовсе не нахалка, просто ситуация очень странная… Вы мне поможете? У вас такое доброе лицо!

Я решила вежливо отделаться от назойливой бабы, поэтому быстро сказала:

— Владимир мне не муж! Просто мы живем вместе.

Не успела фраза вылететь изо рта, как до меня дошла ее двусмысленность.

— Какая разница, — воспользовалась Крон моей оплошностью, — не в штампе дело.

— Мы всего лишь друзья, — попыталась я внести ясность, — и Володя не маршал. Кстати, у милиционеров нет этого звания.

— Ваш приятель занимает высокий пост!

— Ну… в принципе… да. Костин теперь начальник отдела, — согласилась я.

— Умоляю, устройте мне с ним свидание!

— Володя плохо себя чувствует.

— Я подожду, пока он выздоровеет.

— Ладно, сейчас запишу ваш телефон, — решила я избавиться от приставалы проверенным способом. И, чтобы у дамы не возникло никаких сомнений в честности моих намерений, открыла сумочку, вытащила мобильный и велела: — Диктуйте!

Ия помотала головой и откинула крышку своего телефона.

— Лучше свой дайте, так будет надежнее.

— Извините, но я не имею права сообщать свой номер малознакомому человеку, — решительно ответила я. И добавила: — Условия рабочего контракта такие.

— У меня беда, — прошептала Ия, — дочь погибла, никого рядом, черная пустыня, и вдруг случается непонятное…

Не договорив, она бросила на столик телефон, села на диван и заплакала. Я тоже положила свой мобильный на стеклянную столешницу, около пачки растрепанных журналов, потом быстрым шагом приблизилась к рецепшен и окликнула администраторшу:

— Вашей клиентке плохо, дайте воды.

— Госпожу Евлампию Романову незамедлительно просят подойти к двенадцатому кабинету! — звонко прокатилось по коридору.

— Это что, меня зовут? — растерялась я.

— Вас! — всполошилась Елена. — Бегите скорей, небось маршалу совсем нехорошо стало, как бы не помер! Эх, жаль, я уже карточку завела, теперь он нам процент смертности повысит…

Я кинулась к столику, схватила сумку, мобильный и, разом забыв про Ию, побежала в глубь здания.

Возле двери на стульях сидели люди. Увидав, что я хочу войти в кабинет, они начали возмущаться:

— Очередь займи!

— Мы тут с утра паримся!

— Еще одна приперлась…

Я сделала шаг назад, но в ту же секунду створка распахнулась, высунулась медсестра в голубом халатике.

— Чего раскричались? — сурово поинтересовалась она.

— Так безостановочно идут, — занервничали больные, — шмыгают в кабинет!

Медсестра окинула меня взглядом и требовательно спросила:

— Фамилия?

— Романова.

— Заходи!

— Черт-те что! — заорал дед в красном свитере. — Что за фря такая?

— Она из платных клиентов, — снисходительно пояснила помощница врача, — и имеет право на первоочередное обслуживание.

— А мы, значит, второсортные? — забушевал старик.

— Нет, — спокойно ответила медсестра, — вы бесплатные. Муниципальных мы принять можем лишь потому, что «випы» контракт купили. Ясно? Сидите молча. Не пройдете сегодня, притопаете завтра. Да и чем вам еще заниматься? На пенсии же давно!

Очередь обиженно притихла.

— Проходите, девушка, — сладко заулыбалась особа в голубом халате.

Мне стало стыдно. Медсестра, очевидно, тоже испытывала некоторый дискомфорт. Она вновь повернулась к бабушкам и дедушкам, замершим на стульях, и со вздохом произнесла:

— Нечего лаяться, вы-то еще скрипите, а я сейчас УЗИ ее супруга видела, так не дай вам бог такое…

Старухи начали быстро креститься, старик в красном свитере махнул рукой, а я похолодела. Вцепилась в халатик девушки и прошептала:

— Что с Володей?

— Все замечательно, — бойко ответила врунья. — А вообще, я средний медицинский персонал, любые вопросы к врачу, сейчас Олег Николаевич вам все объяснит…

Мои глаза заволокло серым туманом. Стараясь не споткнуться, я вошла в кабинет, рухнула на жесткий стул, увидела большое белое пятно и услышала голос:

— Не волнуйтесь.

— Да, да, конечно, — ответила я, по-прежнему не различая лица хирурга. — Что с Володей?

— Давно у него боли в желудке?

— Первый раз сегодня пожаловался.

— А раньше?

— Вроде нормально себя чувствовал.

— Придерживался диеты?

— Он же в милиции работает, — пояснила я, — там, как на войне, времени на обед не предусмотрено.

— Какие были роды?

Я потрясла головой, белое пятно приняло форму мужчины в халате, вот только черты лица врача по-прежнему оставались расплывчатыми.

— Роды? Но Костин не рожал детей!

Медсестра прыснула.

— Валентина, — сердито велел хирург, — принеси анализ крови, наверное, уже готов.

— Да, Олег Николаевич, — подхватилась помощница, — уже бегу.

— Я спрашивал вас о родовой травме вашего мужа, — уточнил эскулап.

— Ничего о ней не слышала.

— Неужели свекровь не рассказывала?

— Я никогда не была знакома с матерью Костина, и он мне не супруг, просто мы живем вместе, как приятели.

Олег Николаевич встал и протянул лист бумаги большого формата, на котором чернели пятна.

— Видите?

— Что?

— Это результат УЗИ.

— Извините, я ничего не понимаю.

— У Костина нет желудка.

Я чуть не упала со стула.

— В каком смысле?

— В прямом, — ответил Олег Николаевич. — Отсутствует полностью. Ему делали резекцию?

— Чего? — обалдело спросила я.

— Органа пищеварения, — терпеливо пояснил хирург.

— Н-нет, не знаю, но в последние годы точно нет, — проблеяла я, как Лизина утонувшая овца.

— Интересненько… — постучал карандашом по столу Олег Николаевич. — Даже забавно! А чем он у вас питается?

— Всем, — робко ответила я. — Только не подумайте, что я плохая хозяйка, стараюсь готовить исправно: супы, мясо в духовке, курочка на гриле, пирожки. Но, конечно, бывают и готовые изделия — пельмени, сосиски, пицца.

— Пицца… — повторил Олег Николаевич и поднял брови домиком. — А с чем?

— С колбаской, луком и салом, — пискнула я, — это его любимый вариант.

— Прикольно, — перешел на подростковый сленг врач. — Мда… Удивительный случай! Фантастический! Никто не поверит! У больного нет желудка, а он жрет тесто с салом и жив! А вот и анализ… Давайте сюда!

Запыхавшаяся медсестра протянула хирургу бумажку. Брови доктора сдвинулись к переносице.

— Ага… — закивал Олег Николаевич.

— Все так плохо? — судорожно спросила я.

— Да нет, не плохо, — тихо ответил хирург.

Я шумно выдохнула.

— Не плохо, — проговорил он, изучая анализ, — а ужасно. По всем параметрам ваш Костин — труп.

— Где он? — прошептала я. — Покажите Вовку!

Олег Николаевич кашлянул.

— Кстати, Валентина, куда подевался больной Костин?

— Он в буфет пошел, — бойко ответила девушка. — Сказал, что проголодался, ничего еще сегодня не ел.

— И вы разрешили тяжелобольному человеку пойти в столовую? — заорала я.

Олег Николаевич издал звук, похожий на шипение встревоженного кота, а Валентина бойко зачастила:

— Че я должна была делать? Волочь его в стационар? Так распоряжений не давали! Средний медицинский персонал подчиняется врачу. Незачем меня глазами сверлить!

— Спокойно, — велел Олег Николаевич, — давайте без паники. Будем рассуждать логически. Что мы имеем на данном этапе? Больного Костина без желудка, с тошнотой и пугающим анализом. Так?

— Верно, — прошептала я. — Сделайте что-нибудь!

— Что? — округлил глаза Олег Николаевич.

— У нас есть деньги, мы можем продать квартиру, — начала я загибать пальцы, — машины… Спасите Володю, положите в больницу!

— А смысл? — склонил голову Олег Николаевич.

— Пришейте ему желудок! — взмолилась я.

Хирург хмыкнул:

— Это невозможно. По идее, вашему Костину место на кладбище, а он сидит в буфете. Значит, ему естественно жить так.

— Как?

— Без желудка, — подытожил он. — Ваш… э… сожитель когда в последний раз диспансеризацию проходил?

— Понятия не имею. Он милиционер, — напомнила я, — их по службе заставляют поликлинику посещать, только не знаю, как часто.

— Смею предположить, что во время последнего осмотра врачи ничего особенного не обнаружили, иначе б его комиссовали, — в задумчивости пробасил он. — Хорошо, поступим так. Первое: самому Владимиру ничего не говорите, мужчины мнительны, еще сляжет в койку и умрет.

— Помните Алешкина? — оживилась Валентина.

Врач предупредительно кашлянул, но медсестру уже понесло по кочкам.

— Напутали в регистратуре, — затарахтела дурочка, — не ту карточку доктору приперли. У него в кабинете Алешкин, а девчонки принесли документы Алешина. Врач возьми да ляпни: «Милейший, у вас классическая картина инфаркта!» Алешкин брык — и набок. Помер в одночасье. От стресса. Ой, мужики! А у него-то всего лишь язва была, сердце у Алешина болело.

— Чему учит нас этот случай? — назидательно поднял указательный палец хирург. — Психология очень важна! Делайте выводы. Костину ни гу-гу об отсутствии желудка! Скорей всего, он таким родился. Непонятно, правда, почему не умер и как в роддоме патологию не обнаружили. Но всякое бывает. А вот если сейчас он о диагнозе узнает, ему точно кирдык. Значит, молчок!

Я закивала:

— Понятно.

— Далее! Придете ко мне через две недели. Подумаю, проконсультируюсь у профессора, пораскину мозгами и решу, что делать.

— Положите его в хирургическое отделение! — взмолилась я.

— Нет необходимости, — пожал плечами Олег Николаевич. — Отсутствует ли желудок с младенчества или рассосался в ходе жизни, мы не знаем. Но ведь Костин не жаловался раньше на нездоровье?

— Нет.

— И под каким предлогом его в больницу поместить? Он заподозрит плохое и за сутки умрет.

— Его тошнило! — закричала я.

— Ладно, — сдался хирург, — если состояние начнет ухудшаться, приходите раньше, а коли ситуация стабилизируется, являйтесь в указанный срок. Главное, помните: Костин не должен заподозрить у себя болезнь, иначе каюк. Живите, как жили, вот только постарайтесь перевести его на подходящую диету.

— Какую?

— Можете купить в ларьке у входа брошюру «Питание после резекции желудка», — посоветовал он. — Но еще раз предостерегаю: прячьте от него информацию.

— А то вдруг как с Алешкиным получится… — вздохнула Валентина.

— Это все, что пока можно сделать? — затряслась я. — Диета, сохранение тайны и визит к вам через две недели?

Олег Николаевич кивнул.

— Может, витаминчики поколоть? — вдруг предложила Валентина. — Ну те, французские.

— Не помешает, — согласился хирург, взял со стола чистый рецепт, черканул на нем пару слов и протянул мне. — Идите в нашу аптеку, там они точно есть, чуть дороже, правда, чем в городе, зато качество гарантировано. Увы, сейчас много подделок. Вот чек, оплатите в кассе.

— За витамины? — спросила я, придавленная к полу сообщением о состоянии здоровья Вовки.

— Нет, за визит.

— Мы же купили контракт…

— УЗИ в него не входит, — рассердился Олег Николаевич, — и анализ вам сделали спешно. Ну, народ! Спасаешь их от смерти, а они, даже стоя на краю могилы, жадничают!

Я взяла все бумажки, вышла в коридор и спросила у бабки, сидевшей ближе всех к кабинету:

— Где тут буфет?

— Не ходи, там дорого, — предостерегла старуха.

— Хорошо, все равно подскажите дорогу.

— Ох, молодежь, не хотите разумное слушать! — занудила пенсионерка. — Лучше яблочко сгрызть, чем по буфетам шастать!

— У ней денег немерено, — заскрипел старик в красном свитере.

Провожаемая недобрыми взглядами, я вернулась к рецепшен и обратилась к администратору:

— Как пройти в столовую?

— У нас кафе, — торжественно поправила та.

Испытывая огромное желание стукнуть тетку по башке, я проскрежетала сквозь зубы:

— И где сие заведение?

— На минус первом этаже, — сообщила противная баба.